Действие и музыка

Эстетические идеи

Когда Монтеверди создавал «Орфея», духовная атмосфера флорентийской камераты еще была хорошо памятна, а создатели «stile nuovo» и первых «драм на музыке» привлекали к себе живой интерес современников. Эстетические идеи камераты были близки Монтеверди, как явствует из его последующих высказы­ваний. Однако он воплотил эти постренессансные творческие устремления гораздо более глубоко, последовательно и сильно, нежели это сделали Пери и Каччини. Даже повторив их сюжет в «Орфее», он иначе интерпретировал его и создал не пастораль­ную сказку, а гуманистическую драму. Поэтический текст Ринуччини, видимо, не удовлетворил его. Он сотрудничал с дру­гим поэтом — Алессандро Стриджо, сыном известного мантуанского композитора. Тот распланировал пьесу на пять актов с про­логом: первый акт — пастораль (празднование свадьбы Орфея и Эвридики), второй акт — известие о гибели Эвридики, вторгаю­щееся в пастораль, третий — Орфей в подземном царстве, четвер­тый — обретение Эвридики и последняя разлука с ней, пятый — отчаяние Орфея и появление Аполлона, увлекающего его на Олимп (апофеоз). В прологе и апофеозе (дуэт Орфея и Аполлона) про­славляется великая сила искусства.

АРНОНКУР: Как и флорентийцы, Монтеверди считал слово господином, которому призвана служить музыка. Но ритмическое и гармоническое изложение, мелодический рисунок—вопреки всей декламационности — приобрели у него самостоятельное значение, текст получил подлинно музыкальное толкование. Так родился новый музыкальный язык.

Концовка

В либретто Стриджо (и самом античном мифе), монолог Орфея в 5 акте прерывается хором вакханок, которые поют о "божественной ярости" своего хозяина, бога Вакха. Вакханки растерзали Орфея во время дионисийских оргий за то, что он пренебрегал фракийскими женщинами и очень долго оплакивал свою Эвридику. Орфей исчезает со сцены, а весь финал дикие вакханки поют и танцуют.

Монтеверди отказался положить на музыку эту концовку, отчасти потому, что такая трагическая концовка была неприемлема для исполнения оперы на праздничном мероприятии. Поэтому вместо вакханок появляется Апполон и возносит Орфея на небеса, где он сможет встретиться с Эвридикой.

2. Действующие лица:

ОРФЕЙ, певец (тенор)

ЭВРИДИКА, его жена (сопрано)

АПОЛЛОН, бог музыки (тенор)

ПЛУТОН, бог подземного мира (бас)

ПРОЗЕРПИНА, его жена (меццо-сопрано)

ХАРОН, перевозчик на реке Стикс (бас)

СИЛЬВИЯ (ВЕСТНИЦА), вестница (меццо-сопрано)

МУЗЫКА (сопрано, кастрат)

НАДЕЖДА (меццо-сопрано)

ПЕРВЫЙ ПАСТУХ (контртенор)

ВТОРОЙ ПАСТУХ (тенор)

НИМФА (сопрано)

ПЕРВЫЙ дух, в подземном царстве (высокий тенор)

ВТОРОЙ дух, в подземном царстве (тенор)

ЭХО (сопрано)

Оркестровка

Новаторство: Монтеверди перечисляет нужные ему инструменты — вписок из 37 наименований!!! Правда, в самой партитуре инструменты точно выписаны лишь в нескольких местах.

Оркестровка «Орфея» — вещь совершенно исключительная для того времени. Оркестр здесь состоит из 2 клавесинов, 1 двойной арфы, 2 киттароне, 2 басовых цитр (которые весьма приблизительно можно охарактеризовать как очень большие лютни), 3 басовых виол да гамба (предшественниц контрабаса), 2 органов с деревянными трубами и 1 с язычковыми (регаль), 2 скрипок пикколо во французском роде, 12 виол да браччо, 4 тромбонов, 2 корнетов, 2 высоких блокфлейт, 1 высокой трубы (называемой кларино) и 3 засурдиненных труб. В наши дни большая проблема заполучить такую коллекцию инструментов и собрать сорок музыкантов, хорошо владеющих ими. В наши дни для исполнений этого произведения используют транскрипцию партитуры для современных инструментов[2].

Две контрастные сферы — пасторальные: струнные, флейты, лютни, клавесины и орган; подземные: тромбоны, цинки и регаль.

Музыка

Все это достигнуто музыкой, ее выразительными средствами, ее композиционными приемами, всей системой музыкально-об­разного движения в пределах большой, развернутой композиции.

КОМПЕНДИУМ приемов. Необычайно широк и богат круг выразительных средств в му­зыке «Орфея». Нет, вероятно, ничего, что применялось тогда или могло быть применено в практике сочинения вокальной и инстру­ментальной музыки и что не вошло бы в партитуру Монтеверди. Поразительно многообразно вокальное письмо Монтеверди. Опыт мадригалиста, который вообще наложил свой отпечаток на парти­туру «Орфея», сказался и в соотношении поэтического текста и музыки. Композитору потребовалось многообразие приемов. В зависимости от возникающих драматических задач Монте­верди обращается к напевной декламации (обогащая ее интнонационно и гармонически), к песенной мелодии (канцонетте), к раз­витой, блестящей ариозности, к полифоническому и гомофонному хоровому складу, к танцевальности, к различным типам инстру­ментального изложения. От певца требуется и выразительная музыкальная речь, и подлинная виртуозность. Свободно построен­ные монологи (на самом деле имеющие свою драматургическую цельность), небольшие замкнутые арии, центральная ария-мольба Орфея в третьем акте, блестящий дуэт Орфея и Аполлона — все здесь гибко, все одновременно свободно и стройно.

Действие «Орфея» развертывается широко, неторопливо. Об­щая музыкальная концепция произведения не может быть опре­делена как целиком трагедийная. Слишком много в нем от пасторали, большое место занимают светлые идиллические сцены в первом и втором актах, отчетливо выделено «аполлоническое» начало в образе легендарного певца (центральное соло в третьем акте, дуэт с Аполлоном). Трагическое напряжение не определяет весь ход драмы. Оно проявляется во втором акте с момента, когда вестница сообщает о смерти Эвридики, в сцене Орфея в третьем акте, в трагической кульминации четвертого акта, в на­чале пятого (монолог Орфея). И все же трагедия как бы вы­растает, поднимается из рамок праздничного спектакля — в этом главное отличие «Орфея» Монтеверди от «Эвридики» Пери или Каччини.

Каждое действие завершается мадригалом с обобщающее-комментирующим текстом. Введение мадригалов позволило избежать догматического музыкального однообразия флорентийцев (пропагандировавших чисто речитативные оперы).

Действие и музыка

Структура оперы потрясающе симметрична и гармонична. 5 актов с прологом и эпилогом (арка токката — мореска), а сам Пролог является отражением всей структуры оперы: он тоже состоит из 5 частей (строф с ритурнелем).

1 акт — экспозиция (пастораль)

2 акт — первая драма (первая потеря Эвридики)

3 акт — Орфей в подземном царстве, чары Орфея. Кульминация

4 акт — вторая драма (вторая потеря Эвридики)

5 акт — вывод-заключение. а) Первое lаmento в истории оперы. b) Аполлон и Орфей.

Пролог

ТОККАТА. В «Орфее» еще нет увертюры в будущем смысле этого слова. Спектакль открывается небольшой инструментальной пьесой, ко­торая почему-то названа токкатой, хотя является скорее расши­ренной призывной интрадой фанфарного склада: музыка ее не­сложна, гармоническая основа статична (до-мажорное трезвучие), звучат медные инструменты, затем tutti, в верхнем голосе появля­ются маршево-сигнальные элементы. По существу, это еще не сама опера, а лишь призыв ко вниманию, «объявление» о на­чале спектакля. Согласно предположениям некоторых ученых, это приветствие семейству Гонзага.

МУЗЫКА. Выходит аллегорическая фигура музыки. Она прославляет действие своего искусства на души людей и сообщает зрителям, что рассказ ее будет об Орфее, пение которого обладало магической силой, укрощало диких зверей и адских духов. Она требует почтительного молчания — даже от природы, — пока звучат прекрасные звуки («Io la Musica» — «Я — Музыка»). Пение Музыки прерывается одинаковыми ритурнелями. Это своего рода лейттема оперы, лейттема Орфея и самоЙ МУЗЫКИ (ритурнель не только обрамляет строфы Музыки, но и возвращается потом в дальнейшем ходе действия, иногда в варьированном виде[3]). Спокойное, уравновешенное, мягкое звучание, плавность почти хорового пятиголосия, остинатность движения в басу, стройность целого создают впечатление гармоничности.

В первом акте и начале второго царят светлая радость и лико­вание, прославляются счастье любви и прекрасная природа. Это — собственно пастораль, свадебный праздник в идиллической пасту­шеской среде. Хоры, небольшие соло, инструментальные ритурне­ли выражают различные оттенки и градации радостных чувств, душевного подъема, полноты счастья в близости к природе. Преоб­ладают не декламационные, а замкнутые, завершенные музыкаль­ные формы. В хорах нередко ощущается мадригальная традиция.

Действие

Нимфы и пастухи — соло и хором — торжественно и экстатично поют о том, как они счастливы по поводу бракосочетания Орфея и Эвридики, которое будет отпраздновано сегодня же. Поэтический хор пастухов «Покинем холмы» может служить при­мером гибкого сочетания у Монтеверди полифонического и гомо­фонного хорового письма. Жених и невеста также поют о своем счастье: Орфей поет «Rosa del ciel, vita del mondo», а Эвридика вслед за ним — «Io non diro qual sia neltuo gioir». и все действие завершается чудесным радостным полифоническим хором («Vieni, Imeneo» — «Приди, Гименей»).

Действие

Действие открывается оркестровой синфонией. Далее следует вдохновенное обращение счастливого Орфея к природе, его небольшая ария «Ecco pur ch’a voi ritorno»[4] (Снова я к вам возвращаюсь), поразительно цельная, законченная (строфа в форме da capo), благородно-простая по всему облику — в отсутствие своей невесты Орфей с восторгом поет о ней, уподобляя ее солнцу, которое обращает ночи в дни. В пластичной, скромной (в диапазо­не сексты) мелодии арии последовательно распеты декламационные ин­тонации, что придает целому гимнически-строгий характер. Пастухи, опять-таки сольно, дуэтом и хором, поют о том, что они рады слышать об их наслаждении, и просят его спеть им под аккомпанемент своей лютни. Он поет арию, состоящую из четырех стансов «Vi ricorda, o boschi ombosi» (Помните, тенистые леса), которая своим ликующим настроением и стремительными танцевальными ритурнелями резко контрастирует его более раннему грустному состоянию.

Радостное настроение улетучивается с появлением вестницы — спутницы Эвридики по имени Сильвия (Ahi, caso acerbo, ahi, fatio empio e crudele — Ах, жестокая судьба) — эта музыкальная фраза станет ритурнелем во второй половине акта. С рассказом вестницы трагическое впервые входит в музыку оперы, и пасторальная идиллия обрывается почти навсегда. В длинном и патетичном рассказе она сообщает ужасные новости: Эвридику укусила в ногу ядовитая змея и она только что умерла на ее, Сильвии, руках («In un fiorito prato» — «На цветущем лугу»)[5]. Орфей потрясен, он не в состоянии вымолвить ни слова, а пастухи поют об охватившем их ужасе. Тогда Орфей говорит о своем трагическом решении. Он отправится петь свои песни царю царства теней и выведет Эвридику обратно, чтобы она могла еще раз увидеть звезды. Скорбная ария завершается необычайно выразительной мелодией («Тu sei morta, mia vita» — «Ты мертва, жизнь моя»).

Действие заканчивается хором пастухов и нимф, разделяющих скорбь Орфея («Ahi, caso acerbo!» — «Увы, жестокая судьба!» — ритурнель). Вестница сокрушается по поводу того, что принесла эти ужасные новости. Больше она в опере не появляется, но двух ее выходов в этом действии оказалось достаточно для того, чтобы создать довольно привлекательный и патетичный портрет этого второстепенного персонажа.

В самом конце звучит ритурнель из пролога (тема музыки)

Действие

Действие открывается «Адской синфонией» с пятью солирующими тромбонами.

Аллегорический персонаж Надежда привела Орфея к границе царства Плутона, где он должен пересечь реку Стикс. Он просит свою водительницу помочь ему и в дальнейшем его пути (Scorto da te, mio nume — Вместе с тобой, Надежда), но она отвечает, что дальше он должен отправиться один, поскольку над входом в царство теней имеется грозная надпись: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Она удаляется («Ессо l'atra palude» — «Вот мрачное болото»).

Суровый лодочник Харон с пристрастием допрашивает Орфея, что он здесь делает. Это царство не для живых. Орфей тщетно просит подземного стража перевезти его через «реку забвения» (Possente spirto e formidabil nume — Могущественный дух). Его большая, широко развитая виртуозная ария-сцена в стиле concitato [6] как бы противостоит мрачному колориту Аида: пение Орфея сопровож­дают концертирующие инструменты. Кстати, ВПЕРВЫЕ выписаны партии солирующих инструментов. Это первый пример арии с солирующими инструментами. Три строфы: 2 виолы (скрипки), 2 корнета (цинка), арфа [ключевые слова: cetera – inferno - paradisio ]. Сцена Орфея производит впечатление большого вокального монолога в патетически-импровизационном стиле.

Орфей молит о жалости; Харон признает, что музыка Орфея привлекательна, и дает утешение, но поскольку в его душе нет места для жалости, она его не трогает. Орфей становится еще более красноречивым («Ahi sventurato amante» — «Увы мне, несчастному влюбленному») и завершает свою мольбу, повторяя слова: «Верните мне мою возлюбленную, о боги Тартара!» И хотя жалости по-прежнему нет в груди Харона, нежная музыка Орфея усыпляет и его. Повторяя эти щемящие душу слова, Орфей садится в лодку и переправляется на другой берег. Финальный хор (Nulla impresa per uom si tenta invano) описывает его путешествие по бурным водам в хрупкой ладье. Несколько раз повторяется «адская синфония», в том числе, в конце акта

Действие

Действие делится на две половины.

В Аиде Прозерпина со слезами умоляет своего мужа Плутона вернуть Эвридику ее несчастному мужу, который перешел границы царства смерти и теперь страстно взывает к ней (Signor, quell'infelice). Плутон, тронутый слезами своей любимой жены, соглашается исполнить ее желание. Однако он выдвигает одно условие: на пути на землю Орфей ни разу не должен обернуться и взглянуть на Эвридику. Если Орфей не выполнит этого условия и обернется, Эвридика навечно исчезнет во тьме. Плутон посылает вестника объявить о своем решении обоим — Орфею и Эвридике, и весь его двор, состоящий из хора духов, славит его за великодушие.

В длинной сцене, по музыке необычайно разнообразной, Орфей ведет Эвридику по пути к свету (Quale onor de te fia degno). Впервые в музыке — ритм марша, на 4/4. Поначалу он невероятно счастлив, но постепенно им овладевают все более и более мрачные мысли из-за невозможности увидеть свою любимую жену. Орфею начинает казаться, что Плутон по злобе своей запретил ему смотреть на Эвридику. Вдруг он слышит страшный шум; он уверен, что это явились фурии, чтобы забрать у него его жену. [Речь Орфея от взволнованных восклицаний пере­ходит к быстрой напряженной речитации (стиль concitato!) и обрывается в своем подъеме интонацией вопроса...] Он поворачивается, чтобы посмотреть, что с Эвридикой, и в тот же миг она исчезает во тьме («Ahi, vista troppo dolce е troppo amara» — «Ах, слишком сладостное и горестное видение»). Инструменты смолкают и лишь орган в низком регистре под­держивает его скорбную речь. Орфей устремляется за Эвридикой, но таинственная сила выносит его к свету, к живым («Dove t'en vai, mia vita?» — «Куда же ты уходишь, жизнь моя?»). Действие завершается хором духов, который морализирует о том, что, хотя великий Орфей смог победить Аид, он не смог победить самого себя («Е la virtue un raggio» — «Доблесть как луч»).

Несколько раз ближе к концу действия звучит адская синфония. Действие завершается лейттемой музыки.

Действие

Скитаясь по пустынным просторам Фракии, Орфей поет свои скорбные песни («Questi i campi di Tracia» — «Эти луга Фракии»). Дважды на его стенания трижды отзывается нимфа Эхо [7]. (Монтеверди достигает здесь поразительного музыкального эффекта).

Аполлон, бог поэзии и света, отец Орфея, предстает перед ним, обращаясь к нему как к своему сыну, и предлагает взять его на небеса, где он сможет открыть красоту Эвридики в солнце и звездах. Вместе они возносятся на небо. Орфей и Аполлон исполня­ют большой, развитой, виртуозный дуэт светло-гимнического ха­рактера — один из первых оперных ансамблей блестящего вокаль­ного стиля

Опера завершается счастливым хором пастухов («Vanne Orfeo, felice appieno» — «Ступай, Орфей, вкусить полное блаженство»); на их природу указывает ремарка в партитуре — «Мореска», то есть мавританский танец (балет; в его английской форме). Это торжественное и светлое «апофеозное» пятое действие как бы от­вечает широкоразвернутым светлым пасторальным сценам первого акта.

Лейтомотивы

· Тема Музыки из Пролога

· Фраза Вестницы «О случай ужасный»

· Адская симфония

Переработки

В музыке оперы с невиданной дотоле силой выражена глубина человеческого чувства. В XX в. «Орфей» обрабатывался многими композиторами: В. д'Энди (1904), Дж. Орефиче (1909), Дж. Малипьеро (1923), К. Орфом (1924, 1925), О. Респиги (1935), П. Хиндемитом (1944, 1954) и др. Неоднократно он ставился на сцене. Первое исполнение в нашей стране (в концерте, в редакции Малипьеро) состоялось в Ленинграде в 1929 г. В последние десятилетия можно отметить постановки в Токио (1971), Цюрихе (1973, дирижер Н. Арнонкур, режиссер Ж. П. Поннель), на фестивалях «Флорентийский музыкальный май» (1984, в редакции и под управлением Л. Берио) и в Экс-ан-Провансе (1985).

[1] В основу оперы положен античный миф о певце и поэте, чье искусство усмиряло хищных зверей и приводило в движение скалы. Эвридика, жена Орфея, умерла от укуса змеи. Сила любви Орфея тронула богов подземного царства, и они разрешили ему сойти в мир теней и увести Эвридику, но только если он не оглянется на нее. Певец не выполнил это условие и навеки утратил любимую.

[2] Аналогичным образом современные вокальные техники столь отличаются от того, что имел в виду Монтеверди, что вокальные партии также подвергаются переработке, например партия Орфея иногда исполняется баритоном (хотя музыка XVII века не ориентировалась на голос, аналогичный современному оперному баритону), иногда тенором, а как-то раз — на Флорентийском фестивале 1949 года — переодетой в мужское платье контральто Федорой Барбьери.

[3] Позднее Монтеверди не повторяет этот ритур­нель буквально, а варьирует его полифонически: на бас на­слаиваются те же верхние голоса, но меняясь местами (сложный контрапункт). Ритурнель близок тради­ционному тогда хоровому складу a cappella, а проведение в нем принципа сложного контрапункта еще усугубляет эту связь с XVI веком.

[4] Счастливые в любви люди по-другому воспринимают природу, у них словно открываются глаза.

[5] Рассказ этот, выдержанный в новом стиле музыкальной декла­мации, как будто бы нетороплив, лишен бурных проявлений эмоции, словно приглушен в своей благородной камерности, в гиб­ких интонационных деталях, в неожиданных — то острых, то зыб­ких — гармонических ходах.

[6] Так, уже в первой строфе в сопровождении двух скрипок достаточно простая мелодия Орфея «орнаментируется» весьма своеобразно: помимо всего про­чего один звук мелодии, падающий на слог, дробится на ряд мелких нот (шестнадцатых, тридцатьвторых и т. д.), повторяемых голосом. Эти «биения» Монтеверди впоследствии объяснял как один из признаков «взволнованного» стиля в инструментальных партиях. По-видимому, уже в «Орфее» он нашел этот прием. С каждой строфой появляются новые выразительные штрихи. Сме­няется тембровая окраска в сопровождении: корнеты — арфа — виола и контрабас. От виртуозности трех первых строф развитие идет к образному углублению в четвертой строфе с ее более строгой мелодикой и «скорбными» хроматизмами сопровождения, а затем к еще более «аскетичной» пятой строфе, где мольба об Эвридике выражена в духе трагической жалобы (сопровождение струнных идет в низком регистре). Удивительна сама динамическая линия этого монолога: от сложности и патетики к углублению и строгой простоте, которая после пройденного пути действует особенно сильно.

[7] Этот прием был очень любим в музыке с конца XVI века. Он усиливал выразитель­ность фразы, создавал особый колорит, хорошо расчленял форму и бывал особенно уместен в сценах одиночества. Впоследствии им воспользовался и Глюк в «Орфее».

Дата добавления: 2015-10-24