Сулла у власти

Теперь Сулла стал неоспоримым проконсулом (то есть не избранным, но имеющим право командовать армией) и мог без опаски покинуть Италию.

В 87 г. до н. э. он высадился в Греции и повел там жестокую борьбу. он разбил греческие армии и в 86 г. до н. э. осадил Афины. Давно прошли те времена, когда Афины могли достойно сражаться с сильным противником. В последние двести лет они представляли собой скорее что-то вроде университетского городка, где процветали различные философские школы и жители предавались воспоминаниям о былом величии.

Когда армии Митридата вошли в Грецию, жители Афин решили вспомнить свое героическое прошлое. Они открыли завоевателям ворота города и с восторгом ощутили себя противниками римлян.

Теперь под стенами Афин стояли войска Суллы; куда же делись армии Митридата? Часть из них была разбита, часть — отступала. В 86 г. до н. э. Сулла взял город приступом и жестоко разорил его. Древнему городу нанесли последний удар, после которого он так и не сумел оправиться и не предпринимал уже никаких самостоятельных шагов, даже самых незначительных.

После этого Сулла пошел на север, с легкостью громя вражеские армии, и по северному побережью Эгейского моря пробился в Малую Азию. К 84 г. до н. э. Митридат понял, что дальнейшее сопротивление бесполезно, и заключил мир. Условия мира были достаточно тяжелыми — ему пришлось отдать все завоеванные земли, лишиться флота и выплатить огромную контрибуцию.

И при этом он еще легко отделался. Сулла посчитал необходимым побыстрее заключить мир, поскольку он не располагал временем, нужным, чтобы полностью уничтожить понтийского царя.

В Риме было неспокойно. Естественно, что, стоило Сулле покинуть Италию, партия популяров, которой он нанес временное поражение, вновь подняла голову.

Консул Луций Корнелий Цинна, избранный на этот пост в то время, когда Сулла отправился в Грецию, принадлежал к партии популяров и безуспешно пытался предотвратить его отъезд. Когда Сулла уехал, Цинна попробовал провести несколько законов, одобренных партией. Однако этому воспротивился второй консул, и Цинна был выдворен из Рима.

Но, оказавшись за пределами Рима, он обратился за поддержкой к италикам и вернул из ссылки Мария. Вместе они двинулись на Рим и захватили его.

К этому времени Марию было уже около семидесяти, и он, по всей видимости, лютой ненавистью ненавидел своих старых сенатских врагов. Пятнадцать лет назад он спас Рим от Югурты и нашествия варваров, а наградой ему за это стало постоянное унижение со стороны сенаторов и их любимчика Суллы.

Обуянный жаждой мести, он принялся убивать своих противников, где бы они ему ни попадались. Он уничтожил всех сенаторов, до которых только смог добраться, — сенат так никогда и не оправился от этого разгрома. Сенат лишился своего могущества, и с тех пор римские военачальники, ни минуты не колеблясь, претворяли в жизнь, свои планы, ничуть не задумываясь о том, как к этому отнесется сенат.

В 86 г. до н. э. Марий и Цинна добились, чтобы их избрали консулами — таким образом, Марий стал консулом в седьмой раз, как (по преданию) ему и было предсказано в юности. Однако через восемнадцать дней после этого он умер, и Цинна остался единственным правителем города.

Теперь все зависело от того, как поведет себя Сулла. Партия популяров послала в Малую Азию военачальника с армией, чтобы принять руководство у Суллы, но победоносного полководца трудно было заменить. Новая армия перешла на сторону Суллы, а ее командующий покончил с собой.

Сулла оставил в Малой Азии два легиона, а с прочим войском выступил в Италию. То, что за этим последовало, можно назвать возобновлением гражданской войны. Цинна и другие реформаторы большей частью опирались на италиков, и те в 84 г. до н. э. снова оказались перед лицом римской армии с тем же полководцем во главе, что и пять лет назад.

На этот раз удача изменила жителям Италии. Цинна погиб во время мятежа, а армия партии популяров продолжала отступать. Наконец, в 82 г. до н. э. Сулла одержал решающую победу у Коллинских ворот Рима (у тех самых ворот, к которым подошел Ганнибал во время своего похода вековой давности). Это положило конец всякому сопротивлению, и первая гражданская война завершилась.

Сулла одержал полную победу. он с помпой отпраздновал триумф и прибавил к своему имени прозвище Феликс («счастливый»). Он возродил старую должность диктатора, которая существовала при Цинциннате, и в 81 г. до н. э. (672 г. AUC) стал диктатором Рима. Однако теперь ситуация не носила характер чрезвычайной, и держателя этой должности не ограничивали жесткие сроки, как было при Цинциннате. Сулла захватил власть на неопределенное время и мог бы стать абсолютным монархом или диктатором в современном смысле этого слова.

Теперь наступила очередь Суллы казнить тысячи своих политических противников. Многие представители партии популяров, включая некоторых сенаторов, погибли, но это было не простое проявление жестокости или кровожадности. Многие из тех, кто был внесен в список кандидатов на казнь, не совершили никаких особых преступлений против Рима или Суллы, они просто владели собственностью. Собственность казненных за государственную измену отходила в пользу Рима. Она продавалась с торгов, и Сулла и его сподвижники участвовали в них. Никто не осмеливался состязаться с ними, и приспешники Суллы получали имущество казненных практически даром. Таким образом, гибель людей становилась для Суллы средством самообогащения, а также обогащения его друзей.

Среди тех, кого едва не казнили, был молодой аристократ по имени Гай Юлий Цезарь, племянник незадачливого римского полководца времен гражданской войны, которого сменил Сулла. Юный Цезарь был племянником жены Мария, а его собственная была дочерью Цинны. Сулла повелел ему развестись с женой, но у Цезаря хватило мужества отказаться. Для него это могло закончиться гибелью, но ходатайство знатной родни спасло его. Сулла с большой неохотой согласился сохранить ему жизнь, при этом недовольно (но верно) заметив: «Присматривайте за этим молодым человеком — он очень похож на Мария».

Сулла занялся восстановлением власти сената и ослаблением антисенатских влияний. Он назначил новых сенаторов взамен уничтоженных Марием и увеличил их число с трехсот до шестисот. В это число он включил эквитов (как предлагал Друз за десять лет до того), чтобы укрепить связь землевладельцев и деловых кругов. Он резко ослабил институт цензоров и трибунов и издал указ о том, что уход полководца вместе со своей армией из провинции, к которой он приписан» приравнивается к государственной измене. Он также подверг пересмотру и обновлению римский свод законов, освободил его от чрезмерной зависимости от Двенадцати таблиц и позволил преторам создавать новые прецеденты, отвечающие современным нуждам, при этом прочно закрепив все юридические функции за сенатом.

Сулла также жестоко наказал те области Италии, которые активно выступали на стороне Мария. Были полиостью уничтожены остатки самнитской и этрусской культур. И это он тоже обратил на пользу сенату, поселив своих солдат на освободившихся землях в надежде, что они будут служить прочной опорой сенатской власти в будущем.

В 79 г. до н. э. Сулла посчитал, что его реформы завершены, и Рим вновь стал тем старым добрым Римом, каким он его себе представлял.

В связи с этим он отменил диктатуру и вернул всю власть сенату. В следующем году он умер в возрасте шестидесяти лет.

Но реформы Суллы не принесли никакой пользы Риму. Изменения в законодательстве остались, а все остальное почти сразу же сошло на нет. Сенат не смог уже больше вернуть былое могущество и с тех пор полагался лишь на милость полководцев.

Во время своей диктатуры Сулла пытался поддерживать спокойствие на Востоке. Некоторые мелкие военачальники в этом регионе пытались стяжать себе славу стычками с Митридатом (иногда это называли Второй Митридатовой войной), но Сулла прекратил их и в 81 г. до н. э. заключил мир на условиях, завершивших в свое время первую войну.

Однако Митридат знал, что расслабляться нельзя. Внутренние беспорядки не позволяли Риму проявить свою силу, но нельзя было веч-но надеяться на эти беспорядки. Римляне никогда не простят ему резню италиков в Малой Азии в 88 г. до н. э., как не простили они Карфагену резню при Каинах. Доказательством тому было то, что римский сенат медлил с ратификацией мирного договора, который оставался лишь частным соглашением с Суллой, а Сулла умер в 78 г. до к. э.

Поэтому Митридат понимал, что следует быть готовым к возобновлению войны и ждать удобного момента для удара. И такой момент наступил, когда в 74 г. до н. э. умер, не оставив наследника, царь Вифинии Никомед III.

Никомед всегда был верным союзником Рима и постоянно вел с Митридатом войны. И вот, чуя приближение смерти, он, чтобы навсегда обезопасить Вифинию от ее понтийского врага, предпринял шаг, казавшийся ему естественным. он завещал Вифинию Риму, и та стала римской провинцией.

Митридат объявил это завещание незаконным, и, вторгшись в Вифинию с большой армией, занял ее. Так началась Третья Митридатова война, и вновь Митридат сметал все на своем пути.

Сулла, покинув Малую Азию, оставил вместо себя заместителя. Им был Луций Лициний Лукулл, племянник Метелла Нумидийского, который воевал против Югурты.

Лукулл, способный, но суровый и неприятный человек, доверил командование в мелких стычках Второй Митридатовой войны своим полководцам, а сам занялся реорганизацией административных структур Малой Азии. Он обложил тяжелой данью города, помогавшие Митридату, и часть денег осела в его сундуках.

И вот теперь, когда Митридат вновь начал бесчинствовать, Лукулл предпринял решительные меры. Он разбил Митридата в нескольких сражениях и оттеснил его назад к Понту. В 73 г. до н. э. он сам вторгся в Понтийское царство и заставил Митридата отступить на восток к Армении.

Арменией в то время правил сильный монарх Тигран. который стал царем в 95 г. до н. э, и укрепил свою власть путем завоеваний и реформ, так же как и Митридат в Понте. Тигран женился на дочери Митридата, и два царства фактически были союзниками. Тигран с самого начала помогал Митридату, но из осторожности не принимал участия в военных действиях.

Именно ко двору зятя и бежал сейчас Митридат. Под впечатлением сокрушительных римских побед Тигран, может быть, и выдал бы Митридата римским послам, которые прибыли за ним в 70 г. до и. э., но те вели себя слишком дерзко, и оскорбленный царь решил сражаться.

Лукулл немедленно вторгся в Армению и разбил большую, но плохо обученную армию Тиграна, в 69 г. до н. э. захватил столицу Армении и обратил в бегство и Тиграна, и Митридата. Лукулл пустился в погоню. Но его жесткий и упрямый характер был не по душе его подчиненным. Им пришлось идти на восток, штурмуя неприступные горы, под командованием непопулярного полководца, и они взбунтовались. Из-за этого Лукуллу пришлось отойти на запад, а Тиграну и Митридату удалось вернуть часть своих территорий.

Во главе мятежных войск ничего более Лукуллу сделать не удалось, и в 66 г. до н. э. он был отозван в Рим. Здесь его любили не больше, чем в Малой Азии, и он даже не пытался участвовать в политической жизни. Партия популяров отсрочила его триумф, но в конце концов он его получил и прибавил к своему имени прозвище Понтийский.

После этого он ушел на покой и зажил в роскоши на великолепной вилле на деньги, отнятые у несчастных жителей Малой Азии.

Лукулл особенно прославился изысканными и дорогими обедами, которыми он потчевал своих гостей. Ему первому из римлян доставили из понтийского города Цераса некие красные ягоды. Римляне назвали их в честь этого города, отсюда произошло французское «cerise» и английское «cherry» (вишня).

Многих гостей принимал Лукулл за своим столом, но вот однажды, когда приготовили особенно изысканный обед, слуги спросили, для кого он, ибо никто не был приглашен. «Сегодня, — объяснил Лукулл, — Лукулл в гостях у Лукулла». И отобедал в одиночестве.

С тех пор фраза «Лукулл обедает у Лукулла» означает высшую степень роскоши, а выражение «лукуллов пир» — крайнее излишество в еде.

Однако Лукулл ценил и другие радости жизни. Он покровительствовал поэтам, художникам, любил их общество, собрал великолепную библиотеку и написал (по-гречески) историю гражданской войны, в которой он воевал под командованием Суллы.

Новые люди

После смерти Мария и Суллы в Риме приобрели вес новые люди. Наиболее удачливым из них поначалу был Гней Помпей.

Он родился в 106 г. до н. э. ив молодости вместе со своим отцом воевал против италиков. И хотя их семья была плебейского происхождения, а отец Помпея благоразумно соблюдал нейтралитет в борьбе Мария и Суллы (пока не погиб от удара молнии в 87 г. до н. э.), симпатии молодого Помпея были на стороне сенаторов-аристократов.

Пока во главе Рима стояли Марий и Цинна, Помпей благоразумно держался в тени, что и помогло ему выжить.

Услышав, что Сулла возвращается из Малой Азии, он поспешил встать на его сторону и от его имени собрал армию. Он успешно сражался на стороне Суллы и тем заслужил расположение диктатора.

Сулла послал его в Сицилию, чтобы разгромить силы Мария, и Помпей настолько преуспел в этом, что Сулла встретил его как триумфатора, хотя Помпей не проходил сразу по двум статьям: он не был правительственным чиновником и не достиг нужного возраста. Сулла также милостиво наградил его прозвищем Магнус (Великий), что было явным преувеличением.

Военная карьера Помпея складывалась удачно и после смерти Суллы. В 77 г. до н. э. он разбил римского генерала Марка Эмилия Лепида, который выступил против политики Суллы. Лепиду пришлось бежать в Испанию, которая в ту пору была штабом приверженцев Мария.

Испанией в то время управлял военачальник Квинт Серторий. Когда Сулла стал хозяином в Риме, тот отступил на запад. Серторий сражался в Испании и в Северо-Западной Африке, и впоследствии, по просьбе некоторых мятежных испанских племен, возглавил их борьбу против римского правительства.

Серторий встал во главе восставших и в 80 г. до н. э. сделал Испанию независимой. Он был способным и просвещенным полководцем, хорошо относился к испанцам и старался цивилизовать их по римскому образцу, учредив местный сенат и школы для молодежи: Более того, он нанес поражение высланным против него римским войскам.

Само собой разумеется, Помпей стал преследовать разгромленного Лепида и в 77 г. до н. э. убедил сенат послать его в Испанию для расправы с обоими мятежниками. Однако у него ничего не вышло. Лепид по прибытии в Испанию умер, а Серторий оказался не по зубам молодому военачальнику. Разбитому и уничтоженному Помпею пришлось обратиться к Риму за подкреплением. Это давало повод заподозрить, что Помпей бездарный полководец, но удача не оставила его. В 72 г. до н. э. Серторий погиб от руки убийцы (несомненно нанятого на римские деньги), и организованное им в Испании движение быстро пришло в упадок. Все лавры незаслуженно достались Помпею.

Пока Помпей находился в Испании, перед Италией встала угроза новой катастрофы.

Интерес римлян к гладиаторским боям принял нездоровый оттенок. Первоначально эти бои представляли собой упражнения, в которых вооруженные противники демонстрировали эффективные приемы нападения и защиты. Это приносило определенную пользу, поскольку упражнения помогали солдатам сохранять форму, а отработка приемов спасала им жизнь в настоящем сражении.

Однако, когда Италию наводнили толпы рабов из завоеванных стран, гладиаторов стали набирать среди них. Римлян не беспокоила судьба рабов, и им нравилось, когда один из гладиаторов погибал в бою или в схватке с дикими животными. На бойцов делались огромные ставки, точно так же как мы ставим сегодня на борцов-чемпионов.

Некоторым, особо искусным гладиаторам, удавалось прожить довольно долго и даже получить свободу, но у большинства жизнь была короткой и тяжкой, а смерть — кровавой.

Одного из гладиаторов, родом из Фракии (район к северу от Эгейского моря и к востоку от Македонии), звали Спартак. Римляне схватили его (возможно, после того, как он дезертировал из римской армии) и из-за роста и силы отправили в гладиаторскую школу. В 73 г. до н. э, он убедил нескольких товарищей вырваться из стен школы и обратить свое оружие против римлян-хозяев, а не друг против друга.

Вырваться удалось семидесяти гладиаторам, а вскоре к ним присоединились рабы, готовые бороться за свою свободу. Так началась война гладиаторов, или третье восстание рабов. В первых двух войнах пострадала Сицилия. Теперь же все ужасы этого восстания познала Италия, тем более что рабами командовал искусный полководец.

Красс был одним из тех, кто преуспел благодаря кровавой политике Суллы. Он приобрел все поместья, которые только смог, из числа конфискованных и (как утверждают) не колеблясь отправлял на смерть невинных людей, чьи поместья ему приглянулись. Он приобрел страшную славу своей чудовищной жадностью, но стал богатейшим из римлян и получил прозвище Красс-Богач.

Существует много историй о том, какими путями снискал Красс свое богатство. В Риме было множество ветхих деревянных домов, чьи обитатели жили в ужасной нищете и убожестве. Однако в Риме не наличествовало ничего похожего на современную городскую пожарную службу. Поэтому, когда среди скученных деревянных домишек начинался пожар, крупные городские районы выгорали дотла.

Красс организовал собственную пожарную охрану. он приезжал вместе с ней на пожар и принимался торговаться с владельцем дома. И только купив у него за бесценок этот дом, он принимался его тушить. Зачастую он покупал и соседние строения, поскольку они тоже могли сгореть. Так он стал владельцем большой части недвижимости в Риме.

При том Красс был достаточно опытным воином и, когда его отправили усмирять Спартака, разбил того в двух сражениях. Во второй битве, в 71 г. до н. э., Спартак погиб, а его армия оказалась фактически уничтожена. В это время из Испании вернулся Помпей и подключился к боевым действиям. Вместе с Крассом он добил остатки войск мятежников и снова получил больше славы, чем заслуживал.

Над захваченными в плен рабами последовала расправа столь ужасная и жестокая, что в римском государстве никогда больше не было серьезных восстаний рабов.

В то время Помпей и Красс ладили друг с другом. Несмотря на все свои богатства, Красс так и не был принят как равный в круг аристократов, и ему пришлось обратиться к народу, перед которым он предстал в обличье филантропа. Он одалживал деньги без процентов, стал выступать в судах в качестве защитника людей, которые не могли позволить себе адвоката, и т. д.

Что касается Помпея, то сенат относился к нему и его успехам со все большей подозрительностью. он был слишком молод и слишком по-пулярен в войсках, чтобы сенаторы могли чувствовать себя в безопасности, Помпей это понимал и постепенно начал отходить от консерваторов,

В этом вопросе сенат продемонстрировал свою близорукость, поскольку, объединив свои силы, Помпей и Красс в 70 г. до н. э, стали консулами. В качестве консулов они задались целью ослабить влияние сената. Они восстановили власть трибунов и цензоров, так что всего через восемь лет после смерти Суллы результаты его труда были сведены к нулю, — и все это было сделано усилиями двух его фаворитов, которых так некстати отверг сенат.

Помпей и Красс начали реформы судебной системы, которую Сулла оставил исключительно в ведении сената и которая но-прежнему славилась своей продажностью.

Особенно отвратительный пример являл собой некий римский политик по имени Гай Верр. Верр был бессовестным и беспринципным человеком, единственной целью которого было красть. Вначале он был сторонником Мария, по, почуяв, что победа, скорее всего, достанется Сулле, переметнулся к нему. Сулла простил ему уже совершенные кражи и в 80 г. до н. э. включил его в штат сотрудников губернатора провинции Азия. Оба без зазрения совести обкрадывали беззащитных провинциалов, но, когда их привлекли за это к ответственности в Риме, Верр спокойно обернул все улики против губернатора и вышел сухим из воды.

Впоследствии, в 74 г. до н. э., он стал губернатором Сицилии, где продолжал обогащаться за счет жителей. Разумеется, все уже привыкли, что губернаторы приобретали богатство незаконными путями. А когда истекал срок их полномочий и жители провинции направляли в сенат иск, тот обычно закрывал на это глаза. Каждый сенатор ждал своего шанса погреть руки, если уже не сделал этого.

Хищения, однако, должны были оставаться в пределах разумного, а Верр не знал меры. Он побил все рекорды плутовства. Масштабы его краж поражали: он обворовал даже Рим, присвоив деньги, выплаченные за поставки зерна из Сицилии.

В это время стала расти известность еще одного римлянина — Марка Туллия Цицерона.

Цицерон, родившийся в 106 г. до н. э., не обладал борцовскими качествами — это был болезненный, но очень умный юноша. Во время Союзнической войны он сражался простым солдатом, и это был его единственный опыт военной службы, весьма незначительный, надо сказать. Во время гражданской войны его симпатии принадлежали Сулле, но он ухитрился избежать участия в боях. Вместо этого он занялся образованием, путешествуя по просвещенному Востоку и слушая лекции великих учителей. По возвращении в Рим в. 77 г. до н. э. он женился на Тереиции, богатой женщине, которая тут же прибрала его к рукам (поскольку он и дома не отличался твердым характером).

Цицерон был от природы одаренным писателем и оратором. На Востоке он изучил риторику и стал величайшим оратором в истории Рима. Лишь он может сравниться с Демосфеном, греческим оратором, жившим на два века раньше. В словесной баталии Цицерон умел решительно сражаться, энергично атаковать и легко побеждать.

В те дни решения судов не всегда зависели от свидетельских показаний и улик. Зачастую судьи (да и простые люди) склонялись то в одну, то в другую сторону, внимая речам противоборствующих адвокатов, которые намеренно играли на предрассудках и эмоциях слушателей, стараясь выгородить своего клиента. Цицерон, благодаря своему ораторскому гению, весьма отличился в этом занятии и вскоре стал самым популярным адвокатом.

В 75 г. до н. э. Цицерон служил в Сицилии, а поскольку он был честным человеком, то сицилийцы доверяли ему. Поэтому неудивительно, что в 70 г. до и. э., когда Верр покинул свой пост губернатора, сицилийцы обратились к Цицерону за помощью. Они попросили его представлять их и а суде против Верра.

Цицерон с радостью взялся за это дело, хотя Верра поддерживала почти вся сенатская знать. (К счастью, случилось так, что судья оказался одним из немногих честных сенаторов.) В течение нескольких месяцев сенаторы использовали любую зацепку в деле, чтобы оправдать Верра на основе той или иной формальности. Они нашли опытного адвоката для защиты Верра, они пытались заменить Цицерона на послушного их воле обвинителя, надеясь затормозить процесс и получить нового судью. Но они добились только одного — все больше и больше людей стали интересоваться этим процессом, в то время как Цицерон умело парировал все их маневры.

В конце концов Цицерон предоставил суду улики против Верра, которые оказались такими сокрушительными, что крыть было нечем. Верр бежал в Массалию и был осужден заочно. (Однако он сумел сохранить большую часть украденных им богатств и прожил в роскоши еще четверть века.)

Дело Верра помогло немного уменьшить масштабы воровства в провинциях, но его главным итогом было становление Цицерона как оратора. Оно сильно повредило репутации сената, и Помпей с Крассом через год после этого процесса легко добились принятия своей программы судебной реформы.

Дата добавления: 2015-10-24