Часть 1 - Хогвартс) Глава 1 5 страница

- Ну давай рассказывай, – произнесла она, быстро улыбнувшись. – Чего тебе нужно от Ордена?

- Тонкс, мне оружие нужно, – сразу сказала Гермиона. – Пистолет в Хогвартсе вряд ли поможет, а вот нож мне бы пригодился.

- Зачем тебе?

- Перерезать горло Драко Малфою.

- Эй! – Тонкс шлёпнула Гермиону по плечу. – Он мой кузен!

- Может, ты ещё вспомнишь, что Беллатрисса Лестрейндж – твоя тётя? – холодно осведомилась Гермиона, разглядывая ряд деревьев неподалёку от хижины.

- А если серьёзно? – в своей полушутливой манере спросила Тонкс.

- А я серьёзно, – подстать ей ответила Гермиона. – Если не Малфою, так кому-нибудь из его прихвостней. Если не им – так Кэрроу.

Тонкс вздохнула, поняв, что честного ответа она от Гермионы не дождётся. Откуда ей было знать, что Гермиона говорила честно.

- Тонкс, пойми, для таких, как я, школа сейчас не самое безопасное место, – произнесла Гермиона, рассматривая деревья. – Лучше, если у меня будет хоть какой-нибудь способ ответить.

- Ладно, – сдалась Тонкс. – Постараюсь, но ничего не обещаю. Какой тебе, боевой?

- Какой получится, – ответила Гермиона. – Не перочинный и не столовый точно.

- Ладно, – повторила Тонкс. – Пришлю почтой, если достану, ничего? И кого ты там всё время высматриваешь?

- Сама не знаю, – раздражённо буркнула Гермиона. – Просто, показалось, что видела какое-то животное, типа волка, только белого. Или песца. Хотя они на севере водятся, да и волков здесь тоже вроде нет.

- Эй! – из хижины выбрался Гарри, за ним Рон. – О чём вы тут болтаете?

- О своём, о девичьем, – усмехнулась Гермиона, оборачиваясь к друзьям. – Животных обсуждали.

- Каких животных? – не понял Рон.

- Белых, кусачих, – ещё больше запутала парня Тонкс. – Гермионе показалось, что она видела здесь волка.

- Тише, смотрите, – зашипела Гермиона, указывая на лес. Все повернулись к деревьям, но, естественно, ничего не заметили.

- Герм, наверняка это собака, – протянул Гарри. – Из Хогсмида сбежала.

Но Гермиона, не слушая, помчалась к лесу. Разумеется, никаких следов животного там не оказалось. Гермиона беспомощно огляделась – почему-то этот непонятный волк или собака вселял опасения.

- Ну что, убедилась? – спросил подбежавший Гарри. – Наверняка он уже убежал в деревню. Делать ему тут нечего. Да и мы сейчас туда направимся. Ты с нами, Тонкс? Джинни будет ждать нас в «Трёх мётлах».

- Нет, я сразу аппарирую, – усмехнулась будущая мать семейства. – Рем мне шею свернёт, если узнает, что я подвергала себя такому риску, с вами по Хогсмиду расхаживая. Запишет, дождётся, когда рожу, а потом все промашки припомнит.

- Ну, как знаешь…

Тонкс, попрощавшись с троицей, аппарировала. Гермиона всё никак не могла оторвать взгляда от деревьев.

- Да ладно тебе, Герми, – произнёс Рон. – Что ты из-за какой-то собаки переволновалась.

- Мне это не нравится, – упрямо пробубнила Гермиона и тут же взорвалась. – И сколько раз я просила не сокращать моё имя!

~~~~

В «Три метлы» Гарри и Рон пошли без Гермионы – она покинула их на полпути, заявив, что ей надо в книжный. Рон порывался пойти с ней, донести потом её покупки, но Гермиона заверила друга, что хочет больше посмотреть, а купит только несколько перьев. Рон, представив, что значит «Гермиона просматривает книги», пошёл с Гарри.

В магазине Гермиона не задержалась – интересующих её книг не было, так что теперь она шла по улице, засунув руки в карманы куртки и пиная носком ботинка жёлтую листву – ночью был дождь, и листья не хрустели, а прилипали к подошве и совершенно не способствовали поднятию настроения.

Осень всегда ассоциировалась у Гермионы с Роном – наверное, из-за его цвета волос. Хотя при слове осень она всегда представляла не яркие листья, а низкое серое небо, мелкий дождь, голые деревья, пронизывающий ветер. Мрачную осень, когда так и подрывает спрятаться в маленькой уютной комнатке, закутаться в тёплый плед и греть руки о чашку горячего шоколада.

Все так и поступали, и поэтому Гермиона любила осень. Когда друзья сидели в гостиных перед весело потрескивающим огнём в камине, она надевала тёплую мантию, завязывала шарф и выходила на улицу. И шла так, подстёгивая ветром, который играл концами её шарфа и бросал длинные волосы на лицо.

Друзья её не понимали – не понимали любовь к осени, к книгам, а в последнее время – страсть к одиночеству. Она потому и не пошла с мальчишками – потому что не могла находиться рядом с ними. Как-то незаметно дружба превратилась в обузу – без них было проще. Ей было приятно разговаривать наедине с Гарри, как тогда, на Астрономической башне; было весело слушать шутки Рона. Но она не могла находиться в их компании, опять решать за них задачи, удерживать их от необдуманных шагов. Гораздо проще было одной, не отвечать ни перед кем.

И поэтому она не торопилась – медленно шла по улице, не думая ни о чём, разглядывая подпрыгивающие концы шарфа. Очень не хватало музыки – но плеер остался в комнате, он всё равно не работал в окрестностях школы.

В реальность её вернули крики впереди. Гермиона подняла голову – на перекрёстке три четверокурсника-слизеринца поймали парня с Хаффлпаффа. В хаффлпаффовце Гермиона узнала Захарию Смита – он входил в Армию Дамблдора, хотя долгое время и не верил Гарри. Смит лежал на мостовой, корчась от боли и пытаясь дотянуться до палочки. Видимо, в него попало «Круцио».

- Проклятье… – выругалась Гермиона и уже была готова рвануть вперёд, наложив на слизеринцев оглушающее заклятие, как из-за поворота вылетели Эрни Макмиллиан и Терри Бут. Если рассудительный Эрни сразу поставил вокруг Смита щит, то Терри взмахнул палочкой, направляя её на слизеринцев:

- Экспеллиармус!

Палочка одного из четверокурсников отлетела в сторону, но другой среагировал быстрее:

- Ступефай!

Терри успел увернуться, поставил защиту. Второй слизеринец сразу наслал на него «Круцио». Гермиона с ужасом смотрела, как Бут падает на колени, кричит от боли, но не выпускает палочку, из рук, словно она может ему чем-то помочь.

Из магазина напортив вывалились Крэбб и Гойл, за ними, под руку с Дафной Гринграсс, степенно вышел Блейз Забини. Вышел – и сразу повернулся, уводя свою подругу подальше от драки. Телохранители Малфоя были не такие – их лица расплылись в довольной улыбке, они зачем-то вытерли руки о мантии и достали палочки.

Гермиона понимала, что сейчас совершенно не время задаваться этим вопросом, но не могла выкинуть его из головы: где, чёрт его подери, сам Малфой? Быть не может, чтобы он пошёл куда-то без своей охраны.

Её пока никто не заметил. Гермиона достала палочку, сделала шаг вперёд… и почувствовала, как её схватили за плечи и бросили к ближайшей стене. Кто-то накрыл её собой – секунду она вообще не видела ничего, кроме дорогой ткани чёрной мантии. Потом в нескольких шагах посыпались на землю какие-то бочки.

- Твою мать… - прошипел прямо на ухо смутно знакомый голос. Гермиона повернула голову, с опаской открыла глаза – и первое, что она увидела, были белые волосы до плеч.

- Малфой?

Он, не вставая, посмотрел на девчонку. Где же, интересно, её верные друзья, спаситель мира Поттер и его прихвостень Уизли? Почему она шляется одна по Хогсмиду, рискуя схлопотать проклятие, ей совершенно не предназначенное?

Грейнджер смотрела на него одновременно с неверием и страхом. Её тёмные глаза беспокойно рыскали по его лицу, ища там объяснение его поступку. Бесполезно – он и сам не мог объяснить себе, почему выдернул её из-под заклинания.

Её лицо было так близко, что он мог различить каждую её ресничку. Оказывается, у неё очень необычные зрачки. Это только сначала они кажутся ничем не примечательными, обычные тёмные глаза, а на самом деле у неё только правый глаз карий, левый же – с редкими крапинками серого и зелёного. Кажется, где-то было написано, что столетия назад магглы именно так определяли ведьм – по разноцветным глазам.

Страх в глазах Грейнджер сменился ужасом – словно она прочитала его мысли. Почему она его так боится?

- Проваливай отсюда, – проговорил Драко, отталкиваясь от неё и давая ей возможность встать. – Лучше бы тебе здесь не находиться.

Она испуганно поднялась, принялась лихорадочно отряхивать куртку, потом перевела взгляд на участников драки и замерла. Драко проследил за её взглядом – один из слизеринцев валялся на земле, зажимая рукой бок – по пальцам текла кровь. Терри Бут был без сознания.

- Чёрт, они ранены…

Драко резко вскочил на ноги, схватил Грейнджер за плечо.

- Ты что, не поняла меня? – он встряхнул её, отчего её волосы упали ей на лицо. – Сваливай отсюда. Немедленно. Сейчас здесь появятся Кэрроу со Снейпом, а они не будут разбираться, кто что на кого послал, просто загребут всех. Хочешь оправиться на отработку к Кэрроу?

Она смотрела на него, распахнув глаза, видимо, не понимая, что он говорит. Потом вдруг развернулась и побежала прочь, огладываясь через шаг. Слизеринец поморщился, поправил мантию и направился к центру событий. Он прибьёт Крэбба или Гойла, того из них, кто разбрасывается непростительными заклинаниями. Прибьёт сам, своими собственными руками. Даже не будет использовать палочку, и мир скажет ему спасибо.

~~~~

Больше он в деревне не задерживался – сдал участников драки на руки подоспевшей Алекто Кэрроу, отмазав Крэбба и Гойла, но тут же послал их к чёрту и один пошёл в школу. Меньше всего сейчас хотелось отвечать на чьи-либо вопросы, особенно на вопросы Грейнджер, а в Хогсмиде был велик шанс на неё напороться. Интересно, как она объяснит друзьям испачканную одежду? Решала в уме задачку по нумерологии и так задумалась, что не заметила ступеньку под ногами?

В гостиной старост его ждал семейный филин – сидел на столе и недовольно поводил головой, ожидая, когда у него от лапы отвяжут письмо. Драко развернул свиток, пробежал глазами по ровным строчкам. Очередное письмо от матери. С заключением Люциуса она писала своему сыну чуть ли не каждую неделю, хотя раньше письма от неё приходили только по праздникам. Драко было жаль мать – при всей её красоте и аристократичности, она была совершенно не приспособлена к жизни одной. Ей всегда надо было, чтобы кто-нибудь её направлял, говорил, что делать, служил каменной стеной. Раньше это всегда был Люциус. Сейчас, когда Люциус был в тюрьме, она переложила эту обязанность на сына, совершенно не задумываясь, надо ли ему это.

Он несколько раз предлагал матери уехать – у Малфоев были поместья по всей Европе. Нарцисса могла уехать в Италию – она любила эту красивую страну, полную солнца и запаха терпкого винограда. Она могла уехать в Ирландию – Малфои владели там огромными пастбищами, а Нарцисса была превосходной наездницей и любила лошадей. Она могла просто уехать – снять деньги со счёта и отправиться путешествовать, подальше от Англии с её войной и Пожирателей. Но Нарцисса отказывалась – не могла бросить мужа в тюрьме. Настоящая жена аристократа – ни шагу без супруга, хотя – Драко это доподлинно знал – она не посещала Люциуса в Азкабане и даже не писала ему. Драко её не винил – мать не могла брать на себя такую ответственность, как общение с заключённым. Она была создана для мирной, спокойной жизни, а не для военного времени с его угрозами.

Драко смял письмо в руке, бросил в камин. Ответит позже. Вечером. Или завтра. Он достал бутылку из стола, вылил всё, что там осталось, в стакан. Сообразил, что надо было купить ещё в Хогсмиде, но теперь уже поздно – не возвращаться же в деревню. Всё равно на следующей неделе отправляться в Лондон.

При мысли о вынужденной поездке в Лондон стало совсем тошно. Для многих студентов это было заветной неосуществимой мечтой – иметь возможность хоть изредка выбираться из Хогвартса не только в Хогсмид, но и в столицу, а он бы многое отдал, лишь бы его не заставляли присутствовать на этих собраниях, столь важных для отца, но столь противных ему.

Дверь в гостиную чуть слышно скрипнула. Грейнджер. Драко даже не оборачивался. Больше пароля никто не знает, даже Пэнси, которой он обещал сообщить заветные слова, но так и не сообщил. Всякий раз, как она напоминала ему, он переводил разговор на другое. Меньше всего ему надо было, чтобы она доставала его ещё и в комнатах Старост.

Твою мать, Грейнджер, какого хера ты тут делаешь? Не могла ещё погулять по Хогсмиду?

- Малфой?

У неё это что, любимое начало разговора? И всякий раз пялится на него так, будто раньше никогда не видела.

- Ух ты, какой красивый! Это твой?

Драко всё-таки оторвался от созерцания неба за окном, повернулся к Грейнджер. Она стояла у стола, с восхищением рассматривая филина. Хорошо хоть погладить не пыталась – птица ненавидела, когда к ней прикасались.

- Семейный, – неохотно ответил Малфой и открыл окно. – Оникс, лети в совятню.

Птица недовольно ухнула и вылетела в окно. Парень по привычке уселся на подоконник, провёл рукам по волосам, достал пачку сигарет. Затылком он чувствовал, что Грейнджер не сводит с него взгляда.

- Чего тебе?

- Я… – да быть этого не может, грязнокровка смутилась. – Спасибо, что закрыл меня тогда.

- Не за что, – буркнул он, отворачиваясь. Всё, Грейнджер, отвали от меня. Не спрашивай ничего больше.

Но она никуда не уходила, так и стояла посреди комнаты.

- Почему ты это сделал? – задала она вопрос, которого он так боялся.

И что ей ответить?

- Не из благородных порывов, поверь.

- Я знаю. Там были Крэбб и Гойл. Там были мальчишки из Слизерина. Почему ты не помог своим друзьям?

- У меня нет друзей, Грейнджер.

- И поэтому ты помог врагу?

Как интересно она говорит – «помог». Не «спас», не «закрыл от заклятия», а всего лишь «помог». Не хочет чувствовать себя обязанной слизеринцу за то, что не лежит сейчас на улице, истекая кровью?

- Грейнджер, – он всё-таки обернулся и посмотрел ей в глаза. В них ничего не было. А он запомнил, что в них был страх.

Потому что я не мог допустить, чтобы эти отморозки ранили именно тебя. Он уже открыл рот, чтобы так и сказать, но остановился.

- Давай больше не будем об этом, – произнёс он, вновь отворачиваясь. – Забудь. Считай, что я пожалел.

- А я думала, Малфои никогда ни о чём не жалеют, – усмехнулась Грейнджер, проходя в свою комнату.

Глава 8

Тонкс выполнила её просьбу через полторы недели – в пятницу за завтраком на стол опустилась сова, которую точнее всего было описать словом «растрёпанная», с большим свитком на лапке. Не дожидаясь, пока Гермиона отвяжет посылку, птица принялась клевать шнур.

- Это тебе от кого? – с подозрением спросил Гарри, наблюдая за попытками Гермионы забрать пакет и не попасть рукой под клюв.

- От Тонкс. Просила её кое-что мне прислать, – Гермиона всё-таки забрала свёрток и сразу спрятала его в сумку. Сова благодарно ухнула, сцапала из вазы печенье и вылетела в окно.

- Что именно?

- Да так, по мелочи, – Гермиона поспешно закончила завтрак и выбежала из Большого зала, бросив друзьям, что хочет ещё зайти в библиотеку до занятий. Гарри и Рон только закатили глаза.

Откуда им было знать, что Гермиона закрылась в туалете Плаксы Миртл и дрожащими пальцами развернула посылку. Первым ей попалась записка:

«Ну и задала ты мне задачку с этими ножами! Так и не поняла, что тебе нужно, поэтому посылаю сразу два – не знаю, какой тебе подойдёт. В любом случае оставь себе оба. Оба в ножнах. Расскажешь как-нибудь при встрече, зачем тебе всё это.
Передай привет Гарри. Хотелось бы знать, что ты им наврала про посылку.
Тонкс.
PS: если действительно собралась резать горло Драко Малфою, то хотя бы разбуди его перед этим.»

После последних слов была пририсована хихикающая рожица. Гермиона засунула письмо в сумку и развернула свёрток.

- Спасибо тебе, Тонкс, - прошептала она, глядя на два ножа. Один был обычным, в ладонь длиной и шириной около дюйма. На лезвии был начертан какой-то блеклый узор, такой же узор был на рукоятке из тёмно-бордового дерева. К ножу прилагались ножны из чёрной кожи с петлёй для пояса. Гермиона нащупала ремень. А она как-то не задумывалась, как будет таскать нож с собой. Но если на поясе, под свитером и мантией – никто не заметит.

Второй нож был выкидным, с блестящей рукояткой. Гермиона раскрыла его – достаточно было снять кольцо, скрепляющее две половинки рукоятки, как лезвие выпадало само. Гермиона понятия не имела, где Тонкс достала его – найти такой нож в маггловском мире можно было только в подпольных магазинчиках. В сложенном виде его легко можно было спрятать в карман мантии.

- О, подружка Поттера?

От противного голоса прямо над ухом Гермиона вздрогнула. Нож выскользнул из рук и со звоном ударился о кафельный пол.

- Привет, Миртл, – проговорила гриффиндорка, собирая оружие и пряча его в сумку.

- А это что? – полупрозрачная голова приведения с любопытством заглянула Гермионе через плечо. – Ух ты, это ж нож! Зачем он тебе?

- Неважно.

- Все вы тайны делаете! – Миртл взлетела к окну и уселась на подоконник, свесив ноги вниз. – А мне ничего не говорите! Ну конечно, что с меня взять, я же приведение!!! – то, что началось обычной обидой, закончилось истеричным ором. Гермиона поморщилась, поняв, что Миртл сейчас опять начнёт рыдать, и поспешно застегнула сумку.

- Извини, Миртл, мне надо бежать. – Она вскочила на ноги и рванула к выходу. – Скоро начнутся занятия. Кстати, – она обернулась на приведение. – Гарри передавал тебе привет, - добавила она с улыбкой.

Миртл мигом передумала устраивать истерику и с надеждой спросила «Правда?», но Гермиона вместо ответа выскочила в коридор.

Нож в кармане дарил хоть какое-то чувство уверенности. Гермиона понимала, что должна подвергнуться совсем уж страшной опасности, чтобы ей хватило духу его достать и тем более воспользоваться им по назначению, но всякий раз, как она видела Малфоя в сопровождении своих телохранителей, холодная рукоятка ножа, зажатая пальцами в кармане, хоть немного успокаивала. И вместе с тем пробирал страх – она прекрасно представляла, что с ней случится, если о ноже узнают Кэрроу.

Она возненавидела их уроки. Она забивалась на заднюю парту и старалась не попадаться на глаза ни профессору, ни слизеринцам на маггловедении, безропотно глотая все оскорбления, которые произносила Алекто Кэрроу в адрес магглов и магглорожденных волшебников. Она не смела задавать вопросы на занятиях по тёмным силам, не желая в очередной раз стать волонтёром для демонстрации заклятий. Хотя она уже знала больше, чем любой из Гриффиндора – книги, добываемые ей Макгонагалл, служили прекрасной заменой объяснениям Амикуса Кэрроу.

- Итак, – Амикус Кэрроу слетел по лестнице, и Гермиона мельком подумала, что манеру появляться он позаимствовал у Снейпа. – Всем убрать палочки, в ближайшее время они вам не понадобятся.

Все ученики попрятали свои палочки в сумки, слизеринцы – с улыбками, гриффиндорцы – с тревогой. Все ещё слишком хорошо помнили преподавание Долорес Амбридж на пятом курсе, которое тоже началось с требования спрятать палочки. Но на этот раз никто не проронил ни слова.

- Мы уже достаточно изучили магические способы защиты, так что теперь, думаю, пришло время научиться маггловским приёмам, – с холодной усмешкой сказал Кэрроу. – Мы с профессором Снейпом договорились, что вам будет полезно уметь постоять за себя и без волшебных палочек в руках.

Гермиона прикусила губу. Неужели Кэрроу собирается учить их приёмам рукопашной борьбы? А почему нет, это же тоже защита, и умение правильно врезать по челюсти всегда может пригодиться. Только вряд ли это будет обучение для всех – скорее чистокровные волшебники будут использовать магглорожденных и провинившихся в качестве живой боксёрской груши, отрабатывая приёмы.

- Мисс Грейнджер? Не согласитесь ли вы продемонстрировать нам несколько приёмов из стилей борьбы магглов?

Гермиона подняла глаза на профессора, но тут же отвернулась, затравленно окидывая взглядом учеников. Гарри и Рон сидели рядом, упрямо сжав кулаки, готовые в любой момент встать на защиту своей подруги. Гермиона чуть качнула головой: не надо, не нарывайтесь.

- Я не умею, – тихо произнесла она; во рту внезапно пересохло.

- Простите, мисс Грейнджер?

- Я не умею драться…

- Вот видите, мисс Грейнджер, – Кэрроу довольно отвернулся. – Грязнокровки – они ничто, они пустое место. Вы не можете постоять за себя, как магглы, и не имеете права называться волшебниками.

Гермиона со всей силы закусила внутреннюю сторону щеки, лишь бы сдержаться и не ответить Кэрроу.

- В таком случае, может, вы пройдёте вперёд и мы вместе покажем, чему мы будем учиться? – с преувеличенной вежливостью предложил Кэрроу. От этой змеиной вежливости Гермионе стало холодно.

Она на ватных ногах встала, сняла мантию, положила её на стул. Вместе с мантией остался на стуле и нож. Странно, за полдня она уже успела привыкнуть к нему, как к части себя.

Она медленно вышла вперёд и остановилась напротив преподавателя. Тот окидывал её оценивающим, холодным взглядом. На вид ему было не больше сорока лет, и его можно было назвать красивым – если бы не холодные, жестокие глаза, которые выдавали его натуру и уродовали правильное лицо. Странно, - подумала Гермиона, подавляя желание обернуться на стол Слизерина. Такое же холодные жестокие глаза у Малфоя, но они делают его… красивым. Или она настолько привыкла ко взгляду слизеринца?

- Итак, мисс Грейнджер, – усмехнулся Кэрроу. – Простейшим заклинанием у вас выбивают палочку. Ваша реакция?

Гермиона ничего не ответила, зная, что любой ответ будет неверным, уже потому, что она гриффиндорка и магглорожденная.

- Не знаете? Что ж…

Одним неуловимым движением он оказался за ней и выкрутил ей руки так, что она не могла пошевелить и пальцем. Гермиона ахнула от боли и тут же прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. В классе стал просто до невероятного тихо – гриффиндорцы смотрели на происходящее с ужасом, слизеринцы – с восхищением. Гермиона зажмурилась, чтобы сдержать слёзы – от боли и обиды.

- Видите, даже самая умная студентка школы не может ничего поделать, если у неё нет палочки, – проговорил Кэрроу так тихо, что кроме Гермионы его никто не услышал.

Следующий удар поставил её на колени – Кэрроу ударил её по ногами и они сами подогнулись, словно предавая девушку. Коленки ударились о каменный пол, вызывая непреодолимое желание вскрикнуть от боли. Гермиона до скрипа сжала зубы. Нельзя. Ни кричать, ни плакать. Они только этого и ждут, что она признает себя слабой. Нельзя.

- Что ж, думаю, вам понятно, чему я хочу вас научить, - проговорил Кэрроу. Гермиона стояла перед ним, не имея возможности даже не пошевелиться – теперь преподаватель держал ей руки и волосы. – И, надеюсь, другие магглорожденные маги более сведущи в приёмах борьбы, нежели мисс Грейнджер.

Он толкнул Гермиону вперёд, и она упала прямо на лицо. Во рту сразу же почувствовался вкус крови – она прокусила губу. Но смогла встать и, потирая руки, побрела на своё место. Её трясло. Гарри и Рон тут же накинули ей на плечи мантию, Невилл дал платок, увидев, что у неё губа в крови. Гермиона не смогла даже улыбкой поблагодарить его – от боли свело скулы.

- У меня из носа кровь не идёт? – шёпотом спросила она.

Все помотали головами. Это хорошо – она боялась, что она сломала себе нос при падении.

- В целях повышения эффективности занятий класс будет разбит на пары, и вы будете тренироваться друг с другом.

На это заявления оба факультета отреагировали одинаково – загалдели, выбирая себе партнёра. Гермиона переглянулась с Лавандой Браун – они были единственными девушками из Гриффиндора, кто ходил на занятия Кэрроу.

Но преподаватель решил иначе – они опять работали парами с другим факультетом. Гермиона скрестила пальцы, молясь, чтобы ей не достался кто-нибудь из свиты Малфоя. Меньше всего повезло Рону – он работал с Гойлом. Гарри в партнёры достался Блейз Забини – Гермиона видела, как расслабилось лицо друга, когда он услышал имя мулата со Слизерина. Забини хоть и был близким другом Малфоя, к Гриффиндору относился нейтрально, ему было совершенно всё равно, кто выиграет, лишь бы это не шло в ущерб ему самому.

- Драко Малфой – Невилл Лонгботтом.

Гермиона посмотрела на Невилла – лицо того выражало сначала недоверие, потом – панический ужас. Его можно было понять – неловкий Невилл, обладавший скорее аналитическим складом ума, не продержался бы против Малфоя и минуты, тем более того наверняка обучали приёмам борьбы в поместье. Но помочь другу Гермиона никак не могла.

- Миллисент Булстроуд – Лаванда Браун.

Гермиона не смогла сдержать усмешки. Тут ситуация была диаметрально противоположной паре Невилл-Малфой: худая, бойкая Лаванда против неповоротливой коровы Булстроуд. Что ж, хоть кому-то повезло.

- Пэнси Паркинсон – Гермиона Грейнджер.

Чёрт. Паркинсон. Слизеринская шлюха. Подстилка Малфоя. Гермиона нашла взглядом темноволосую девушку, но та только равнодушно пожала плечами. Что ж, могло быть и хуже. Паркинсон, хоть и сука последняя, никогда не опустится до того, чтобы ударить в спину, особенно если знает, что может получить в ответ. К тому же, Гермиона была уверена, Паркинсон знала о драках ещё меньше, чем сама Гермиона.

После обеда единственным уроком стояла история магии. Гарри и Рон, не скрываясь, спали, спрятав головы в скрещенных на парте руках. Невилл делал домашнее задание по трансфигурации на понедельник, Лаванда прятала под партой какой-то романчик и всецело была поглощена историей любви главных героев. Гермиона перевела взгляд на слизеринцев – Крэбб и Гойл что-то жуют, разбрасывая вокруг себя крошки, Паркинсон красит ногти, Забини то и дело бросал взгляд в окно, а потом склонялся над листом пергамента – приглядевшись, Гермиона увидела, что он занят изображением Запретного леса. Рядом сидел Малфой…

А Малфой тупо пялился прямо перед собой, не слушая мистера Бинса, не видя перед собой классной доски и стен кабинета. Казалось, мыслями он находится где-то далеко от Хогвартса, и там у него ещё больше проблем, чем здесь.

От резкого стука в дверь Гермиона подскочила. Рядом недовольно повернул головой разбуженный Рон. Не дожидаясь ответа преподавателя, в класс влетел Снейп.

- Простите, что помешал, профессор Бинс, – медленно, в своей манере растягивать слова, произнёс он, давая тоном понять, что ничуть не сожалеет. – Я заберу мистера Малфоя.

- Это обязательно? – профессор Бинс нахмурился. – Мы проходим магические причины венгерской революции 1848ого года…

- Мистер Малфой? – произнёс Снейп, больше не удостаивая вниманием призрачного профессора.

Малфой со вздохом подхватил даже не раскрытую сумку и вышел из кабинета. Вслед за ним вышел Снейп. Гермиона посмотрела на часы – до конца лекции ещё десять минут, а Бинс никогда не отпускает их раньше. Ей надо найти Малфоя. Срочно. Что-то в голосе Снейпа ей не понравилось, и она была уверена, что это касается Малфоя и его участия в войне.

- Профессор Бинс? – она неуверенно подняла руку. – Разрешите выйти?

Бинс смерил её взглядом, но кивнул и вновь вернулся к перечислению волшебников, казнённых во время подавления восстания. Гермиона схватила сумку и выскочила в кабинет. Она понятия не имела, как собирается их найти и тем более подслушать. Хорошо бы иметь мантию Гарри, но придётся обойтись без неё. Лишь бы они не пошли в кабинет директора, там точно не услышишь, о чём они говорят.

Но они никуда не пошли и искать их тоже долго не пришлось – Малфой сидел на подоконнике в следующем же коридоре, опершись локтями о колени и уткнувшись лбом в сцепленные пальцы.

- Малфой? – Гермиона подошла к слизеринцу и в нерешительности остановилась, не зная, что делать дальше. Зря она его искала. Всё равно вряд ли он ей что-нибудь расскажет. Это совершенно не в его манере.

Драко медленно поднял голову. Окинул её взглядом, словно не узнавая, кто стоит перед ним. Потом отвернулся.

- Отца освободили, – только и сказал он. – Вчера вечером.

Гермиона медленно выдохнула. Люциус Малфой вышел на свободу. Он больше не в тюрьме. Значит, что-то скоро произойдёт. Вряд ли после возвращения правой руки Тёмного Лорда война не перейдёт в новое русло.

- И что теперь будет? – совершенно бессмысленно спросила Гермиона, садясь на подоконник рядом с Малфоем.

- Понятия не имею, - он пожал плечами. – Вряд ли что-нибудь хорошее.

Гермиона разглядывала его профиль. Странно. Очень странно. Его отца освободили – почему он не рад, не хвастается перед ней, не грозится своим отцом опять? Почему вместо этого он выглядит так, будто на него свалилась ещё одна проблема, и у него нет способа её решения.

- Чего тебе, Грейнджер? – он словно вспомнил, с кем он разговаривает, и повернулся к ней. В его глазах не было привычного презрения, только усталость и беспокойство.

Гермиона попыталась придумать ответ. Не придумала и только пожала плечами.

- Ну так проваливай отсюда. Не хватало, чтобы нас увидели вместе.

Гермиона встала, повесила сумку на плечо. Вот он – Малфой.

- Что, боишься, папочка не одобрит твоего общения с грязнокровкой?

Он медленно поднял голову, посмотрел на её лицо.

- Дура ты, Грейнджер, – только и проговорил он, вновь отворачиваясь. – Как была дурой, так и осталась.

Где-то вдалеке прозвонил колокол, знаменуя окончание урока. Из ближайшего кабинета высыпали второкурсники с бело-синими галстуками. Не обращая внимания на старост, дети помчались по коридору, громко галдя. Гермиона мельком подумала, что символом у них надо было делать не орла, а сороку – столько от них было шуму. Но она им завидовала – они не участвовали в этой войне, им не надо было учить непростительные заклинания, их просто оберегали другие.

Дата добавления: 2015-10-24