Действие третье

Действие происходит в доме Горюхина. После последних событий прошло полгода. Комната в серых тонах. В середине комнаты стоит старый диван, но на нем новое красивое покрывало. В правом углу стоит старый телевизор, обвешенный искусственными лианами. В левом углу стоит письменный стол. На столе порядок. За окном сгущаются тучи. За столом сидит Горюхин, на нем старые очки. На диване сидит Блеклова и смотрит телевизор на маленькой громкости.

Горюхин. Да…уже полгода прошло. Как быстро летит время. Немногое изменилось, хочу я тебе сказать. Ты, Люба, хоть и отошла от разрыва отношений с Благодаровым, но все равно думаешь о нем, я то знаю. Любишь ты его, к гадалке не ходи. (Пауза) Ева так и не вышла замуж за Гену. Чем он так ей не нравится, а? И заботливый, и вежливый, и в достатке, и ее любит. Выходи и детей рожай! Чего она его противится, ты не знаешь, Люба? Блеклова. Она сама должна все тебе рассказать. Горюхин. Ведь знаешь что-то, а не говоришь. Ох, мне уж ваша женская солидарность! (опускается на стол и начинает строчить) Блеклова. (переключает каналы) Ничего интересного не показывают! Помнишь, раньше были «Семнадцать мгновений весны», «Место встречи изменить нельзя», «Девчата», «Старые клячи» в конце концов. А сейчас… Горюхин. Ой, не говори, Люба. Одни сплошные пошлости показывают. Однако их смотрят, спрос на такое произведение искусства в кавычках растет с геометрической прогрессией. Я уж и так пытаюсь модернизировать свой стиль и обойтись без пошлостей, но как бы я не старался, молодежь меня читать не будет. Лучше повеситься, поэтому всегда ношу при себе веревку (достает части веревки из кармана) Вот она, спасительница. Блеклова. Во всем есть свои исключения. Костя Паслёнов, например. Горюхин. О, таких как Костя сейчас 1 на 1000. Он, кстати, должен зайти ко мне сегодня, принести свою новую повесть. Интересно будет почитать. Ты его читала, я тебе недавно давал? Блеклова. Читала. Горюхин. И как? Блеклова. Ты знаешь, очень хорошо: легко читается, описание в малом объеме, но очень точное, выдержал книжно-разговорный стиль в диалогах. Одно только досадно: такие поступки, какие совершают его герои, сейчас совершаются единицами. Горюхин. Ты права. Романтизм умер еще во времена Пушкина. Идеальных личностей никогда не было. Он думает, что с его героев будут брать пример, но современным отпрыскам важен только компьютер, еда и деньги. Все. Я одного не пойму: я – реалист, а Костя – писатель-романтик. Почему он ищет моего покровительства? Блеклова. Может быть не в тебе собака зарыта? Горюхин. А в ком? В Еве? Блеклова. Может быть и в ней. Придет время, ты все узнаешь. Горюхин. Время…время… Я думаю, время пришло. (Пауза) Послушай, Люба, мы давно с тобой знакомы, давно знаем друг друга как облупленных. Ты знаешь, что мать Евы ушла от меня, когда девочке было 2 года. Бросила на произвол судьбы. Я не смог себе найти достойную спутницу, был увлечен писаниной, и деньги надо было зарабатывать. Тебе не повезло в жизни: твой муж умер, Благодаров ушел к молоденькой певичке. Мы давно вместе. (Блеклова выключает телевизор и смотрит на Горюхина) Выходи за меня замуж! Блеклова. (после продолжительной паузы) Ты действительно этого хочешь? Горюхин. Очень хочу. Блеклова. Хорошо, если ты так очень хочешь, я выйду за тебя, но ты должен знать: я люблю Даниила до сих пор и буду любить дальше, я смогу тебе дать все: заботу, уважение, уют и спокойствие, но не смогу дать любви, я буду верна тебе телом, но душой я буду тебе изменять. Кеша, подумай, ты этого хочешь? Ты будешь страдать от того, что я люблю другого. Счастья без любви не бывает, пойми. Я тебя очень ценю, уважаю, я не могу существовать без тебя, как и ты без меня - мы одно целое, но я не люблю тебя. Горюхин. Значит не судьба? Блеклова. Значит не судьба. (включает телевизор) Где же Ева? Она должна была прийти два часа назад. Она обычно избегает общества этого Муштрова. Я волнуюсь. Горюхин. Пока с ней рядом Геннадий, волноваться не стоит. Он – порядочный офицер, который всегда подставит свое плечо. Блеклова. И переступит через свою гордыню? Сомневаюсь. Горюхин. Да, Геннадий любит себя, но Еву он любит больше. Блеклова. Погоны он свои больше любит, чем Еву. Горюхин. Ты несправедлива к нему. Блеклова. Время покажет. Горюхин. Да… время… Скоро нас не станет, и кто будет двигать прогресс? На нашу молодежь я точно не рассчитываю. Я даже уверен, что культура упадет намного. Мир погрязнет в пошлости и разгильдяйстве. Некоторые живут в виртуальном мире. Это разве хорошо? Мы забываем про реальность, забываем про природу, про свое предназначение. Скоро люди перестанут делать новых людей, уже процветают аборты. С нами исчезнет нравственная культура, человек перестанет быть высшей ценностью мироздания. Блеклова. С нами уйдет в могилу гуманизм, ты прав. Но, благодаря таким людям, как Ева и Костя, культура не погибнет. Горюхин. Я не верю в то, что они вдвоем смогут сохранить её. Блеклова. А я верю. Рассуди сам, твоя Ева работает с утра до ночи, днем – медсестрой в городской больнице, вечером – уборщицей в той же самой больнице, зарабатывает сущие копейки. И зачем? Да что бы тебя на старости лет обеспечить. За такими людьми будущее. На их плечах держится страна, на плечах хронических трудоголиков. Горюхин. Таких, как Костя и Ева, осталось немного, по пальцам можно пересчитать. Голова современной молодежи забита разной ерундой. Поколение гибнет. (Муштров подслушивает)

Горюхин. Увы, они не способны к труду. Для них главное – удовольствия, утехи, удобства. Хотя… В нашем с тобой поколении тоже много бездельников и тунеядцев, не приспособленных к жизни. Блеклова. Кто же это? Горюхин. (тихо) Дети Благодаровых и Ужасновских… Блеклова. (с иронией в голосе) Ой, нет! Ты ошибаешься! Ужасновские очень хорошо даже приспособлены к жизни, они идут к своей цели всеми правдами и неправдами, идут по головам людей, не замечая их лиц. А Благодаровы…(сквозь слезы) Ты прав, Благодаровы не приспособлены к жизни. (плачет) Горюхин. (подходит к ней) Не плачь, дорогая, не надо. (обнимает ее) Не плачь, Даниил не стоит твоих слез. (Пауза, Горюхин порывисто целует ее) Блеклова. Не делай так больше, Кеша, не стоит… Муштров. Я… Блеклова. Слава богу, вы пришли. Почему так долго? Где Ева? Муштров. Я пришел. Этого недостаточно? Блеклова. (гневно) Где Ева? (входят Ева и Паслёнов) Ева. Я здесь! Папа, тетя Люба, Геннадий, нам нужно серьезно поговорить. Горюхин. Говори, коли не шутишь. Паслёнов. Иннокентий Богданович, Любовь Семеновна, мы с Евой просим у вас благословения на брак. Блеклова. (с иронией в голосе) Благословляю вас, дети мои. Горюхин. Недурственно. (пьет воду) Ева, давно ли вы? Ева. Давно! Папа, я люблю его! Паслёнов. А я не люблю Еву. Я ей живу. Она для меня воздух, без которого нельзя существовать. Без любви невозможно счастье. Мы с Евой создадим свой мир, который будет далек от современного общества, от этого грязного и пошлого общества, удерживающего честного и порядочного человека в своей трясине. Мы будем работать, мы будем трудиться. Но труд – это не главное, главное – это любовь, она заставляет нас творить, трудиться, жить. Мы не идеалы, далеко не идеалы, но нужно стараться быть ими. Нужно своими поступками доказывать, прежде всего, самому себе, а не окружающим, что ты человек, а не животное. Горюхин. Я благословляю вас. Будьте счастливы. Ева. Папа, наступит век порядочных трудяг. Паслёнов. Труд должен быть осмысленным, Ева. Не понимая, зачем ты живешь, смысл трудиться? Я знаю человека, который всю жизнь пахал, как папа Карло, на металлургическом заводе. Что он обрел? В сущности ничего. Нет у него ни жены, ни детей, ни своей квартиры. Он принес пользу обществу? Да. Он удовлетворен своей жизнью? Нет. Почему? Нет удовлетворения, когда нет счастья. Горюхин. Костя, а может быть, работа и была для него удовлетворением и счастьем? Паслёнов. Счастье в том, что человек посвятил свою жизнь железякам? Не понимаю. Ева. Счастье для каждого свое. У кого-то счастье заключается в вечной любви, как у тебя, Костя, у кого-то в семье, как у папы, а у кого-то в погонах. (с укором посмотрев на Муштрова) Блеклова. А у меня? У меня, наверное, ни в чем нет счастья. Семьи у меня никогда не было, хотя я всегда хотела детей. Ничего не получалось. Я молилась богу, чтобы он мне дал детей и все тщетно. Я думаю по ночам: зачем меня так бог наказывает? Почему он мне не дал шанса иметь ребенка? Ева. Бог всегда наказывает самых лучших. Блеклова. (не слышит ее) Карьера меня никогда не интересовала, считала и считаю, что карьера – это последнее, для чего можно посвятить свою жизнь. Горюхин. Но любовь-то у тебя была! Блеклова. Любовь? Любовь была. Хотя и любила то я одна. Ева. Счастье в том, чтобы любить, а не в том, чтобы быть любимой. Взаимная она или нет – это неважно. Блеклова. (уныло) Значит я счастлива. (улыбается мучительно) Горюхин. Вот нарожаете вы с Костей внуков, и заживем, как настоящая крепкая семья. Паслёнов. А сколько детей вы хотите, Иннокентий Богданович? Горюхин. Двоих для папы с мамой и третьего для дедушки. И перестань меня называть по имени-отчеству, зови меня просто – папа. Паслёнов. (с улыбкой) Папа! (обнимает Горюхина) Горюхин. Если мальчик родится, как назовёте? Паслёнов. Не знаю, но нужно что-нибудь романтическое. Горюхин. А если девочка? Ева. (решительно) Если родится девочка, то мы назовем ее Любой. Блеклова. (сквозь слезы) Спасибо, Ева. Спасибо, дорогие мои.

Блеклова и Ева обнимаются, потом обнимаются Паслёнов и Блеклова и Ева с Горюхиным, потом все вместе. Муштров все это время стоит тихо в углу и слушает разговор. Пауза. Муштров, забытый всеми, напоминает о себе.

Муштров. Кхе-кхе. Блеклова. А, Геннадий Павлович, мы уж и позабыли о вас. Муштров. (цинично) Господа, вы отвратительны. Вы абсолютно не знаете жизни. (указывает на Паслёнова) Вы, никчемный студентишка, строящий планы на будущее, не зная настоящего. Начитались всяких бестолковых книжонок и проповедуете теперь это все на каждом углу. Эх, жизнь вас потреплет хорошенько за загривок, может, тогда поумнеете. А сейчас вы ведете себя, как напыщенный индюк, который считает себя правым во всех вопросах, но на деле – пустышка. (указывает пальцами на Блеклову и Горюхина) А вы не лучше! Всю жизнь прожили, а ничего не поняли в ней. Хотите светлого будущего? (громко смеется) Его не будет! Ваш гуманизм погиб давно, а вы, как последние экспонаты этой коллекции, пытаетесь его восстановить! Глупые люди! Я вас презираю. Мне противно слышать ваше нытье о уходящей бесплодной жизни. (указывает на Еву) И только вы, Ева, вы богиня. Вы настоящий идеал, который можно желать. Очень жаль, что вы не пошли за меня замуж, а пойдете за этого пустого интеллигента. Ева. Вы ничтожество, я презираю вас и ваш армейский карьеризм. Муштров. Армейский карьеризм? Да, он во мне есть. Но вы не спросили, откуда он у меня. (Пауза) Я уроженец девяностых годов. Родители все свое время находились в школе, такова жизнь учителя. Они воспитали достойных людей, вывели их в вольное плавание. Они заботились о чужих детях, а на своих им было глубоко до Фени. Да, я рос без любви, отец и мать конфликтовали. Тоже, как вы, философствовали о будущем России, дискуссировали. Они забыли о настоящем. Они жили в мечтах своего воображения, они так же, как и вы, не знали реальности. Что им дала их демагогия? Ничего. Мать тяжело заболела, у нее был рак груди, вскоре скончалась, отец после ее смерти застрелился. После этого я ненавижу всех философов и болтунов. Мне было 17 лет, я попал в плохую компанию: пьянки, драки, деньги. Время воспитало во мне жесткого тщеславного человека. Меня забрали в армию, и за это я благодарен судьбе. Единственное, что спасало меня от самоубийства, - служба в армии. Я начал скалить зубы, ненавидеть людей, особенно писателей. В армии меня научили обращаться с людьми. Дедовщина царила в то время, ее жестокость воспитала во мне тщеславие и еще большую жестокость. Я не ничтожество, Ева. Ничтожество – это ваш отец. Я карьерист. (Пауза) Больше я не вернусь в этот дом, но знай, Ева, они погибли, ты же можешь спастись.(Пытается поцеловать Еву, но та дает ему пощёчину.) Что же, прощайте, старьё и унылое новьё (Уходит). Блеклова. (после долгого молчания) Вы знаете, в первый раз в жизни испытываю к нему жалость. Несчастный человек, но как долго он обманывал тебя, Иннокентий. Горюхин. Только и жалость, сочувствия он не достоин.

Паслёнов. Он, конечно, большой хам, но человек с разбитым сердцем, мне его жалко. Ева. Вам всем его жалко, а мне нет. Он покойник. Его душонка измельчала, он не устоял перед ударами судьбы. Вы думаете, эти поступки, про которые он говорил, сильные? Нет, это поступки слабака, тряпки, человека, не умеющего взять себя в руки. Он про наркотики вам не рассказывал? Нет. А мне рассказывал. После его историй мое мнение о нем упало ниже плинтуса. Геннадий похож на сиротку, которая пошла на панель. Он не сумел выкарабкаться из ситуации, и продал свое тело армии, как последняя проститутка. Работать нужно: мыть полы за 6000 рублей в месяц. Человек сам себе строит будущее, сам должен прилагать усилия, чтобы добиться счастья. Конечно, такое стремление не должно перерастать в карьеризм, иначе человек перестанет быть человеком, станет пастью. Горюхин. Евочка, ты не знаешь жизни. Она жестока и превращает таких светлых людей, как ты, в пасть. Ева. Прости, папа, но я знаю жизнь лучше тебя. Я нахожусь в обществе и вижу, какие вокруг люди: разные и однобокие, светлые и темные. Костя, продолжай писать о светлых людях, о героях. Ты должен, любимый. Должен. Паслёнов. Как же я тебя люблю. (целует ее) Блеклова. Кеша, мы тут лишние. (Уходит вместе с Горюхиным) Ева. Костенька, почему ты не хочешь, чтобы мы им сказали? Паслёнов. Волнуюсь, как отец отнесется к этому. Ведь он даже не знал, что мы встречаемся. Ева. Папа хорошо отнесется, поверь. Паслёнов. Беременность – это серьезно. Он не готов пока к этому, я знаю. Ева. Почему? Паслёнов. Он слишком много плохого испытал в жизни, я боюсь, что эта радостная новость убьет его. Ева. Ты рассуждаешь, как реалист. Паслёнов. Твои слова для меня приговор, я не хочу быть реалистом, но чаще замечаю за собой, что становлюсь им. Мир очень низок, пошл и отвратителен, чтобы быть романтиком. Ева. Неужели грязь и тебя засасывает? Паслёнов. Очень засасывает, Ева, очень. Давай уедем в деревню, купим на окраине домик и заживем своей жизнью, независимой ото всех. Я и ты, как два лебедя, плывущие по мутной зеленой воде. Ты мой идеал. Как тебя можно не любить? В тебе есть все, чего только может желать мужчина. Не я тебя выбрал, а ты меня. Любимая Ева, давай уедем, возьмем папу и Любовь Семеновну. Уедем куда подальше. Ева. И умрем с голоду? Паслёнов. Реальность разрушает мечты. Никуда не денешься, на хлеб нужно зарабатывать. Никуда мы не уедем. Ева. И все-таки я настаиваю, чтобы мы сообщили папе о моей беременности. Паслёнов. Назвался груздем – полезай в кузов. Зови папу. Ева. Папа, мама! Ой, то есть Любовь Семеновна, идите сюда. Мы хотим вам сказать очень важное.

(входят Блеклова и Горюхин)

Блеклова. Что, детки? Паслёнов. Папа, присядьте! Горюхин. Говорите! Не томите! Ева. Папа, я беременна.

Горюхин плачет, потом обнимает Еву и Паслёнова. Блеклова радостно целует Еву.

Блеклова. Счастливые, счастливые…

Паслёнов. Кто счастливые? Блеклова. Дети ваши будущие. Горюхин. Я дедушка, ничтожный старикашка будет дедушкой (плачет). Блеклова. Главное, что у твоих внуков будут хорошие родители. Не как у меня. Паслёнов. А какие у вас были родители? Горюхин. Костя, не надо. Блеклова. Почему же не надо? Костя должен знать историю моего детства. Иначе жизнь покажется очень светлой. Мать моя забеременела не в браке, «забрюхатела» - так это раньше называли. Взял ее в жены один парень, чтобы позор прикрыть. Я родилась, и мама уже, кажется, ненавидела меня за то, что я появилась на этом свете. Она очень любила отчима, а он в свою очередь очень жестоко обращался с ней: избивал, кричал, заставлял унижаться. Мама подчинялась ему. Почему? Не знаю, то ли из-за любви, то ли из-за страха. Однажды он поднял руку и на меня, мама сказала: «терпи, слушай отца, он плохого не сделает». Когда мне исполнилось 16 лет и я поступила в комсомол, поселилась в интернате. Все на деревне знали, что есть родители, а дочь в интернате живет. Какой позор! А помню, как меня оклеветали: сказали, что украла 50 рублей. На линейке меня чихвостили, как было стыдно. Все стояли и тыкали пальцами. Говорили: «Смотрите, воровка» И вот тогда моя мать совершила правильный поступок, она приехала и заставила виновницу сознаться: «Моя дочь – кто угодно, но только не воровка!» Вы думаете, она за меня переживала? Нет. Самой пыталась чистенькой остаться. Я всегда помню слова, которые она мне каждый день повторяла: «Вырастешь – поймешь!» Хм… Мне уже 45 лет, а я понять не могу, как мать может променять дочь на какого-то … Ева. Кобеля! Паслёнов. Что же случилось с вашим отчимом и матерью? Блеклова. Он забил её до смерти… (Пауза) Знаете, что она мне сказала перед смертью? «Ухаживай за отцом, не бросай его!» Ева. Как мелко. Блеклова. Но я ее не послушалась. Я отдала отчима под суд. Ему дали 11 лет тюрьмы. Он умер в камере. Паслёнов. Собаке – собачья смерть. Блеклова. (утирает невидимые слезы) Ладно, Костя, давайте не будем о плохом. Я слышала от Евы, что вы неплохой поэт к тому же. Горюхин. Ты уже заранее знала, что они встречаются, а мне не сказала? Блеклова. Знала, я шкодница, не так ли? Горюхин. Хулиганка! Блеклова. Костя, почитайте что-нибудь из любовной лирики. Паслёнов. (тихо, с туманным выражением)

Времени уже не замечаю,

Как будто месяц – один день.

Лишь в сновидениях примечаю

Твою задумчивую тень,

Когда шагаешь теплым утром

С цветущей вишнею в руках,

И облетает цвет, как пудра,

С деревьев, слышен голос птах,

Весне все радуются, вдруг

Я просыпаюсь, смотрю в окна,

Я вижу только черный круг,

Опавших листьев гиблые волокна,

И липы голые, и тополя пусты,

И жухлая трава целует землю,

А были ведь зеленые кусты.

Я чувствую, опять, как будто дремлю,

Но ветер буйный разбудил меня.

Пришел к тебе, я вижу,

Как ты бледна, любовь моя,

И ничего уже не слышу,

А сердце просит всё огня,

Сгорает словно как свеча,

Терпеть любовь уже нет мочи,

Как хочется дотронуться плеча

И целовать задумчивые очи.

Я помню, когда руку твою взял,

В порыве чувств рассудок помутился,

И отпустить ее навеки не желал,

Блаженно я в плену твоем томился.

Благодарю, спасибо божеству.

Я понял, что подарка лучше нет.

Я подчинюсь лишь слову твоему,

И буду вечность целую глядеть тебе во след.

Ева. Костя, я еще не слышала этого стихотворения. Паслёнов. Тебе нравится? Ева. Мне нравится все, что ты делаешь. Паслёнов. А вам, Иннокентий Богданович? Горюхин. Хм…нет. Кривовато во многих местах, очень много устаревших слов. Пишите обычными словами. Зачем вы все употребляете высокие книжные выражения? Простому читателю они непонятны. Высокие слова усиливают фальшивую интонацию. Паслёнов. Высокие слова делают стихотворение мелодичным, звучным, красивым, а просторечия – грубым. Вы думаете, я фальшивлю? Горюхин. По крайней мере, это слышалось в твоем наигранном голосе. Паслёнов. Ну, знаете ли…(выбегает) Ева. Папа, не критикуй его творчество, он очень близко принимает это к сердцу. Горюхин. Ерунда. Хороший писатель должен прислушиваться к мнению других, и исправлять свои ошибки. Молодое самолюбие к успехам не приведет. Тем более я сказал правду. Ева. Я прошу тебя, просто ничего не говори. Что тебе стоит помолчать и не высказать свое мнение? Ваши стишки не стоят человеческих чувств. Горюхин. (гневно) Ты ставишь жалость на первое место, вопреки таланту. Он хочет стать великим писателем, пусть привыкает к критике. Она всегда полезна и помогает творцу. Ева. Жизнь, папа, жизнь я ставлю на первое место, а в жизни сочувствие куда полезнее, чем твоя критика. Горюхин. Он не знает жизни, судя по его «творениям». Ева. Ты тоже. Блеклова. Попридержите коней, дуэлянты, поссоритесь, не дай бог. Горюхин. (мягко) Нет, с моей дочей никогда в жизни, она мне внучонка носит под сердцем (обнимает Еву и живот). Блеклова. А мне его стихотворение очень понравилось, и фальши я не услышала, только искренние чувства. Ева. Вот именно. Я позову Костю, и мы все будем обедать. (уходит) Горюхин. Зачем ты обманываешь Еву? Я же видел, тебе не понравилось. Блеклова. (убирает все с письменного стола) Кеша, Кеша, пора понимать, зачем мы лжем во благо. Горюхин. Ты считаешь, это было во благо? Он продолжит писать филькины грамоты и будет думать, что написал шедевр. Блеклова. Ты утрируешь, он не говорил, что написал шедевр. Костя просто хочет обрадовать тебя, Еву, меня, а я гляжу, тебя он только разозлил. Я в этом виновата. Горюхин. (подвигает стол к дивану) Прекрати, в итоге не ты виновата, что он корявит. Ева. (забегает, кричит) Он рвет свои повести! (убегает) Горюхин. (за ней) Повести-то тут причем? Они талантливые. (убегает) Блеклова. Кровь кипит в молодом теле. Время идет, молодость кончается, жизнь проходит, а смысла в ней не находишь.(Пауза) Даня, Даня, что же ты наделал? Глупенький мой ребенок. Что меня тогда привлекло в нем? Ни характера, ни индивидуальности, ни геройства, абсолютно ничего нет. Наверное, детсадовская наивность и беспечность. Неопытный Даня, ты же еще так глуп и мечтателен, как ребенок. Молоко у тебя еще на губах не обсохло, а ты уже старше меня. Да…своих детей не смогла поиметь, так мужчину решила повоспитывать. Довоспитывалась! Какой же ты, милый, неблагодарный, а? Беззаботный и ветреный Даниил Андреич Благодаров.

Нет без тревог ни сна, ни дня, Где-то жалейка плачет, Ты за любовь прости меня,

Я не могу иначе.

Я растоплю кусочки льда Сердцем своим горячим, Буду любить тебя всегда, Я не могу иначе.

Ева и Горюхин ведут за плечи возбужденного Паслёнова. У него в руках порванная на две части тетрадь.

Блеклова. Костя, что с вами? Горячка? Горюхин. Приступ глупости. Костя, если мне не понравилось твое стихотворение, это не значит, что мне нравятся ваши повести. Паслёнов. Дело не в вас. Горюхин. А в ком тогда? Паслёнов. Во мне. Я перестаю верить в то, что я писал. Хотел написать про жизнь, а вышла сказка. Я больше не романтик, смысл писать о том, чего не будет. Нужно восхвалять обычного серого человека, который слова умного в своей жизни не сказал, да, Иннокентий Богданович? Нужно писать про таких, как Муштров. Их же так много в нашей жизни. Горюхин. У каждого свои представления о жизни. Ева. Говорит папа, который только что критиковал Костин стишок. Блеклова. Ты сам себе противоречишь, Кеша. Горюхин. Делайте, что хотите, пишите, что хотите, я больше вам слова не скажу. Паслёнов. Реализм победил. Я весь ваш, нате, берите с потрохами. Ева. Совсем помешался. Горюхин. Чувствую, я тоже скоро помешаюсь. Ева. Еще один такой приступ, и вы оба лишитесь возможности писать. Блеклова. Серьезно, Костя, зачем вы так переживаете? Вам нужно о ребенке сейчас беспокоиться, а не из-за стихов. Паслёнов. Какой ребенок? Когда поэт гибнет.

Все удивляются этой фразе. Горюхин презрительно смотрит на Паслёнова, Блеклова замерла, Ева сейчас заплачет.

Ева. То есть ты хочешь сказать, что твое самовлюбленное искусство важнее нашего ребенка? Горюхин. Костя, не погибай в моих глазах. Блеклова. Как эгоистично, молодой человек. Паслёнов. Мирская суета, она так мелочна. Ева. Наш ребенок – суета. Горюхин. Идите отсюда, Константин Алексеевич, и пока не осознаете ваших напыщенных слов, не возвращайтесь! Паслёнов. Я не заслуживаю такого обращения. Горюхин. Действительно, такого вы не заслуживаете. (берет веник и выметает Паслёнова из дома) А такого? (Уходит в коридор вместе с Паслёновым) Ева. (плачет) Я ему не нужна? Неужели он эгоист? Блеклова. Сгоряча ляпнул, скоро одумается и попросит прощения. Ева. Вы фальшивите. Блеклова. Честно, я сама поражена его поведением. Если он эгоист, то ты совершила огромную ошибку, Евочка. Горюхин. (входя) Ничего, одумается, дочка. Эх, шельмец. Ева, не плачь. Ева. Папа, я и ребеночек ему не нужны. Горюхин. Нужны, еще как нужны, я в этом уве… (хватается за голову) Ева. Папа, что с тобой? Блеклова. Кеша? Горюхин. Это ничего, это пройдет. Блеклова. Только не смей делать аборт! Ева. (перестает плакать, строго) Вы меня за кого принимаете? За убийцу? Это мой ребенок, и я его никому не отдам. Я рожу его для себя, для папы, для вас. Мы воспитаем из него достойного человека. Я не собираюсь поступать, как мелкие героиньки российских сериалов. Мыслей об аборте у меня никогда не возникало. Блеклова. Ты сильная девушка. Горюхин. Женщина. Ева. Никого у меня нет, кроме вас. Любовь Семеновна, когда вы уже выйдете замуж за папу? Горюхин. Перестань! Блеклова. Видишь ли… мое сердце занято другим и… Ева. В вашем возрасте не о любви надо думать, а о том, кто вам подаст кружку воды на старосте лет. Говорю со стопроцентной уверенностью, если вы выйдете замуж за моего папу, то я и мой ребенок будем заботиться о вас, если вы вернетесь к Даниилу Андреевичу, вы останетесь одна и, когда смерть взойдет на порог, некому будет вас поддержать. Горюхин. Это правда. Блеклова. Евочка, ты еще так молода, неопытна, ты ничего пока не понимаешь. Ева. Вырастешь – поймешь. Вы это хотели сказать? Блеклова. (смущена) Я не знаю, не понимаю, что делаю. Ничего не могу с собой поделать, люблю Даниила, люблю. Ева. Не верю! Блеклова. Во что? Ева. Не верю, как можно до такой степени любить половую тряпку, чтобы нельзя было ее выкинуть. Горюхин. Не перегибай, дочь. Блеклова. Замолчи! Ева. Нет, я слишком долго молчала, но теперь мой час пробил. Я не могу смотреть, как мучается отец, как мучаетесь вы из-за своей любви, которая приносит один вред окружающим. Поймите, с Благодаровым вы никогда не будете счастливы, а с нами… Блеклова. (кричит) Хватит! Я взрослая женщина, я сама в состоянии принимать решения. Ева. (после паузы) Последняя бабочка вы, сгорите скоро. (Уходит) Горюхин. Ева, вернись! Извинись за свои слова. Блеклова. Тихо, Кеша, девочка права. (Пауза) Завтра же идем в ЗАГС и расписываемся. Горюхин. Ты не пожалеешь, Люба, ты будешь счастлива, я ручаюсь. Блеклова. (гладит его голову) Ты рад? Горюхин. Не знаю…

Вбегает Помеловский, машет руками, он в замешательстве и не может говорить.

Блеклова. Феликс, что случилось? Что с Даней? Помеловский. Мебель из дома выносят… Даниил Андреевич ничего не может сделать. Блеклова. Побежали, родной, я знаю, чьи это козни. Горюхин. Я с тобой. (Все уходят)

Дата добавления: 2015-09-04