Глава XV

Я повернулся с неприятным чувством зависимости, какое испытывает

всякий, если хозяева делаются бесцеремонными.

Гез был в смокинге. Его безукоризненной, в смысле костюма, внешности

дико противоречила пьяная судорога лица. Он был тяжело, головокружительно

пьян. Подойдя так близко, что я, встав, отодвинулся, опасаясь неустойчивости

его тела, Гез оперся правой рукой о стол, а левой подбоченился. Он нервно

дышал, стараясь стоять прямо, и сохранял равновесие при качке тем, что

сгибал и распрямлял колено. На мою занятость письмом Гез даже не обратил

внимания.

- Хотите повеселиться? - сказал он, значительно подмигивая, в то время

как его острый, холодный взгляд безучастного к этой фразе лица внимательно

изучал меня. - Я намерен установить простые, дружеские отношения. Нет смысла

жить врознь.

- Синкрайт был, - заметил я, как мог, миролюбиво. - Он, конечно,

передал вам мой ответ.

- Я не поверил Синкрайту, иначе я не был бы здесь, - объявил Гез. -

Бросьте это! Я знаю, что вы сердитесь на меня, но всякая ссора должна иметь

конец. У нас очень весело.

- Капитан Гез, - сказал я, тщательно подбирая слова и чувствуя приступ

ярости; я не хотел поддаться гневу, но видел, что вынужден положить конец

дерзкому вторжению, оборвать сцену, начинающую делать меня дураком в моих

собственных глазах. - Капитан Гез, я прошу вас навсегда забыть обо мне как о

компаньоне по увеселениям. Ваше времяпрепровождение для вас имеет, надо

думать, и смысл и оправдание; более я не могу позволить себе рассуждать о

ваших поступках. Вы хозяин, и вы у себя. Но я тоже свободный человек, и если

вам это не совсем понятно, я берусь повторить свое утверждение и доказать,

что я прав.

Сказав так, я ждал, что он пробурчит извинение и уйдет. Он не изменил

позу, не шелохнулся, лишь стал еще бледнее, чем был. Откровенная, неистовая

ненависть светилась в его глазах. Он вздохнул и засунул руки в карманы.

- Вы нанесли мне оскорбление, - медленно произнес Гез. - Еще никто...

Вы выказали мне презрение, и я вас предупреждаю, что оно попало туда, куда

вы метили. Этого я вам не прощу. Теперь я хочу знать: как вы представляете

наши отношения дальше?! Хотел бы я знать, да! Не менее тридцати дней

продлится мой рейс. Даю слово, что вы раскаетесь.

- Наши отношения точно определены, - сказал я, не видя смысла уступать

в ему тоне. - Вы получили двести фунтов, причем я с вами не торговался

Взамен я получил эту каюту, но ваше общество в придачу к ней - не слишком ли

незавидная компенсация?

Был один момент, когда, следя за выражением лица Геза, я подумал, что

придется выбросить его вон. Однако он сдержался. Пристально смотря мне в

глаза, Гез засунул руку во внутренний карман, задержал там ее порывистое

движение и торжественно произнес:

- Я тотчас швырну вам эти деньги назад!

Он вынул руку, оказавшуюся пустой, с гневом опустил ее и, повторив, что

вернет деньги, добавил: "Вам не придется хвастаться своими деньгами", -

затем вышел, хлопнув дверью.

После этого я немедленно запер каюту ключом и стал у двери,

прислушиваясь.

В столовой наступила относительная тишина; меланхолически звучала

гитара. Там стали ходить, переговариваться; еще раз пронесся Гораций, крича

на ходу: "Готово, готово, готово!" Все показывало, что попойка не замирает,

а развертывается. Затем я услышал шум ссоры, женский горький плач и - после

всего этого - хоровую песню.

Устав прислушиваться, я сел и погрузился в раздумье. Гез сказал правду:

трудно было ждать впереди чего-нибудь хорошего при этих условиях. Я решил,

что если ближайший день не переменит всей этой злобной нечистоты в хотя бы

подобие спокойной жизни, - самое лучшее для меня будет высадиться на первой

же остановке. Я был сильно обеспокоен поведением Геза. Хотя я не видел

прямых причин его ненависти ко мне, все же сознавал, что так должно быть. Он

был естествен в своей ненависти. Он не понимал меня, я - его. Поэтому, с его

характером, образовалось военное положение, и с гневом, с тяжелым чувством

безобразия минувшей сцены, я лег, но лег не раздеваясь, так как не знал, что

еще может произойти.

Улегшись, я закрыл глаза, скоро опять открыв их. При моем этом

состоянии сон был прекрасной, но наивной выдумкой. Я лежал так долго, еще

раз обдумывая события вечера, а также объяснение с Гезом завтра утром,

которое считал неизбежным. Я стал наконец надеяться, что когда Гез очнется -

если только он сможет очнуться, - я сумею заставить его искупить дикую

выходку, в которой он едва ли не раскаивается уже теперь. Увы, я мало знал

этого человека!

Дата добавления: 2015-09-04