Читайте также:
|
— не блюз
И если однажды тебя покидает Иисус, жизнь превращается в блюз... («Блюз Петра» из рок-оперы «Кифа»).
Ван Гог примерно в 1866 году
Автопортрет с отрезанным ухом
Звёздная ночь Ван Гога
У кого нет Христа, жизнь — один сплошной блюз…
Когда я услышал эту историю, а если быть точным трагедию жизни Винсента Ван Гога, известного художника-постимпрессиониста, меня заце- пило и рвануло внутри. Он мог бы ещё жить и творить!? Судьба, скажут некоторые, я скажу — выбор! Более подробно ознакомившись с биографи- ей, я узнал для себя много интересного, и удивительных фактов, которыми делюсь с вами.
Родившись в семье протестантского священника в Нидерландах, и унаследовав имя покойного брата, который умер еще младенцем, Винсент не только слышал о Боге, но и знал его лично. По крайней мере, учился в протестантской миссионерской школе в Лакене под Брюсселем, где он про- шёл трёхмесячный курс проповеди, а затем служил миссионером в бедном шахтёрском районе Боринаж на юге Бельгии, пытаясь помочь шахтерам принять спасение через веру в Иисуса Христа. Но однажды в его жизнь при- шло разочарование и ожесточение.
Прошло немного времени, и с невероятной одержимостью, он начал рисовать картины, которые, одна за другой, вылетали из-под руки мастера, началось головокружительное погружение в саму суть греха и проклятия, поиски единственной, одни сплошные разочарования — влюбился в про- ститутку. Ожесточение и мрак переполняли сердце Винсента.
«Худые сообщества развращают...» — написано в Библии, в итоге, алкоголь и бесы, такой себе адский коктейль, смешанный абсентом и твор- чеством, порождает безумные идеи и действия, в виде отрезанного уха. Как следствие — психушка со своими диагнозами, лечением и много другого бреда, который заканчивается самоубийством... жестокая судьба для сына священника.
Эта история произошла давно, думаю, мало кто вникал и размышлял над судьбой известного художника, а тем более, делал свои выводы из этой драмы. Художником он стал только к тридцати годам, за 7 лет написал свыше 800 картин и еще больше рисунков. Только одна картина, при его жизни, нашла покупателя. Библия говорит: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» Ван Гог прожил всего 37 лет, из которых лишь последние семь с небольшим, были посвящены живо- писи. Вот такая трагедия одного из известных людей. Верю, что всё могло бы быть по-другому!
Твой выбор: каждый день, независимо от твоего социального и рели- гиозного статуса жить блюзом (уныние, грусть) или радоваться каждому мгновению жизни. Если быть внимательным и анализировать своё бытие, то всегда есть чему радоваться, прилагать усилия и бороться за место под солнцем, живя своей жизнью, насыщенной днями и плодотворной судьбой от Творца, а не существуя подачками со стороны, обманывать себя и ближ- них: мол, жизнь не удалась, обвиняя весь мир вокруг.
Известная поговорка говорит: «Начал за здравие, а закончил за упо- кой». Я перефразирую другую, не менее известную: «Хороший жизненный конец — Божий венец». Это один из множества примеров известных во всем мире личностей, которые родились и выросли в богобоязненных семьях и оставили отпечаток и память на земле трагичным концом... А сколько вокруг нас неизвестных людей, погибающих пачками от роковых реше- ний, которые они когда-то приняли, махнув рукой и проигнорировав волю Божью для себя, сказав самому себе: «и так сойдет», и тому подобное. Наше сегодня определяет наше завтра.
Пусть наше сегодня будет радостным, оптимистичным, с осознанием
— кто я, зачем, и куда иду, сражаясь за свою судьбу, если нужно, до крови. Как сказал один святой: «Я хорошо боролся, я пробежал всю дистанцию и сохранил всю веру». Будь счастливым, плодоносным, эффективным каж- дый день! g
Автор: тарас Н. Дятлик | Украина Веб-сайт автора Dyatlik.net
Когда я позволю Богу разрушить СССР в своем сердце?
|
к большому сожале- нию, он еще не пал в сердцах многих верующих людей
Гонения на христиан 1961 год. Суд над верующими http://youtu.be/uig7S0-Af6I
|
пророчествовать, но предвижу), сотрясет наше братство еще не раз, так, что даже настоящие вопросы, связанные с политической ситуацией в Украине, будут вспоминаться с некоей ностальгией о том, что еще не все было так и сложно…
Во времена СССР человеку было легче определиться — ты верующий (со всеми последствиями), или неверующий (со всеми последствиями), или ни то, ни сё (тоже со всеми последствиями). Я еще захватил это время, не говоря о моих родителях, и тем более, не говоря о моих дедушках и бабушках, о служителях из нашей семьи, которые пережили на своей шкуре реальность “религиозной свободы” в СССР… Это действительно было время чаяния будущей свободы, свободы, которая должна была прийти когда-то в будущем, свободы, которую многие так ждали -— и не дождались, а те, кто дождался, сперва с трудом в это верили, ожидая, что вот-вот это все закончится…
Железный Занавес пал в политическом измерении, но, к большому сожалению, он еще не пал в сердцах многих верующих людей. Во многом, СССР еще остался в нашем мировоззрении и ценностях. Его падение в наших сердцах, в наших общинах, очень болезненное — под его обломками хоронится то, во что мы так верили, чего так ностальгически держались: страх жить в свободе, страх брать ответственность за свой выбор, страх думать самому, страх говорить не то, что нужно, а то, что ты думаешь на самом деле…
В книге Исход очень хорошо показаны три фазы падения Железного Занавеса в наших сердцах: через отречение от свободы, через достижение той глубины рабства, когда мы, возопив к Богу, уже готовы даже жизнь отдать, лишь бы обрести эту духовную свободу с Богом, со Христом и со Его Духом!
ФАЗА 1. Когда Моисей объявил народу, что их ждет свобода, что Бог освободит их от египетского рабства {давайте мыслить в духовном измерении}, то “поверил народ; и услышали, что Господь посетил сынов Израилевых и увидел страдание их, и преклонились они и поклонились” [Исх 4:30,31]. Это была эйфория 90-х годов, упоение ВНЕШНЕЙ свободой. Называя себя “баптистами”, мы ощущали гордость, потому что баптисты очень много говорили о свободе совести, свободе вероисповедания… Но мыслить мы продолжали еще категориями Железного Занавеса, по при- вычке, по инерции…
ФАЗА 2. Затем, буквально через год-два, наступает постсоветская реальность, с политическим, финансовым, моральным кризисом, когда мы начали осознавать, что не все так просто, что во время свободы на мне
Хрущёвские гонения на Церковь — аудионачитка под фото тех времен http://youtu.be/u3-1hAsBo_Q
Сайт современного союза воинствующих безбожников Svb.net.ru
Советская антирелигиозная пропаганда http://youtu.be/BPC9-xduv7U
лежит намного больше ответственности за мои решения, нежели во вре- мена СССР, и что не все в нашей жизни решается докторской колбасой за
2.10 руб и черным хлебом за 16 коп, и стаканом сиропа за 3 коп… Мы как бы возопили к фараону, говоря: “Для чего ты так поступаешь с рабами тво- ими? соломы не дают рабам твоим, … и вот, рабов твоих бьют; грех народу твоему…” [Исх 5:15-...]
Мы хотим остаться жить в ценностном и мировоззренческом Египте, мы хотим решить свои вопросы без Исхода в нашем сердце, внутри Железного Занавеса, где так уютно и комфортно. Мы готовы и дальше жить с ценностя- ми Египта, оставляя духовную свободу, как мечту, как видение, но не отно- сясь к ней как к реальности нашей жизни. И эта вторая фаза заканчивается возмущением народа теми, кто, будучи пророческим голосом, рассказал им об Исходе, о падении Железного Занавеса в сердцах и в практической жизни; возмущением теми, кто дал надежду на свободу и новую жизнь: “Да видит и судит вам Господь за то, что вы сделали нас ненавистными в глазах фараона и рабов его и дали им меч в руки, чтобы убить нас” [Исх 5:21].
Народ, который поклонялся Богу, радуясь религиозной свободе, будучи в состоянии эйфории, впоследствии, столкнувшись с крепостью Железного Занавеса, столкнувшись с трудностями Исхода, ОБВИНЯЕТ Моисея и Аарона в проблемах… вместо того, чтобы смириться перед Богом, и завер- шить духовный исход из духовного рабства в своем сердце; возопить об облегчении не к фараону, а к Тому, Кто осуществляет Исход, Кто хочет дать нам свободу, Кто хочет научить нас жить в этой свободе, Кто хочет научить нас брать ответственность за решения в покорении новых духовных высот, пройдя через ужасы пустыни…
И в этой постсоветской реальности мы, большинство евангельских верующих, также по инерции, продолжали уповать на то, что кто-то поедет на миссионерское служение, кто-то вместо нас решит вопросы эконо- мического, политического кризиса, кто-то будет заниматься вопросами мировоззренческого и ценностного кризиса; а мы будем продолжать петь и молиться за тех, кто это осуществляет, рассматривая слайды во время богослужений, собирая пожертвования, и забыв о своем миссионерском призвании в профессиональной деятельности… А мы будем продолжать умиляться тем, через какие трудности прошли и остались верными Богу герои веры…. А мы будем продолжать умиляться тем, как Бог позаботился о них,… сидя под теплым пледом в мягком кресле, слушая душевную музыку при свечах, и зачитываясь историями о героях веры…
Мы сконцентрировали свое внимание больше на сохранении формы богослужений, мы хотели сохранить музыку, мы хотели сохранить традиции братства, не понимая и не осознавая, что Исход меняет формы, меняет стили, меняет традиции, но неизменным остается Бог, верность Ему. Само содержание служения и поклонения Богу, истинному Богу, подскажет приемлемые формы, потому что в детях Божьих живет Дух Святой, Который направляет их…
Мы обвиняли тех, кто приносил новые формы, новую музыку, новые традиции в усложнении нашей жизни, потому что перед нами стояли новые вопросы, на которые мы не знали ответов. И вместо того, чтобы искать ответы, мы еще больше концентрировались на сохранении своих форм, своих стилей, и своей традиции. Они и наше чувство комфорта стали для нас критерием верности Богу… “Да видит и судит вам Господь…”
Мы начали вкладывать финансы не столько в миссионерскую деятель- ность, не столько в миссионеров, сколько в строительство, в имущество, в транспортные средства, в улучшение условий жизни тех, кто опекался миссионерами… А потом, десять-пятнадцать лет спустя, мы удивлялись, куда делся миссионерский дух, почему снижается уровень пожертвований на миссионерскую деятельность, почему рост церквей и богословское обра- зование вошли в период стагнации… Не потому ли, что мы хотели дружить с “фараоном”, который живет в каждом из нас, и не позволяет нам снова и
Гонения евангельских верующих в БССР http://youtu.be/yJalih0j2os
Расстрел за веру в Бога
снова осуществлять Исход к духовной свободе в реальной жизни, несмотря на то, бедный я или богатый?…
ФАЗА 3. Затем Бог снова поддерживает и ободряет Своих служителей Моисея и Аарона [Исх 6:3-8] и обещает еще раз вывести, избавить, быть с ними, принять и ввести Израиль в новую духовную жизнь, в новые отноше- ния с Собою, не по египетским понятиям, но по Его БЛАГОДАТИ (несмотря на Закон), с новыми ценностями и новым мировоззрением — ценностями и убеждениями свободных людей, которые свою свободу доверили Богу: в страхе перед Богом, а не перед фараоном, и без страха перед свободой, воспринимая свободу не как наказание, а как благословение… Именно после того, как Бог еще раз подтвердил Свои намерения сделать то, что Он обещал сделать, наступает кульминация кризиса: “но они не послушали Моисея по малодушию и тяжести работ” [Исх 6:9]…
В конечном итоге Бог вывел Свой народ из Египта, рукою крепкою, могущественною, сильною, чудесами и знамениями, в ярости и гневе на фараона, в любви и милости к Своему народу… Но Египет не был изгнан из сердца Израильтян: Железный Занавес не пал, ценности остались еги- петскими. Целое поколение, именно старших людей, продолжало в пусты- не жить ностальгией о трудной, рабской, жестокой, зато без опасностей пустыни (свободы) жизни, где за него все решал фараон и надзиратели, и на нем не лежало бремя ответственности за его личное решение, где ему нужно было определяться, с кем он пойдет… И мы, как и Израиль (старшее поколение) ропщем на пустыню, ропщем на Бога (но очень духовными методами), мы пытаемся вернуться в духовный СССР, где многое, без рели- гиозной свободы, было понятным… Вместо того, чтобы, как народ Божий, служить пророческим голосом для духовного Египта и духовных фараонов, и для язычников Ханаана, мы пытаемся вместе с ними ужиться, чтобы процветать и хорошо жить в Египте, хорошо сотрудничать, чтобы избежать скорбей и болезней Исхода, когда твою душу раздирает боль рождения в новую, свободную жизнь с Богом… Мы боимся назвать грех грехом, мы боимся назвать “правду” неправдой, мы боимся назвать грабеж грабежом, мы боимся назвать насилие насилием…
Именно в пустыне Бог принимает решение, что только молодое поко- ление (то есть поколение с новыми ценностями, с новым мировоззрением) войдет в Ханаан. Те, кто научился жить В СВОБОДЕ, без ностальгии о Египте: в дневном зное и в ночном холоде пустыни, в жажде и голоде, в опасностях от зверей и окружающих народов, научился видеть в облачном и огненном столбе Господа, а не явления природы. Те, кто научился видеть за манной и неветшающей одеждой действие Бога. Те, кто видел сотни и тысячи смертей сограждан, ностальгировавших за Египтом, так и не пове- ривших в реальность свободы: обретя физическую (религиозную) свободу, они остались рабами Египта в своем сердце… Войти в Ханаан смог тот, кто, прежде всего, вышел из Египта духовно, ценностно и мировоззренчески; кто поверил в реальность не только физической, но и духовной свободы, в реальность заботы Господа среди ужасов пустыни…
Сегодня перед каждым верующим человеком стоит выбор. Это не призыв к революции в государстве или церкви. Это не призыв к смене руководства в наших церквах. Я глубоко верю, что Господь допустил этот политический кризис по Своей суверенной воле, но использует его для того, чтобы показать нам, что СССР еще не умер в наших сердцах, что нам еще комфортно жить за Железным Занавесом…
Это призыв и вопрос, прежде всего, к себе лично: готов ли я поки- нуть территорию Железного Занавеса в своем сердце? Готов ли я выйти из духовного СССР и учиться жить в свободе? Без революции в сердце не будет изменений ни в обществе, частью которого мы являемся, ни в нашей поместной общине, частью которой мы являемся… В этом для нас примером является Моисей, который верою “придя в возраст, отказался называться сыном дочери фараоновой, и лучше захотел страдать с народом Божиим, … и поношение Христово почел большим для себя богатством, нежели Египетские сокровища; ибо он взирал на воздаяние. Верою оставил он Египет, не убоявшись гнева царского, ибо он, как бы видя Невидимого, был тверд” (Евр 11 гл.).
Кто знает? Возможно именно через этот кризис Бог и обновит Свою Церковь в Украине, а через реформу Церкви — и общественный уклад… Возможно, Он по Своей милости, уготовил нам еще на короткое время перед Своим Пришествием путь Южной Кореи, целого ряда африканских стран (верующие которых также пережили постколониальный кризис мировоззрения и ценностей), чтобы мы могли послужить своим духовным и миссионерским потенциалом и ресурсом другим странам, народам и церквам? Кто знает?… И да не забудем мы никогда, что путь к нашей духов- ной свободе, к новой жизни, к избавлению от ценностей СССР и комфорта Железного Занавеса лежит через Крест Христов… g
Автор: Эльвира Еременко
ПЕРвАЯ
ЛЮБОвЬ
истории изменяющие жизнь
|
Кирилл — высокий, крепкого телосложения молодой человек, был немного старше Алены. Он являлся своего рода местной «знаменитостью» — сын депутата, спортсмен. Кирилл учился в институте, часто выступал в различных соревнованиях, занимал при- зовые места. С Аленой они встречались около года.
Александр, почувствовав толчок в плечо, обернулся. Рядом стаял его друг Дмитрий.
— Тебе ничего не светит! Хватит париться по этому поводу. Посмотри, сколько класс- ных девчонок вокруг. На ней что, свет клином сошелся?! — Дмитрий непонимающе пожимал плечами.
Александр посмотрел вокруг себя. Действительно, вокруг молодых людей толпились девушки. Красивые, хорошо одетые, интересные.
«Разве может кто-нибудь сравниться с Аленой?! И дело не только в красивом личи- ке. Но как объяснишь это другу?» — подумал Саша, но ничего не сказал.
После школьной дискотеки, когда Саша и Дима стояли на крыльце здания вместе с другими парнями и девчатами, Кирилл и Алена вышли в обнимку. Они попрощались со своими друзьями, и пошли к выходу, где стоял автомобиль Кирилла.
«Что и сказать? Конечно, завидный кавалер! Все девчонки так и сохнут по нему! А кто я?.. Естественно, что Алена предпочла его мне, хотя и знает о моих чувствах» — вздохнул Александр и грустно провел взглядом свою одноклассницу, в которую был влюблен с пятого класса.
После выходных, в понедельник Алена не пришла в школу. Во вторник и среду тоже. По школе поползли странные слухи, якобы Алена сейчас находится в реанимации.
На выходных она рассталась со своим парнем. После ссоры, которая произошла между ними, она пыталась покончить жизнь самоубийством. Придя поздно дамой, Алена выпила несколько упаковок сильнодействующих лекарств и легла спать. Утром ее не стали тревожить родители, желая, что бы она поспала подольше. Когда к обеду они решили пойти в ее комнату и разбудить, она уже была в коме.
Придя со школы, Александр позвонил маме одноклассницы. Спросив о состоянии Алены, он попросил разрешения пойти в больницу вместе с ней. Светлана Сергеевна, мама девочки, рассказала о тяжелом состоянии дочери. Алена находится в реанимации, подключенная к аппаратам искусственной вентиляции легких, почек и некоторым дру- гим аппаратам, поддерживающих жизнедеятельность организма. Все усугублялось тем, что прошло много часов с приема лекарств. Кровь нужно было очистить, но не было в данной местности специального оборудования и медикаментов. Обычное переливание ничего бы не дало. В столицу ее невозможно было перевозить в таком состоянии. Врачи не делали никаких положительных прогнозов.
А маленький городок, узнав о таком, из ряда вон выходящем событии, шептался:
«Семнадцать лет, весна, окончание школы, вся жизнь впереди — и такое!.. О чем только думает эта молодежь?! Явно — не о родителях и не о своем будущем!» Каждый, кто знал эту семью, считал своим долгом выразить соболезнование этой семье при встречах, по телефону.
На следующий день Александр отправился в больницу вместе со Светланой Сергеевной. В больнице он уговорил врача и Светлану Сергеевну разрешить ему побыть одному с Аленой. Никому не разрешалось входить в палату реанимации, но Александр был так настойчив, что ему, в виде исключения, разрешили зайти в палату на пять минут.
Уже более получаса Александр не выходил из палаты, где лежала, находясь без сознания, Алена. Светлана Сергеевна не выдержала и, тихонько, скрипнув дверью, заглянула в палату. Александр стоял на коленях, низко опустив голову. В своей мальчи- шечьей руке он держал безжизненную, сильно отекшую руку ее дочери.
Светлане Сергеевне стало неловко, будто она вторглась во что-то глубоко личное. Она тихонько прикрыла дверь. Прижавшись спиной к холодной стене, она обессилено опустилась на корточки. Мать закрыла лицо своими морщинистыми, натруженными руками, и зарыдала.
Через пять минут пришел врач и, увидев у стены одиноко сидящую на корточках женщину, удивленно спросил: «Вы еще не ушли?» Он быстро, но бесшумно вошел в комнату и вывел из палаты бледного Александра. Проводив посетителей до дверей сво- его отделения и прощаясь с ними, врач сказал: «Чудо, что она еще жива! Мужайтесь».
Всю дорогу Светлана Сергеевна и Александр молчали. Прощаясь с матерью девуш- ки, Саша сказал: «Я знаю, она будет жить! Я верю в это!»
На следующий день, придя в больницу, Александр увидел Светлану Сергеевну в коридоре, беседующую с врачом. Из их разговора он узнал, что сегодня ночью, в два часа сорок минут, Алена вышла из бессознательного состояния. Она не может говорить, ничего не помнит и никого не узнает, даже мать. Врач сказал Светлане Сергеевне,
что еще рано говорить о степени повреждения мозга и возможном восстановлении ее дочери.
…Местное население всколыхнулось новой волной разговоров: «Очнулась? Так это просто повезло, случайность! Но разве будет она жить?! А если и произойдет чудо и девочка останется в живых, то явно будет неполноценная. Пять дней в коме, пострадал мозг, начались необратимые процессы!»…
…Саша не спал всю ночь. Ворочаясь с боку набок, Александр размышлял о предсто- ящем мероприятии. Приготовленный с вечера черный костюм с белоснежной рубашкой висел на спинке стула возле его кровати. Мельком взглянув на него, в чуть дребезжащем рассвете, Саша встал с кровати и прошел на кухню. Там он, тихонько, чтобы не разбу- дить маму и младшую сестренку, сварил себе крепкий кофе.
— Чего тебе не спится?— спросила мама. Она все-таки услышала шум и проснулась.
— Полчетвертого только, ложись спать.
— Я посижу здесь, попью кофе, почитаю… — тихонько ответил Александр. — А ты, иди, отдыхай.
— Ну, смотри сынок, как знаешь! — мать обняла сына за плечи.
«Настоящий мужчина. Так быстро вырос!» — подумала Нина Григорьевна, закры- вая за собою дверь на кухню.
Несколькими часами позже, Александр стоял, почти готовый к выходу из дома. Вокруг него суетилась Нина Григорьевна, поправляя на нем новый костюм. Рядом стоя- ла сестренка, держа в маленьких ручонках, огромный букет белых роз.
— Ну, какой же ты у меня красавец! Прямо вылитый отец в молодости, — восхищен- но проговорила Нина Григорьевна, смахивая навернувшиеся на глаза слезы. — Вот бы отец видел! Чего ты все молчишь? Скажи хоть слово!
— Все нормально, мама. Ты не переживай. — Ответил Саша, думая о своем.
«Больше я ее не увижу. Не смогу любоваться ее золотыми волосами, когда она сидела впереди за партой. Не услышу ее задорный смех, не увижу ее улыбку с родными
«ямочками»…» — Его горестные размышления прервал звонок в дверь.
В дверь протяжно позвонили несколько раз. Все удивлено переглянулись. Кто же это мог быть?
Сашка в недоумении поспешил в прихожую и открыл дверь. На пороге квартиры, в небесно-голубом, под цвет ее глаз, платье стояла Алена.
— Я за тобою! Ты готов? Сегодня же последний день в школе. Сегодня — выпускной бал! — Она с неподдельным интересом взглянула в глаза парня.
На мгновение весь мир перестал существовать для Александра. Во всей вселенной не существовало ничего более важного и более значимого. Были только двое, только он и она…
Секунду спустя, придя в себя от счастья, Александр согласно закивал головой, отве- чая, таким образом, на заданный девушкой вопрос. Он бросился в комнату, где стояли притихшие родные. Схватив букет белоснежных роз, он обнял маму и сестренку. И со словами: «Это — ОНА! Я пошел!» — выбежал из комнаты.
Нина Григорьевна смотрела в окно своей квартиры. По тротуару шли молодые люди, взявшись за руки. Материнское сердце ей подсказывало, что все у них будет хорошо. g
Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 55 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Новостями | | | Число наших подписчиков увеличивается с каждым днем |