Понятие преступления и институциональная коррупция.

Неоинституциональная теория описывает неизбежность оппортунистического поведения человека, обусловленного его ограниченной рациональностью, однако в полной мере не объясняет причин коррупционного поведения и рентостроительства. Коррупция признается преступлением, а наказание за акт коррупции рассматривается как система запретительных издержек, способных решительно изменить жизнь коррупционера к худшему. Эта часть жизни не описывается экономистами и представляет собой отдельный предмет исследований.

В данном случае явление преступления предполагает противозаконный и антисоциальный способ удовлетворения коррупционером и его клиентом своих потребностей, институциональное в данном случае состоит в возможности использования параллельных официальных, при этом эффективных алгоритмов удовлетворения запросов.

Официальная доктрина связывает общественную опасность коррупции (ее акта) с причинением вреда государственному управлению и государственной власти, с материальным ущербом, который она причиняет или может причинить отношениям, охраняемым законом и системе социальных ценностей.

Важнее, на мой взгляд, что рентостроительство и институциональная коррупция извращают, преобразуют существующие институты (Это состояние лаконично указано в разделе «будущее» схемы). Однако такая деятельность не признается преступлением. Преступлением признается только сингулярный коррупционный акт – один или несколько эпизодов получения взятки (ее вымогательства), передача взятки или посредничества в ее передаче (все сказанное относится и к коммерческому подкупу).

Парадокс уголовной ответственности состоит в том, что она возникает за акт коррупции, но не устраняет условий ее существования и не угрожает институциональной коррупции. Можно говорить о том, что уголовная ответственность, предусмотренная действующим законодательством, поддерживает существование институциональной коррупции, поскольку уголовному закону неизвестно существование институциональной коррупции, а такие гуманистические установления как презумпция невиновности активно используется коррупционерами для защиты Ко ррупционер юридически не ответственен за строительство ренты, за лоббирование принятия неправосудных решений, противоправных нормативных актов, законов, за институализацию коррупции. Действительная общественная опасность институциональной коррупции не предусмотрена и не оценена законом. Этот правовой пробел необходимо преодолевать.

Таким образом, правовая дефиниция коррупционных преступлений недостаточна (неполна и неточна). В ней нет указания на деятельность по устроению коррупционных схем деятельности, структур, правил (рентостроительство и воспроизводство коррупции), т.е. не предусмотрено такое состояние коррупции, которое мы называем институциональным.

Легко представить, что применение уголовного закона к коррупционеру, которое реально может привести к прекращению должности, полномочий, к пересмотру полномочий (функций) органа государства, муниципального образования, к преобразованию (прекращению) органа, могло бы реально повлечь уменьшение коррупции.

О схеме. Сделана попытка увидеть развитие коррупции от «неорганизованной», обычной до институциональной. В поле (разделе) «прошлое» указано принципиальное соотношение должности, полномочий, авторитета должности и лица в момент до возникновения коррупционных явлений шире, чем одна единица. Также отмечено лицо (чиновник) Ч1, которое рефлектирует по поводу своего положения. Отмечен разрыв, который может возникнуть между положением чиновника и его устремлениями.

В поле (разделе) «настоящее» Ч2 рефлектирует уже над новым состоянием, в котором коррупционная единица включает институты.

В поле (разделе) «будущее» не остается ни одного института, не пораженного коррупцией, что ставит под сомнение существование государства, но подтверждает существование лица Ч2.

Дата добавления: 2015-09-04