ГЛАВА 32

Вдоль всей высокой набережной Куай де Пашеро расселись на металлическом ограждении люди. Мужчины и женщины любовались видом на реку Од. Широкие ухоженные газоны были разделены на квадраты пестрыми рабатками и чистыми дорожками. Яркие цвета детских площадок гармонировали с буйными клумбами, где светились будто раскаленные докрасна мальвы, огромные лилии, дельфиниумы и герань.

Мари Сесиль одобрительно окинула взглядом дом Поля Оти. Как она и ожидала, скромное и достойное жилище, ничем не выделяющееся: нечто среднее между семейным особняком и частным коттеджем. Пока она осматривала дом, мимо прокатила на велосипеде женщина в бордовом шелковом шарфике и ярко-красной рубашке.

Мари-Сесиль почувствовала на себе чей-то взгляд. Не поворачивая головы, она нашла глазами мужчину, стоявшего на невысоком балконе, опершись руками на перила. Он смотрел вниз на ее машину. Мари-Сесиль улыбнулась. Она знала Поля Оти по фотографиям. Насколько можно судить с такого расстояния, снимки были не слишком удачные.

Ее шофер нажал кнопку звонка. Ей видно было, как Оти повернулся и скрылся в доме. Ко времени, когда шофер открыл перед ней дверцу машины, он уже стоял в дверях, готовый приветствовать гостью. Она сегодня выбирала одежду особенно тщательно: бежевое льняное платье без рукавов и жакет в тон: строго, но не слишком официально. Очень простой, очень стильный наряд.

Вблизи первое впечатление подтвердилось. Оти был высок и хорошо сложен, одет в свободный, отличного покроя костюм с белой рубашкой. Волосы зачесаны назад ото лба, подчеркивая тонкую лепку бледного лица. Слишком проницательный взгляд. Под цивилизованной внешностью Мари-Сесиль ощутила жесткую решительность кулачного бойца.

Десятью минутами позже, приняв предложенный бокал вина, она сочла, что начинает понимать, с каким человеком имеет дело. Улыбнувшись, склонилась вперед, чтобы погасить сигарету в тяжелой стеклянной пепельнице.

– Bon, aux affaires.^[68] В доме, полагаю, будет удобнее. Оти посторонился, пропустив ее через стеклянную дверь в безупречную и безликую гостиную. Светлые ковры и абажуры, стулья с высокими спинками вокруг стеклянного стола.

– Еще вина? Или вы предпочитаете другие напитки?

– Пастис,^[69] если у вас есть.

– Со льдом? С водой?

– Со льдом.

Мари-Сесиль уселась в кремовое кожаное кресло перед стеклянным кофейным столиком и стала смотреть, как он смешивает коктейль. Тонкий аромат аниса наполнил комнату. Оти передал ей бокал и сел напротив.

– Благодарю. – Она добавила к благодарности улыбку. – Итак, Поль. Если не возражаете, я бы хотела услышать короткий отчет обо всем, что произошло.

Если он и почувствовал раздражение, то ничем этого не показал. Она не спускала глаз с собеседника, однако его сообщение оказалось кратким и точным и ни словом не противоречило сказанному им прежде.

– А сами скелеты? Их увезли в Тулузу…

– На экспертизу в лабораторию при университете. Совершенно верно.

– Когда вы ожидаете узнать результат?

Вместо ответа он передал ей большой белый конверт, лежавший на столе. «Не прочь показать себя», – отметила Мари-Сесиль.

– Уже? Быстро работаете.

– Пришлось напомнить об услуге.

Мари-Сесиль положила конверт на колени.

– Благодарю. Я прочитаю позже, – небрежно сказала она, – а пока только общий итог. Вы успели прочесть – ваше мнение?

– Это всего лишь предварительное заключение, не подтвержденное подробными анализами, – предупредил Оти.

– Понимаю. – Она откинулась в кресле.

– Кости принадлежат мужчине и женщине. По предварительной оценке, костям – от семисот до девятисот лет. Останки мужчины свидетельствуют о незалеченном ранении в области таза, вероятно причиненном незадолго до смерти. Имеются свидетельства более старых, залеченных переломов правого плеча и ключицы.

– Возраст?

– Взрослый, не старик и не юноша. Что-нибудь между двадцатью и шестьюдесятью. Дальнейшие анализы позволят уточнить. На черепной коробке справа вмятина. Причиной могло быть падение или удар по голове. Женщина выносила по крайней мере одного ребенка. Также признаки залеченных повреждений правой ступни и свежий перелом левой локтевой кости выше запястья.

– Причина смерти?

– Эксперт не готов делать выводы и предполагает, что однозначного заключения сделать не удастся. Учитывая особенности времени, о котором идет речь, не исключено сочетание ранений, потери крови и, возможно, истощения.

– Он полагает, что оба попали в пещеру еще живыми?

Оти пожал плечами, но в его серых глазах, заметила Мари-Сесиль, мелькнула искра интереса. Она взяла из ящичка сигарету, задумчиво покатала между пальцами.

– А что касается найденных рядом предметов? – Она наклонилась к поднесенному им огоньку зажигалки.

– С теми же оговорками он датирует их концом XII – началом XIII века. Светильник на алтаре может быть несколько старше, арабской работы. Возможно, привезен из Испании, но вероятнее, из более отдаленных областей. Нож – обычный нож для еды, чтобы резать мясо, хлеб и фрукты. На клинке следы крови. Анализы покажут, человеческой или животного. Мешок из кожи изготовлен в Лангедоке и типичен для этого периода. Что находилось внутри, предположить трудно, однако в швах на внутренней поверхности имеются частицы металла и овечьей шерсти.

Мари-Сесиль пришлось приложить усилие, чтобы голос звучал ровно:

– Что еще?

Женщина, обнаружившая пещеру, доктор Таннер, нашла крупную пряжку из меди с серебряной отделкой. Она лежала под валуном, закрывшим выход. Пряжку относят к тому же периоду времени и считают местной или, может быть, арагонской работы. В конверте есть фотография.

Мари-Сесиль отмахнулась:

– Пряжка меня не интересует, Поль. – Она выдохнула вверх струйку дыма. – Однако мне хотелось бы узнать, почему вы не нашли книгу.

Она заметила, как его тонкие пальцы плотнее обхватили подлокотник.

– У нас нет доказательств, что книга там вообще была, – спокойно проговорил он, – хотя нельзя отрицать, что в кожаном кошеле могла бы поместиться книга, соответствующая по размеру той, которую вы ищете.

– А что с кольцом? Вы тоже сомневаетесь?

И снова ей не удалось нарушить его невозмутимость.

– Напротив, я убежден, что кольцо там было.

– И?..

– Оно там было, но в промежуток времени между открытием пещеры и моим прибытием вместе с полицией его оттуда забрали.

– Однако доказательств у вас нет! – Теперь она заговорила резко. – И, как я понимаю, нет и самого кольца?

Она следила взглядом, как Оти достает из кармана и разворачивает бумажный листок.

– Доктор Таннер была весьма настойчива. Настолько, что сделала этот набросок, – пояснил он, передавая ей листок. – Грубый набросок, признаю, но он довольно точно отвечает вашему описанию, не так ли?

Мари-Сесиль рассматривала рисунок. Размер, форма и пропорции были не совсем точны, но достаточно близки к чертежу лабиринта, который хранился у нее в сейфе в Шартре. За последние восемьсот лет его видели только члены семьи Л'Орадор. О подлоге не могло быть и речи.

– Настоящая художница, – пробормотала она. – Это ее единственное творение?

Собеседник, не дрогнув, встретил ее взгляд.

– Там были и другие, но только этот стоит внимания.

– Почему бы вам не позволить судить об этом мне? – негромко спросила она.

– Боюсь, мадам Л'Орадор, я взял только этот. Остальные, видимо, не имели отношения к делу. – Оти извинительно улыбнулся. – Кроме того, Нубель, офицер местной полиции, и без того выказывал подозрительность к моим расспросам.

– В следующий раз… – начала Мари-Сесиль и тут же прервала себя, потушила сигарету, с такой силой ткнув в пепельницу, что разломала окурок. – Вы, как я понял а, обыскали имущество доктора Таннер?

Он кивнул.

– Кольца там не было.

– Кольцо совсем маленькое. Она легко могла спрятать его где-нибудь еще.

– Теоретически могла, – согласился он, – но я так не думаю. Если бы она взяла кольцо, зачем ей вообще понадобилось о нем упоминать? Кроме того… – он нагнулся ближе, – если у нее есть оригинал, к чему трудиться над копией?

Мари-Сесиль снова взглянула на рисунок.

– Для сделанного по памяти он удивительно точен.

– Согласен.

– Где она сейчас?

– Здесь, в Каркасоне. У нее на завтра назначена встреча с юристом.

– По поводу?

Он пожал плечами.

– Какие-то дела о наследстве. В воскресенье она улетает домой.

Сомнения, одолевавшие Мари-Сесиль со вчерашнего дня, когда она впервые услышала о находке, усиливались с каждой минутой. Что-то не складывалось.

– Как эта доктор Таннер попала к археологам? – спросила она. – Ее рекомендовали в группу?

Оти выглядел удивленным.

– Доктор Таннер не была членом группы, – ответил он. – Я, конечно, об этом упоминал?

Мари-Сесиль поджала губы:

– Не упоминали.

– Прошу прощения, – непринужденно извинился он. – Я был уверен, что сказал. Доктор Таннер – волонтер. Большая часть раскопок ведется за счет неоплачиваемых помощников, так что, когда на прошлой неделе ее попросили включить в команду, для отказа не нашлось оснований.

– Кто за нее просил?

– Шелаг О'Доннел, как мне помнится, – уверенно сказал он. – Номер второй на раскопе.

– Она подруга О'Доннел? – не скрыв удивления, спросила Мари-Сесиль.

– Очевидно. Мне приходило в голову, что она могла отдать той кольцо. К сожалению, в понедельник мне не представилось возможности ее допросить, а теперь она, кажется, исчезла.

– Что она?.. – резко переспросила Мари-Сесиль. – Когда? Кому об этом известно?

– Прошлую ночь О'Доннел провела с остальными археологами. Ей кто-то звонил, и вскоре после того она вышла. С тех пор ее никто не видел.

Чтобы успокоить нервы, Мари-Сесиль снова закурила.

– Почему мне не сообщили немедленно?

– Не думал, что вы заинтересуетесь обстоятельствами, так мало связанными с основной нашей заботой. Прошу прощения.

– В полицию заявляли?

– Еще нет. Доктор Брайлинг, начальник группы, всех на несколько дней отпустил. Он считает возможным – и даже вероятным, – что О'Доннел просто отправилась по своим делам, не потрудившись никого поставить в известность.

– Я не желаю участия полиции, – с силой выговорила она. – Вмешательство полиции было бы весьма некстати.

– Совершенно согласен с вами, мадам Л'Орадор. Доктор Брайлинг далеко не дурак. Если он заподозрил, что О'Доннел что-то забрала с раскопа, то не в его интересах вовлекать в это дело власти.

– Вы думаете, кольцо у О'Доннел?

Оти уклонился от ответа.

– Я думаю, ее надо найти.

– Я не о том спросила. И где книга? По-вашему, тоже у нее?

Оти прямо встретил взгляд женщины.

– Я уже сказал, что для меня остается открытым вопрос, была ли там вообще книга. – Он выдержал паузу. – Если была, не думаю, что ее удалось бы вынести незаметно. Кольцо – дело другое.

– Однако кому-то удалось! – гневно бросила Мари-Сесиль.

– Как я уже сказал, если она там была.

Женщина вскочила с места и, не дав собеседнику опомниться, обошла стол так, что оказалась стоящей прямо над ним. И впервые поймала в холодных серых глазах отблеск тревоги. Она наклонилась и приложила ладонь к его груди.

– Я чувствую, как бьется ваше сердце, – тихо заговорила она. – Так сильно бьется. С чего бы это, Поль?

Удерживая его взгляд, она толкнула Оти к спинке кресла.

– Я не терплю ошибок. И не люблю, когда от меня что-то утаивают. Вы меня поняли?

Оти не отвечал. Она и не ждала ответа.

– Все, что от вас требуется, – доставить мне предметы, которые вы обещали и за которые вам заплачено. Так что найдите эту молодую англичанку, разберитесь, если необходимо, с Нубелем – остальное ваше дело. Я не желаю больше об этом слышать.

– Если какие-то мои действия создали у вас впечатление, что…

Она приложила пальцы к его губам и ощутила, как он сжался от этого прикосновения.

– Я не хочу больше слушать.

Она отпустила его, шагнула назад, вышла на балкон. Вечер стер все краски города. Мосты и здания силуэтами чернели на фоне потемневшего неба.

Оти вышел вслед за ней и встал рядом.

– Я не сомневаюсь, что вы прикладываете все усилия, – тихо сказала она, опустив руки на перила и на миг коснувшись его руки. – Есть и другие члены Noublesso Véritable, которые могли бы заменить вас. Однако учитывая, насколько глубоко вы вовлечены…

Она оставила конец фразы висеть в воздухе. И по его напряженной неподвижности поняла, что намек попал в цель. Мари-Сесиль подняла руку, привлекая внимание ожидавшего внизу шофера.

– Я хотела бы сама посетить пик де Соларак.

– Вы задержитесь в Каркасоне? – мгновенно отозвался он.

Она спрятала усмешку.

– Да, на несколько дней.

– У меня сложилось впечатление, что вы не хотели входить в зал до ночи церемонии…

– Я передумала, – сказала она, оборачиваясь к нему лицом. – У меня еще есть дела, так что если бы вы заехали за мной в час, я бы успела до того прочитать ваш отчет. Я остановилась в гостинице «Старый город».

Мари-Сесиль вошла в комнату, взяла со стола конверт и спрятала в сумочку.

– Bien. A demain,^[70] Поль. Спокойного сна.

Спускаясь по лестнице и ощущая спиной его взгляд, Мари-Сесиль невольно подивилась самообладанию этого человека. Однако, садясь в машину, она удовлетворенно усмехнулась: наверху, в квартире Оти, раздался звон бокала, в бешенстве брошенного в стену.

В гостиничном баре висел густой сигаретный дым. Желающие выпить после обеда утопали в больших кожаных креслах. Их летние костюмы белели в сумраке уютных, отгороженных ширмами красного дерева уголков.

Мари-Сесиль медленно поднималась по плавно изгибающейся лестнице. Со стен на нее смотрели черно-белые снимки – свидетельства многовекового прошлого изысканной гостиницы.

Войдя в номер, она прежде всего переоделась в купальный халат. Как всегда, перед отходом ко сну постояла перед зеркалом, разглядывая себя пристально и бесстрастно, словно произведение искусства. Сияющая кожа, высокие скулы, четкий фамильный профиль Л'Орадоров.

Она пальцами разгладила кожу лица и шеи. Мари-Сесиль не желала позволять времени стереть эту красоту. Если все пойдет хорошо, она добьется того, о чем мечтал ее дед. Обманет старость. Обманет смерть.

Она нахмурилась. Для этого надо еще найти кольцо и книгу. В ней с новой силой разгоралась решимость. Закурив, Мари-Сесиль подошла к окну и стояла, глядя в сад, дожидаясь ответа на свой звонок. С нижней террасы долетали обрывки вечерних бесед. За бастионами цитадели, за рекой, рождественскими гирляндами светились огни Нижнего города.

Она сняла трубку, набрала номер.

– Франсуа-Батист? Это я. По моему личному номеру за последние сутки никто не звонил? – Она выслушала ответ. – Нет? А тебе она звонила? – Снова пауза. – Мне здесь только что сообщили.

Она барабанила пальцами по стеклу, слушая сына.

– А по другому делу что-нибудь новое было?

Ответ ей не понравился.

– Междугородний или местный? – Пауза. – Держи меня в курсе. Звони, если будут изменения, а если нет, вернусь в четверг вечером.

Отключившись, Мари-Сесиль позволила себе на минутку задуматься о другом мужчине, жившем в ее доме. Уилл был довольно милым, старался доставить ей удовольствие, однако их отношения себя исчерпали. Слишком многого он требует, да и его мальчишеская ревность начала утомлять. Постоянные расспросы. А ей сейчас ни к чему лишние сложности и лишний человек в доме.

Она включила настольную лампу и достала из сумочки отчет Оти, а также и досье на него самого, собранное, когда его два года назад выдвинули в члены Noublesso Veritable.

Просмотрела досье, которое и без того неплохо помнила. В студенческие годы пара обвинений в сексуальном насилии. Вероятно, от женщин откупились, поскольку официального следствия не было. Сообщение о нападении на женщину-алжирку во время происламистского митинга – и тоже никаких официальных обвинений. Сведения об участии в университетской газете антисемитского толка; обвинения бывшей жены в сексуальном и психологическом насилии – также без последствий.

Более существенно – постоянные и увеличивающиеся со временем пожертвования Обществу Иисуса, иезуитам. И в последние годы – все более активное участие в фундаменталистских организациях, противодействующих движению за модернизацию католической церкви. Мари-Сесиль казалось странным сочетание жестких религиозных взглядов с членством в Noublesso. Оти поклялся служить их организации и до сих пор был в самом деле полезен. Удачно организовал раскопки на пике де Соларак и, казалось, успешно ведет дело к завершению. И сообщение о нарушении правил секретности в Шартре прошло через одного из его агентов. Разведка у него была надежная и работала четко.

И все же Мари-Сесиль ему не доверяла. Слишком честолюбив. И поражения последних сорока восьми часов перевешивали все его успехи. Она не предполагала, что Оти мог оказаться так глуп, чтобы самому забрать книгу и кольцо, но и упускать вещи из под носа было ему не свойственно.

Поразмыслив, она сделала еще один звонок.

– У меня для вас работа. Интересуюсь книгой, приблизительно двадцать на десять сантиметров, переплет – доски, обтянутые кожей, скреплены кожаными шнурками. И каменное кольцо на мужскую руку, гладкое снаружи, только тонкая линия посередине окружности, и резьба на внутренней стороне. При нем может оказаться диск величиной с десятифранковую монету. – Она молча выслушала ответ. – Каркасон. Квартира на Куай де Пашеро и контора на рю де Вердюн. То и другое – собственность Поля Оти.

Дата добавления: 2015-09-02