Заповеди

- Марина Ивановна, когда-то, обращаясь к нам, к потомкам, Вы написали: «Дорогие правнуки, читатели через 100 лет! Говорю с Вами, как с живыми, ибо Вы будете...» Выходит, знали, точно знали, что - останетесь? Чуяли свою, пусть будущую, но - оглушительную славу?

- «Я не знаю женщины, талантливее себя. Смело могу сказать, что могла бы писать и писала бы, как Пушкин... Мое отношение к славе? В детстве – особенно в 11 лет - я была вся честолюбие. "Второй Пушкин" или "первый поэт-женщина" - вот чего я заслуживаю и, может быть, дождусь при жизни. Меньшего не надо...»

- Говорят, гений сжигает человека дотла. Примеров тому множество. Но гений - женщина? Ведь есть же семья, дети, быт? Как это совместить с творчеством? И совместимо ли это?

- «Моя смелость оказалась больше моей робости... Пока не научитесь все устранять, через все препятствия шагать напролом, хотя бы и во вред другим - пока не научитесь абсолютному эгоизму в отстаивании своего права на писание - большой работы не дадите. Так, я не умеющая самых "простых" и "легких" вещей - самые сложные и тяжелые - могла»...

- Скрупулезно «прочитав» Вашу жизнь, я заметил: Вы плакали почти всегда наедине, на людях же - вечно смеялись даже над бедами своими. Вы ведь и на могиле своей, помните, хотели написать: «Уже не смеется...» А над чем, по-вашему, смеяться нельзя никогда?

- «Слушай и помни: всякий, кто смеется над бедой другого, дурак или негодяй; чаще всего и то, и другое. Когда человек попадает впросак - это не смешно; когда человеку подставляют ножку - это не смешно; когда человек теряет штаны - это не смешно; когда человека бьют по лицу - это подло. Такой смех - грех»...

- Да-да, это Вы говорили дочери, когда она впервые увидела клоунов в цирке. А что вообще можно назвать Вашими - «цветаевскими» заповедями?

- «Никогда не лейте зря воды, потому что в эту секунду из-за отсутствия этой капли погибает в пустыне человек. Не бросайте хлеба, ибо есть трущобы, где умирают без хлеба. Никогда не говорите, что так все делают: все всегда плохо делают. Не говорите "немодно", говорите: неблагородно. Не торжествуйте победы над врагом. Достаточно - сознания. Моя заповедь: стреляй в убивающего насильника, но, если жертва уже убита, а убийцу преследуют городовые или ажаны, немедля спрячь его у себя под кроватью! Преследуемый всегда прав, как и убиваемый...

Никакая страсть не перекричит во мне справедливости. Делать другому боль, нет, тысячу раз лучше терпеть самой. Я не победитель. Я сама у себя под судом, мой суд строже вашего, я себя не люблю, не щажу».

- Отсюда Ваш странный для женщины непреклонный аскетизм? Простые прочные платья, крепкие башмаки, а не ажурные чулки и модные туфельки? Или - из-за вечной бедности Вашей - из-за денег?

- «В мире физическом я очень нетребовательна, в мире духовном - нетерпима!Я бы никогда, знаете, не стала красить губ. Некрасиво? Нет, очаровательно. Просто каждый встречный дурак на улице может подумать, я это - для него, а я, любя улицы, ненавижу дураков и, когда им нравлюсь, глубоко-унижена...

Мне совсем не стыдно быть плохо одетой и бесконечно-стыдно - в новом! Не могу - со спокойной совестью - ни рано ложиться, ни поздно лежать, ни до сыта есть. Точно не в праве. И не оттого, что я хуже, а оттого, что лучше... А деньги? Да плевать мне на них. Я их чувствую только, когда их нет. Ведь я могла бы зарабатывать вдвое больше. Ну - и? Ну, вдвое больше бумажек. Но у меня-то что останется?..»

- Ныне Вас бы не поняли, во всяком случае - большинство. Но, может, в этом и есть сила избранности? Сила таланта? Вообще - сила?

- «Сила человека часто заключается в том, чего он не может сделать, а не в том, что может. "Не могу" - некий природный предел. "Не могу" священнее "не хочу". Мое "не могу" - меньше всего немощь. Больше того: это моя главная мощь. Значит, есть что-то во мне, что вопреки всем моим хотениям все-таки не хочет. Говорю об исконном "не могу", о смертном, о том, ради которого даешь себя на части рвать...»

- Даже если рядом все легко поступают иначе? То есть - «могут»?..

- «Не могу, даже если мир вокруг делает так и это никому не кажется зазорным. Утверждаю: "не могу", а не "не хочу" создает героев!»

НАЧАЛО

- А помните первый стих, написанный Вами в 5 лет? «Ты лети мой конь ретивый // Чрез моря и чрез луга // И, потряхивая гривой, //Отнеси меня туда...» Вы еще говорили, как смеялись все, когда за обедом, прочтя его, Ваша мать не без иронии спросила: куда «туда», Муся, ну, куда - «туда»?..

- «Смеялись: мать (торжествующе: не выйдет из меня поэта), отец (добродушно), репетитор брата (го-го-го!), брат (вслед за репетитором), и даже младшая сестра... А я, красная, как пион, оглушенная в висках кровью, сквозь закипающие слезы - сначала молчу, а потом - ору: "Туда, туда - далёко!.."»

- Не знали, не знали еще слова «вечность»... А, кстати, о чем с юности больше всего мечталось?

- «Замысел моей жизни был: быть любимой семнадцати лет Казановой (Чужим!) - брошенной - и растить от него прекрасного сына. И - любить всех... Моя мечта: монастырский сад, библиотека, старое вино из погреба, турецкие шаровары, длинная трубка и какой-нибудь семидесятилетний "из прежних", который приходил бы по вечерам слушать, что я написала, и сказать, как меня любит. Я хотела, чтобы меня любил старик, многих любивший. Не хочу быть старше, зорче. Не хочу, чтобы на меня смотрели вверх. Этого старика я жду с 14 лет...»

- И с 14-ти, после смерти матери, забросили музыку. Почему? У Вас были редкие способности - рояль пел под Вашими пальцами?

- «Скульптор зависит от глины. Художник от красок. Музыкант от струн, - нет струн в советской России, кончено с музыкой. Скульптор может ваять невидимые статуи. Художник писать невидимые картины, - кто их увидит, кроме него. У ваятеля, художника, музыканта может остановиться рука. У поэта - только сердце»...

- Судя по 7 томам сочинений, ныне изданным, сердце у Вас оказалось необъятным?!

- «Стихи сами ищут меня, и в таком изобилии, что прямо не знаю - что писать, что бросать... Можно писать, спины не разгибая, и - за целый день - ничего. Можно к столу не присесть - и вдруг - все четверостишие готово, во время выжимки последней в стирке рубашки, или лихорадочно роясь в сумке, набирая ровно 50 копеек...

А иногда пишу так: с правой стороны страницы одни стихи, с левой - другие, рука перелетает с одного места на другое, летает по всей странице: не забыть! уловить! удержать!.. - рук не хватает!»

- С детства любили «превозможение», так, кажется, вспоминали как-то?

- «Превозможение. Опасные переходы, скалы, горы, 30-ти верстные прогулки. Чтобы все устали, а я нет! Чтобы все боялись, а я перепрыгнула! Чтобы никто ничего не нёс, а я всё! И чтобы все жаловались, а я бежала! Приключение! Авантюру! Чем труднее - тем лучше! Только тогда живу»...

- А что вообще любили в жизни? И любили ли жизнь?

- «Все лирические поэты и все философы - самые отрешенные и не-себялюбивые в мире люди, просто они в свою боль включают всю чужую, еще проще - не различают... Я не люблю жизни как таковой, для меня она начинает значить, обретать смысл и вес - только преображенная, т.е. - в искусстве. Если бы меня взяли за океан - в рай - и запретили писать, я бы отказалась от океана и рая.Жизнь, что я видела от нее, кроме помоев и помоек, и как я, будучи в здравом уме, могу ее любить?!Я стала наблюдателем. Душа, укрывшись в свой последний форт, как зверь наблюдала другую душу - или ее отсутствие.

Любимые вещи: музыка, природа, стихи, одиночество. Любила простые и пустые места, которые никому не нравятся. Люблю физику, ее загадочные законы притяжения и отталкивания, похожие на любовь и ненависть. Люблю все большое, ничего маленького. И кошек, а не котят. Кошками не брезгую, пускай спят на голове, как они это любят. И, чем больше узнаю людей, - тем больше люблю деревья! Обмираю над каждым деревцем. Что касается деревьев, я в полный серьез говорю Вам, что каждый раз, когда человек при мне отмечает: данный дуб - за прямость, или данный клен - за роскошь, или данную иву - за плач ее, я чувствую себя польщенной, точно меня любят и хвалят, и в молодости моей вывод был скор: этот человек не может не любить меня...Я ведь тоже дерево: бренное, льну к вечному. А потом меня срубят и сожгут, и я буду огонь...»

- И еще - любили собак? Ваш муж, я читал где-то, в молодости камнями отгонял бродячих псов, а Вы - Вы, напротив, именно их и приманивали хлебом...

- «Зверь тем лучше человека, что никогда не вульгарен... Я сама, как зверь, чую взгляд - на него оборачиваюсь. И вторично (с безнаказанным любопытством) на меня никто не глядит...

Почему я люблю собак? Потому что душа у животного - подарок. Как не у всех людей...»

Дата добавления: 2015-09-01