Несколько дней спустя

Безумно хотелось спать. Андрей едва сдерживался, чтобы не начать зевать во весь рот на совещании, а как только оказался в кабинете, устроился в кресле и блаженно прикрыл глаза. Слышал, как по кабинету ходила Катя, осторожно, боясь ему помешать. Жданов в какой-то момент всё же заставил себя приоткрыть глаза и посмотрел на неё. Увидел, что она стоит у стола в пальто, перебирает какие-то документы, и удивился.

- Ты куда собралась?

Катя оглянулась. Встретила его взгляд и улыбнулась.

- В банк. Ты забыл?

Он застонал. Потом потянулся.

- Прямо сейчас?

- Сейчас. Меня Колька отвезёт, он меня внизу уже ждёт. – Андрей попытался возразить, но она его перебила: - А ты бы, Андрюш, поехал домой. Тебе поспать надо.

Катя подошла к нему и погладила по плечам. Жданов вздохнул. Потом не удержался и зевнул.

- Домой… Кто бы меня отпустил домой. Отец обещал приехать, а что я ему скажу? Что я устал и уехал спать?

Катя наклонилась и поцеловала в макушку.

- Тебе надо выспаться. Просто выспаться.

Андрей покивал, но ничего не сказал.

Когда Катя ушла, он поёрзал в кресле и вместо того, чтобы встать, закинул ноги на журнальный столик, сложил руки на животе и снова закрыл глаза. Правда, пообещал себе, что это минут на десять, не больше. Глаза сами собой закрывались.

Выходные они провели на даче. Погода стояла солнечная, снег искрился, воздух казался пьянящим и они с Катей вдвоём – наконец-то! – вдалеке ото всех. Никто не мешает, не подглядывает и жизни не учит. Два дня покоя и счастья. Ясно, что тут уж было не до сна. Возвращаться в город ужасно не хотелось, они тянули с отъездом и выехали только вечером, когда Катин телефон просто раскалился от гневных звонков Валерия Сергеевича.

В Москву вернулись ближе к полуночи, Андрей отвёз Катю домой, по пути пытаясь уговорить её поехать ночевать к нему, но она лишь качала головой. Он обещал поговорить с Валерием Сергеевичем, убедить его (в конце концов, они провели на даче два дня, а Пушкарёв же не мальчик, должен понимать, что они там не за ручку держались), но Катя протестовала.

- Это слишком, Андрей. Этого папа уж точно не поймёт. Он меня на дачу отпускать не хотел, а теперь я ему что скажу?

Жданов надулся и выразительно вздохнул.

- Что, что… Так и сказать – что мы хотим жить вместе.

Катя странно посмотрела на него, а потом отвернулась, но Андрей заметил улыбку, появившуюся на её губах. Ему это почему-то показалось лёгкой насмешкой.

- И нечего смеяться. Я серьёзно.

- А ты не боишься, что я тебе надоем?

- Что? – возмутился он в полный голос.

Пушкарёва повернулась к нему и улыбнулась.

- Андрюш, я же буду каждый день мелькать у тебя перед глазами. С утра до вечера.

Жданов тоже улыбнулся, мгновенно включившись в её игру.

- И мелькай. Я только этого и хочу.

Катя засмеялась и покачала головой, а Андрей взял её за руку.

Но убедить её поговорить с отцом сразу же, не удалось. Она сказала:

- Не выдумывай, - поцеловала его и вышла из машины.

Жданов, облокотившись на руль, с тоской наблюдал, как она идёт к подъезду, открывает дверь, и вот уже скрылась от его взгляда. Внутри, в районе сердца появилось странное томление, которое преследовало его в последний месяц неотступно, каждый раз, как приходилось расставаться вечером с Катей Пушкарёвой. Это удивляло и в то же время немного настораживало, но изменить он ничего не мог, уже понял это и даже смирился с этим. Смириться-то смирился, но чувствовал, что пора что-то менять. Надоело томиться. И в какой-то момент понял, что от этого тягостного чувства пришла пора избавляться. А для этого нужно было выискать способ, чтобы не расставаться вот так каждый день.

Надо, чтобы Катя переехала к нему.

В его холостяцкую квартиру, в которую он не любил впускать женщин. Даже Кира, несмотря на их долголетние отношения, была в его «холостяцкой берлоге» нежеланным гостем. Он всегда ценил своё одиночество и хотя бы иллюзию, но свободы.

А сейчас всё бы отдал, что увезти Катю к себе и больше не отпускать. Пусть бы жила, мелькала у него перед глазами, даже злила его иногда, но была бы рядом. А он бы приходил бы вечером домой, открывал дверь и понимал, что она ДОМА. И он дома.

Они вместе дома.

Ведь так бывает? И бояться таких желаний глупо. Наверное, пришла пора.

С такими мыслями доехал до дома, воодушевлённый принятыми решениями и той уверенностью, которую испытывал. А у подъезда увидел Малиновского, который сидел на лавочке и, скорбно опустив голову, что-то бормотал себе под нос. Жданов нахмурился, отметив его странную позу, а когда подошёл ближе, понял, что Ромка изрядно пьян.

Остановился перед Малиновским и с минуту с интересом разглядывал, ожидая, когда же Ромка его наконец заметит, но тот голову поднимать не торопился. Вздыхал и наводил своим видом на Жданова тоску.

- Ромио, ты кого здесь ожидаешь, если не секрет конечно. Уж не меня ли?

Малиновский поднял голову и попытался сфокусировать на нём взгляд, видимо ему это удалось, потому что Рома пьяно заулыбался.

- Палыч… Палыч! Ты за мной приехал?

Андрей выразительно вздохнул, разглядывая его.

- А как же? Торопился.

Рома кивнул.

- Хорошо… - сдвинулся на лавке, как бы приглашая Жданова присесть. – А где ты был?

- Малиновский, ты чего приехал? Что случилось?

Тот пожал плечами и грустно вздохнул.

Ничего не оставалось, как тащить пьяного друга к себе. Не оставлять же на лавочке в морозную ночь? Андрей только вздохнул. У него было настроение помечтать, а тут такой подарочек. Чёрт бы Малиновского взял, всё испортил.

И вот после бессонной ночи, Андрей засыпал на ходу. Ромка угомониться никак не мог и ещё долго трепал Жданову нервы своими пьяными рассуждениями о том, как несправедлива всё-таки жизнь. Угомонился ближе к трём часам ночи, а утром благополучно проспал. Точнее, отказался вставать, сославшись на ужасное самочувствие и Андрей оставил его спать, а сам поехал на работу, то и дело мотая головой, чтобы согнать сон. Сил едва хватило на то, чтобы провести совещание.

А теперь долгожданная тишина и можно закрыть глаза и хоть на десять минут забыться. А потом он встанет. Встанет и начнёт работать. И встретит отца бодрым, а не с усталым и валящимся с ног от недосыпа.

Кажется, он уснул. Словно провалился в пропасть, как только в кабинете стало тихо. Сполз в кресле, насколько это было возможно, сложил руки на животе и заснул. А проснулся оттого, что кто-то стоял над ним, а потом почувствовал, как его гладят по груди – медленно и соблазняющее, словно боясь, что он проснётся слишком резко.

Андрей вздохнул, откинул голову на спинку кресла и сонно улыбнулся, всё ещё не открывая глаз.

- Я не сплю, милая… Не сплю.

Аромат духов был таким знакомым, почти родным, но в то же время Жданова это насторожило. Он открыл глаза и как раз вовремя, чтобы вывернуться, прежде чем Кира наклонилась к его губам.

- Ты с ума сошла? – воскликнул он, поднимаясь на ноги и отскакивая от неё на безопасное расстояние.

Воропаева выпрямилась, посмотрела на него и рассмеялась.

- А перепугался-то. Андрюша, что такое случилось?

Жданов отвернулся от неё, вздохнул и потёр лицо. Ещё минуту назад крепко спал, и вдруг такая встряска. Вот после такого вполне реально заработать инфаркт.

- Кира, что тебе надо?

Она пожала плечами, обошла кресло и присела в него, закинув ногу на ногу.

- Просто решила с тобой поговорить. Давно не говорили. А столько всего вокруг происходит. У других, конечно, не у меня.

- А кто тебе мешает? – недовольно отозвался Жданов, нервно оглядываясь. В собственном кабинете ни одного угла не было, в котором можно было бы спрятаться.

Кира с интересом поглядывала на него.

- Предлагаешь мне завести роман? Интересно. А с кем? Может, кандидатуру присоветуешь?

- Кира!.. – Андрей зло глянул на неё. – Какое мне до этого дело, скажи на милость? Расслабься… и всё само наладится.

Она едва заметно усмехнулась.

- Думаешь? И долго ждать?

Кира говорила таким тоном, что Андрей поневоле насторожился.

- Смотря чего… Что ты имеешь в виду?

- Как это? – «удивилась» она. – Когда ты с Пушкарёвой наконец наиграешься.

- О Господи! – застонал он в голос. Андрей сел в своё кресло и сложил руки на столе, сцепил их в замок. – Почему ты никак не успокоишься? Кира, я тебя очень прошу… Тебе больше думать не о чем? У тебя племянник появился. Ты его хотя бы видела? Чудный мальчишка.

Кира заметно занервничала.

- Весь в маму?

- Почему? Очень на Сашку похож. А уж характером – копия.

- И все теперь только об этом ребёнке и говорят.

- Ты родителей имеешь в виду? Так им положено. Первый внук.

По её лицу пробежала тень и Кира поспешила отвернуться.

- Если бы только твои родители… Весь город. Позор просто. Вчера с Викой в ресторане были, так ко мне несколько человек подошли… и поздравили. Я не знала куда деться!

Андрей улыбнулся, наблюдая за ней.

- Они же тебя поздравляли.

- Да прекрати! Ты бы видел их лица и злорадные усмешечки. А Сашка только улыбается! Я ему говорю, а он улыбается!

- А что ему делать? И вообще, он ведёт себя правильно, как мне кажется. Просто не надо обращать внимания и заниматься самым главным - ребёнком.

- И когда это ты успел стать таким хорошим семьянином? Ребёнком надо заниматься! А то, что теперь все мусолят нашу фамилию – это нормально, да? А всё из-за того, что он когда-то совершил ошибку.

Андрей вздохнул.

- Оставь его в покое, Кира. Пусть живёт, как хочет. С Машкой ему хорошо, а остальное нас не касается.

- Хорошо? – воскликнула она, развернувшись к нему и глянув в упор. - Значит, он уже с тобой и впечатлениями поделился? Отлично. Конечно, вам ведь теперь есть что обсудить. У всех вокруг новая замечательная жизнь! А если я последую твоему совету, вы меня в свой клуб примите? Счастливых и окрылённых!

Жданов досадливо поморщился.

- У меня от тебя голова болит, - пожаловался он. – У тебя всегда какие-то проблемы на пустом месте.

- Что? – ахнула Кира, глядя на него удивлённо. – Ты на самом деле так считаешь? Что я скандалю всегда на пустом месте?

Андрей вздохнул и отвёл глаза, начал с интересом разглядывать картину на стене.

Кира встала, продолжая сверлить его взглядом, потом глубоко вздохнула, набирая в грудь побольше воздуха.

- Это значит, когда ты шлялся по бабам и не являлся домой по несколько дней, а потом появлялся в непотребном виде – это было на пустом месте? Отлично! Ты перешёл всякие границы!

- Кира…

- Сделали из меня истеричку! Я у вас плохая, я вам мешаю, да? Ну и отлично! Вы себе нашли отличные партии! Что ты, что Сашка! Вот и оставайтесь!.. – в её голосе зазвенели слёзы. – Ты себе идеал нашёл? Посмотрим, сколько ты выдержишь, а сколько она. Кобель!

В кабинет ворвалась Клочкова и взволнованно поинтересовалась:

- Кира, что случилось? Он к тебе пристаёт?

- Тебе что надо? – рявкнул на неё Жданов, разозлённый тирадой Воропаевой. – Иди отсюда!

- Не кричи на Вику!

- А ты на меня не ори! Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Пол-офиса тебя слышит! И ты ещё удивляешься, что все сплетничают?

- Гад ты, Жданов, - с чувством проговорила Кира, наградила его ненавидящим взглядом и направилась к двери. Невежливо отодвинула Вику в сторону и вышла, чем признаться, Андрея порадовала. Он вздохнул с облегчением. Клочкова продолжала стоять и разглядывать его, и тогда Андрей запустил в неё теннисным мячиком. Она успела выскочить за дверь и снова воцарилась тишина.

------------///-----------

Ходить на работу стало невыносимо. Все на неё смотрели, разглядывали без стеснения и шептались за спиной. Было очень неприятно и неловко. Маша решилась пожаловаться Воропаеву, а он вместо того, чтобы посмеяться над ней, как делал обычно, на полном серьёзе предложил ей взять отпуск. Маша думала недолго и в итоге согласилась, причём с облегчением.

Она вообще старалась в последнее время во всём с ним соглашаться, совсем что он говорил или предлагал. Боялась конфликтов, которые могли легко разрушить зыбкое «семейное счастье». Маша ничего не могла с собой поделать, но каждую минуту ждала, что что-то случится. Что она скажет что-то не то, сделает что-то не так, и Сашка наконец сорвётся и заорет на неё. Но он был спокоен, по крайней мере, внешне, промолчал даже, когда она вчера испортила ужин. Маша расплакалась, а он позвонил в ресторан.

Его странное спокойствие её, признаться, настораживало. Маша ждала какого-то подвоха, хотя и знала, что это неправильно. Всё-таки любимый человек, мужчина, о котором она мечтала долгие годы, и вот теперь он с ней, а у неё в голове такие мысли и подозрения, которые берутся просто ниоткуда. Нехорошо, некрасиво. Но по-другому не получалось. Она до ужаса боялась его разочаровать. И поэтому старалась делать всё так, как он говорил.

И раз он сказал - в отпуск, значит в отпуск. Подальше от чужих глаз и шёпота за спиной.

Из лифта вышла с опаской, увидела на своём месте Фёдора, встретила его взгляд и улыбнулась ему, но слегка натянуто. Разговаривать с ним не хотелось, снова придётся что-то объяснять, а точнее даже оправдываться. Словно она перед ним виновата, будто обманула его надежды. А ведь никогда ему ничего не обещала!

Тут в холле появилась Катя, и Маша шагнула к ней навстречу, радуясь, что появилась возможность избежать неприятного разговора с Коротковым.

- Катя, ты уходишь?

- В банк тороплюсь, меня Коля внизу ждёт. А я думала, что ты не появишься сегодня.

- Кать, тут такое дело… - Маша взяла её под руку и отвела в сторонку. – Я хочу отпуск взять. Сашка говорит, что надо переждать, не мозолить всем глаза. Как считаешь?

Пушкарёва пожала плечами.

- Если он говорит… Наверное, так будет лучше. А как у вас вообще дела?

Тропинкина улыбнулась.

- Даже говорить об этом боюсь, если честно. Но пока всё хорошо.

- Ну и отлично. Чего ты боишься?

Маша пожала плечами.

- Не знаю. Но я не могу просто взять и поверить, что теперь всё будет хорошо. Так не бывает.

- Глупости говоришь. – Катя посмотрела на часы и нажала кнопку вызова лифта. – Иди к Урядову, пиши заявление. Скажи, что Жданов разрешил, я ему потом скажу. А к Андрею не ходи, он спит.

- Он что? – удивлённо переспросила Маша.

- Спит, - одними губами повторила Катя. – Я потом расскажу.

Тропинкина многозначительно хмыкнула.

- Ну-ну.

- Что? – возмутилась Катя, входя в лифт. – Ты не о том думаешь!

Маша улыбнулась, а Катя махнула ей рукой. Двери лифта закрылись, и Маша снова осталась одна. И поняла, что теперь уже разговора с Федькой не избежать.

Подошла к столу и улыбнулась, игнорируя его хмурый взгляд.

- Привет.

Коротков кивнул.

- Работать не собираешься? – спросил он.

- А я, Федечка, в отпуск ухожу.

Он снова кивнул.

- Понятно. Весёлая жизнь настала? Всё как ты хотела? Мечты сбылись?

Маша на него разозлилась, но заставила себя улыбнуться.

- Ещё не все. Но я стараюсь.

- Следующий шаг – стать госпожой Воропаевой?

- А вот это не твоё дело, понял? – проговорила она, перестав улыбаться. – Он мне и так муж. Я ему сына родила. А все ваши сплетни и насмешки – мне до лампочки. Говорите, что хотите!

Федя подскочил на месте, как ужаленный.

- Да ты же сама!.. Сколько раз ты говорила, что он не человек, а гангрена? Робот! Что от него одни неприятности?

- Я говорила! А ты не смей. Я иногда на него злюсь, имею полное право, а ты не имеешь! Он отец моего ребёнка и я его люблю. Понял? И лучше его нет.

Коротков сокрушённо покачал головой.

- Дура ты, Машка.

Она скривилась в ответ.

- Спасибо тебе. Только ты не волнуйся по этому поводу, не за чем. Это тебя не касается!

Она от злости даже ногой топнула и пошла в сторону приёмных.

Всё резко поменялось. Теперь она уже не была одной из них, одной из женсоветчиц. Теперь она стала одной из тех, с кем надо держать ухо востро, потому что они другие. Теперь она имеет прямое отношение к начальству, к одному из главных акционеров компании. Маша наверное рассмеялась бы, если бы всё это не было так грустно. Ведь на самом деле, теперь она везде чужая. Там её никто не ждёт, и здесь уже не примут.

Таня со Светой с ней поболтали, конечно, но Маша чувствовала исходящую от них настороженность. Каждый раз, как в разговоре всплывало имя Воропаева, обе испуганно замолкали и переглядывались. А Маша старательно делала вид, что ничего этого не замечает, хотя, если сказать честно, было неприятно. Они все упорно продолжали считать её Сашку, такого заботливого и домашнего в последнее время, монстром. А она готова была за это побить любого. И раньше готова была, но всегда лишь внутренне негодовала. Ладно, у неё был повод его ненавидеть, но другим-то он что сделал? Подумаешь, прошёл и не поздоровался! Он и не должен, он член совета директоров, а они рядовые сотрудники.

Урядов у неё заявление принял без проблем, рассыпался в комплиментах, что Машу насмешило. Таким молодым козликом Георгий Юрьевич прыгал перед ней лишь однажды, когда пытался зазвать в ресторан на «обсуждение производственных вопросов» и то, ровно до того момента, пока Маша на память не назвала ему номер его домашнего телефона и не поинтересовалась, чем сегодня вечером намерена заняться его жена. Урядов отстал, но с тех пор затаил злобу и при каждом удобном случае придирался к ней. А вот сейчас мило так улыбается.

- Хорошо вам отдохнуть, Мария.

- Спасибо. Мы постараемся.

Она намеренно выделила «мы» и многозначительно улыбнулась. Выскочила за дверь и перевела дыхание.

Скомкано попрощалась с подругами, вышла в коридор и в дверях столкнулась с Кирой. Та практически налетела на неё, было заметно, что кто-то её сильно разозлил, и Маша мысленно затосковала, встретив обжигающий взгляд Воропаевой.

- Опять на работу опаздываешь? Или ты думаешь, Тропинкина, что у тебя теперь появятся какие-то привилегии? Ошибаешься.

Маша обворожительно ей улыбнулась.

- Ну что вы, Кира Юрьевна, никаких привилегий я не требую. К тому же, я с сегодняшнего дня в отпуске. Саша, знаете ли, не хочет, чтобы я работала. Говорит, сиди дома и занимайся ребёнком. А я вот, признаться, сомневаюсь. Без работы всё-таки скучно.

Кира только головой покачала.

- Ты в своей наглости саму себя превзошла. Поздравляю.

Тропинкина безразлично пожала плечами.

- Недостаток высшего образования. Так Сашка говорит. А с другой стороны, когда мне было учиться? Ребёнок маленький, им заниматься надо. А Сашка ведь только о сыне думает, всё только для него, вот я и не перечила. Какой уж тут институт? А теперь пришло время об образовании Егорки думать. Саша подыскивает хорошую школу в Европе. – Маша тараторила без запинки, в голос добавила побольше доверительных ноток и со стороны могло показаться, что она делится сокровенным с лучшей подружкой. И с удовольствием наблюдала, как Кира всё больше закипает. – Я ему говорю, что ещё слишком рано, Егор совсем маленький, но куда там! А я боюсь отправлять ребёнка одного чёрте куда. Хотя, если школа будет в Лондоне… Там всё-таки Ждановы живут, всё поспокойнее. А уж в Егоре они души не чают!

Кира медленно втянула в себя воздух, в упор глядя на Тропинкину, слушала её складную, словно заранее подготовленную речь, а потом заставила себя улыбнуться.

- И ты что же, всерьёз рассчитываешь, что он на тебе женится? Ты же не наивная девочка, Маша. Сашка никогда такой глупости не сделает.

Тропинкина просто вспыхнула от злости и обиды.

- Уж вас точно не спросит!

- Ещё как спросит! Я его сестра.

- А я мать его сына! Хотите проверить кто для него важнее? Единственный сын, которого он обожает или великовозрастная сестра, которая издёргала и истрепала все нервы? И не только ему, но и всем вокруг! – сделала паузу, а потом вкрадчиво добавила: - Теперь у вас только одна кандидатура осталась, Кира Юрьевна. Рома Малиновский. То-то он обрадуется. И советую поторопиться, пока и его из-под носа не увели.

И пока Воропаева хватала ртом воздух и пыталась придумать, что сказать в ответ на столь наглые обвинения и предложения, Маша резко развернулась и кинулась прочь по коридору. У двери обернулась, но Киры уже не было. Маша остановилась и несколько секунд просто стояла, глубоко дыша, пытаясь прийти в себя. Насыщенный визит в родное «Зималетто» получился, ничего не скажешь.

Но как говорится, всё что ни делается, всё к лучшему. И пусть все вокруг думают, что хотят, а у неё теперь совсем другие заботы. Когда вечером Воропаев появится дома, всё должно быть так, как ему нравится. И ужин готов, и Егорка вокруг него должен бегать сытый и довольный. Правда, не всегда у Маши эти фокусы получались, но она же старалась. И главное, чтобы Александр это видел. взять отпуск. аловаться Воропаеву, а он вместо того, чтобы посмеяться над ней, как делал обыч

Забрала Егора из садика, они вместе зашли в магазин за продуктами, где Маша приобрела всё по списку, который дотошно составляла всё утро, чтобы случайно не забыть ничего важного. Теперь папу в магазин не зашлёшь, если чего-то не хватило. А дома, разобрав покупки, устроилась за кухонным столом и открыла книжку, которую приобрела пару дней назад тайком от Воропаева.

Егор прыгал рядом и что-то ворчал себе под нос, недовольный тем, что она отказалась купить ему в магазине чипсы.

- Прекрати хныкать. Чипсы ты ел вчера, тебе папа покупал.

- Я ещё хочу!

- Каждый день нельзя. Егор, не выводи меня из себя. Иди переодевайся и мой руки.

- И не гуляли!

- В холод такой… Вот завтра тебя дед заберёт из садика и нагуляетесь, - проговорила Маша, не отрываясь от книги. – Иди переодевайся и тащи мне телефон. Будем бабушке звонить, без неё нам не справиться. Только папе не говори, что мы ей звонили. Слышишь?

Егор кивнул. Стащил через голову свитер и бросил его на стул, а сам с ногами влез на соседний.

- Мама, читай вслух.

- Это же не сказка, Егор.

- А что?

- Это книга рецептов. Будем готовить папе вкусный ужин.

- Только папе?

- Почему только папе? Всем нам.

- Вот это будем готовить? – он ткнул пальчиком в красивую фотографию на странице.

Маша в задумчивости закусила губу, разглядывая красивого зажаренного гуся, обложенного яблоками, потом покачала головой.

- Нет, это я не сумею. Вот это будем готовить, - она указала пальцем на обведённый карандашом рецепт. – Плов домашний. Отварите рис до полуготовности, нарежьте мясо небольшими кусочками, потушите под крышкой… - Посмотрела на сына. – Тебе нравится?

Тот деловито покивал.

- Хорошо. Беги мыть руки, если хочешь помогать. И свитер в комнату унеси! Что ты его тут бросил?

Ребёнок с топотом унёсся из кухни, а Маша сходила за телефоном и быстро набрала номер.

- Мама, это я. Не кричи! Лучше расскажи, как ты готовишь плов. Какой, какой!.. Из риса и мяса. Подожди, я ручку найду.

Вся помощь Егора свелась к тому, что он засыпал Машу вопросами, активно ей мешал и лез под руку в самый неподходящий момент. Но зато первым снял пробу, когда всё было готово. Маша внимательно наблюдала за его реакцией, а он прожевал, облизал губы и улыбнулся.

- Вкусно.

- Слава Богу, - с облегчением вздохнула Тропинкина. Сама попробовала, медленно прожевала и кивнула. – Ничего. Егорка, мы с тобой молодцы. В этот раз у нас всё получилось. Надеюсь, папа оценит.

- Папе понравится, - авторитетно заявил Егор. – Он же с работы придёт, есть захочет.

Маша потрепала сына по волосам, потом наклонилась и поцеловала его в макушку.

- Умница моя.

- А ты обещала, что будем ёлку наряжать.

- Будем. Папа же обещал. Только сначала ёлку надо купить.

- А когда пойдём покупать? – не отставал ребёнок.

- До Нового года ещё неделя, успеем.

Егор сел за стол, сложил руки и уткнулся в них носом. Обиженно засопел.

- Егор, что ты как маленький? Вот папа придет, и скажешь ему про ёлку.

- Он забудет!

- А ты скажи так, чтобы не забыл. И утром напомни.

- А давай ему на работу позвоним! Пусть он ёлку купит!

- А если он занят? А ты к нему с ёлкой… Вот если он сам позвонит, мы ему скажем. Ты кушать будешь?

Он замотал головой и пробубнил:

- Не буду… - и еле слышно добавил: - Я ёлку хочу…

Маша пожала плечами, проигнорировав продолжение.

- Как хочешь. Ты бы пошёл, поиграл. Папа тебе вон сколько игрушек накупил, а ты сидишь здесь и губы дуешь. Иди.

Он ещё с минуту выразительно посопел, потом слез со стула и ушёл в комнату.

Маше самой безумно хотелось позвонить Воропаеву и рассказать всё, что с ней сегодня произошло. Услышать его мнение, пусть даже недовольство, но прекратить наконец тягостное ожидание. Ведь Кира наверняка уже позвонила брату и нажаловалась. И как на это отреагирует Сашка, ещё только предстояло узнать.

Когда в дверь позвонили, Маша замерла. Сначала решила, что Воропаев специально так делает, и сейчас откроет дверь своими ключами, но звонок через несколько секунд повторился. Маша направилась в прихожую, по дороге заглянула в гостиную. Егор сидел на полу и возился с машинками. Когда она заглянула, поднял голову и посмотрел на мать с интересом.

- Кто пришёл? Папа?

- Не думаю. Играй.

Прежде чем открыть дверь, посмотрела в глазок, но никого не увидела. Даже засомневалась, стоит ли вообще открывать, но с той стороны поскреблись.

Опять подумала на Воропаева, но как-то не верилось, что он способен на такие глупости. Нахмурилась и отперла дверь, решив, что если это всё-таки Сашка, то она непременно стукнет его по лбу. Ей-богу, стукнет. Чтобы больше не занимался ерундой.

Но за дверью оказался совсем не Сашка. Когда Маша увидела гостя, точнее гостью, то нахмурилась куда сильнее. У стены, привалившись к ней спиной и согнув в колене ножку, стояла хрупкая, симпатичная брюнетка и соблазнительно улыбалась, прижимая к себе бутылку шампанского.

- Воропаев, что-то ты не торопишься мне открывать, - начала говорить брюнетка, когда дверь начала открываться, а потом увидела Машу и замолчала на полуслове. В удивлении воззрилась на неё.

А Тропинкина воинственно подбоченилась.

- Вам кого?

Брюнетка на секунду растерялась и попыталась заглянуть в квартиру, приподнявшись на цыпочки и заглядывая за Машино плечо. Тропинкина сместилась в сторону, не позволяя ей этого сделать.

- Девушка, вы что себе позволяете? – возмутилась Маша. – Что за манера заглядывать в чужие квартиры?

- Извините… здесь жил Александр Воропаев.

- Он здесь и сейчас живёт, - каменным голосом ответила Маша. – Но в данный момент его дома нет.

- А вы собственно кто? – перешла в нападение брюнетка.

Тропинкина засомневалась всего на секунду, потом оглянулась в квартиру, словно её кто-то мог оттуда подслушать, и снова посмотрела на незваную гостью. Гордо вскинула подбородок и с вызовом ответила:

- А я собственно жена. А что?

- Жена? – в изумлении выдохнула брюнетка, с недоверием оглядывая Машу с головы до ног. – Воропаев женился?

Сзади подбежал Егор и уцепился за мать. Маша обняла его рукой.

- Представьте себе. А вот кстати наш сын. Правда на папу похож? – и не дожидаясь ответа от удивлённой девушки, начала закрывать дверь. - Прощайте, девушка! И всем своим подружкам передайте, чтобы сюда больше шатались!

И с огромным удовольствием хлопнула дверью прямо перед любопытным носом брюнетки.

Егор дёрнул Машу за рукав.

- Мам, а что это за тётя?

- Это плохая тётя. Иди играй.

От негодования она просто задыхалась. Оставив Егора в гостиной играть, снова ушла на кухню и там уже дала волю своему гневу. В сердцах даже тарелку об пол разбила, правда, особо после этого не полегчало. Ревность душила. Маша постоянно поглядывала на часы, ничего не могла с собой поделать, с нетерпением и в то же время со страхом ожидая прихода Воропаева. В голове было столько разных мыслей и столько слов, которые хотелось высказать ему прямо в лицо, чтобы увидеть его реакцию и услышать, как он будет оправдываться. Вот только будет ли? Оправдываться он никогда не любил.

А когда в замке наконец повернулся ключ, замерла, почувствовав, как от страха сжалось сердце. И внезапно поняла, что ругаться с ним ни в коем случае нельзя. Лучше промолчать. В конце концов, это не открытие, всегда знала, что Воропаев женщин любит. Вот и нечего удивляться и обижаться.

Маша и не обижалась. Но неприятный осадок остался и не давал покоя. Как ни старалась, а вести себя спокойно и непринуждённо не получалось.

Александр зашёл на кухню, сунул в рот кружок огурца, вытащил прямо из-под ножа и заговорил с ней. Маша улыбнулась ему и кивнула, хотя не поняла ни слова. И глаз на него не подняла. Воропаев недоумённо нахмурился, но ни о чём спрашивать не стал, ушёл в гостиную. Маша слышала его голос и голос сына, они что-то бурно обсуждали, кажется, покупку ёлки.

А потом пришло время звать их на ужин. Они были веселы и беззаботны, а у Маши поддерживать разговор и улыбаться никак не получалось. Поставила перед Александром и сыном тарелки с едой и вернулась к плите.

Саша повязал вокруг шеи сына салфетку, а сам продолжал коситься на Машу. Она копошилась у плиты и к столу не торопилась.

- Мы тебя ждём вообще-то. Маша, слышишь?

Она лишь дёрнула плечом, но не обернулась.

- Я не хочу. Ешьте. Надеюсь, что понравится.

Саша хмыкнул, продолжая разглядывать её спину. Потом наклонился к сыну, который не обращал внимания на поведение родителей и с аппетитом ел плов.

- Егор, а что с мамой случилось? – шёпотом поинтересовался он.

Ребёнок пожал плечами.

- Она злится.

Маша напряглась, но не обернулась. Вцепилась в ручку сковороды и закусила губу.

Саша едва слышно хмыкнул.

- Интересно. А почему она злится, не скажешь?

- Потому что к тебе тётя приходила.

- Егор! – в отчаянии воскликнула Маша.

- Какая тётя? – растерянно переспросил Саша, не обращая внимания на Машин крик.

- Красивая, - пояснил Егор.

Саша снова посмотрел на Машу.

- Кто приходил?

Она резко обернулась и обвиняюще посмотрела на него.

- Тебе лучше знать, кто к тебе ходит!

Швырнула на стул кухонное полотенце и выбежала из кухни.

Саша проводил её долгим взглядом, потом весело усмехнулся. Погладил сына по голове.

- Ешь, а я пойду с мамой поговорю. Хорошо?

Егор кивнул.

Машу он нашёл в спальне. Она сидела на кровати, повернувшись к нему спиной, и вздыхала. Саша опустился на постель рядом с ней, а потом лёг, заложив руку за голову. Посмотрел на Машу.

- Ты ревёшь, что ли? – намеренно грубовато поинтересовался он.

Маша шмыгнула носом и покачала головой, но на него по-прежнему старалась не смотреть.

Воропаев вздохнул.

- Машка, я сегодня так устал, а ты? Истерики мне закатываешь.

- Неправда… Я ужин приготовила, я старалась…

- Я оценил. Вот и не порти вечер. Что тебя так задело? Что кто-то там пришёл?

- Не кто-то там! – воскликнула Маша. – Ты бы её видел, её улыбочку нахальную!

Воропаев ухмыльнулся.

- Думаю, что видел.

Маша не сдержалась и стукнула его кулаком по груди, правда, не сильно. Он засмеялся.

- Ты не мог промолчать, да? – обиделась она.

- Завязывай ревновать, Машка.

Тропинкина отвернулась от него.

- Больно надо…

В комнату вбежал Егор и с разбегу запрыгнул на кровать.

- Я наелся!

Саша засмеялся и притянул его к себе.

- Не верю. Ну-ка покажи. Где живот? – пощекотал сына, а тот радостно рассмеялся.

Маша понаблюдала за ними, а потом придвинулась к Воропаеву и прилегла рядом, прижавшись к Саше. Обняла сына.

- Мои самые любимые…

Саша глубоко вздохнул, пытаясь восстановить сбившееся дыхание, ему это удалось, и заговорил он совершенно спокойно:

- Всё, Егорка, мама у нас окончательно растрогалась. Как маленькая.

- Её надо пожалеть, - сказал Егор и обнял мать в ответ.

- Пожалеть? Давай пожалеем, - улыбнулся Саша и обнял их обоих. Но быстро руки разжал, раскинул их в стороны и воскликнул: - Так, теперь все меня отпускаем и идём на кухню, меня кормить! Я может, весь день этого ужина ждал?

Маша отпустила его, и Саша с Егором скатились с кровати. Воропаев подхватил сына и взвалил на плечо. И уже из гостиной крикнул:

- Маша! Я тебя жду!

Она села и пригладила волосы. Улыбнулась.

- Иду!

38.

Дата добавления: 2015-09-05