Глава 4. (от лица Зейна)

(от лица Зейна)

-Зейн, ты знаешь, сколько сейчас время? Почти полночь.
-Да, мам. Я в курсе, мне только нужно закончить лабораторную работу на завтра.
Мама Зейна стояла, облокотившись о дверной косяк. По-видимому, она собиралась сказать что-то еще, но вместо этого лишь кивнула головой.
-Ладно. Тогда спокойной ночи.
-Спокойной ночи, - Зейн улыбался до тех пор, пока дверь не закрылась. Наконец-то. Он спрыгнул с кровати, где валялся вместе со своей лабораторной, законченной еще три дня назад, и метнулся к столу, на котором лежал лаптоп, одна из немногих вещей там. Зейн был минималистом: несколько фоток, парочка ручек в сувенирном стакане, который он приобрел когда ездил с классом в Лондон, и стопка книг на углу. Большинство важных вещей, таких как учебники, он хранил в ящиках. Зейн не любил беспорядок. Ему нравился вид его гладкого и чистого стола с лаптопом в центре внимания. Это напоминало одну из страниц мебельного каталога. Однако остальная часть его комнаты – это уже другая история.
Зейн выдвинул кресло и сел, подобрав под себя ноги. Когда он открыл лаптоп, главная страница Историй Тэлберта уже была на экране, так же, как и последние три часа. С трепетной надеждой он обновил страницу. Нет новых постов. Зейн тяжело вздохнул и откинулся на спинку. Почему меня это так волнует? – спросил Зейн сам себя, хоть это был и риторический вопрос (как бы странно не было задавать себе риторические вопросы) и Зейн прекрасно знал, почему его это так волнует. Ему нравился парень. Ему очень нравился парень. Зейн не хотел признаваться себе в этом (в том смысле, что, как можно влюбиться в чей-то голос?), но ему действительно нравился ведущий тайного подкаста.
Он умный и смешной; он сообразительный и острый на язык; у него такой хороший музыкальный вкус, и могу поспорить, что он симпатичный. Да, скорее всего он симпатичный. Зейн закрыл глаза и в сотый раз попытался представить человека, что стоит за мистическим голосом. Ничего. У Зейна было такое буйное воображение во всех остальных аспектах его жизни, но почему-то он не мог подобрать лицо, которое бы соответствовало мягкому голосу. Этот голос сводил его с ума и притягивал, заставляя каждый воскресный вечер с нетерпением ждать обновлений. Он долго набирался смелости, чтобы начать расспрашивать по школе, знает ли кто-нибудь что-нибудь об этом парне. Зейн хотел оставить свои чувства при себе, но ничего не мог с собой поделать. Ему было необходимо открыть ящик Пандоры.
Зейн оставил лаптоп открытым и снова побрел к кровати. Он помнит, как несколько месяцев назад (неужели уже месяцев?) родители усадили его и сказали, что они переезжают через Атлантический океан в Америку. Он был ужасно напуган. Он был обеспокоен. Он был опустошен. Зейну нет места в Америке. Для него даже в Брэдфорде не было места. Он просто никуда не вписывался. И только благодаря сайту Историй Тэлберта у Зейна появилась надежда на новую жизнь, какой бы она ни была. Он должен сказать спасибо анонимному голосу за то, что тот каким-то образом облегчил ему приспособление к американскому стилю жизни, за понимание, за дружбу. Вау, как можно считать голос своим другом? Со мной что-то не в порядке.

(Он узнал об Историях Тэлберта за неделю до переезда. Его мать зашла к нему в комнату с пачкой брошюр в руке и кинула их на стол.
-Здесь ты будешь учиться. Ознакомься.
Зейн так и оставил их там собирать пыль, пока наконец-то не пришло время паковать свои вещи. Прекрасно осознавая, что брошюры не дадут ему полного представления о будущей школе, Зейн подключил интернет и, как обычно, он его не подвел.
Истории Тэлберта, - подумал он, глядя на вторую ссылку в гугле. Что это? Он зашел и прослушал самый последний пост.
Он нажал на пост с прошлой недели.
Обнаружил, что вернулся на месяц назад.
Два месяца назад
Три месяца.
Самый первый подкаст.
В ту ночь Зейн прослушал каждый пост вместо того, что бы собирать вещи (о чем после слегка жалел утром). Посты были веселыми. Они были умными. Они заставляли Зейна думать. У брюнета было предчувствие, что, кто бы за ними не стоял, они могли стать друзьями. Если в Америке все такие, то может всё будет не так уж плохо.)

Зейн завалился на кровать и накрыл лицо подушкой. Он закричал в неё, прижимаясь щетиной к шершавой хлопковой наволочке. Меня бесит, что я так парюсь. Я бы хотел просто вообще ни о чем не заботиться. Вот бы быть как Лиам. Зейн поднял подушку и вдохнул свежий воздух. Лиаму совершенно плевать на мнение окружающих. Он весь такой спокойный и расслабленный. На лице Зейна появилась улыбка. У него всегда было чувство, будто ему столько всего нужно сказать, но выслушать некому. Могу поспорить, у Лиама никогда не было такого чувства. Ему не нужно беспокоиться о том, что подумают другие. Никто бы никогда не подумал о нем плохого.
Его телефон, оставленный на столе рядом с лаптопом, громко завибрировал. Зейн тяжко вздохнул, хоть драматичность момента и была потеряна, учитывая, что никто больше этого не услышал. Зейн не сдвинулся с места, чтобы встать и проверить, кто это. Наверное, это просто Луи, снова страдает по Гарри. Сразу за этим к нему пришла мысль, что, может быть, это кто-то другой пишет ему, вроде Найла или Лиама. Не, Найл никогда не начнет разговор первым, если только речь не идет о вечеринке или пойти куда-нибудь поесть. А Лиам…Лиаму я не так уж и нравлюсь. Зейн скривился. Я нравлюсь ему, но…не так сильно, как он мне.
Лиам был единственным человеком, который смотрел на Зейна и по-настоящему видел. Лиам мог заглянуть своими карими глазами ему в глаза, и, будь то на секунду или на минуту, Зейн чувствовал, что Лиам понимает. Это выбивало Зейна из колеи. Это сводило его с ума; но Зейн начинал любить это чувство, даже наслаждаться им. По правде говоря, у Зейна потихоньку зарождалась симпатия к этому мальчику с дурацкими бицепсами, которые словно выпирали из-под футболки, и с поразительной способностью прочитать Зейна, как никто никогда раньше. Но я же не могу сказать ему это в лицо, разве не так?
Зейн наконец-то поднялся, чтобы проверить телефон. Это был Луи, он спрашивал, успел ли он уже послушать Истории Тэлберта. Внутри Зейна всё затрепетало, и он дрожащими руками обновил страницу и нажал на новый пост.
Почему Луи с таким нетерпением ждал, что бы я послушал это? – промелькнуло в голове Зейна, когда он был уже на середине получасового подкаста. Я ничего ему не говорил…тогда что тут необычного? Он списал это на то, что Луи просто вспомнил, как Зейн расспрашивал о парне, и отбросил эту мысль в сторону.
«А теперь, прежде чем я быстренько включу вам еще одну песню, мне хочется передать привет одному конкретному слушателю», - вот же счастливый мудак, - «мистеру Зейну Малику».
Черт.
Не может быть.
Это просто…
Черт.
Черт.
Зейн перемотал дорожку на несколько секунд назад и нажал плей.
«Мистеру Зейну Малику».
Этого не может быть.
Это сон.
Жестокий, запутанный и невероятно издевательский сон.
Этого просто…
Нет.
Он продолжил слушать, так крепко сжимая руки, что на следующий день определенно обнаружит на пальцах едва заметные синяки. Он слушал хитрый голос и на него накатывали припадки смеха. Мне это снится. Это точно сон. У Зейна было желание выпрыгнуть из окна и завыть на луну, словно какой-то оборотень.
«Who Are You в исполнении великих The Who».
Зейн не мог этого выдержать. Просто не мог. Он закрыл лаптоп и прыгнул на кровать, даже не думая о том, какой шум это может вызвать. Я веду себя словно маленькая девочка, которая только что впервые поцеловалась, но мне реально плевать. Зейну пришлось закусить большой палец, чтобы не завизжать.
Он быстро ответил Луи (простое «ахаха я умер:) х.») и открыл окно. Пачка сигарет лежала в самом большом отделении его рюкзака. Карманы в его штанах были достаточно глубоки для зажигалки и пачки, поэтому он засунул оба предмета в один карман, и забрался на крышу, аккуратно, чтобы не соскользнуть по шиферу. Зейн присел и достал сигарету. Он долго просто держал ее между губами, обняв руками колени, прижимая их ближе к груди.
Думаю, мне это снится. Должно быть, это сон. Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Если бы в тот момент рядом с Зейном кто-то был, он попытался бы скрыть румянец на своих щеках и глупую улыбку, растекающуюся по лицу. Но так как он был один, то он не стеснялся дать волю эмоциям. Он был счастлив, чрезвычайно и безмерно счастлив. И пусть теперь ему придется прекратить свои расспросы, потому что нет уверенности, что он сможет выдержать еще большее внимание от голоса, но в тот самый момент его это не волновало. Он не думал ни о том, что будет в школе на следующий день (теоретически через несколько часов), ни о чувстве стыда, которое придет с осознанием, что на его «расследование» было обращено всеобщее внимание. Все, о чем Зейн мог думать, это о волнующем чувстве в его груди. Он не был так счастлив с того самого момента, когда во время грозы заставил Лиама спеть с ним одну из песен Майли Сайрус. Это одно из тех чувств, к которым Зейн будет возвращаться за вдохновением. Это чувство, от которого он не смог бы избавиться, даже если бы по какой-то безумной причине захотел. Зейн достал зажигалку и подпалил сигарету, которая всё так же торчала у него изо рта. Я люблю Америку.

(от лица Лиама, 3 недели спустя)

(от Хаз Стайлз 6:13)
Лиам
(от Хаз Стайлз 6:13)
Лиам
(от Хаз Стайлз 6:14)
Лиам
(от Хаз Стайлз 6:16)
ответь мнеееее козел
(от Хаз Стайлз 6:20)
я знаю где ты живешь
(от Хаз Стайлз 6:22)
не заставляй меня приходить к тебе
(от Хаз Стайлз 6:25)
Лиам Пейн ответь мне щас же
(от Хаз Стайлз 6:28)
ненавижу тебя

Лиам скинул с коленей учебник и свои записи и потянулся. По спине пробежали мурашки, на смену напряжению в суставах пришла расслабленность. Его телефон на столе разрывался последние полчаса или около того, но он оставил его там не без причины - ему нужно было учиться. Если он подготовится к тесту по окружающей среде сейчас, то не надо будет беспокоиться о нем позже на выходных (то есть в воскресный вечер). Кроме того, у него есть и другие заботы, кроме теста: нужно написать эссе для колледжа и поискать места со стипендией; нужно убрать в комнате и купить продукты; нужно столько всего запомнить и крайне необходимо забыть чувства к одному определенному человеку.
Он взглянул на часы, висящие над дверью; едва перевалило за половину седьмого. Я корпел над этим четыре часа; думаю, я заслужил перерыв. Лиам встал проверить телефон, ни капли не удивляясь, что все смс и пропущенные были от Гарри. Пока он просматривал их, телефон снова завибрировал, извещая о новом сообщении.
(от Зейн Малик 6:33)
Лиам, ты где есть? Мы все у Гарри. Приходи:) хх.

У Лиама замирало сердце каждый раз, когда Зейн писал ему, и этот случай не был исключением. Эти дурацкие милые «х». Ему оставалось рассмотреть еще полглавы, и комната все еще нуждалась в уборке. Но… Зейн попросил. Даже не попросил, а скорее сказал. Он сказал мне приходить. Это значит, что он хочет видеть меня там. Нет, не зачем-то…ему просто нравится быть со мной в компании. Как с другом.
(кому Зейн Малик 6:34)
там будет еда?

Лиам знал, что это нелепый вопрос, но уже так они будут знать, что он придет. Его телефон опять завибрировал, и Лиам нажал на зеленую кнопку, ему даже не нужно было смотреть, кто это.
-Привет, Гарри.
-Лиам! Почему ты ответил Зейну, а не мне?
-Потому что Зейн не назойливый, как муха.
-Ты нашел мне замену? – заорал Гарри, и Лиам понял, что это для того, чтобы услышали остальные. Их громкий смех было слышно, даже не смотря на ужасную связь.
-Нет, я не нашел тебе замену, - Лиаму стало смешно от этой мысли. Если бы Гарри только знал. – Что вы заказали, ребят?
-Мы приготовили!
-Вы приготовили?
-Ну…мама приготовила нам.
-Это уже больше похоже на правду, - Лиам провел рукой по волосам. Он подстригся сегодня днем и еще не привык к совершенно короткой стрижке. Он едва сдерживался, чтобы не просидеть в кровати, глядя на своё отражение и гладя голову. Это было бы слегка самовлюбленно…и нездорово. Он попытался представить себе реакцию ребят на его новый образ. В последний раз, когда он состриг свои каштановые кудри, Луи рыдал, хотя это было больше по той причине, что Лиам попрощался с биберо-подобной прической. – Буду через 20 минут, ага?
-Отлично. О, и захвати второй сезон «Переростков».
-Вы сейчас на первом?
-Ага. Зейн немного скучает по родине, так что мы пытаемся его отвлечь.
-Серьезно?
-Да, мы сейчас очень ему сочувствуем.
-Черт, это хреново. Ладно, я захвачу. До встречи.
-Поспеши, а то твоя порция пасты остынет!
Лиам повесил трубку, не отвечая на последнюю фразу Гарри, и бросил телефон через плечо на кровать. Внутри у него всё перевернулось. Почему Зейн не сказал мне, что тоскует по дому? Я думал, мы друзья…я думал, что мы сблизились. В голове промелькнули воспоминания о вечерних поездках, сопровождающихся их громким пением. О ночных разговорах в машине Лиама, припаркованной возле дома Зейна. О взглядах, которыми они обменивались через стол, сидя у «Майка», пока Найл набивал пузо, а Гарри с Луи доставали официанта. Я просто ищу смысл там, где его нет. Зейну ближе всех Луи, не я. С чего ему делиться со мной своими проблемами? Конечно, у нас были разговоры, множество разговоров, когда мы открывались друг перед другом…но…черт.
Второй сезон «Переростков» лежал в огромной стопке среди прочих дисков с кино и музыкой. Лиам кинул его на кровать с парочкой других фильмов на всякий случай и пошел переодеваться. Уже давно ход его мыслей не сменялся с такой скоростью; тревога волнами накатывала на него. Черт, последний раз он так волновался три недели назад, идя на следующий день в школу после того, как передал привет Зейну на радио. Это…это разрушает мои нервы. Я даже не понимаю, почему я нервничаю, - сказал Лиам своему отражению, нанося немного геля на волосы. Я просто собираюсь подбодрить друга. Он улыбнулся себе. Но что, если у меня не получится? Улыбка исчезла с лица, и он нахмурился. Лиам чувствовал себя отвратительно. Это моё проклятие, - заключил он, - я слишком переживаю за людей, которые никогда не ответят мне взаимностью.

***

-Должно быть, эта одна из самых тупейших серий «Доктора Кто». Буквально самая худшая.
-Но это же Агата Кристи! Найл, как ты можешь говорить, что это самая тупая серия?
-Лиам. Это гигантская оса, - Зейн посмотрел на Лиама, делая глоток чая. – Это самая дебильная серия. Ты должен признать это.
-Нет, неправда…
-Да ладно, Лиам. Серьезно, какая серия хуже этой, вот честно? – насмешливо спросил Луи.
-Та…та, которая о пробке, была глупой, - выпалил Лиам. – Об огромной дорожной пробке.
-Я тебя умоляю. Дорожная пробка куда интереснее, чем гигантская оса, - Гарри столкнул ноги Лиама с журнального столика своими.
-Как скажете. Я имею право на своё мнение.
-Да, но твоё мнение неправильное.
-Отвали, Зейн, - Лиам хотел бы сейчас сидеть рядом с Зейном вместо того, чтобы быть стиснутым на диване между Гарри и Луи, и щелкнуть Зейна по уху или что-то в этом роде.
-Значит… мы продолжим смотреть это? – спросил Найл.
-Ну раз Лиаму так нравится, то нам придется, - раздался из кресла голос Зейна, где он сидел, укутавшись пледом. Он увернулся от пластиковой вилки, брошенной в него Лиамом. – Эй, ты лучше смотри. – Лиам лишь цокнул на слабую угрозу Зейна. Но после слов Зейна никто не двинулся с места, чтобы сменить диск. Лиам засчитал это как свою личную победу.
Они все замолчали, пока Доктор и Донна представлялись Агате Кристи. Глубоко в душе Лиам знал, что всем нравилась эта серия так же сильно, как и ему, хоть они и отказывались это признавать. Любая серия с Донной была чудесна, даже если в ней злодей умеет принимать облик гигантской осы. Если там была Донна, то Лиам мог стерпеть что угодно.
-Ладно, хватит, - выкрикнул Луи, когда Донна впервые столкнулась с осой. – Нам надо поговорить или еще что-то. Я не могу на этом сосредоточиться, слишком неправдоподобно.
-Если это единственный неправдоподобный момент в этом сериале, то я…
Луи перебил Лиама:
-Так что, мы пойдем на школьный вечер?
Лиам нахмурился. Какая резкая смена темы.
-Эм…идем? – он посмотрел на Гарри, который поднял плечи и театрально опустил.
-Ибо я считаю, что мы не должны.
-Почему нет? – у Луи никогда не было четкого мнения по поводу подобных вещей, и это застало Лиама врасплох.
-Мы ходили на эти вечера, и ничего никогда не меняется. Постоянно одно и то же: те же декорации, тот же паршивый пунш и та же отвратная музыка. Оно того не стоит.
-Ага, - поддакнул Гарри, - это тупость.
-Кроме того, мы можем нажраться и на афтепати, не тратя деньги на билеты, - в словах Найла относительно была логика.
-Но Зейн никогда не был на балу, - глупо сказал Лиам, это первый аргумент, который пришел ему в голову.
-Я был на балах, - пожал Зейн плечами, накрытыми пледом. – Это не для меня.
-Но… - Зейну нужно было пойти на вечер. Лиам знал кое-что, чего не знали они. Может, стоит просто выпалить всю правду? – Но, Зейн, ты должен пойти.
-Почему это Зейн должен идти? – осуждающе спросил Гарри.
-Зейн может делать всё, что захочет, друг, - вставил Найл, скорее для того, чтобы услышать свой собственный голос, чем поддержать чью-то сторону.
Зейн смотрел на Лиама с явной озадаченностью в глазах. Лиам слегка покраснел и сказал:
-Ну, ты номинирован на короля бала, так что тебе нужно пойти.
-Я…я что?
-Правда?
-Наш малыш Зейн?
-Наш брэдфордский бэдбой?
-Ой, иди сюда, наша прелесть!
-Я так тобой горжусь! – Гарри, Луи и Найл прыгнули на Зейна, чуть ли не влепив кресло в стену. Лиам остался на диване, смотря, как тройка осыпает Зейна любовью и ласками, которыми могут одарить только подростки.
-Постой, - Зейн высунул голову из-под руки Гарри, - как ты узнал?
-Лиам - помощник в офисе, - проинформировал Зейна Найл, вырываясь из объятий и возвращаясь на своё место на полу перед диваном, осторожно, чтобы не вступить в пустые тарелки или не сбить чашки. – Он о многих вещах узнает раньше остальных.
-Таких как тот факт, что Зейн номинирован на короля, о чем я вообще не должен был вам говорить, учитывая, что директор объявит об этом лишь в понедельник.
-Мы никому не скажем, правда, Лу? – спросил Гарри у Луи, когда они отлипли от Зейна.
-Ага. Думаю, мы сможем сохранить это в тайне до выходных.
-Я серьезно, вы не должны никому об этом говорить.
Найл откинул голову назад, кладя ее на ногу Лиаму.
-Не переживай. Мы знаем схему. Ты случайно пробалтываешься нам, а мы делаем вид, что этого не было. Мы за тебя горой, мамочка.
-Да, мы никому не скажем, - согласился Зейн. – Но…ты уверен?
Лиам покивал головой. Зейн выглядел таким довольным и даже смущенным. Он такой милый, я хочу сохранить эту улыбку на его лице навсегда, чего бы мне это не стоило.
-Я своими руками помогал пересчитывать голоса.
-Ну, тогда я, наверное, иду на вечер. Теперь мне осталось найти себе пару.

***

-Так как давно он грустит? Я думал, у него всё хорошо. Я имею в виду, что его восторг после случая с Историями Тэлберта длился вечность, - спросил Лиам у Луи, когда они были вдвоем на кухне, Луи помогал ему убрать, чтобы маме Гарри позже не пришлось этим заниматься.
Все остальные всё так же сидели в гостиной, попивая чай, который им сделал Лиам. Зейну было лучше; по крайней мере, так он повторял им каждый раз, когда они об этом спрашивали в течение всего вечера. Он не был печальным, когда пришел Лиам, но Луи шепнул ему на ухо, что дела плохи. Они уже было отчаялись, до тех пор пока Лиам наконец-таки не ответил на их сообщения и пообещал придти как можно быстрее. Луи сказал, что это потому, что второй сезон «Переростков» у Зейна самый любимый. Лиам уверил себя в этом же, хоть в итоге вместо него они смотрели «Доктора Кто».
Прежде чем ответить, Луи домыл кастрюлю и передал её Лиаму, чтобы тот протер.
-Ну, - он остановился, пытаясь сформулировать фразу, - я думаю, на той неделе, когда он получил результаты за школьный оценочный тест, к нему, наконец, пришло осознание, что он не вернется домой и застрял здесь в Америке. Что ему придется поступать в колледж здесь, если только он не захочет вернуться туда, без семьи… полагаю, это всё просто навалилось на него одновременно, - он поднял сковороду, в которой они запекали лазанью, и стал соскребать остатки. – Знаешь, к нам ко всем в какой-то момент приходило это осознание.
Лиам согласно кивнул. Он хорошо помнил тот период своей жизни и не очень любил к нему возвращаться. Однако упомянутый период для мальчишек был труднее, чем для Лиама. Глубоко внутри Лиам знал, что у него не будет возможности вернуться домой. После переезда в Америку он посещал Вульверхэмптон только несколько раз и аж 4 года назад, и шансы, что он вернется обратно после окончания школы, равнялись нулю. Говоря языком статистики (которую он должен был учить вместо того, что бы делать стрижку), Лиам был на 99% уверен, что вероятность его возвращения в Британию колебалась между 0 и 0,00000000001. Но остальные ездили в свои родные деревни и городки практически каждый год. У них оставалась связь с Великобританией; теоретически они все еще могли называть её домом. Их тоска по сладкому британскому воздуху была сильнее, чем желание Лиама. Неудивительно, что Зейн доверяет им больше, чем мне. Мне этого не понять. Никогда по-настоящему не понять.
Луи закончил мытьё сковороды, и Лиам начал насухо протирать её.
-Итак. Когда ты хочешь поехать к Шер?
Лиам озадаченно вскинул бровь.
-Эм…что?
-Ну, вечеринка у Шер. На которую мы все идем. Ты отвезешь нас всех. Ну, я надеюсь, что ты отвезешь нас.
-Оо, - Лиам знал, что лучше не противостоять плану и просто принять его как данное, даже если он ненавидел вечеринки больше всего в мире. – Видимо, да.
-Так когда ты хочешь поехать?
Лиам глубоко вздохнул. Теперь действительно задумавшись об этом, он был совершенно не в том настроении, чтобы веселиться. По сути, он лишь хотел вернуться домой, сделать еще одну чашечку чая, включить очередную серию «Доктора Кто» и поработать над эссе для колледжа. Он хотел свернуться в клубок и не думать о яркой улыбке Зейна, которая появилась на его лице, когда он вошел в гостиную Гарри.
-Как только вы, ребята, будете готовы, - равнодушно пожал плечами Лиам. Сегодняшний вечер не для него. Он для поддержки Зейна, надо напомнить ему, что не обязательно в Америке всё так плохо.

***

Я ненавижу вечеринки, - пробормотал Лиам себе под нос, - невероятно, по-настоящему ненавижу. Он посмотрел на одноразовый стаканчик в своей руке. Он не сделал ни единого глотка с того самого момента, как ему всучили этот самый стакан еще два часа назад. Это было отвратительное пиво соответствующее отвратительному времяпровождению Лиама на этой отвратительной вечеринке. Музыка громко орала и не особо отличалась разнообразием: все те же пять песен, закрученные каждой радиостанцией. Казалось, что куда бы он ни глянул, везде были целующиеся парочки, и Лиам не особо нуждался в напоминании о том, что он одинок, при каждом повороте головы.
Он почувствовал вибрацию телефона у себя в кармане. Наконец-то, кто-то хочет поговорить со мной. Только Лиам знал, что, скорее всего, дело не в этом. Он Лиам, никто не хотел с ним говорить.
(от Зейн Малик 1:13)
roses r rd *
vilts r blue
i wanna lve
whre r u????

Смех Лиама прозвучал больше как ведьмовской хохот, и несколько человек обернулись посмотреть на одиночку. Он проигнорировал взгляды и набрал ответ.
(кому Зейн Малик 1:13)
в кабинете. Ты?
(от Зейн Малик 1:14)
гостиная

Лиам, все еще улыбаясь, засунул телефон в карман. Он надеялся, что это знак, что Зейн в лучшем расположении духа, и вечеринка помогла ему больше, чем обычный вечер в их компании. Зейну необходимо было почувствовать себя лучше, и если напиться – ключ к этому, так тому и быть.
-Простите, - пробормотал он, пытаясь выбраться из кабинета в гостиную. Дом Шер состоял из невообразимо запутанных коридоров, и Лиам мог поклясться, что попал в самый длинный из них. Он выставил руки вперед и протиснулся между двумя целующимися девушками. – Простите, леди, - он покраснел, но, кажется, они не заметили, что их перебили. – А, ну тогда ладно, - он осмотрел гостиную в поисках Зейна.
Его сердце упало. Оно ушло в пятки. Оно сбросилось с небоскреба, оставив слезную записку самоубийцы. Оно спрыгнуло с самолета без парашюта и затонуло в море.
Зейн лежал на диване с какой-то блондинкой. Он был этой блондинкой, а она Зейном. Они были одним целым. Его руки - в её волосах, её – обнимают его за шею. Они были в своем маленьком мире, не обращая внимания на происходящее вокруг, не обращая внимания на Лиама.

***

Ребят, вы когда-нибудь видели что-нибудь, что разбивает ваше сердце? Или слышали что-нибудь, что раздирает вас в клочья? Или я не знаю, вдыхали что-нибудь, что разрывает вас на части? Были ли у вас моменты, когда, кажется, что весь мир рушится на вас, и вы не имеете ни малейшего понятия почему? Вы обязаны держать себя в руках. Вы обязаны быть сильными и не переживать о происходящем. Каждый рассчитывает на то, что вы будете опорой. В ваших обязанностях быть жилеткой, в которую все плачутся. Но потом случается неожиданное. Нечто, что подкрадывается к вам незаметно и ударяет исподтишка. Вы не знали, как себя к этому подготовить, потому что никогда не думали, что это произойдет.

Ну… у меня был один из таких моментов на днях. И я говорю это не для того, чтобы утонуть в жалости к себе или что-то такое… но это хреновое чувство.

В общем, вот песня, которую я слушал на повторе; возможно, не самое здоровое занятие. Она о безответной любви, о страхе, о боли и обо всех этих вещах, которые вызывают у меня желание свернуться в клубочек и рыдать. Я дойду до сплетен и прочего бреда, ради которого вы на самом деле слушаете, сразу после неё. Меня цепляет припев. Как бы… очень цепляет, и я даже не знаю почему. Чувства – это очень запутанная штука, скажу я вам. Поёт Frank Ocean. Или читает? Я не знаю. «Bad Religion» в исполнении Frank Ocean. Надеюсь, она понравится вам так же, как и мне, великому мазохисту.
______________________________________________

* roses r rd
vilts r blue
i wanna lve
whre r u???? - не стала переводить, чтобы не портить всю идею:) это переделанный стишок; дословно "розы красные, фиалки голубые, я хочу уйти, ты где?"

Дата добавления: 2015-09-05