Разум вашего нопорожденного ребенка

восприятие формы и выбор образцов — скорее врожденное, чем приобре­тенное свойство. И высший уровень визуальной системы — область изви­лин коры головного мозга уже при рождении готов к работе.

Примером того, как ваш новорожденный использует эти визуальные дары, служит его обращение к игрушкам как к игрушкам и к людям как людям. В упомянутых выше фильмах, сделанных в Гарвардском университете, можно видеть, как дети очень дифференцированно реагируют при виде своих ма­терей и игрушечной обезьянки. Малыши смотрели на мам с напряженным вниманием, бросая быстрые и короткие взгляды. Когда мамы отвечали им, дети отворачивались и изменяли свои жесты и звуки. Игра "в гляделки" сопровождалась сменой взглядов и отворачиваний от четырех до пяти раз в минуту. Малыши действовали с неизменным интересом, но при этом за­стенчиво избегали долгих взглядов.

Наблюдения за игрушечной обезьянкой были диаметрально противопо­ложными. К трем неделям дети пристально глядели широко открытыми глазами на игрушку в течение длительного времени, при этом группирова­лись, как будто готовились к нападению. Пальчики рук и ног были нацеле­ны на обезьянку, и даже язык был высунут по направлению к ней. Их тела казались неподвижными, лица серьезными, и они редко мигали. Здесь не нужно было стесняться.

Из того же фильма становилось очевидным, что малыши знали, когда их мамы смотрели на них. Камеры располагались так, чтобы лица матери и младенца фиксировались параллельно, чтобы запечатлеть точный момент их взаимодействия. Когда мамы улыбались и смотрели на малышей, те вдохновенно исполняли сложные телодвижения и озвучивали их.

По истечении нескольких недель после рождения младенцы обладали по­трясающей способностью узнавать, когда выражение лица соответствует звукам — нечто похожее на чтение по губам. Типичный опыт в этой обла­сти предлагал им сделать выбор из двух говорящих лиц на раздвоенном экране, сопровождаемом одной звуковой дорожкой. Дети больше смотрели на лицо, соответствующее речи, которую они слышали. Они знали, какие лица и голоса принадлежат друг другу — на любом языке.

Ваш малыш ожидает услышать ваш голос, когда он наблюдает, как вы гово­рите. Если звук какой-то другой, то это очень беспокоит его! Так, если ваш голос имитирует кто-то другой, малыш чувствует, что здесь что-то не так, и отворачивается.

Дети постарше могут правильно сопоставлять радостные и грустные зву­ковые дорожки с лицами, ведущими радостный или грустный монолог. Это указывает на знание того, какие звуки соответствуют каким эмоциональ­ным состояниям.

Одаренный коммуникатор 93

В Лондоне при экспериментах с малышами детские стихотворения полови­ну времени читали с нормальным выражением лица, а другую половину — слегка асинхронно с замедлением. Даже если несовпадение между движе­ниями губ и звуком составляло только 400 миллисекунд, дети теряли инте­рес. Они отворачивались значительно реже, если звук был синхронным. Это привело исследователей к заключению, что сознание конгруэнтности (сопоставимости) между движениями губ и речевыми звуками должно быть врожденным. Этот факт еще сильнее впечатляет (или озадачивает), если предположить, что эти дети (в возрасте от 1 до 3 месяцев) не понима­ют ни слова из того, что было сказано.

Этот талант сопоставимости перескакивает через языковой барьер. На­пример, когда шотландским детям предлагали одновременно с японскими лицами звуки речи, они с очевидностью останавливались на японских ли­цах, которые соответствовали японской звуковой дорожке, которую они слышали.

В возрасте всего нескольких дней после рождения французские дети пред­почитали смотреть на лица, говорящие по-французски, а русские дети предпочитали смотреть на лица, говорящие по-русски. Как они могли отда­вать предпочтение родному языку, если слышали его всего несколько дней? В сознании они перепрыгнули через свой физический опыт.

Быстрое обучение. Мы наблюдали, как новорожденные быстро копируют жесты взрослых, например, высовывание языка, широкое открывание рта и вытягивание губ. Чтобы проделывать это точно, они должны точно видеть рот, язык, брови и руки, но им не требуется практика. Когда только что ро­дившиеся дети имитируют выражения лиц взрослых — печали, счастья и удивления, создается впечатление, что это требует не только простого на­блюдения и копирования. Их способность проделывать это без колебаний наводит на мысль, что новорожденные уже "знают" эти человеческие вы­ражения и готовы к немедленному диалогу с нами.

Обратите внимание на то, что диалог-имитация касается не слов, а только взглядов.

Наблюдение за вами для вашего новорожденного может быть источником радости или горя. Вспомните, как расстраивались недельные малыши, ког­да их мамы надевали маски и молчали во время одного из кормлений (см. главу 4). В процессе опыта с малышами постарше мам попросили помол­чать и сохранять "каменное" (неподвижное) выражение лица в течение трех минут. Через пятнадцать секунд малыши уже знали: что-то случи­лось. Они реагировали пытливыми взглядами, криками и начинали выры­ваться. В зависимости от возраста малыши использовали разные способы, чтобы привлечь к себе внимание. Если это не удавалось, они погружались в уныние.

Дата добавления: 2015-09-05