Сцена 4. Вилла. Веранда – ранний вечер.

ВИЛЛА. ВЕРАНДА – РАННИЙ ВЕЧЕР.

МАРИНА и ПАВЕЛ возвращаются из поездки.

МАРИНА (хохочет). …и он приказал мне показать ему могилу Юпитера. А я возьми и скажи ему, что Юпитер – это не греческая мифология, а римская. Книжки надо читать. Ты бы видел его лицо!

ПАВЕЛ. А что он?

МАРИНА. А он написал на меня жалобу с формулировкой: «сотрудница фирмы в хамской форме ставит под сомнение интеллектуальный уровень клиентов».

ПАВЕЛ (смеётся). Тебе досталось?

МАРИНА. Ага. Перевели на другой участок. Если честно, то у нас на фирме к такой клиентуре давно привыкли. Поэтому нас особо не трогают.

ПАВЕЛ (достаёт из сумки бутылку вина). Ну что, вскрываем?

МАРИНА. Давай! А где Лиля с Егором?

ПАВЕЛ. Поехали в какой-то монастырь. Как ты говоришь? По святым местам, да? Чтобы «окунуться в мир подлинного греческого православия».

МАРИНА. Это не я, это буклеты. А ты давно с ними знаком?

ПАВЕЛ. Нет. С Лилей мы познакомились месяца два назад на съёмках, а с Егором ещё позже.

МАРИНА. На съёмках. Звучит круто. Где бокалы?

ПАВЕЛ. В комнате на столе.

МАРИНА (идёт за бокалами). Тебе понравился Кносс? Он не может не нравиться, правда?

ПАВЕЛ. Особенно кипарисы.

МАРИНА. Почему ты не ответишь прямо?

ПАВЕЛ (открывая бутылку). Потому что вся эта реконструкция - ложь.

МАРИНА. То есть?

ПАВЕЛ. Знаешь, когда-то в искусстве был в моде жанр элегии. Это из периода романтизма. Скорбные раздумья, печаль, меланхолия. Например: «Путник на развалинах замка», или «Странник у могильной плиты, размышляющий о вечном». - Где бокалы? Они давно уже должны быть здесь. - Тогда это было модно: интерес к древностям, прошлому, фольклору. Они любили руины и кладбища, и часто изображали их в искусстве. И этот твой археолог…

МАРИНА. Эванс.

ПАВЕЛ. Эванс. Он целиком из этого романтизма. Кажется, даже неосознанно. Рудимент сознания, так сказать. Ставь сюда.

МАРИНА (подставляя бокалы). Не понимаю.

ПАВЕЛ. Я ходил по этому «дворцу Миноса» и не понимал, где в нём хоть что-то настоящее. Они всё залили бетоном. Всё разобрали, а потом собрали заново. Но по какому принципу? Где граница? Вон те ступени, они настоящие? А эти колонны – они действительно были такими? А фрески? Там же 90% - допущения. И так почти во всём. Понимаешь, всё, что он сделал – он воплотил мечту маленького мальчика, завороженного гравюрой из старого журнала. Это не научная реконструкция. Это поэтическая элегия в дубовой раме. Печально-задумчивый фон, как будто специально выстроенный для туриста, пардон, для усталого путника.

МАРИНА. Хм. Я никогда об этом не думала.

ПАВЕЛ. Поэтому, лучше бы он всё оставил в руинах. В них больше правды.

Звук подъехавшего автомобиля.

ПАВЕЛ. Паломники вернулись (поднимает бокал.) И всё-таки, я благодарен тебе за эту поездку. Мне было очень приятно в твоей компании.

МАРИНА. Мне тоже.

Чокаются и отпивают.

ПАВЕЛ. Останься с нами. Устроим вечеринку.

МАРИНА. Неудобно.

ПАВЕЛ. Ерунда! Лиле обязательно нужны зрители. Оставайся.

Дата добавления: 2015-09-05