Часть пят­надца­тая

Я по­нима­ла, что про­водить с Мак­сом каж­дый ве­чер не­дели бы­ло не са­мой луч­шей иде­ей, по­тому как она вдре­без­ги раз­би­вала мою спо­соб­ность ду­мать о чем – ни­будь, кро­ме не­го. Во вре­мя сво­ей ут­ренней про­беж­ки, я вспом­ни­ла о том, чем мы с ним за­нима­лись в клу­бе, пос­ле че­го у ме­ня ро­дилась са­мая ди­кая фан­та­зия из всех, что ког­да – ли­бо по­сеща­ла мою го­лову: за­лезть под стол к Мак­су, и от­со­сать ему, по­ка он бу­дет го­ворить по те­лефо­ну, или за­нять­ся с ним сек­сом в лиф­те, под­ни­ма­ясь в его квар­ти­ру.

Бы­ло так при­ят­но, на­конец, пре­дать­ся этим меч­там, что я уже пе­рес­та­ла вол­но­вать­ся о том, что он нап­рочь раз­ру­шил всю струк­ту­ру мо­ей иде­аль­но выс­тро­ен­ной жиз­ни. И пос­ле то­го, что он сде­лал для ме­ня в клу­бе, я по­няла, что для это­го муж­чи­ны я го­това бы­ла прой­ти по рас­ка­лен­ным уг­лям.

Не­сом­ненно, я очень нер­вни­чала. Клуб, ка­залось, по­такал лю­бым тем­ным при­хотям и под­держи­вал­ся кли­ен­та­ми, ко­торые вы­наши­вали в сво­ем соз­на­нии эти фан­та­зии, воз­можно доль­ше, чем жи­ла я. Я не зна­ла, су­щес­тво­вали ли там ка­кие – то не­писа­ные пра­вила, ко­торые мне сле­дова­ло при­дер­жи­вать­ся. Гром­ко не раз­го­вари­вать. Не пе­рек­ре­щивать но­ги. Не смот­реть кли­ен­там в гла­за. Не пить свой кок­тей­ль слиш­ком быс­тро.

Мои ро­дите­ли, по срав­не­нию со всем этим ми­ром, бы­ли та­кими не­вин­ны­ми. Их идея ди­кой но­чи сво­дилась к прос­мотру Мо­нолог ов Ва­гины, и ужи­ну в ка­ком – ни­будь ази­ат­ском рес­то­ране. Да­же на се­год­няшний день, для мо­его па­пы су­ши приз­на­вались слиш­ком рис­ко­ван­ным ме­роп­ри­яти­ем.

И вот она я, по­сети­ла секс – клуб, и в пер­вый же ве­чер в нем поз­во­лила Мак­су ли­зать свою прин­цессу в ком­на­те, где каж­дый по­сети­тель клу­ба мог на нас пог­ла­зеть.

В ко­неч­ном ито­ге, я по­нятия не име­ла, ста­ли ли мы объ­ек­том воп­ло­щения чь­их – то ву­ай­ерис­ти­чес­ких фан­та­зий. Мы по­кину­ли ком­на­ту че­рез зад­нюю дверь, где нас встре­тил друг Мак­са - Джон­ни и поз­во­лил нам вый­ти из клу­ба че­рез чер­ный ход. Макс вни­матель­но смот­рел на ме­ня весь ос­та­ток ве­чера, слов­но за­дава­ясь воп­ро­сом, не ста­ну ли я от не­го зак­ры­вать­ся, или ре­веть. И ме­ня, на са­мом де­ле, очень силь­но тряс­ло, но толь­ко по­тому, что все это ка­залось пра­виль­ным. Макс сто­ял на ко­ленях, у ме­ня меж­ду ног, но да­же не поз­во­лил сде­лать ему то­го же са­мого. Вмес­то это­го, он дол­го ме­ня це­ловал, по­мог одеть­ся и ода­рил ме­ня та­ким мно­го­обе­ща­ющим взгля­дом, что по мо­ему те­лу по­бежа­ли му­раш­ки.

Од­но де­ло бы­ло по­иг­рать в биб­ли­оте­ке, но тот раз, по срав­не­нию со вче­раш­ним ве­чером в клу­бе, прос­то по­мер­кнул. И по­том, на об­ратном пу­ти до­мой, с ру­кой Мак­са на мо­ей ко­лен­ке, и его гу­бами на мо­ей шее, мо­ем уш­ке, мо­их гу­бах и – на­конец – его те­лом на­до мной и во мне, что пе­рерос­ло в со­вер­шенное бе­зумс­тво на зад­нем си­дении его ли­музи­на, я по­няла, нас­коль­ко бе­зум­ной ста­ла моя жизнь.

Бе­зум­но хо­рошей.

Бе­зум­но за­меча­тель­ной.

Я так дав­но не ис­пы­тыва­ла это­го чувс­тва эй­фо­рии, что … я во­об­ще за­была ка­ково это.

“Ты сей­час впа­дешь в эк­стаз”,- ска­зал Джордж, ког­да в чет­верг ут­ром я про­ходи­ла ми­мо его сто­ла. Он за­жал свою руч­ку меж­ду зу­бами и про­бор­мо­тал: “Ты ду­ма­ешь о сво­ем Мак­се”.

Ка­кого чер­та он об этом уз­нал? Я что, улы­балась как иди­от­ка? “Что?”

“Он те­бе нра­вит­ся”.

Я сда­лась. “Да, нра­вит­ся”,- приз­на­лась я.

“Я ви­дел, как он смот­рел на те­бя, ког­да при­ходил сю­да в по­недель­ник. Он раз­ре­шит те­бе но­сить свои яй­ца в тво­ей су­моч­ке”.

Скор­чив ро­жицу, я от­кры­ла дверь сво­его ка­бине­та. “Я ду­маю, что их луч­ше ос­та­вить там, где они сей­час на­ходят­ся, но спа­сибо за идею”.

“Он был здесь се­год­ня ут­ром”,- ска­зал Джордж как бы меж­ду про­чим.

Я за­мер­ла на пол­пу­ти в свой ка­бинет, в ожи­дании.

“Ка­залось, был расс­тро­ен­ным, что не зас­тал те­бя, но я за­верил его, что ты с ут­ра по­хожа на мед­ве­дя, по­ка не выпь­ешь сем­надцать ча­шек ко­фе, и ред­ко при­ходишь на ра­боту рань­ше 08:00”.

“Спа­сибо”,- про­бур­ча­ла я.

“По­жалуй­ста”. Он по­тянул­ся и вы­тащил кон­верт из ящи­ка сто­ла. “Он ос­та­вил вот это”.

Я взя­ла кон­верт в ру­ки и заш­ла в свой ка­бинет, что­бы про­читать. Я уви­дела ма­лень­кий, не­раз­борчи­вый по­черк Мак­са.

Са­ра,

В пят­ни­цу ут­ром я на не­делю уле­таю в Сан – Фран­циско на кон­фе­рен­цию. Мы мо­жем уви­деть­ся се­год­ня ве­чером?

Макс.

Взяв свой те­лефон, я про­вела паль­цем по эк­ра­ну и на­жала на его имя.

Он от­ве­тил че­рев пол­звон­ка. “Ты все еще в мед­вежь­ем нас­тро­ении?”

Я рас­сме­ялась. “Нет. Сей­час я пью свою шес­тнад­ца­тую чаш­ку”.

“Твой ас­систент тот еще фрукт. Мы очень ми­ло о те­бе по­бесе­дова­ли. Я рад, что на вре­мя мо­его от­сутс­твия он не ста­нет с то­бой за­иг­ры­вать”.

“Ска­зать по прав­де, я ду­маю, что он боль­ше твой фа­нат, чем мой. И ес­ли у те­бя есть склон­ности по­иг­рать за дру­гую ко­ман­ду, то ты от не­го ни­ког­да не от­де­ла­ешь­ся”.

“Я все слы­шу!”- крик­нул Джордж со сво­его мес­та.

“Тог­да пе­рес­тань под­слу­шивать!”- крик­ну­ла я в от­вет и улыб­ну­лась в труб­ку. “И да, се­год­ня ве­чером я сво­бод­на”.

“Где встре­ча­ем­ся?”

Я за­сом­не­валась бук­валь­но на се­кун­ду, по­том пред­ло­жила: “У ме­ня до­ма?”

В труб­ке все стих­ло.

По­том я ус­лы­шала улыб­ку в го­лосе Мак­са, ког­да он, на­конец, спро­сил: “В кро­вати?”

“Да”. У ме­ня дро­жали ру­ки. Черт, прош­лым ве­чером все из­ме­нилось. Мысль о том, что­бы ока­зать­ся с Мак­сом в пос­те­ли все еще ка­залась са­мым ди­ким прик­лю­чени­ем. Я да­же по­дума­ла о том, смо­жем ли мы это пе­режить.

“Тог­да встре­ча­ем­ся у те­бя к 20:00? У ме­ня поз­дний зво­нок с за­пад­ным по­бережь­ем”.

“От­лично”.

До 20:00 я триж­ды ус­пе­ла сме­нить свой об­раз: пов­седнев­ный? сек­су­аль­ный? пов­седнев­ный? сек­су­аль­ный? пов­седнев­ный? сек­су­аль­ный? по­ка, на­конец, не вер­ну­лась к то­му, в чем бы­ла се­год­ня на ра­боте. Я поп­ра­вила свою кро­вать, вы­тер­ла вез­де пыль, и дваж­ды по­чис­ти­ла зу­бы. Я не име­ла по­нятия о том, что мне де­лать, и бы­ла аб­со­лют­но уве­рена, что не нер­вни­чала так да­же в тот ве­чер, ког­да, собс­твен­но, по­теря­ла девс­твен­ность.

Ког­да он пос­ту­чал в дверь, ме­ня все еще про­дол­жа­ла бить дрожь. Макс ни­ког­да не ви­дел мою квар­тирку, но ког­да он во­шел, он да­же не стал ог­ля­дывать­ся. Он об­хва­тил ла­доня­ми мое ли­цо, тол­кнул ме­ня к сте­не и креп­ко при­жал свои гу­бы к мо­им, от­кры­вая их, по­сасы­вая мой язык и мои гу­бы. В том, как он ме­ня це­ловал, не бы­ло ни­чего неж­но­го. Это бы­ло жес­тко и от­ча­ян­но, ру­ки, хва­та­ющи­еся за пле­чи и без­ре­зуль­тат­но пы­та­ющи­еся стя­нуть одеж­ду со сво­его пу­ти, и гу­бы, поч­ти из­ра­нен­ные от то­го, нас­коль­ко ре­аль­ным все это бы­ло. Че­рез пле­чо у не­го ви­села сум­ка, и ког­да он при­жал ме­ня к сте­не, она за­вали­лась впе­ред и с глу­хим зву­ком силь­но уда­рилась о сте­ну.

“Блядь, я прос­то те­ряю весь свой са­мокон­троль,- ска­зал он в мои гу­бы. “Те­ряю свой дол­банный рас­су­док, Са­ра. Где твоя спаль­ня?”

Я по­пяти­лась на­зад, ув­ле­кая его и его ди­кие по­целуи за со­бой в сто­рону ма­лень­кой спаль­ни. Там у ме­ня бы­ла заж­же­на толь­ко прик­ро­ват­ная лам­па, и ком­на­ту ос­ве­щало лишь не­боль­шое коль­цо жел­то­го све­та. Бе­лые сте­ны, боль­шая кро­вать, ог­ромные ок­на – и все это в ма­люсень­ком прос­транс­тве.

Он рас­сме­ял­ся, ог­ля­дыва­ясь вок­руг, и уби­рая сво­его ру­ки от мо­его ли­ца. “У те­бя кро­шеч­ная квар­тирка”.

“Я знаю”.

Сняв свою сум­ку че­рез го­лову, он бро­сил ее на мою кро­вать. “По­чему? Ты же мо­жешь поз­во­лить се­бе боль­ше”.

Я по­жала пле­чами, за­воро­жен­ная его го­рящим взгля­дом. По­чему мы го­ворим о раз­ме­ре мо­ей квар­ти­ры? Я хо­тела знать, что бы­ло в его сум­ке. Он всег­да но­сил с со­бой толь­ко бу­маж­ник, те­лефон и клю­чи от до­ма. “Сей­час мне боль­ше и не нуж­но”.

Он пос­мотрел мне пря­мо в гла­за, кив­нул один раз, а его гу­бы изог­ну­лись в по­лу­улыб­ке. “А ты неп­ростая жен­щи­на, Са­ра Дил­лон”.

Иног­да, пос­ле дли­тель­ной про­беж­ки, я ощу­щала та­кой при­лив ад­ре­нали­на, что ни­чего не мог­ла с со­бой по­делать, сно­ва вы­ходи­ла на ули­цу и бе­гала еще. Я чувс­тво­вала в сво­ей кро­ви так мно­го энер­гии, что не мог­ла ус­по­ко­ить­ся. Сей­час я ощу­щала се­бя так же.

“Макс, я…”,- я под­ня­ла свои ру­ки, что­бы по­казать ему, как силь­но они у ме­ня дро­жат. “Я не знаю, что мне сей­час де­лать”.

“Раз­день­ся для ме­ня”. Он по­лез в свою сум­ку, и вы­тащил от­ту­да ог­ромный, кра­сивый фо­то­ап­па­рат. “Этой ночью я хо­чу сде­лать фо­тог­ра­фии все­го”,- ска­зал он, смот­ря на ме­ня че­рез объ­ек­тив фо­тока­меры. Звук ее зат­во­ра учас­тил би­ение мо­его сер­дца в нес­коль­ко раз. Я чувс­тво­вала го­ловок­ру­жение, как буд­то вот – вот по­теряю соз­на­ние.

“Вклю­чая на­ши ли­ца”,- ска­зала я ти­хо.

“Да”,- от­ве­тил он хрип­лым го­лосом. “Точ­но”.

Я пос­мотре­ла вниз на свою одеж­ду: я бы­ла в шел­ко­вой блуз­ке цве­та сло­новой кос­ти с жем­чужны­ми пу­гови­цами и в чер­ной пря­мой юб­ке.

Раз­день­ся для ме­ня.

Мне нра­вилось, что у ме­ня бы­ла за­дача, на ко­торой мне нуж­но бы­ло сос­ре­дото­чить­ся. Тя­жесть прош­лой но­чи все еще да­вила на мое сер­дце и вид Мак­са в мо­ей спаль­не ме­ня поч­ти до­бил.

Я под­ня­ла свои ру­ки к вер­хней пу­гови­це на блуз­ке.

Мои паль­цы все еще дро­жали.

Быть с ним в мо­ей квар­ти­ре, где сви­дете­лем ста­нет толь­ко его фо­то­ап­па­рат – бы­ло ни на что не по­хоже. Что мне по­казать ему этой ночью? Свое те­ло? Или все, что спря­тано внут­ри: свое сер­дце, свои стра­хи и ди­кое, бес­ко­неч­ное вле­чение к не­му?

Я ус­лы­шала щел­чок, за ко­торым пос­ле­довал гру­бый го­лос Мак­са. “То, как ты нер­вни­ча­ешь, зас­тавля­ет ме­ня ду­мать о том, что ты не зна­ешь, что я люб­лю те­бя”.

Я пос­мотре­ла на не­го – мои гла­за ши­роко рас­пахну­лись, а ру­ки зас­ты­ли.

Щелк.

“Я люб­лю те­бя, Ле­пес­то­чек. Я по­нял это уже дав­но, но прош­лым ве­чером для ме­ня все из­ме­нилось”.

Я кив­ну­ла, чувс­твуя еще боль­шее го­ловок­ру­жение. “Хо­рошо”.

Он при­кусил гу­бу, за­тем от­пустил ее, что­бы рас­плыть­ся в по­роч­ной улыб­ке. “Хо­рошо?”

“Да”. Я вер­ну­лась к сво­им пу­гови­цам, рас­сте­гивая од­ну за дру­гой. Я пы­талась не рас­плыть­ся в са­мой ши­рокой улыб­ке на све­те.

Щелк.

“Те­бе боль­ше не­чего ска­зать, кро­ме как ‘хо­рошо’?”- спро­сил он, выг­ля­дывая из – за свой фо­тока­меры. “Я ска­зал, что люб­лю те­бя, и в от­вет не зас­лу­жил хо­тя бы ‘спа­сибо’ или ‘как ми­ло’?”

Я по­чувс­тво­вала, как блуз­ка сле­тела с мо­его те­ла на пол, и по­вер­ну­лась к не­му спи­ной, за­водя ру­ки на­зад, что­бы снять лиф­чик – щелк – и бро­сить его к блуз­ке.

Щелк. Щелк.

Я рас­стег­ну­ла мол­нию на сво­ей юб­ке, и она при­со­еди­нилась к ос­таль­ным ве­щам, по­том я по­вер­ну­лась к Мак­су ли­цом.

“Я то­же люб­лю те­бя”. Щелк. “Но я бо­юсь”.

Он опус­тил свою ка­меру, гла­за ус­тре­мились на ме­ня.

“Я не хо­тела в те­бя влюб­лять­ся”, - ска­зала я.

Он сде­лал шаг бли­же. “Ес­ли это те­бя хоть как – то ус­по­ко­ит, то ты очень дос­той­но соп­ро­тив­ля­лась”.

Макс не от­ло­жил фо­то­ап­па­рат, ког­да шаг­нул ко мне и по­цело­вал ме­ня. Он прос­то сво­бод­ной ру­кой взял мое ли­цо в свою ла­донь и при­жал­ся к мо­им гу­бам.

“Я то­же бо­юсь, Са­ра. Я бо­юсь, что я те­бе не под­хо­жу. Бо­юсь, что мы все ис­портим. Бо­юсь, что ты ус­та­нешь от ме­ня. Но де­ло в том, - ска­зал он, улы­ба­ясь,- что я боль­ше ни­кого не хо­чу. Ты пол­ностью раз­ру­шила ме­ня для дру­гих жен­щин”.

Он, дол­жно быть, сде­лал сот­ни мо­их фо­тог­ра­фий, по­ка я за­кон­чи­ла раз­де­вать­ся, за­леза­ла в кро­вать и смот­ре­ла, как он про­бирал­ся ко мне, рас­ска­зывая о том, что еще он чувс­тво­вал: что он был сби­тым в тол­ку, не­насыт­ным, что он го­тов был поб­ла­года­рить Эн­ди, вмес­то то­го, что­бы убить, что он ис­крен­не пе­режи­вал, что ме­ня ему всег­да бу­дет ма­ло. И он за­воро­жено за­печат­ле­вал каж­дую мою ре­ак­цию на его сло­ва.

На­вис­нув на­до мной, он на­вел на ме­ня ка­меру, при­жимая свое те­ло к мо­ему. Я зак­ры­ла гла­за, те­ря­ясь в ощу­щени­ях его бли­зос­ти, и в мяг­ких зву­ках щел­чков фо­то­ап­па­рата. Ког­да я от­кры­ла гла­за, мой взгляд встре­тил­ся с его.

Я по­тяну­лась, нап­равляя фо­тока­меру к сво­ей шее. Он де­лал сним­ки, поз­во­ляя мне под­ни­мать ее вы­ше и вы­ше. Он смот­рел на ме­ня че­рез фо­то­объ­ек­тив.

Его ру­ки дро­жали, по­ка он нас­тра­ивал фо­кус, де­лая сни­мок за сним­ком мо­его ли­ца, то­го, как он про­водил паль­ца­ми по мо­ему под­бо­род­ку, как гла­дил мою ще­ку, по­том он от­вел фо­тока­меру в сто­рону, сни­мая на­ши по­целуи.

И в эту се­кун­ду все све­лось к ощу­щению его губ на мо­их гу­бах, его во­лос в мо­их ру­ках, его язы­ке на мо­ем те­ле, его гу­бах, шеп­чу­щих сло­ва у мо­ей ко­жи. Я чувс­тво­вала каж­дый вздох, ко­торый он де­лал и каж­дый ма­лей­ший звук, ко­торый он из­да­вал. Я чувс­тво­вала, как его гу­бы ста­нови­лись все бо­лее жад­ны­ми, по­ка он спус­кался ни­же по мо­ему те­лу. Мед­ленно, он ввел в ме­ня два паль­ца и стал силь­но вса­сывать мой кли­тор, тол­кая ме­ня к ор­газму. Я ос­та­валась ти­хой; я не хо­тела слы­шать свой го­лос. Я хо­тела чувс­тво­вать толь­ко его.

“Ты прек­расна”,- про­шеп­тал он, ког­да я на­чала кон­чать, вык­ри­кивая его имя, а за­тем он, на­конец, под­нялся ко мне, глу­боко це­луя ме­ня в гу­бы. “Это не­обык­но­вен­но. То, как ты дей­ству­ешь на ме­ня”.

Я по­тяну­лась к не­му и про­вела ног­тя­ми по его гру­ди, на этот раз, по­буж­дая его вос­поль­зо­вать­ся мо­им те­лом, что­бы он взял все, что ему бы­ло нуж­но, что­бы он по­чувс­тво­вал все, что, хо­тел. Мои ру­ки дви­гались в сво­ей собс­твен­ной гар­мо­нии, блуж­дая, скре­бя, при­тяги­вая его бли­же и от­талки­вая его на­зад так, что­бы я мог­ла ви­деть его ли­цо, ког­да он го­товил­ся в ме­ня вой­ти. Я про­вела сво­ими паль­ца­ми еще ни­же, чувс­твуя, как его мыш­цы нап­ряглись под мо­ими при­кос­но­вени­ями.

Я про­шеп­та­ла: “По­жалуй­ста”.

Макс прос­то­нал на вы­дохе, опус­тился на ме­ня, и од­ним дви­жени­ем пол­ностью за­пол­нил со­бой. Ощу­щение бы­ло по­рази­тель­ным – все ра­зом – его грудь на мо­ей гру­ди, его ли­цо у мо­ей шеи, мои ру­ки вок­руг его шеи, мои паль­цы в его во­лосах, его ру­ки, раз­дви­га­ющие мои бед­ра и рас­по­лага­ющие их вок­руг се­бя и вра­щение его бе­дер, по­ка он дви­гал­ся во мне.

По­жалуй­ста, пус­кай это ни­ког­да не кон­ча­ет­ся. Я хо­чу, что­бы этот мо­мент ни­ког­да не кон­чался.

Мы не мог­ли го­ворить, мы бы­ли сколь­зкие от по­та, и это -по­дума­ла я – вот это зна­чит за­нимать­ся лю­бовью.

Он пе­река­тил ме­ня на­верх, и мы смот­ре­ли друг на дру­га, по­ка все это не ста­ло слиш­ком силь­но, слиш­ком ин­тенсив­но, и, кон­чая, я поз­во­лила сво­им гла­зам зак­рыть­ся. Я ус­лы­шала щел­чок фо­то­ап­па­рата, и по­чувс­тво­вала, как он с тя­желым уда­ром при­зем­лился на кро­вать, и Макс сно­ва на­вис на­до мной, на этот раз став бо­лее ди­ким, сво­ими ру­ками под­ни­мая мои бед­ра вы­ше, и сдви­гая свои бро­ви в сос­ре­дото­чении.

Сей­час мо­ими гла­зами улав­ли­вались лишь изоб­ра­жения све­та и те­ней, но я от­ка­зыва­лась их зак­ры­вать.

Он на­валил­ся всей сво­ей тя­жестью на ме­ня; его гу­бы приль­ну­ли к мо­им, и мы дер­жа­ли их от­кры­тыми, чувс­твуя ды­хание друг дру­га. Он еще бли­же при­жал свои при­от­кры­тые гу­бы ко мне, сно­ва пе­река­тыва­ясь на ме­ня, и мы на­чали го­ворить без слов.

Я близ­ко, мол­ча умо­ляли мы друг дру­га. Я близ­ко.

Мы оба про­пус­ти­ли ужин, и я с за­та­ен­ным вни­мани­ем смот­ре­ла, на то, как Макс со­вер­шал на­лет на мою кух­ню.

На нем бы­ли бок­се­ры и боль­ше ни­чего, и я вспом­ни­ла, что мне ни­ког­да и не до­води­лось прос­то пя­лить­ся на его об­на­жен­ное те­ло. Бе­зус­ловно, Макс был вы­соким и мус­ку­лис­тым, но он ком­фор­тно чувс­тво­вал се­бя в сво­ем те­ле. Мне нра­вилось смот­реть, как он по­чесы­вал свой жи­вот, ис­сле­дуя со­дер­жи­мое мо­его хо­лодиль­ни­ка. Я по­теря­лась от то­го, как он ше­велил сво­ими гу­бами, по­ка пе­речис­лял все, что ви­дел на пол­ке с ово­щами и фрук­та­ми.

“Жен­щи­ны, ох­ре­неть, ка­кие пот­ря­са­ющие”,- про­бор­мо­тал он, ла­зая в раз­но­об­ра­зии име­юще­гося у ме­ня сы­ра. “У ме­ня в хо­лодиль­ни­ке сто­ит гор­чи­ца. Мо­жет, за­валя­лось еще нес­коль­ко ста­рых кар­то­фелин”.

“Я не­дав­но хо­дила за по­куп­ка­ми”. Я на­дела его фут­болку и под­ня­ла ее, что­бы вдох­нуть его за­пах. Она пах­ла как его мы­ло, его де­зодо­рант и за­пах его те­ла, при­сущий од­но­му толь­ко Мак­су.

“А я в прош­лый раз хо­дил за про­дук­та­ми в мае”.

“Что ты ищешь?”

Он по­жал пле­чами, вы­тас­ки­вая кисть ви­ног­ра­да. “За­кус­ку”. Он взял упа­ков­ку с шестью бу­тыл­ка­ми пи­ва и под­нял ее в ру­ке, рас­плы­ва­ясь во все трид­цать два зу­ба. “Стел­ла. Прек­расный вы­бор”.

“Я в до­ле”.

На та­рел­ке он сва­лил в ку­чу ви­ног­рад, оре­хи, и нес­коль­ко кус­ков сы­ра и кив­нул в сто­рону спаль­ни. “За­кус­ку в кро­вать”.

Усев­шись на плед, он угос­тил ме­ня нес­коль­ки­ми ви­ног­ра­дин­ка­ми, по­ложив мне их в рот, по­том за­кинул па­роч­ку се­бе, и про­бор­мо­тал: “Зна­ешь, у ме­ня есть идея”.

“Го­вори”.

“Че­рез две не­дели я со­бира­юсь про­вес­ти у се­бя до­ма бла­гот­во­ритель­ный ве­чер. Как нас­чет то­го, что­бы мы по­яви­лись на нем вдво­ем в ка­чес­тве па­ры? Макс и Са­ра: бе­зум­но влюб­ленные”. Он под­кре­пил­ся еще нес­коль­ки­ми оре­хами, за­тем до­бавил: “Я да­же не приг­ла­шу ни­кого из прес­сы”.

“Те­бе не обя­затель­но это­го де­лать”.

“Не обя­затель­но. Но я сде­лаю”.

Я за­мол­ча­ла на не­кото­рое вре­мя, что­бы сфор­му­лиро­вать то, что я хо­тела ска­зать, и по­ка я это об­ду­мыва­ла, Макс тер­пе­ливо, и мол­ча ел. Это был та­кой рез­кий кон­траст с Эн­ди, ко­торый всег­да тре­бовал от ме­ня не­мед­ленно­го от­ве­та сра­зу пос­ле сво­его воп­ро­са. Но прав­да зак­лю­чалась в том, что мой мозг ра­ботал ина­че. У по­лити­ков эти быс­трые воп­ро­сы и от­ве­ты по­доб­ны ус­тно­му ра­кет­бо­лу. Но мне всег­да тре­бова­лось не­кото­рое вре­мя на об­ду­мыва­ние то­го, что я хо­тела ска­зать. А в слу­чае с Мак­сом, мне по­надо­билось два ме­сяца, что­бы ра­зоб­рать­ся в чувс­твах, ко­торые я к не­му ис­пы­тыва­ла.

“Я имею в ви­ду, при­чина, по ко­торой я так дол­го не хо­тела, что­бы ме­ня фо­тог­ра­фиро­вали с кем - то еще, кры­лась в том, что у ме­ня так мно­го сов­мес­тных фо­тог­ра­фий с Эн­ди. И они бу­дут всег­да… и кто угод­но, в лю­бое вре­мя с лег­костью смо­жет их дос­тать. Я бу­ду чувс­тво­вать се­бя уни­жен­ной каж­дый раз, ког­да бу­ду ви­деть оче­ред­ное фо­то, на ко­тором я изоб­ра­жена с ни­чего не ве­да­ющей улыб­кой, а он с ис­кусс­твен­ной и лжи­вой”.

Он про­жевал, за­тем от­ве­тил: “Я знаю”.

“Но я ду­маю, ты прав. Мо­жет, на этот раз обой­дем­ся без прес­сы. Прос­то по­будем сре­ди гос­тей и пос­мотрим, как все сло­жит­ся”.

Макс нак­ло­нил­ся впе­ред и по­цело­вал ме­ня в пле­чо. “Ме­ня ус­тра­ива­ет”.

Он скор­мил мне еще од­ну ви­ног­ра­дин­ку, по­том пос­та­вил та­рел­ку ря­дом с во­дой на прик­ро­ват­ную тум­бочку, и стя­нул с ме­ня свою фут­болку че­рез го­лову.

На этот раз, ког­да ночь пог­ру­зилась в свою са­мую глу­бокую ть­му, а ве­тер за­вывал за на­шими от­кры­тыми ок­на­ми, мы нес­пешно за­нима­лись лю­бовью. Мои но­ги бы­ли вок­руг его те­ла, его ли­цо за­рыва­лось в мою шею, и мы дви­гались в уни­сон, он по­до мной, прос­то чувс­твуя и наб­лю­дая.

Нич­то с этим не срав­нится.

Нич­то.

Ког­да сол­нечный свет толь­ко на­чал ос­ве­щать не­бо, Макс ле­жал по­зади ме­ня, свер­нувшись клу­боч­ком. Он выг­ля­дел чу­дес­но. Рас­тре­пан­ные во­лосы, теп­ло его рук и ног, обер­ну­тых вок­руг ме­ня. Он был уже твер­дым и при­жимал­ся ко мне - го­лод­ный и от­кро­вен­ный, тре­бу­ющий хоть ка­кого – то тре­ния еще до то­го, как прос­нется его соз­на­ние.

Но ког­да он уви­дел, что я за ним наб­лю­дала, он не про­из­нес ни еди­ного сло­ва. Он прос­то по­тер свое ли­цо, пос­мотрел на мои гу­бы, и по­тянул­ся к бу­тыл­ке, ко­торую мы ос­та­вили на тум­бочке. Макс сна­чала пред­ло­жил во­ду мне, по­том вы­пил сам, уб­рал ее в сто­рону и про­вел сво­ими ру­ками вверх по мо­ему те­лу до мо­ей гру­ди.

Я сра­зу же рас­тво­рилась в ощу­щени­ях, а он пе­река­тил­ся на ме­ня, по­дал­ся впе­ред, зас­тавляя ме­ня чувс­тво­вать его, и це­луя ме­ня в гу­бы. Я бы­ла сон­ная, и он был сон­ный, спус­ка­ясь ни­же по мо­ему те­лу, и по­сасы­вая мою грудь, це­луя мои реб­ра и бед­ра. Я об­ви­ла его сво­ими ру­ками и но­гами, же­лая уку­тать­ся каж­дым сан­ти­мет­ром его мяг­кой ко­жи. Я хо­тела его об­на­жен­ным на мне. По­том его гу­бы у ме­ня меж­ду ног, по­том его паль­цы вез­де – вез­де.

Его ру­ки дви­гались нес­пешно и умыш­ленно - он драз­нил. Он мед­ленно раз­жи­гал огонь в мо­ем те­ле. Он це­ловал ме­ня всю­ду, да­ря мне нас­лажде­ние сво­ими ру­ками, гу­бами и сло­вами; спра­шивая ме­ня, что мне пон­ра­вилось, как буд­то рань­ше мы это­го не про­делы­вали. Но я по­няла од­но: здесь, в мо­ей кро­вати все бы­ло по - дру­гому. Прош­лой ночью моя жизнь из­ме­нилось, и все, о чем я мог­ла ду­мать - это нас­коль­ко мне ста­ло хо­рошо от то­го, что я, на­конец – то, от­кры­ла ему свое сер­дце.

Дата добавления: 2015-09-05