Глава 24. - И вот теперь, - не замечая моего состояния, вещала Анна Сергеевна

- И вот теперь, - не замечая моего состояния, вещала Анна Сергеевна, - я хочу тебя предостеречь. Михаил - сатана! Прости, господи, что упомянула это имя к ночи. Из-за него Василисина жизнь порушилась, он горе ей принес. И тебе от него счастья не видать. Люцифер виноват! Да, зло хитро, принимает любые обличья, дьявол нас искушает, а мы должны настороже быть! Чего так на меня глядишь?

- Миша такой плохой, по вашему мнению?

- Чернее ночи.

- Почему же вы тогда позволили Василисе замуж за него выйти?

Анна Сергеевна скривилась.

- А то вы старших уважаете! Небось и твоя мать тебя предупреждала: не связывайся с ехидной. А толку-то! Не послушалась родительницу, теперь мечешься по Москве и плачешь, ищешь ирода юродивого. Ох, хитер сатана! Вначале он ангелом прикинулся!

- Простите, бога ради...

- Не поминай господа всуе!

- Хорошо, извините, но я ничегошеньки не понимаю, - взмолилась я, - объясните, пожалуйста, кто такой Люцифер? Если можно, скажите его имя, фамилию.

- Властитель ада, дьявол, тьфу-тьфу, сгинь, - принялась плевать по углам Анна Сергеевна.

- При чем тут Михаил?

Лапина сурово глянула на меня.

- Не читаете нужных книг, вот и не знаете ничего! Сатана-то хитер, по земле ходит, души себе покупает. А как ему по городу пройти? Как?

- Вы меня спрашиваете?

- Да, отвечай.

Я тяжело вздохнула, похоже, у хозяйки квартиры на почве религии начался сдвиг по фазе. Кстати, церковь не приветствует фанатизм мирян. Жить надо по вере, но расшибать лоб, стоя целыми днями у икон, нехорошо. У простого человека иное предназначение, а религия всего лишь его поводырь в бурном мире страстей.

- Ну, наверное, - принялась фантазировать я, - он появляется по ночам, прячет рога под шапку, хвост в брюки, копыта в ботинки и бродит по улицам, предлагает людям богатство и славу в обмен на душу. Кое-кто иногда соглашается!

Анна Сергеевна вдруг весело засмеялась:

- Ну и удивила ты меня! Нет, все иначе. Женится парень на девке. Та красивая, умная, дело свое имеет. Она парня в бараний рог скрутила, заставляла себе прислуживать, а тот и рад стараться, стелился ковром под ее ноги. А потом прошмандовка что-то там нахимичила с бумагами, налогов недоплатила, так мужа ее посадили, потому как по документам он виноват выходил. Во как! Он в тюрьме, она с ним развелась и небось нового нашла, живет в свое удовольствие, поняла?

- В общем, не особо оригинальная ситуация, - кивнула я, - но при чем тут дьявол?

Анна Сергеевна укоризненно покачала головой.

- Экая ты непонятливая. Девка и есть черное отродье. Это он сам, сатана, ее обличье принял, чтобы слабых духом искушать, ясно? Или вот во второй квартире у Мальковых собака живет, она тоже сатана. Хозяйка ее с ложечки кормит, в постель с собой укладывает. Ох, неладное дело, убить пса надо.

Я не на шутку перепугалась. Пора бежать отсюда, неровен час Анна Сергеевна и меня за посланницу ада примет. Как бы осторожно уйти? И тут, на мое счастье, в комнату вошла немолодая, коренастая женщина. Она положила на стол небольшой полиэтиленовый пакетик, удивленно сказала мне "добрый вечер" и, повернувшись к хозяйке, с укоризной воскликнула:

- Нюша! Опять дверь не заперла! Ну сколько раз тебе говорить: подъезд без охраны. Вдруг наркоман какой полезет, захочет денег на дозу взять! Ведь убьет ни за понюх табаку!

- Все в руках всевышнего, - монотонно ответила Анна Сергеевна, - как он решит, так и станется. Ежели мне уготовано от руки разбойника умереть, то и ладно. Приму смерть с радостью. Я, Нина, вовсе не дура, может, поначалу и не разберусь, что к чему, зато потом ясно понимаю. Видишь, девка сидит?

Кривой палец Анны Сергеевны указал в мою сторону. Нина кивнула:

- Как не заметить. Кто ж она такая? Знакомая твоя?

Хозяйка снова весело засмеялась:

- Мишку, сказала, ищет. Только я увидела сейчас, врет она! Дьявол явился, искушает меня. Изыди, чудище!

Я вжалась в кресло, Нина с сочувствием посмотрела на меня, потом вынула из пакетика шприц и пробормотала:

- Протягивай, Нюша, лапу да не дергайся.

Анна Сергеевна покорно дала себя уколоть.

Нина повернулась ко мне.

- Ты из агентства небось? Проверяющая? Посиди чуток, сейчас ее в кровать уложу. Впрочем, ступай пока на кухню, чтобы время зря не терять, и составь опись продуктов в холодильнике.

- Записать, что лежит в холодильнике?

- Да, - кивнула Нина и увела Анну Сергеевну.

Я, изумленная до крайности, пошла выполнять приказ. В громоздком монстре белого цвета нашелся совсем неплохой запас продуктов. Кастрюлька с куриным супом, эмалированный горшочек, набитый гречневой кашей, граммов двести "Докторской" колбасы, десяток яиц, пара йогуртов, сыр, масло, сметана, немного овощей, фруктов и баночка маслин. Никаких изысков типа икры и семги тут не наблюдалось.

- Довольна? - спросила Нина, появляясь на пороге.

Не понимая, чего она от меня хочет, я кивнула.

- Хорошо, - улыбнулась Нина, - пошли в ванную. Вот мыло, зубная паста, туалетная бумага. Теперь аптечка. Все ее лекарства на месте, плюс витамины. Уколы я делаю регулярно, ты сама только что видела...

- Простите, - перебила я ее, - но зачем мне все эти подробности?

Нина вскинула брови.

- Как? Проверять тебя прислали, так смотри.

Ну народ! Ладно я, со мной понятно, мы с Нюшей кучу лет дружим, а если посторонний кто придет?

Надо ж все досконально изучить, до ниточки, еще и на подопечного полюбоваться, вдруг под платьями синяки?

- Меня зовут Виола Тараканова, - быстро сказала я, - вот паспорт. Я под именем Арины Виоловой пишу детективы, вы, наверное, криминальную литературу не читаете?

- Нет, - спокойно ответила Нина, - только про здоровье что-нибудь и по садоводству. Я приняла тебя за проверяющую из фирмы, они любят неожиданно нагрянуть, чтобы клиента врасплох застать, понимаешь?

- Вообще ничего не соображаю!

- Зачем же к Нюше заявилась?

- Мишу ищу, мужа Василисы.

- А-а-а! Она умерла.

- Я это только сейчас узнала, к ней самой направлялась, а налетела на Анну Сергеевну. Кстати, спасибо вам, я очень испугалась, когда хозяйка про сатану разговор завела. Похоже, Лапина сумасшедшая.

- Есть немного, - согласилась Нина и очень тихо поинтересовалась:

- А Миша-то тебе зачем?

День сегодня выдался жаркий, я очень устала и практически ничего не ела, да еще к вечеру город окутала не долгожданная прохлада, а липкая духота.

Воздух сгустился до такой степени, что его можно раздвигать руками. Еще я очень обиделась на Олега, обалдела от путешествия на общественном транспорте и сильно перенервничала, сообразив, что имею дело с умалишенной женщиной. Поэтому неудивительно, что на вопрос Нины я совершенно автоматически ответила:

- Он негодяй, обокравший мою подругу. Впрочем, я не собираюсь подавать заявление в милицию.

Пусть просто вернет ожерелье!

Нина потерла лоб ладонью, протяжно вздохнула и предложила:

- Пошли ко мне, там и побалакаем.

***

Мы переместились в соседнюю квартиру, которая, в отличие от просторных хором Анны Сергеевны, оказалась однокомнатной, тесно заставленной мебелью. В помещении, служащем жильцам и спальней, и гостиной, и детской, и кабинетом одновременно, буквально некуда было ступить.

- Видишь, как живем? - невесело вздохнула Нина. - Четверо нас тут - я, дочь, зять и внучка.

Ну просто ум за разум заходит. Это сейчас никого нет, отпуск у детей, они на Волгу поехали, в дом отдыха. Меня, правда, с собой звали, только я отказалась. Пусть уж своей семьей побудут, без бабки.

Зять у меня золото, а не мужик, таких и не найти, любит тещу, словно мать родную. Только я хорошо понимаю, мужу с женой охота иногда вдвоем остаться, а у нас как устроиться? Ночью они на тахте, я на раскладном кресле, Олечка в кроватке. Один кто повернется, остальные мигом просыпаются. Хотела в кухню перетащить свою лежанку, да она там не встанет, а в коридоре у нас гардероб. Собственно говоря, из-за этого я и решилась Нюшу опекать.

А еще виноватой себя чувствую. Мишу-то я Васе привела! Ладно, по порядку все расскажу, пошли на кухню, чайку глотнем. Эх, похоже, я страшное дело сделала, но ведь хотела как лучше, ну кто ж знал, что так выйдет? Владимир Семенович, как мне тогда казалось, очень уж жестоко поступил. Вера так убивалась! Он на работу уйдет, она в слезах на кровать валится, при нем-то боялась, муж жене горевать запретил. Ну и решили мы их поменять...

Знакомые имена заставили насторожиться.

- Кто такие Владимир Семенович и Вера? - быстро перебила я Нину.

- А хозяева мои, Поповы, - пояснила женщина, - домработницей я у них долго прослужила, потом Вера велела: "Учись на медсестру, неужели хочешь всю жизнь с тряпкой по людям бегать? Приобретай профессию".

Я вцепилась пальцами в стол.

- Нина, простите, не знаю вашего отчества...

- Михайловна, только я к нему не приучена, - ответила хозяйка.

- Очень прошу вас, объясните все по порядку!

Нина заправила за ухо прядь волос.

- Чего уж теперь! Давно все покойники. Мишу и впрямь отыскать надо. Начудил выше крыши, наломал дров. Кашу мы с Верой заварили вместе, а разгребать придется мне одной. Может, еще тот и жив... И не знаю, что с ним... Ладно, попытаюсь спокойно растолковать.

Ниночка Резникова жила в подмосковной деревне сиротой. Родители ее допились до смерти, от них в наследство ей достался дом, хороший пятистенок, сарай споровой и куры. Правда, хозяйство было запущенным, а буренка больной, но Нина работы не боялась. Она служила дояркой, была на хорошем счету и являлась любимицей не только председателя колхоза, но и, что намного важнее, его жены. Нина не пила, не курила, по мужикам не шлялась, к пяти утра исправно прибегала на ферму, и председательша помогала старательной девушке, приказывала мужу поощрять лучшую работницу, выписывать ей премии. Ниночка встала на ноги, а в благодарность успевала за длинный летний день обработать два огорода: свой и председателя. Только не надо думать, что Нина отрабатывала барщину. Нет, ей, с одной стороны, было в радость помочь пожилым, явно любившим ее людям, с другой, председательша чем могла содействовала Нине. В частности, она предложила ей:

- Пусти к себе дачников, дом-то большой. Тут меня начальство из области попросило людей в хорошее место поселить. Они семейные, с детьми, хотят малышей на свежий воздух вывезти.

Вообще-то, лишний заработок по советским временам не одобрялся. Но почти все жители подмосковных деревень открывали двери своих избушек на июнь, июль и август для замученных столичным шумом и грязью горожан. Съемщиков просили: станет кто с расспросами приставать, скажите, что вы родня, денег за постой не платите. Многие москвичи привыкали к своим деревенским "родственникам", жили у них годами, а потом начинали заботиться о хозяевах, когда те становились стариками.

Порой дачники хоронили пенсионеров, устраивали им поминки, а потом с изумлением узнавали: богом данная бабка переписала на них избу.

Ниночке очень повезло. Судьба столкнула ее с Поповыми. Правда, сам хозяин, Владимир Семенович, оказался неразговорчивым и даже хмурым, но он появлялся лишь по воскресеньям, а Вера, его жена, была просто замечательной: веселая, бойкая, умеющая вкусно готовить и великолепно шить. Уложив детей спать. Вера брала кусок дешевого ситца самой простой расцветки и за вечер шила Ниночке такую юбку, что товарки на ферме немели от зависти.

В сентябре Вера уехала в город, а Нина осталась зимовать в деревне. Мороз в тот год ударил рано, снег лег на землю в середине октября, а к концу ноября сугробы намело почти до крыши. А еще постоянно отрубалось электричество, и Нина сидела при керосиновой лампе, в сотый раз читая старую подшивку журнала "Крестьянка". Если вы думаете, что в Подмосковье коренные жители черпают из реки молоко и закусывают кисельными берегами, то жестоко ошибаетесь. Даже сейчас, в XXI веке, стоит отъехать от столичной Кольцевой магистрали несколько километров, как вы наткнетесь на село, в котором нет ни водопровода, ни газа, ни канализации, а свет горит лишь в хорошую погоду, когда на дворе ни ветра, ни дождя, ни снега.

В конце декабря к Нине внезапно приехала Вера, ввалилась в избу и спросила:

- Тоска заела?

- Скучно без вас, - призналась Нина.

- Значит, так, - решительно заявила Вера, - мне нужна помощница по хозяйству. Пойдешь? Зиму станем в городе жить, на лето к тебе перебираться.

Оплата хорошая, за еду и жилье вычитать не стану.

- Кто ж меня отпустит? - пригорюнилась Нина. - Сама небось знаешь, из колхоза непросто вырваться.

- Так ты согласна? - уточнила Вера.

- Конечно!

- Тогда собирайся, - велела Попова, - с председателем мы уже договорились!

Нина радостно бросилась к шкафу. Вот так она и оказалась москвичкой, стала домработницей. Ходила на рынок, убирала квартиру, готовила немудреные блюда, изредка приглядывала за ребятами. Но после тяжелой деревенской работы эта служба казалась ей слаще меда, теперь у Нины появилось свободное время. Вера была ей скорей подругой, чем хозяйкой, всегда отпускала погулять в город с наказом:

- Сегодня идешь в Третьяковскую галерею, вот адрес. Потом вернешься и опишешь, что видела.

А еще Вера заставляла Нину читать, библиотека у Поповых была огромная, и хозяйка приказывала:

- Бери "Анну Каренину" и ступай к себе. Сегодня задаю тебе тридцать страниц, перескажешь их мне близко к тексту.

Поначалу Нине было очень скучно продираться сквозь текст, но потом она привыкла и полюбила книги. Единственной каплей дегтя в бочке меда был Попов.

Хозяина Нина боялась, но Владимир, слава богу, целыми днями пропадал на работе. Никаких неприятностей он прислуге не доставлял, был корректен, всегда обращался к поломойке на "вы", но у Нины все равно каждый раз при виде Попова сердце проваливалось в пятки. Однако в целом жизнь была счастливой, сытой, даже изобильной. А потом вдруг случился ужас.

Дата добавления: 2015-09-05