Нравственная казнь

Одна молоденькая женщина, готовясь к варвар-ской операции, призналась мне, обливаясь слеза-ми: «Как подумаю, что будут кромсать это малень-кое существо, так холодею от ужаса».

Подобное чувство жалости или внутреннего раскаяния мне было незнакомо. Я шла на аборты с холодной решимостью. Гнусную мою душонку волновала только чисто физическая боль. А ее, по Божиему попущению, мне выпало за десятерых. После каждой операции состояние моего здоро-вья ухудшалось. В последний раз я шла на аборт уже с опухолью матки, и врач промучила меня на известном кресле 1 час 20 минут...

Опасные предраковые заболевания стали пора-жать мои детородные органы. Но самая страшная кара обрушилась на меня через нашего единствен-ного ребенка, которого в течение 6 лет мучили не-понятные припадки.

Что может оправдать детоубийство? Но у меня и вовсе никаких «особых» причин для прерывания беременностей не было. Бог дал мне все блага: любящего, добрейшего мужа (которого я в ту пору не очень и ценила), безбедное существование, хо-рошую работу, людей, готовых прийти на помощь, и многое другое. На этот преступный шаг толка-ла греховная, ветреная молодость, стремившаяся не обременять себя проблемами быта.

Задуматься о наказании Господнем мне, тогда убежденной атеистке, и в голову не приходило. Если же какой-нибудь верующий заводил со мной разговор о грехе, я с оттенком возмущения в голо-се говорила: «А чего мне бояться? Я не убивала, не крала, не обижала!»

Господи, прости мне речи мои фарисейские! Ос-лепленная грехом, я не ведала обмана, выдавая свое внешне пристойное поведение за чистоту души.

Не буду описывать все обстоятельства и пути сво-его прозрения. Главную роль, как я понимаю, сыгра-ли молитвы моей матери (помяни ее, Господи, во Царствии Твоем!). Когда дьявольский покров стал спадать с моей души, голос совести, вороша прошлое, обличал: «Убивала! Крала! Обижала! Обманывала!..» И не было конца этому мысленному списку грехов.

Поначалу я осознавала их и регистрировала холодным рассудком. Но однажды, когда я читала перед причастием «Канон покаянный...», приш-ли обильные слезы и рыдания, рвущиеся из глу-бины души.

То же случилось и на исповеди. И теперь грех детоубийства стал представать в ужасающих картинах... По Божиему промыслу напоминание о моем кровавом преступлении приходит часто разными путями. Читаю газетную статью о ма-ньяке, который у себя в гараже сдирал кожу с живых похищенных детей, — и, цепенея от ужа-са, вижу себя соучастницей этого злодеяния. Нравственная казнь вторгается во все помыслы.

Теперь я не могу без волнения смотреть в чис-тые, лучезарные детские глаза. Однажды на авто-бусной остановке маленький мальчик долго и при-стально разглядывал меня. Взгляд этот — вырази-тельный, глубокий и как будто обличающий — выз-вал целое смятение в моей душе. «Это мой судья!» — подумалось мне.

Мои «судьи» бегают вокруг, заливаясь звон-ким смехом, ползают на четвереньках, ковыляют на слабых ножках... И всех бы я их перецеловала теперь. Но они не мои дети. А мои, разрезанные на кусочки, сгнили на свалках без креста и име-ни.

Господи Милосердный! Прости мне грех сей смертный. Помилуй нас — всех матерей, которые по духовной слепоте и жестокости сердец продол-жили кровавое дело царя Ирода.

Боже, милостив буди к чадам нашим, не познав-шим материнской любви, а принявшим мученичес-кую смерть от рук наших.

Приими, Господи, слезы покаяния рабы Твоей.

Елена, г. Тольятти

Дата добавления: 2015-09-04