Оценки личности Сталина

При жизни Сталина советская пропаганда создала вокруг него ореол «великого вождя и учителя». Именем Сталина были названы географические объекты во многих странах мира; многие предприятия и организации получили к своему названию дополнительное «им. И. В. Сталина»; имя Сталина можно было встретить в названиях выпускавшейся в 1930—1950-х годах советской техники (Сталинец-1, Паровозов ИС, Сталинец-60, танки ИС-1 и ИС-2). В прессе сталинского периода его имя упоминалось в одном ряду с Марксом, Энгельсом и Лениным. О Сталине пишут песни: на слова поэта А. А. Сурков исполняются песни «Нас воля Сталина вела» (композитор В. И. Мурадели) и «Песня о Сталине» (музыка М. И. Блантра). В 1939 году композитор С. С. Прокофьев создает посвященную Сталину кантату «Здравица». Имя Сталина упоминается в художественных литературных произведениях и в художественных фильмах.

После смерти Сталина общественное мнение о Сталине во многом формировалось в соответствии с позицией официальных лиц СССР и России. После XX съезда КПСС советские историки давали оценку Сталину с учётом позиции иделогических органов СССР. В указателе имён к Полному собранию сочинений Ленина, изданиного в 1974 году, где о Сталине написано следующее^[120]:

В деятельности Сталина наряду с положительной имелась и отрицательная сторона. Находясь на важнейших партийных и государственных постах, Сталин допустил грубые нарушения ленинских принципов коллективного руководства и норм партийной жизни, нарушение социалистической законности, необоснованные массовые репрессии против видных государственных, политических и военных деятелей Советского Союза и других честных советских людей.

Одни историки считают, что Сталиным была установлена личная диктатура^{[121][122][123]}; другие полагают, что до середины 1930-х диктатура носила коллективный характер^[124]. По мнению историка О. В. Хлевнюка^[125], сталинская диктатура представляла собой крайне централизованный режим, который опирался прежде всего на мощные партийно-государственные структуры, террор и насилие, а также на механизмы идеологической манипуляции обществом, отбора привилегированных групп и формирования прагматичных стратегий. По мнению профессора Оксфордского университета Р. Хингли, на протяжении четверти века до своей смерти Сталин обладал большей политической властью, чем любая другая фигура в истории^[83]. Он был не просто символом режима, а лидером, который принимал принципиальные решения и был инициатором всех сколько-нибудь значимых государственных мер^[125].

Характеризуя личность Сталина, многими специалистами отмечается склонность Сталина к чтению большого количества литературы^[126][127]. После смерти Сталина осталась его личная библиотека, состоящая из тысяч книг, на полях которых остались его пометки. Сталин, в частности, читал произведения Ги де Мопассана, Оскара Уайльда, Н. В. Гоголя, Иоганна Вольфганга Гёте, работы Л. Д. Троцкого, Л. Б. Каменева, Эмиля Золя и Ф. М. Достоевского; цитировал длинные куски из Библии, трудов Бисмарка, произведений А. П. Чехова. Сам Сталин говорил некоторым посетителям, показывая на пачку книг на своём письменном столе: «Это моя дневная норма — страниц 500»; в год таким образом получалось до тысячи книг.^[89] Российский исследователь Р. А. Медведев, выступая против «нередко крайне преувеличенных оценок уровня его образованности и интеллекта», в то же время предостерегает против его преуменьшения. Он отмечает, что Сталин читал много, и разносторонне, от художественной литературы до научно-популярной. В довоенное время основное внимание Сталин уделяет историческим и военно-техническим книгам, после войны переходит к чтению трудов политического направления, типа труда советских историков «История дипломатии» и биографии французского дипломата Талейрана^[89]. Медведев подчёркивает знание Сталиным национальной грузинской культуры, в 1940 году Сталин сам вносит правки в новый перевод «Витязя в тигровой шкуре»^[89].

Сталин ещё в 1920-х годах восемнадцать раз посещал пьесу «Дни Турбиных» писателя М. А. Булгакова. Сталин поддерживал личные контакты со множеством деятелей советской культуры: музыкантами, актёрами кино, режиссёрами; любил кино и интересовался режиссёрской деятельностью. Сталин лично вступил в полемику с композитором Д. Д. Шостаковичем, лично был знаком с режиссёром А. П. Довженко. Сталину нравились такие фильмы этого режиссёра, как «Арсенал», «Аэроград». Сталин также лично редактировал сценарий фильма «Щорс»^[128], участвовал в создании кинокартины «Великий гражданин».

Многие политики, деятели науки, культуры и искусства, историки, социологи, ветераны^[129], а также московский патриархат^[130] придерживаются мнения, что победа состоялась не благодаря, а вопреки Сталину. В открытом письме 25-ти деятелей советской науки, литературы и искусства говорится об ответственности Сталина за неготовность к войне^[131]. В открытом письме от 20 апреля 2010 года, ветераны также подвергли Сталина критике, охарактеризовав его сговор с Гитлером как «преступный»^[129][132]. Согласно английскому историку Саймону Сибегу Монтефиоре (Simon Sebag Montefiore), в начале войны Сталин «принимал некомпетентные решения. Имя им легион. Самое вопиющее из них: в сентябре 1941 года, когда все генералы умоляли его вывести войска из-под Киева, он позволил нацистам взять в 'мешок' и перебить военную группировку из пяти армий. Лишь к концу войны Сталин стал военным стратегом и смог привести свою страну к победе. Но какой ценой!»^[133]

По данным опроса общественного мнения, проводимого Фондом «Общественное мнение» 18 — 19 февраля 2006 года, 47 % жителей России считали роль Сталина в истории в целом положительной, 29 % — отрицательной.^[134]. На протяжении опроса (7 мая — 28 декабря 2008) общественного мнения, организованного телеканалом «Россия» с целью выбора самой ценимой, приметной и символичной личности российской истории, Сталин занимал лидирующие позиции с большим отрывом. В итоге Сталин занял третье место, уступив первым двум историческим личностям около 1 % голосов (см. «Имя Россия»).

Дата добавления: 2015-09-04