Глава 12 ВЫБОР

Нюта не сразу поняла, что Кирилла нет на станции. Об этом ей услужливо сообщил Алек.

— Интересно, куда же он делся? — забеспокоилась девушка. — Уйти вот так, ничего мне не сказать — разве так можно!

— Наверное, его не интересовало, что ты подумаешь, — скромно ввернул Алек.

— Да нет, не может быть! Он обо мне всегда помнит. Может, с ним что-то случилось?

— По-моему, рано поднимать тревогу, — рассудительно сказал парень. — Может, он просто отправился на соседнюю станцию знакомых проведать? Он, кажется, очень подружился с тем торговцем книгами.

— Но почему никому не сказал?

И тут в голову Нюте пришла новая мысль. Кирилл мог отправиться вовсе не к торговцу книгами. Был еще один человек, которого он мог навестить. Женщина. Тогда понятно, что сообщать ей об этом Кириллу вовсе не хотелось.

Нюта не стала делиться своими подозрениями с Алеком, но сразу поскучнела и замкнулась. Парень скоро ушел, а она принялась раздумывать.

Собственно говоря, если у нее теперь есть Алек, почему ее должно беспокоить поведение Кирилла? Надо только радоваться за него, если ему тоже удастся найти любящую душу. Почему же ей так больно?

Наверное, пора уже было как-то определиться, но в том-то и беда, что Нюта никак не могла выбрать окончательно. Сейчас Кирилла с ней не было, и она по нему скучала. Он сразу стал казаться гораздо более привлекательным, так что девушка готова была оправдать даже его недостатки. Трусоват немного — так это не трусость, а осторожность. И хорошо, осторожный в новом мире дольше проживет. Скуповат — тоже полезное качество в совместной жизни. Все лучше, чем транжира. И то, что в трудную минуту польстился на чужие пирожки, ему тоже нельзя ставить в укор. Ведь они тогда голодали, и не самым ли важным было выжить любой ценой? Ведь из-за Кирилла Лола и ее подкармливала, а иначе, при такой бешеной работе, Нюта совсем бы ослабела на одном жидком супе. Может, это и есть главное в совместной жизни — делиться всем, что удается раздобыть кому-то из двоих?

В сущности, ничего такого, что нельзя было бы простить, Кирилл не совершил. Он нормальный человек, ценит налаженную жизнь и не любит проблем и трудностей. А кто их любит? Правда, никогда не поймешь, о чем он думает, но, наверное, это от застенчивости. Ведь стоит Кириллу выпить, и он становится куда более милым и разговорчивым. Конечно, чересчур уж он сам от себя тащится, как выражается Алек, но и в этом ничего плохого нет. В конце концов, таких красивых мужчин в метро раз, два и обчелся. Правда, Нюту все еще мучили подозрения на его счет, но эпизод с ножом Кирилл тоже объяснил вполне убедительно.

И, раз на то пошло, он действительно имел повод оскорбиться. Все-таки пересилил себя, среди бела дня бросился разыскивать ее на поверхность, зная, что может столкнуться с ужасным Зверем, да разве с ним одним? Нет, она сама виновата — оттолкнула его, оскорбила глупыми подозрениями, вот он и разочаровался в ней. Возможно, ушел к другой, более сговорчивой. Конечно, Алек никуда не делся, и теперь она может любить его без всяких угрызений совести, но почему-то эта мысль теперь не так радовала.

«Какой-то я моральный урод, — подумала Нюта. — То, что само идет в руки, мне не нужно. Так было с Игорем на Спартаке, неужели и с Алеком повторится та же история? Ну уж нет! Сравнивать обитателя родной станции и жалкого, избалованного сыночка Верховного — придет же такое в голову!» Возле Алека ее словно накрывало теплой волной, она нервничала и краснела. Конечно, он тоже весьма скрытный, а еще любит настоять на своем и вполне способен соврать. Зато он заботлив и внимателен вернее, может быть таким, если захочет. И так похож на Макса! Смешно, но последнее, пожалуй, было в глазах девушки едва ли не главным достоинством. Ей словно бы представлялась вторая возможность наверстать то, что было так безжалостно оборвано судьбой, не успев начаться. С другой стороны, она постоянно замечала между ними разницу — Макс был веселым и беспечным, а Алек — куда более хитрым и расчетливым. Баба Зоя называла таких «себе на уме». Иногда Нюте казалось, что он только притворяется внимательным и ласковым, а на самом деле преследует какие-то свои цели. Но какие у него могут быть цели, — тут же обрывала она себя. — Это смешно!» Конечно, на Алека, наверное, произвела впечатление победа Нюты над Зверем, как и то, что люди теперь превозносят ее на все лады. Но разве можно его за это упрекнуть?

Ночью ей опять приснился странный сон. Будто они с Алеком идут по туннелю, и она чувствует невероятную легкость, какой не было давно. Ноги, пружиня, отталкиваются от шпал. Зрение обострилось так, что она видит в темноте. Обоняние сообщает ей о происходящем — у стены шуршит крыса, а вон там, в норе, притаился зверь, небольшой и неопасный. Она оглядывается на Алека, чтобы поделиться с ним восторгом, радостью жизни. И вдруг замечает, что спутник покрыт серой шерстью, вместо лица у него вытянутая морда, да и движется он на четвереньках. Странно, но ее это совсем не пугает. Алек оборачивается к ней и ухмыляется, свесив из пасти красный язык. Нюта тоже опускается на четвереньки — оказывается, так гораздо удобнее! — и они бегут бок о бок по туннелю, наслаждаясь скоростью и жизненной силой. Вдруг она чувствует теплый вкусный запах и тут же ощущает ужасный голод. А вот и источник запаха — у стены скорчился человеческий детеныш. «Нельзя!» — слабо нашептывает ей внутренний голос. Алек оборачивается к ней, сверкнув глазами. Прыжком вырывается вперед и уже готов схватить добычу, но тут кто-то выступает из темноты ему наперерез. Это Кирилл, лицо его бледно, а в руке нож. Парень с презрением смотрит на Нюту, и она припадает на передние лапы, тихо скуля. У Алека поднимается дыбом шерсть на загривке. Забыв о ребенке, он прыгает вперед… и Нюта просыпается в холодном поту.

Ей показалось важным, что в этом сне они с Алеком были существами одной породы, а вот Кирилл — нет. «Наверное, — заключила Нюта, — это знак. Кириллу лучше найти себе нормальную девушку, без таких странностей». И она решила, что постарается избегать тушинца для его же блага. Это было очень удобное решение, и оно совершенно примиряло Нюту с собой. Ведь она же хочет как лучше.

Когда спустя несколько часов к ней в гости зашла Маша, Нюта постаралась узнать, что она думает о Кирилле и Алеке. Но та сразу помрачнела и заявила:

— Не подумай, что я тебе завидую или нарочно хочу настроение испортить, только ты от меня хороших слов о мужчинах не жди. Я в свое время насмотрелась на них, до сих пор с души воротит.

Из слов Маши Нюта поняла, она на Улице 1905 года не с самого начала. Сперва они с матерью жили на Новокузнецкой, причем та, судя по всему, куда больше интересовалась мужчинами и выпивкой, чем дочерью. И в какой-то момент Маше, чтобы избежать домогательств одного из поклонников матери, пришлось бежать. Она кое-как добралась до Китай-города, потом умудрилась через Рейх пройти с челноками на Баррикадную и в конце концов решила остаться на Улице 1905 года.

— Такого натерпелась по дороге, — рассказывала она. — Нет, ничего совсем уж плохого со мной не случилось — ведь не убили и даже не изнасиловали. Но так иногда противно было! Бывало, раздобудешь хоть чуть-чуть еды, и вдруг нарисуется какая-нибудь мразь, которая решит и эти крохи отобрать, да не просто, а еще и унизить побольнее. Просто потому, что ты слабая, никому не нужная девчонка и не можешь дать ему сдачи. К мужикам-то такие соваться боятся, а покуражиться хочется, вот и «самовыражаются» за счет детей, женщин и стариков. А ты на его оскорбления, вместо того чтобы смолчать, машинально отвечаешь: «А пошел бы ты, козел!», потому что невозможно все время жить на полусогнутых. Стоишь, сжавшись в комок, ждешь, что вот сейчас он начнет тебя убивать, и до того тебе тошно, что даже и не боишься уже — нафиг такую жизнь! И когда через пару минут ты все еще жива, даже удивляешься, а потом понимаешь — он что-то в тупой башке своей просчитывает. И думается ему, раз ты так нагло разговариваешь, значит, есть у тебя дружок-бандит, который запросто может из обидчика зазнобы своей ремней нарезать. И он отступается, матерясь и бормоча под нос неясные угрозы, а ты окончательно теряешь веру в людей. Потому что этот трус несчастный в итоге даже не решился съездить тебе по морде в ответ на оскорбление.

Так что мало о ком из мужчин я могу что-то хорошее сказать, — завершила свою печальную повесть Маша. — Тебе хорошо, ты с такими не сталкивалась. Оно и к лучшему, чтобы не было разочарований раньше времени.

«Да уж, я не сталкивалась! — подумала Нюта. Вспомнила туннель от Спартака до Тушинской, плачущую Крысю и бандита с ножом в животе и вдруг рассмеялась.

— Ты что? — подозрительно спросила Маша.

— Да представила этого обидчика твоего… как же он должен себя чувствовать, если даже девчонка, пигалица, бродяжка — и та нагло посылает его куда подальше?

Маша тоже невольно улыбнулась.

— А как же Вэл? — коварно спросила Нюта. Взгляд женщины сразу стал другим — мягким и светлым.

— Он совсем необычный, — произнесла она задумчиво. — Конечно, потом я поняла, что лучше всего у него получается трепаться и… ну, сама понимаешь. Но он никогда не позволит меня обидеть. Я сначала удивлялась — сам мягкий, как женщина, может даже расплакаться, если что-то его растрогает. Но при этом вовсе не трус — если надо, запросто в глаз даст. И по нему сразу видишь, что у него внутри. Про этого твоего темноволосого парня я такого сказать не могу. Мне кажется, он сильно себе на уме. Другой, светленький, ничего вроде, но уж больно нежный для нашей жизни. А больше я тебе ничего не скажу, сама разбирайся…

* * *

Когда спустя примерно сутки Кирилл появился на станции, ведя за руку истощенного горбатого мальчика, Нюта и не подумала его упрекать за долгое отсутствие. Но именно поэтому парень сразу заподозрил недоброе.

— Нюточка, ты даже не представляешь себе, что со мной произошло! — взволнованно начал он, но девушка махнула рукой — мол, не знаю и знать не хочу.

— Ты вовсе не обязан отчитываться передо мной каждый раз, как захочешь прогуляться, — коротко и сухо сказала она.

— Да ты послушай! Я просто пошел посмотреть на многоножек, а тут…

Нюта слушать не захотела.

— Зачем эти увертки? Я вовсе не против того, чтобы ты навещал Лолу. Ты взрослый человек и можешь делать, что хочешь.

Кирилл опешил.

— Нюта, ты что?! Неужели я успел бы за сутки добраться до Динамо и вернуться обратно?

— На дрезине — вполне, — прикинула Нюта. — Впрочем, это не мое дело.

Кирилл с ужасом чувствовал, что пропасть между ними неумолимо расширяется с каждой секундой.

— Ну скажи, — взмолился он, — откуда тогда, по-твоему, я взял этого мальчика?

— Не знаю, — насупилась Нюта. — Но уверена, ты сейчас мне все распишешь…

Кирилл понял, что все бесполезно. Он так стремился вернуться к ней, но она, видно, уже что-то для себя решила. И теперь все, что бы он ни говорил и ни делал, оборачивалось ему во вред. Парень догадывался, кто настраивает Нюту против него, но сделать ничего не мог. Набить Алеку морду? Но этот тип выглядит куда сильней и искушеннее в подобных делах. Да и симпатии Нюты были бы на стороне Алека при любом исходе.

И все же Кирилл решил не сдаваться. Он не позволит этому типу так легко одержать победу! Отведя Вадика в столовую и оставив на попечении обступивших его женщин, он решил еще раз поговорить с Нютой. Но стоило ему только помянуть Алека, как девушка взорвалась:

— Я устала от ваших ссор! Почему вы не можете жить мирно? Ходите и жалуетесь мне друг на друга, как маленькие.

— Нюточка, я ведь добра тебе хочу…

— Если это и вправду так, перестань трепать мне нервы! Я хочу поскорее поправиться и пойти на Беговую, к маме.

— Как-то мне неспокойно, — осторожно начал Кирилл. — Ну что, ты пойдешь куда-то вдвоем с этим типом? Я пойду с вами.

— А меня ты спросил, хочу ли я этого? — нехорошо прищурилась Нюта. — Алек вот точно не придет от этого в восторг, и, кажется, я начинаю его понимать.

— Роскошно! — мрачно процедил парень. — Значит, теперь он у тебя всегда прав, даже когда не прав, а меня ты держишь при себе просто на всякий случай.

Нюта смерила его уничижительным взглядом.

— Вообще-то, никто тебя особо не держит. Более того, Алек тут ни при чем. Это я — я, слышишь? — не хочу, чтобы ты шел с нами. Потому что твоя кислая физиономия, мнительность и брюзжание способны испортить даже такое радостное событие, как встреча с мамой!

Кирилл сам не понял, как это получилось: рука дернулась, словно против его собственной воли, и на щеке у Нюты отпечаталась его пятерня.

Против ожидания, девушка не испугалась и не расплакалась.

— Ах, так?! — процедила она, держась за щеку. — Вот ты и показал свой характер. Теперь-то я уверена, что приняла правильное решение. На Беговую я пойду с Алеком, а ты можешь оставаться здесь или возвращаться к Лоле — как тебе больше нравится. Если мне Беговая придется по душе, я, может, вообще сюда больше не вернусь.

— Нюта, прости меня! — взмолился Кирилл.

Но это было бесполезно.

* * *

После ссоры Нюта стала рваться на Беговую с удвоенной силой. Алек, как мог, отговаривал ее: мол, надо еще подождать, она пока слаба, и это уже начинало раздражать. Девушка не понимала, зачем он тянет? В конце концов, она выставила ультиматум: или завтра они идут вдвоем, или она уходит одна, и парень сдался. Но в тот день уйти на Беговую им было не суждено.

Утром по станции разнеслась страшная весть — девушку Дину из отряда спасательниц нашли зарезанной. Судя по всему, все произошло не ночью, а совсем еще недавно, когда люди уже просыпались. Видно, действовал человек хладнокровный и отчаянный. Никто не понимал, кому понадобилось совершать такое страшное злодейство? У Дины был жених, но они не ссорились. Парень выглядел абсолютно сломленным.

Люди столпились вокруг тела мертвой девушки в скорбном молчании, иногда тихо переговариваясь, и вдруг раздался громкий голос:

— Ну вот, еще одна выбыла! Чем меньше нас останется, тем быстрей кончится игра!

Нюта оглянулась и увидела высокого темноволосого мужчину с проседью в волосах. Он широко улыбался. Возмущенный Кирилл рванулся к говорившему, но тут же двое из толпы схватили его за локти — не трожь! А мужчина между тем продолжал:

— Да, теперь и Дине придется вернуться домой, раз ее убили. Но как же долго все это тянется! И телевизионщики куда-то отъехали — видно, опять с аппаратурой неполадки. Ну, у нас все так — порядка не дождешься. Что смотришь? — обратился он к Нюте, заметив ее взгляд. — Не знаешь разве, что попала на шоу «Кто последний уцелеет»? Это игра такая, и кто дойдет до конца, получит миллион! Я давно уже в игре, — гордо сказал он. — Вот девочки мои, Наташка и Верочка, быстро выбыли, пришлось им домой вернуться. А я остался, потому что хочу получить миллион. Но как же я по своим девчонкам скучаю! И они там, знаю, тоскуют без меня. Ну ничего, ведь я для них же и стараюсь! Наташка моя — девочка первый сорт. И Верочка, зверек ласковый. Прыгнет, бывало, на руки, как обезьянка, обхватит за шею и шепчет: «Папочка, я так тебя люблю!» А ты что думала, — рассмеялся он Нюте в лицо, — это взаправду, что ли? Туннели, автоматы, монстры… Это все декорации. Ничего, скоро я получу миллион, вернусь к девчонкам своим, и заживем мы на славу!

— Да, Серега, да. Ты молодец, ты крутой, ты получишь миллион. Но ты устал. Тебе надо отдохнуть перед игрой, — обнял его за плечи один мужчин, и плечистый Серега, вдруг обмякнув, позволил себя увести. Нюта в изумлении смотрела ему вслед.

— Ты не удивляйся, — негромко сказала стоявшая рядом пожилая женщина. — У Сереженьки на глазах жена и дочь погибли, с тех пор он слегка умом тронулся. Так-то он смирный, но когда мертвых видит, особенно женщин, у него в голове все мешаться начинает. Мерещится, что никакой Катастрофы не было, а просто съемки телеигры для развлечения. Видно, ему так легче смерть близких своих переносить…

Кто убил Дину, так и не дознались — ни в тот день, ни на следующий. Зотов на всякий случай объявил на станции режим повышенной строгости, приказав мужчинам патрулировать ее ночью, а также удвоил посты в туннелях.

Кирилл сидел у костра и пытался читать, когда к нему неожиданно подошел плечистый Сергей.

— Что читаем? — дружелюбно спросил он, как ни в чем не бывало.

Парень удивленно посмотрел на него: сейчас безумец выглядел абсолютно нормальным. Кирилл показал ему определитель птиц.

— Животных любишь? — оживился Сергей. — Я тоже. Но не этих мокриц, которые тут ползают, а тех, что наверху. Там такие забавные зверьки попадаются, и людей нисколько не боятся. Ласковые, подходят, трутся об тебя, урчат.

У Кирилла загорелись глаза.

— Черт, как жалко, что мне их не увидеть! — с досадой сказал он.

— Да почему ж не увидеть? Хочешь, выйдем наверх нынче ночью? Зверя больше нет, можно не бояться. Мы далеко от метро уходить не будем, они рядышком живут. Поймаем одного, принесешь своей подружке вместо котенка, а то она, гляжу, сердитая у тебя.

Сергей говорил как вполне нормальный человек. Видно, временное помешательство уже прошло. И Кирилл не удержался, пожаловался ему:

— Она в последнее время меня знать не хочет! Конечно, она избавительница, героиня, а я кто? Да еще ревнует, подозревая в связи с другой.

— Если ревнует, значит, не все еще потеряно, — успокоил его Сергей. — Моя Наташка знаешь, как меня ревновала? Вот если твоей девушке все равно, с кем ты, тогда, значит, ничего она к тебе не чувствует. А ревнует — значит, небезразличен ты ей.

Кирилл почувствовал благодарность к этому почти незнакомому человеку.

— Ну что, пойдем на поверхность-то? — спросил тот.

— Да нас же не выпустят, — засомневался Кирилл. — Усиленный режим, не забыл?

— А у меня знакомый сегодня дежурит, — усмехнулся Сергей.

И Кирилл не устоял. В конце концов, если он и вправду принесет Нюте с поверхности подарок, может, она поймет, что он вовсе не трус и ради нее готов на многое?

— Мы к Зоопарку не пойдем, — на прощание сказал Сергей. — Нам чуть-чуть в другую сторону, туда, где кладбище. Да ты не трусь, поймаем зверька — и тут же обратно.

* * *

Ночью они подошли к охранникам. Те, как и говорил Сергей, согласились их выпустить, но сперва один отвел Кирилла в сторонку и спросил:

— Ты в курсе, что у Сереги с головой того?

Парень кивнул.

— Вообще-то он не первый раз гуляет, и ничего, всегда возвращался. Сталкер-то был первосортный до тех пор, пока… Но и сейчас Иваныч наш просил его не задерживать — все полегче мужику, да и чего полезного, глядишь, сверху притащит. Только мало ли как обернется? В общем, если плохо ему там станет, постарайся дотащить обратно, а тут уж мы разберемся.

На Кирилла вновь накатили сомнения, но Сергей так по-доброму говорил с ним, что обижать его отказом не хотелось. «Ну ничего, мы ведь совсем ненадолго, — подумал он. — Авось обойдется».

Когда они вышли на площадь, к памятнику павшим бойцам, Сергей уверенно указал направление, противоположное Зоопарку. Двинулись вперед, стараясь держаться в тени домов, и вдруг наперерез метнулась крупная серая тень. Сталкер отреагировал мгновенно. Короткая очередь — и животное рухнуло на асфальт, суча лапами. Кирилл махнул рукой — молодец! — и остолбенел: напарник наводил автомат на него самого. Неизвестно, что там замкнуло у него в мозгу, видно, он снова был на игре.

Кирилл кинулся за угол, потом осторожно выглянул — сталкер приближался с автоматом наперевес. Но не это привело парня в ужас: вслед за ним странными прыжками двигалось существо в полтора раза выше человека. Больше всего оно напоминало… кенгуру! Толстые и мощные задние лапы, хвост… Была ли у зверя на животе сумка, Кирилл не разглядел, да и не пытался: он вскинул автомат и дал длинную очередь, стараясь не задеть Сергея. Зверь заверещал, мотая зубастой головой, рухнул на асфальт и забился в конвульсиях, суча задними лапами. Здоровенный коготь на одной из них лишь слегка задел сталкера, но этого оказалось довольно для того, чтобы играючи вспороть комбинезон на боку человека. Хлынула кровь. Подбежав к раненому, Кирилл попытался зажать рану. Потом с трудом взвалил тело Сергея на плечи и, сгибаясь в три погибели, на полусогнутых, потащил обратно ко входу в метро.

С каждым новым шагом ему казалось, что к весу раненого добавляется минимум по килограмму. Кирилл изнемогал, задыхался, потом упал и, схватив тело за плечи, потащил его волоком, пятясь, благо было уже совсем недалеко.

Когда на станции с Сергея сняли противогаз, лицо его было мертвенно бледным, но от прикосновения он пришел в сознание. Узнал Кирилла и, попытавшись улыбнуться обескровленными губами, прошептал:

— Прости, брат. Прости, что так вышло…

Кириллу хотелось разрыдаться, но раненый уже отключился от действительности.

— Наташа! Верочка! Наконец-то, — бормотал он. — Только пусть уберут эти чертовы софиты, а то светят в лицо. Совсем ослепили! Никогда у нас порядка не дождешься. Ни хрена организовать не умеют!

Это были его последние слова.

— Вот и встретился он со своими девочками, — пробормотал кто-то из охранников.

Кирилл думал, что комендант оторвет ему голову, однако никто из жителей станции не сказал ему и слова в упрек. Даже Нюта глядела на него как будто бы мягче. Но только глядела. А потом молча повернулась и ушла в свою палатку.

* * *

Прошло несколько дней, и Нюта вновь засобиралась на Беговую. Мертвых похоронили, но жизнь продолжалась. Комендант на всякий случай выделил ей и Алеку двух охранников: хотя туннель вроде был спокойный, никогда нельзя было сказать заранее, удастся ли пройти без приключений. Да и убийство Дины настораживало.

Уходящих провожали Мура, Вэл и Маша. Где-то за их спинами маячил хмурый Кирилл. Нюта, расчувствовавшись, махнула ему рукой, но парень отвернулся.

«Сердится, что не беру его с собой, — подумала Нюта. — Как он не понимает — насчет «не вернусь» я сказала сгоряча. Конечно, я буду сюда возвращаться, ведь здесь у меня столько хороших знакомых. И его я тоже прощу. Конечно, не сразу, со временем, но прощу. Мы обязательно еще будем друзьями».

В ту минуту она в самом деле верила, что это возможно.

Поблизости вертелся и горбатый мальчик, которого привел откуда-то Кирилл. Выглядел он теперь получше, не таким исхудавшим и запуганным. А может, все дело было в том, что в первый же день ребенка помыли, постригли и подобрали кое-какие обноски, по сравнению с его прошлым одеянием смотревшиеся королевским нарядом. Он уже освоился на станции, и со всех сторон то и дело слышалось: «Вадик, иди сюда! Вадик, отнеси это Муре, передай, что я ее жду. Вадик, пойдем, я тебя угощу грибами». Иногда казалось, что мальчиков с таким именем на станции как минимум трое.

Алек отступил чуть в сторонку, давая возможность Нюте проститься со всеми. Вадик случайно попался ему под ноги и вдруг болезненно вскрикнул — парень отвесил ему пинка, так что тот едва не упал и шмыгнул в сторону, боязливо оглядываясь.

— Что случилось? — обернулась Нюта.

— Да этот уродец горбатый вертится под ногами! — с неожиданной злобой ответил Алек.

— Вадик, иди сюда, — позвала Нюта. — Не бойся, никто тебя не обидит.

Но мальчик глядел на нее настороженно и не подходил.

— Ну, долго ты еще? — едва сдерживая раздражение, позвал Алек.

— Куда ты так торопишься? — удивилась Нюта.

— Я? Мне казалось, что это ты торопишься, разве нет? — иронически спросил парень. Ему, видимо, удалось взять себя в руки.

«То, что я волнуюсь, — это понятно, — подумала Нюта. — Но почему он-то так нервничает?»

Спрятавшийся за грудой ящиков убийца внимательно наблюдал за проводами уходящих. «Ну что ж, все идет по плану. Через какое-то время двинем на Беговую вслед за ними. Конечно, охранники — досадная помеха, и, возможно, случай расправиться с девчонкой представится только на Беговой. Моя задача — держаться поближе к ней, глядеть в оба и не упустить шанса, когда он представится. Так глупо вышло с той, другой. Как я мог так лопухнуться? Ведь до этого за всю карьеру не было ни единой осечки, а сейчас словно кто-то — или что-то — нарочно отводит от Нюты все напасти. Ну ничего, уж теперь-то ей не уйти!»

Дата добавления: 2015-08-26