Глава 5. Старые стены

«Наедине со стариной, в старинном замке,
Кому-то вечный здесь покой…»

Под мои ногти забилась запекшаяся кровь, а ко лбу прилипли влажные от пота пряди волос. Я перевела дыхание и удовлетворенно улыбнулась. Несмотря на то, что все мое тело ныло от усталости, а в ушах до сих пор раздавались отголоски давно стихших криков боли, я чувствовала себя как никогда лучше. Мне совершенно не доставляла дискомфорта ни моя окровавленная мантия, ни давно позабытая изнуренность после примененных ко мне Непростительных проклятий. Очередная мысль о том, как я провела сегодняшний вечер, только придавала мне сил, и я хваталась за каждую возможность верить в то, что все еще на что-то способна. Правда, сейчас у меня было только одно непреодолимое желание — хоть несколько минут полежать, не шевелясь, чтобы немного восстановить силы. В любой момент меня мог позвать к себе Темный Лорд, и тогда я должна быть в форме. В последнее время, после того, как возобновились собрания Внутреннего Круга, Милорд слишком часто напоминал о том, что может вызвать нас в каждую секунду. Но ведь если я ему понадоблюсь, то почувствую это, и тогда быстро перенесусь к нему…
Убедившись, что в библиотеке Малфой-Менора никого нет, я присела на небольшой диван, стоявший возле камина, и прикрыла глаза. Голова опустилась на мягкую бархатную подушку, в нос ударил запах лилий. Казалось, что им пропитался весь этот дом. Нарцисса всегда любила эти цветы и предпочитала украшать ими все помещения, начиная с гостиной и заканчивая библиотекой и гостевыми комнатами. Этот запах всегда слегка кружил мне голову, и, наверное, из-за него сейчас у меня возникло странное чувство, будто я куда-то лечу. Мое тело стало воздушно-легким и словно парило где-то в пустоте, как будто не существовало ничего, кроме этой непонятной невесомости. Было до того хорошо ничего не чувствовать и почти ни о чем не думать, что я блаженно улыбнулась.
И внезапно перед глазами стала рисоваться картина, с каждым мигом приобретая все более четкие очертания. Я видела, что стою посреди огромной бескрайней пустоши и на сотни миль вокруг раскинулись голые камни. Сквозь щели между ними пробивались скудные дикорастущие растения, отчаянно стремясь показаться на свет, и их верхушки едва заметно тряслись на ветру. Казалось, что эти каменистые равнины бесконечны и в этом странном мирке им нет ни начала, ни конца, точно так же, как и высокому серому небу, которое, несмотря на отсутствие туч, казалось холодным и угрюмым. Глядя вверх, я почувствовала что-то очень непонятное, но и странно знакомое, как будто там скрывалось то, что я когда-то потеряла. Где-то в высоте показалось несколько точек — это были птицы; я вздрогнула и поежилась — стало холодно и неуютно. На мне была тонкая шелковая мантия, которая явно не соответствовала погоде, но это казалось последней проблемой. Я отвела взгляд от неба, мне стало не по себе от увиденного, закружилась голова, и больше всего на свете мне захотелось проснуться. Но этого не случалось, и я оставалась так же стоять напротив старых, поржавевших и покосившихся железных ворот, плотно обросших диким виноградом. Я готова была поспорить, что еще несколько секунд назад их здесь не было, но сейчас меня куда больше интересовало, почему они кажутся мне столь знакомыми. Помедлив несколько секунд, я двинулась вперед, к входу на неизвестную территорию, и быстро прошмыгнула сквозь несколько разогнутых прутьев, по пути разрывая руками щупальца плетущегося растения. При этом я испытывала непонятное волнение, граничащее с тоской о чем-то родном и далеком.
Оказавшись по ту сторону ворот, я осмотрелась. Наверное, то место, где я сейчас находилась, когда-то было красивым парком. Сейчас же я видела только старинные деревья, высокую траву, достающую до пояса, множество сорняков и покрытые мхом каменные плиты. Кое-где виднелись беспорядочные кучи прошлогодней листвы, от которой исходил немного гнилой запах. Я поморщилась и осторожно сделала несколько шагов вперед. Под ногами тут же зашуршали листья, и это снова заставило меня задрожать, только на этот раз не от холода, а от внезапно нахлынувшего страха. Наверное, из-за него я должна была перестать себя уважать. Если бы Милорд сейчас меня видел, то вряд ли был бы доволен моим поведением.
Услышав какой-то резкий звук среди веток ближайшего каштана, я подняла голову. Буквально через секунду оттуда вылетело несколько соек, и я едва сдержала вопль. Все происходило так стремительно и неожиданно, что было трудно о чем-то подумать. Посмотрев под ноги, я увидела несколько темных гранитных плит, беспорядочно лежавших друг на друге. Поначалу мне показалось, что это могилы, но на них не было ни надписей, ни портретов, лишь только неровные края, словно кто-то ломал камень руками. И только тогда до меня дошло, что это вовсе не плиты, а руины какого-то дома, разрушенного сильнейшей магией. От этой мысли мне почему-то стало еще более жутко, и одновременно с этим меня одолела такая печаль, что ноги начали медленно подкашиваться. В тот момент мне захотелось просто сесть посреди этого забытого парка и разрыдаться от отчаяния и грусти. Дать слабину и тихонько умереть от тоски…
С трудом пройдя немного вперед, я увидела еще большее скопление камней, которые когда-то были стенами большого и богатого дома, где обитали люди, где жизнь била ключом и решались чьи-то судьбы. И почему-то это место казалось мне знакомым, словно я бывала здесь и не раз, и в то же время я не могла вспомнить, как же именно оно было связано с моей жизнью.
Под моими ногами снова зашуршали листья, и я собрала в себе все силы, чтобы снова не задрожать.
— Все стало таким неузнаваемым, правда, Беллс? — за моей спиной, совсем рядом, раздался тихий глубокий голос, и тогда я снова резко дернулась, совершенно не ожидая, что услышу здесь кого-то, а тем более его.
Но, тем не менее, обернувшись, я увидела его сидящим на одной из темных плит, поросшей мхом и лишайником. Он был как призрак: молодой, красивый, с густыми темными волосами, глубокими темно-серыми глазами и такими знакомыми небрежно-утонченными манерами. Не было совершенно никакого сходства с Темным Лордом, которого я видела в последние дни, но при этом меня снова охватил необъяснимый страх. А Том продолжал непринужденно смотреть на меня, буравя взглядом, будто ожидая ответа. Мне хотелось что-то сказать ему, но все слова в один миг пропали, а я не смела пошевелиться. Я не могла отвести от него глаз, и было страшно сделать хоть одно движение: а что, если он исчезнет, и я больше не смогу любоваться его красотой? Ведь прошло столько лет…
— Это грустно, правда, Беллс? — снова сказал он, и в его голосе я различила печаль. Она как будто бы послужила для меня толчком, и я в несколько шагов преодолела расстояние между нами, присела на корточки перед Томом и посмотрела на него снизу вверх. Хотелось столько сказать ему, но почему-то мысли путались, и я не знала, с чего начать.
— Наверное, ты не думала, что время сможет такое сделать с Логовом, — с той же тоской в голосе произнес Том.
Конечно, Логово. И неудивительно, почему это место показалось мне таким знакомым и родным. Оно для меня значило то же, что и Хогвартс, и было так невыносимо видеть, как время съедает остатки счастливого прошлого.
— Авроры пришли сюда почти после сразу твоего ухода, — сказал Том. — Не оставили в живых никого, сожгли все, что было. А стены, лишенные защиты, не выдержали столько всплесков магии разгневанных волшебников и очень скоро сравняли дом с землей. Вместе с аврорами.
Том усмехнулся, а у меня внутри все сжалось, может быть, от его слов, а может, от такой знакомой улыбки.
Я медленно протянула руку вперед и коснулась ладони Тома. Он неспеша переплел наши пальцы, а я отметила, что у него ледяная кожа, почти такая же, как и эти камни. Наверное, я не должна была удивляться, ведь у него всегда были слишком холодные руки, просто я почти забыла об этом. После Азкабана я вообще мало помнила о деталях.
— Том… — прошептала я, смотря в его лицо. Было почему-то так не по себе…
Он опять улыбнулся и, подняв мою руку в своей, прислонил ее тыльной стороной ладони к своей щеке, закрыл глаза. Кожа его лица тоже была холодной, что меня даже не удивило.
— Ты призрак, Том? — спросила я и сама удивилась этому вопросу.
— Я — это ты, как и было всегда, — тут же сказал он.
Ответ ничего мне не разъяснил, а еще больше запутал. Я всматривалась в его лицо, пытаясь хоть что-то понять, но это почему-то мне казалось невозможным. Том всегда был для меня загадкой.
— Что с тобой случилось? — снова спросила я, уже не надеясь на нормальный ответ.
— Моя душа отделилась от меня, — прошептал Том, отводя взгляд в сторону.
Мне так хотелось спросить, что именно он имел в виду, но я понимала, что он не ответит. Том казался слишком странным, еще более загадочным, чем прежде, но я рада была видеть его любым. Главное, что сейчас он совершенно не казался равнодушным ко мне.
Где-то вдалеке, в небе послышался пронзительный вскрик какой-то птицы, и от неожиданности я сильнее стиснула руку Тома. А он не отпускал меня, и это вселяло уверенность.
— Может быть, твою душу еще можно вернуть? — прошептала я, немного поднимаясь на ногах и не сводя взгляда с Тома. А он продолжал смотреть куда-то в пустоту, где блуждал ветер. Я подняла другую руку и аккуратно прикоснулась ко второй щеке Тома. Он, кажется, не ожидал этого, поэтому резко вздрогнул, и его глаза снова обратились ко мне.
— Может, я смогу помочь тебе в этом? — снова спросила я.
На лице Тома появилась грустная улыбка, и он покачал головой.
— Нет, Беллс, это уже никому не исправить.
В его голосе не звучало ни разочарования, ни грусти; это была просто констатация факта, с которым следовало свыкнуться.
Я осторожно прикоснулась рукой к его волосам, боясь, что он начнет исчезать. Но Том оставался рядом, и это немного придавало мне уверенности. Если бы только он мог быть со мной всегда, я была бы не против навеки остаться в этом сне…
— Я так ждала твоего возвращения…
Том улыбнулся шире и на миг коснулся губами моей ладони. Мне показалось, что по всему телу прошли сотни крошечных разрядов, после чего по венам медленно стало разливаться тепло, несмотря ни на ветер, ни на мою тонкую мантию. Я улыбнулась и вдруг вспомнила, что когда-то могла так улыбаться целую вечность, просто держа Тома за руку и смотря в его лицо. А потом я потянулась вверх, к его губам. Хотелось снова почувствовать их вкус и в очередной раз попробовать доказать самой себе, что все не так уж плохо.
Но когда наши лица оказались всего в нескольких миллиметрах друг от друга, Том неожиданно отпустил меня и коснулся моей щеки, не давая приникнуть к его губам. Я непонимающе взглянула на него, а Том только приложил палец к моему рту. Мне хотелось спросить, что случилось, но я не могла ничего сказать, а Том только отрицательно покачал головой. Стало невыносимо грустно и одиноко, ведь он был так близко, но я никак не могла выразить ему все, что чувствую.
И внезапно все перед глазами все поплыло, голова пошла кругом, а мир, казалось, вот-вот перевернется. Мне не хотелось отпускать Тома, я потянулась к нему рукой, но пальцы ощутили под собой только пустоту. Я пыталась звать его, губы еще хранили ощущение его холодных пальцев. Но ничего невозможно было понять в окружающей пустоте…
— Том!.. — наконец смогла прохрипеть я, но мое сознание уже успела поглотить черная темнота, в которой я могла лишь смутно чувствовать холодное прикосновение.
Но и эта всепоглощающая темнота в скором времени начала таять, а вокруг медленно обрисовывались какие-то образы. Мне совсем не хотелось приходить в себя, я стремилась снова вернуться туда, к развалинам Логова, к Тому. Но реальность тщательно обволакивала мое сознание, заставляя выходить из мира иллюзий. И когда я окончательно пришла в себя и открыла глаза, то на несколько мгновений замерла от неожиданности. Надо мной склонился Темный Лорд и внимательно всматривался в лицо, а в его глазах я заметила красные огоньки. Может быть, если бы его лицо не было так близко, мне показалось бы, что его глаза чисто черные.
— Том… — все еще не понимая, где сон, а где реальность, прошептала я, как будто верила, что все вернется. Но, спохватившись, осеклась и виновато посмотрела на Темного Лорда.
— Простите, Милорд, — прохрипела я, чувствуя, как к щекам приливает краска. Наверное, я могла себя так вести только рядом с ним — казаться слабой и смущающейся девочкой. — Я… Мне…
— Тихо, Белла, — перебил он.
Я мгновенно замолчала, глядя на своего господина. Он же, казалось, о чем-то раздумывал и при этом в любую минуту мог что-то сделать. Обычно меня пугала его непредсказуемость, но сейчас я больше всего хотела спокойствия.
— Я хочу, чтобы ты сейчас пошла со мной, — произнес Темный Лорд голосом, не терпящим возражений.
Я внимательно взглянула на него. И каково же было мое удивление, когда тонкие бескровные губы Милорда расплылись в ухмылке. Это было так неожиданно, что я вздрогнула, а тело предательски покрылось мурашками.
— Тебе не стоит меня бояться, Беллатрикс, — сказал Милорд. — Я всего лишь хочу наградить тебя за верность.
На какое-то время в комнате повисла тишина, сквозь которую пробивались разве что завывания метели и треск огня в камине. Может, если бы Темный Лорд не смотрел на меня так пристально и изучающе, то мне бы обстановка показалась по-зимнему уютной.
— Я буду ждать тебя через четверть часа возле входа в дом, — небрежно бросил Темный Лорд, поспешно поднимаясь на ноги. — Нам придется совершить небольшое путешествие.
С этими словами Милорд сделал несколько шагов в сторону выхода из библиотеки, после чего медленно растворился в воздухе, как будто его здесь и не было. Какое-то время я все еще смотрела на то место, где только что стоял мой повелитель, а потом медленно встала с дивана и направилась к двери.

Глава 6. Месть за жизнь (часть I)

«Впервые я испытала сладость мести; пряным вином показалась она мне, согревающим и сладким, пока его пьешь, — но оставшийся после него терпкий металлический привкус вызывает во мне ощущение отравы…»
(Шарлотта Бронте «Джейн Эйр)

Я до дрожи ненавидела маггловский Лондон. Мне были противны эти улицы, кишащие мерзкими, ничтожными существами, однообразные дома с обшарпанными фасадами и постоянный запах застоявшейся жизни. Сколько раз, появляясь в отдаленных районах Лондона, я видела этих низших людей, тупо бродящих по подворотням, намереваясь где-нибудь что-нибудь украсть, в то время как по соседним улицам расхаживали пафосные типы в чопорных костюмах. Возможно, спустя какое-то время, они сами уничтожат друг друга, без вмешательства волшебников. От этой мысли мои губы расплылись в недоброй ухмылке. Но через несколько секунд ко мне вернулось мое раздражение, я увидела шумную компанию нетрезвых подростков, скользящих по узкой дорожке и выкрикивающих какие-то непонятные слова. Я уже было схватилась за волшебную палочку, как внезапно почувствовала легкое и в то же время властное прикосновение к локтю. Еще через миг я встретилась взглядом с Темным Лордом, строгим и требовательным. Я замерла, не в состоянии ослушаться, а на губах Милорда промелькнула тень улыбки.
— Не торопись, Белла, и не трать сил попусту, — его шипение доносилось из-под плотно надвинутого на лицо капюшона.
Я только кивнула и посмотрела вперед, на заснеженную улицу города, по которой проходили занятые своими делами магглы. Мы с Милордом оказались здесь всего несколько минут назад, аппарировав прямо из Малфой-Менора. Темный Лорд, как и обещал, ждал у главного входа в особняк и, как только я появилась, взял меня за руку и перенес куда-то в Лондон. За те несколько минут, что мы провели вместе, мне показалось, что у Господина приподнятое настроение. Я просто чувствовала это; вдруг появилось ощущение, что не все так плохо. Раздражали только эти глупые магглы, так громко разговаривающие и бегущие сквозь падающий снег, словно полагая, что властны над ним. Но что-то мне подсказывало, что этой ночью кому-то из этих ничтожеств будет особенно весело. А еще больше радовало то, что все случится при моем Лорде и он увидит, чего я достигла в боевых искусствах. Ведь когда-то он с улыбкой наблюдал за моими жертвами, корчащимися на полу от мощнейших Круциатусов… И сейчас у меня был шанс доказать, что все еще чего-то стою.
— О чем задумалась, Белла? — донесся голос Повелителя, и я вздрогнула, медленно перевела на него взгляд и несмело улыбнулась.
— Думаю, что для кого-то сегодняшняя ночь будет очень жаркой.
— Я в этом не сомневаюсь, — немного помедлив, ответил Темный Лорд.
Его голос по-прежнему был ледяным, но сейчас это меня не расстроило и не напугало. Я списала все на возбуждение от предвкушения «охоты» бок о бок с Темным Лордом.
Милорд, больше ничего не говоря и не глядя на меня, двинулся вперед, неслышно ступая по густому, нетронутому слою снега, и я заметила, что за ним не остается следов. Это вовсе не было чем-то удивительным, ведь Темный Лорд не человек, он — высшее существо, которому чуждо все человеческое. Я больше не сомневалась в этом и принимала как неизбежное. Так странно, что в сегодняшний вечер все стало казаться совершенно другим, не таким угнетающим и ужасным, как, например, еще сегодня утром. И даже мысли о моем сумасшедшем видении в Азкабане и продолжении пыток показались глупыми и ненастоящими. Я на свободе — разве это не доказывает близость моего Повелителя, пусть и не такого, как прежде? Мы оба очень изменились, и важнее всего было принять это как должное.
Еще раз улыбнувшись своим оптимистичным мыслям, я последовала за Милордом, слегка ускорив шаг, чтобы не отставать. Я слышала, как под ногами хрустели снежинки, и чувствовала, как на лицо то и дело падали белые хлопья. От этого я морщилась и смахивала их, и на щеках выступали капли воды. Темный Лорд резко свернул в какой-то небольшой переулок, где уже не было такого оживления, как на большой улице. По обе стороны узкой дороги стояли невысокие двухэтажные домики, будто специально одинаково припорошенные снегом. Улочку освещали высокие фонари, в свете которых плясали снежинки, словно не собираясь падать на землю. Зрелище было завораживающим, и на несколько секунд я замедлила шаг из-за густого снега. Темный Лорд обернулся, и я, не желая разгневать Повелителя, снова прибавила ходу. Но, похоже, Милорда такие мелочи не волновали.
Он резко остановился у одного из домов и стал перед калиткой, ожидая, пока я проберусь к нему сквозь сугробы. Снегом засыпало почти всю дорожку, и то, что несколько часов назад ее кто-то пытался чистить, ни капли не помогло. Мои сапоги промокли, но это совсем не смущало; сейчас мои мысли занимало только одно — то, что произойдет через несколько минут.
Со скрипом открылась заледенелая калитка, Темный Лорд прошел во двор по узенькой заснеженной тропинке, я не отставала. Поднявшись по небольшим ступенькам, мы оказались на крыльце, под большим навесом. Я было схватилась за волшебную палочку, чтобы открыть двери, но Темный Лорд не дал мне этого сделать.
— Не стоит, — едва слышно сказал он, — давай удивим их еще больше.
Я, конечно же, не стала возражать, наблюдая за тем, как Темный Лорд звонит в небольшой бронзовый колокол. Это меня немного удивило, так как он был вовсе не маггловским, а волшебным. Я собралась спросить об этом Милорда, как вдруг с той стороны входной двери послышался какой-то скрежет и приглушенный голос. Я не слышала, что говорили, но могла поспорить, что хозяева дома были удивлены нежданному визиту. Наконец, дверь распахнулась, и перед нами на пороге возник высокий мужчина с седыми волосами, в потертой и наспех надетой темной мантии. Его волосы были взъерошены, лицо рассекал глубокий белый шрам, а в глазах читалось недоумение, граничащее еще с чем-то знакомым, но пока мне не понятным. Краем глаза я уловила, как рука этого человека резко метнулась к карману мантии. На несколько секунд это немного обескуражило, но я быстро пришла в себя, нащупав в рукаве теплое дерево своей палочки. Темный Лорд не обратил ни малейшего внимания на настороженность мужчины и продолжал все так же неподвижно стоять на пороге дома.
— Здравствуй, аврор Эрик Хоффман, — почти учтиво произнес Милорд, но я услышала в его голосе нотки презрения.
— Кто вы такие? — совершенно бесстрашно прорычал человек, готовый в любой момент достать из кармана волшебную палочку. — Что вам нужно?
Последний вопрос был задан с едва ощутимой дрожью в голосе, но на лице аврора все еще оставалось выражение решительности, однако я была уверена, что он насторожился и занервничал. Я мысленно улыбнулась, чувствуя, что с этим человеком играть будет куда интереснее. При этом меня до сих пор мучил вопрос, почему Темный Лорд привел меня именно к нему, и в чем заключалась моя награда за преданность.
— О, думаю, что нам не придется называть наши имена, — тихо сказал Темный Лорд. — Уверен, что ты слышал о нас, а с моей спутницей вы знакомы куда ближе, чем можете себе сейчас представить.
— Да что вы говорите?! — выкрикнул Хоффман. — Вы ведь служите Сами-Знаете-Кому, верно? Если вы сейчас же не уберетесь из моего дома, я вызову людей из Аврората!
Он сказал это громче, чем требовалось, и на миг в моей памяти что-то встрепенулось. Теперь я точно была уверена, что знаю этого человека и что слышала его голос. Но только где и когда?
Внезапно где-то в глубине дома послышались голоса, детские крики и какая-то возня. Я вздрогнула — то ли от неожиданности, то ли от какого-то непонятного предчувствия. После снова посмотрела на аврора, но через мгновение перевела взгляд на Темного Лорда.
— Ты никогда не отличался особой вежливостью, Хоффман, — прошипел Темный Лорд. Теперь он не скрывал своей ярости.
Хоффман отступил на несколько шагов назад, неуверенно глядя на Милорда, и на его лице впервые отразился испуг. Он достал волшебную палочку, намереваясь произнести какое-то заклятие, но Темный Лорд быстро разоружил его, так что единственное оружие старого аврора оказалось в руках моего Повелителя. Он с легкостью переломал тонкое древко и бросил обломки Хоффману под ноги. Тот лишь посмотрел на то, что осталось от его волшебной палочки, и замер, натянув на лицо прежнюю маску бесстрашия. Но я почти физически ощущала, как бьется его сердце и как напрягается каждый нерв.
— А теперь, думаю, можно открыть все карты, — сказал Темный Лорд и неожиданно скинул с моей головы капюшон.
Ветер с улицы тут же растрепал мои волосы, на лице Хоффмана отразился неподдельный ужас.
— Ты!.. — прошипел он. — Лестрейндж!..
И в тот же миг я все поняла. Да, я действительно знала этого аврора и, как говорил Милорд, лучше, чем могла предположить. Я вспомнила, где слышала этот хриплый, мерзкий голос и почему мне этот человек показался таким знакомым. Пусть я только сейчас увидела его лицо, мне показалось, что миллионы раз оно появлялось в моих самых страшных кошмарах в Азкабане, когда кто-то грубо хватал меня за волосы, бил по лицу и называл «мерзкой шлюхой». И сколько раз я мечтала собственноручно переломать этому уроду каждую кость за все, что он причинил мне!
Я улыбнулась и, не скрывая своей радости, посмотрела на Хоффмана.
— Да, это я. Или ты полагал, что мы с тобой больше никогда не встретимся? — елейным голосом спросила я. — А я так давно мечтала снова увидеть тебя.
В воздухе повисло молчание. Я сверлила Хоффмана взглядом, он молчал, еще не придя в себя от шока, а Темный Лорд, несомненно, наслаждался этой немой сценой.
— Странно, что сейчас ты не так уверен в себе, — продолжала я. — При нашей последней встрече ты таким не казался.
Я медленно наклонилась и подняла обломки его волшебной палочки.
— Может быть, тебе не хватает этого? — прошептала я. — Это так отнимает уверенность в себе…
Я картинно покачала головой.
И внезапно с лестницы послышались громкие шаги, какие-то голоса, и через секунду в конце коридора замаячили два абсолютно одинаковых мальчика на вид лет девяти. Увидев в прихожей незнакомцев, они замерли, с интересом наблюдая за происходящим.
— Кто эти дядя и тетя, дедушка? — спросил один из них дрожащим голосом.
— Это… — Хоффман на миг осекся, — это мои знакомые. Идите к маме, дети, дедушка скоро вернется…
Но к маме им идти не пришлось, так как в коридоре появилась молодая женщина с длинными темно-каштановыми волосами, одетая в несуразную маггловкую одежду.
— Отец, что… — начала она, но сразу же замолчала, глядя на меня расширившимися от ужаса глазами. — Дети, быстро наверх! — крикнула она.
В следующий миг женщина достала волшебную палочку и направила ее на меня.
— Еще одно движение, и я буду атаковать, — холодным голосом произнесла она.
Видя, что ее палочка направлена мне прямо в грудь, я почему-то не ощутила ни капли страха. Может, из-за того, что была слишком уверена в своих силах, а может, из-за того, что эта женщина на самом деле не представляла никакой опасности.
— Положи игрушку, девочка, — сказала я. — Ты же не хочешь, чтобы кто-то пострадал, правда? Мы всего лишь мирно беседовали с твоим отцом. И думаю, тебе лучше не мешать разговору взрослых.
Девушка не пошевелилась, продолжая буравить меня своими темно-карими глазами. Ее лицо не выражало никаких эмоций, кроме решительности. Она хотела что-то сказать, но внезапно Темный Лорд сделал шаг навстречу Хоффману, и теперь женщина замерла от ужаса, как и ее отец несколько минут назад, но ее лицо по-прежнему оставалось уверенным и бесстрастным.
— Незачем тратить свои силы на подобные ничтожества, Беллс, — тихо произнес Темный Лорд, и от звука его голоса мне вдруг стало теплее.
Он сказал «Беллс», и во мне на миг все перевернулось, а сердце стало биться еще сильнее. Моя улыбка из презрительной превратилась в ласковую и нежную, и я, не скрывая своей радости, посмотрела на Милорда. Сейчас он выглядел не просто величественно, он был похож на бога, который может абсолютно все и способен на любой поступок. Пока я любовалась своим Господином, он просто поднял палочку и произнес:
— Авада Кедавра.
Вспыхнул ярко-зеленый свет, пронзив полутьму прихожей, а затем послышался глухой звук падающего тела. В тот же миг Хоффман издал нечеловеческий вопль, совершенно позабыв о нашем с Милордом присутствии. Он кинулся к дочери посмотрел в широко раскрытые пустые глаза. Мне почему-то всегда нравились эти взгляды, они казались символами победы и власти над другими живыми существами.
Я посмотрела на Темного Лорда и усмехнулась уголками губ. А он повернулся ко мне и легко кивнул, и от этого простого и почти незначительного жеста мне вдруг стало так хорошо. Может быть, это значило, что еще не все потеряно?
А Хоффман тем временем сотрясался от рыданий над телом дочери и выкрикивал ее имя.
— Эллен!.. Нет, Эллен! — его голос срывался, переходя на рык, после чего из груди снова вырывались судорожные всхлипы.
— Все очень справедливо, Хоффман, — сказал Милорд. — Ты убил моего ребенка, я убил твоего. Разве не этой самой справедливости всегда добиваетесь вы, доблестные авроры?
С его губ сорвался приглушенный смешок, от которого обычно по коже шли мурашки. Но в этот миг я не испытала ничего, кроме радости.
Со стороны лестницы снова послышался топот, и в конце коридора снова появились те самые два мальчика. Какое-то время они молча смотрели на бездыханное тело матери, на рыдающего над ней деда, после чего, сразу, как один, кинулись к ним, но внезапно были остановлены обездвиживающим проклятьем Темного Лорда. Теперь они удивленно хлопали глазами, а один из них заплакал.
Сжав в руках свою палочку, я вопросительно взглянула на Повелителя.
— Не стоит издеваться над ними, Белла, — тихо сказал он, — хватит и обычного проклятия.
В ответ я безмолвно кивнула, и в следующий миг помещение дважды пронзили два зеленых луча, после чего дети мгновенно оказались на полу. Хоффман замер, не видя предела своему ужасу и горю, а Темный Лорд невербальным заклинанием закрыл дверь и медленно скинул с головы капюшон. На миг его лицо в полутьме напомнило мне прежнего Темного Лорда. Он обвел торжествующим взглядом помещение, после чего повернулся ко мне.
— Теперь дорога пуста, Беллс, — прошептал он. — Приступишь?
Я усмехнулась и, в предвкушении посмотрев на Хоффмана, сделала шаг вперед.

Глава 7. Месть за жизнь (часть 2)

«За звезду – полжизни, за луну – свободу,
Я целую небо, а оно льет воду».
(Смысловые Галлюцинации «Звезды 3000)

Удивительно, насколько разным может быть человек в различных ситуациях. Он может чувствовать себя всесильным, глядя на то, как у ног корчится от страданий тот, кто слабее, и наслаждаться этим зрелищем. Но, в любом случае, в какой-то момент своей жизни он должен почувствовать себя невыносимо жалким, в то время как у кого-то другого кружится голова от власти над чужой жизнью. И правильно говорит мудрость, что рано или поздно все возвращается. За свою жизнь я успела достаточно нагрешить и за каждый свой проступок я несла наказание, и, может быть, именно поэтому ни о чем не жалею. А сейчас, стоя в полутемном коридоре с поднятой волшебной палочкой, я понимаю, что делаю именно то, что должна была. Если жизнь не наказала Хоффмана за все то, что он натворил, то наказание от моей руки будет значительно сильнее.
Я чувствовала неизмеримое удовольствие, глядя на жалкого, скрюченного аврора. Мои губы расползались в улыбке, а тело пронзала легкая и очень приятная дрожь. Нечто подобное я испытывала много лет назад, впервые в жизни применяя Круциатус на однокурснице, или в тот злосчастный вечер, когда посещала Лонгботтомов. Это было одно из лучших ощущений, что-то вроде сексуального удовольствия, вскипает кровь, а голова кружится от сладкого предвкушения. Пьянящее чувство власти над чьей-то жизнью, чьим-то миром.
Волшебная палочка, приятно грела руку, но мне не хотелось спешить. Нужно было все делать медленно, так, чтобы он молил о пощаде, чтобы целовал Милорду обувь, при этом корчась в агонии от моих Пыточных проклятий. Прищурив глаза, я прикинула, как бы сначала подойти к Хоффману. Он все еще сидел на полу, обнимая тело дочери и выкрикивая имена мертвых внуков, совсем позабыв о своих гостях. Конечно, это было очень неосмотрительно с его стороны…
— Круцио, — я сказала это тихо и почти нежно. А как еще можно было произносить любимое заклятье, применяя его к самому ненавистному человеку на свете?
Хоффман на долю секунды замер, после чего стал медленно оседать на пол, корчась и стискивая кулаки, сжимая зубы, чтобы не закричать. В принципе я и не ожидала, что он станет вопить от боли и молить о пощаде. Старый аврор был не из тех людей, кто просто так сдается, а мой Круциатус — довольно слабым (по моим меркам). Краем глаза я увидела, как Темный Лорд внимательно смотрит на меня, и счастливо рассмеялась. В этот момент я была готова все бросить и обнять его хотя бы в знак благодарности за столь щедрую награду. Что могло быть лучше так давно ожидаемой мести? Наверное, только сама месть на глазах моего Повелителя.
Когда мне наскучило играть с Пыточным проклятьем, я подошла к полулежащему на полу Хоффману и несильно пнула ногой его тело. Тот тут же дернулся, с трудом поднимая туловище. Я наклонилась, с улыбкой смотря в его глаза.
— Ну как, дорогой, понравилась разминка? — прошептала я.
Несколько секунд аврор смотрел на меня и, вероятно, будь его воля, он бы заживо сжег меня взглядом.
— Ты… мерзкая сука… шлюха… — прохрипел он, явно с трудом произнося слова.
А Пыточное проклятье, оказывается, было и не таким слабым, как мне показалось. Это аврор был слишком сильным и выносливым, видимо, в прошлом много с чем сталкивался. Но это легко исправить, сейчас он испытает такое, чего не испытывал еще никто в Волшебном мире.
— Тебя даже трахнуть толком не вышло, уж слишком узкая задница у тебя, — снова вырвалось из пересохших губ Хоффмана. Он издал хриплый смешок, который тут же перешел в мокротный кашель; на губах аврора появились капельки крови, видимо из-за напряжения мышц у него возникло внутреннее кровотечение.
Я не успела никак отреагировать на эту фразу, моему удивлению не было предела, а переполняющий меня гнев усилился в несколько раз. Я, не в состоянии подобрать заклинание, которое могло бы сильнее навредить Хоффману, безмолвно махала волшебной палочкой. Но в эту же секунду я увидела, как к аврору устремился Темный Лорд, в несколько шагов преодолев расстояние между дверью и нами. Не знаю, какое заклятье применил Милорд, но в тот же миг Хоффман завопил так громко, что мне показалось, что задрожали стены. Но сквозь этот крик я не могла не услышать отчетливый хруст, который нельзя было ни с чем перепутать. Отойдя на шаг назад, я ахнула от неожиданности: руки старика медленно превращались в кровавое месиво, по одному ломались пальцы, тонкие белые кости выпирали из кожи, разрывая ее, кромсая на мелкие кусочки. А Хоффман извивался на полу, пытался шевелить конечностями, но это только усиливало боль и заставляло кричать еще отчаяннее. На несколько секунд я отвела глаза от этого зрелища и посмотрела на Милорда. Его лицо было равнодушным, и только в багровых глазах горел холодный огонь ненависти. Во мне снова возникла нежность и желание обнять его. Он так взбесился после того, как Хоффман оскорбил меня… Милорд защищал мою честь? От этой мысли я не стала сдерживать смех, громкий и радостный, и он разносился по пустому коридору, смешиваясь с воплями аврора.
Действие проклятья Милорда прекращалось, но Хоффман этого явно не замечал. А я снова применила Круциатус, и на этот раз аврор не сдерживался. Выкрикивал обрывки ругательств и проклятий, угрожал, что-то обещал, но мне нужно было слышать не это. Он должен был умолять меня о пощаде, просить прощения.
— Ты слышишь меня, урод? — шептала я, склонившись над ним и глядя, как на его лице проступают лопнувшие сосуды, как глаза наливаются кровью, а изо рта течет красная струйка. — Проси прощения, ублюдок, умоляй простить тебя…
Не опуская волшебной палочки, я наступила ногой на его искалеченные кисти, от чего вопль Хоффмана стал еще истошнее. Я даже удивлялась, как ему удается так громко кричать и все еще не сорвать голосовые связки? И уже через несколько секунд я с удовольствием топталась по обломкам его костей, чувствуя их хруст. Плевать, что моя мантия испачкалась в крови, мне это даже нравилось, это было символом моей победы и власти.
Я и не заметила, как отбросила в сторону волшебную палочку, как с остервенением стала терзать его плоть, впиваясь ногтями в кожу на шее, разрывая ее, погружая пальцы в плоть, размазывая по телу кровь. Мой смех не прекращался, становясь только громче и истеричнее. Наверное, я выглядела со стороны, как настоящая истеричка, но меня это мало волновало. Главное, что у меня была возможность выразить свою ненависть, прикончить Хоффмана, голыми руками, без магии, чувствуя запах его крови и слыша звуки разрываемой плоти.
В моих руках оказался небольшой серебряный кинжал, который я неизменно носила с собой на всякий случай, и сейчас он вовсю орудовал над плотью аврора. Просто ради того, чтобы избавить его лицо от этого ненавистной решительности, чтобы избавить его от глаз, в которых было столько презрения. Выдавить их или, наоборот, вдавить в череп, который с каждым моим ударом все более отчетливо хрустел. И просто кромсать серебряным лезвием все, что только можно, не обращая внимания на боль в руках и головокружение…
— Белла… Белла, успокойся, — этот голос доносился до меня будто из другого мира. — Хватит.
Кто-то схватил меня за плечи и с силой отодвинул от Хоффмана, принялся трясти, пытаясь привести в сознание. Впрочем, я отчетливо видела все, что происходило, вот только мои мысли путались, не желая возвращаться к действительности. Весь мир мне виделся сквозь кровавую пелену, а в ушах все еще звенели отголоски криков Хоффмана. Это было так странно… Почему он больше не кричал? Я снова хотела слышать его мольбы и стоны, хруст костей.
— Беллатрикс, очнись! — теперь голос прозвучал громче, в нем послышались нотки раздражения.
От этого я вздрогнула и замерла. Какое-то время я удивленно смотрела на Темного Лорда, который с силой сжал руками мои плечи, а потом медленно обмякла. Если бы Милорд не поддерживал меня, то я непременно бы упала.
— Ты заигралась, — строго произнес Темный Лорд, и я снова задрожала. В тот же миг мне стало не по себе из-за своего поведения: было очень рискованно показывать свое беспокойство при Повелителе, тем более, что его настроение явно испортилось.
Я отступила на шаг назад, опустив голову и не смотря на Милорда, и тогда мой взгляд упал на Хоффмана, точнее на то, что от него осталось. Это уже вряд ли можно было назвать человеком или даже трупом — передо мной лежало непонятное месиво из крови, мяса, костей и рваной одежды. Было трудно сказать, где у этого голова, где руки, где ноги. Все смешалось в одну субстанцию розовых, красный и почему-то коричневых цветов. Кое-где все же проглядывали кости, обломанные и раскрошенные, выпирающие из кусков растерзанной плоти.
Некоторое время я с непонимание смотрела на останки, не в состоянии вымолвить ни слова, но Темному Лорду этого и не нужно было.
— Почти все это — твоя работа, — тихо сказал Милорд, и я невольно поежилась от его голоса. — Ты увлеклась и ничего не видела.
А вот это уже было сказано с легким укором, но сейчас больше походило не на недовольство, а на наставление. Я перевела взгляд на Темного Лорда и снова почувствовала, что не могу нормально шевелиться, как будто в темно-багровых глазах Господина была какая-то магия, не позволяющая мне слушаться саму себя. Я чувствовала, что нахожусь полностью в его власти, и не могла этому противиться. А он просто сделал шаг вперед, поднес ладонь к моей окровавленной щеке, легко коснулся ее. Его длинные белые пальцы окрасились в алый цвет, а на губах появилась усмешка.
— Я тебе никогда не говорил, как тебе идет красный? — прошептал он, и от этого мое тело пронзила дрожь.
Я молчала, не в состоянии что-либо сказать. А Милорд придвинулся еще ближе, и теперь я уловила на своей щеке его холодное дыхание. Теперь мои ощущения вовсе не казались мне странными, это было всего лишь полузабытое волнение от его прикосновений, жажда приникнуть к нему всем телом, шептать какую-то милую бессмыслицу и тонуть в его сильных руках. Как когда-то много лет назад в школе, когда я сходила с ума от одного взгляда школьного старосты, который пытался заполучить меня, а я проиграла войну. И сейчас я снова испытала поражение.
Когда его губы оказались в миллиметре от моего лица, я задержала дыхание, боясь спугнуть этот момент, и закрыла глаза, ожидая, что мое видение исчезнет. Но оно продолжалось, и я ощущала, как его губы касаются моей щеки, шеи. Это не были поцелуи — просто сухие прикосновения к коже, в которых не было ни капли нежности, а только животное желание, способное подчинить даже Темного Лорда.
И, как будто в доказательство этому, он резко положил руки мне на плечи, сжал их, и еще через секунду я была прижата спиной к стене, чувствуя, как Милорд кусает кожу, а его пальцы нетерпеливо раскрывают мой плащ, разрывают мантию, стараясь добраться до любых обнаженных участков тела. Я пыталась расслабиться, отвечать на его движения, но все было тщетно. Я по-прежнему была скована, будто он обездвижил меня заклинанием, и не могла ничего предпринять. Наверное, в эти секунды у меня должна была закружиться голова, а темная прихожая дома поплыть перед глазами, но, как ни странно, я вполне ясно осознавала все, что происходило. Прикосновения Милорда ощущались очень четко, и казалось, что они никогда не сотрутся с кожи. Это одновременно и радовало, и пугало.
Темный Лорд так сильно сжал мне плечо, что я готова была вскрикнуть, но прикусила язык — даже сейчас было странно выражать свои чувства. А он, немного поборовшись с моим платьем, принялся стягивать его с плеч, и я услышала, как от него отрываются пуговицы, как трещит по швам ткань, и вот уже дыхание Милорда на моей коже. Мне снова захотелось закричать, а может, заплакать, и опять пришлось сдерживать себя. Даже не пытаясь разобраться в своих ощущениях, я просто вжалась спиной в стену, чувствуя, как пальцы Темного Лорда дотрагиваются до моей груди, поначалу легонько и почти незаметно обводят соски, и на какую-то секунду мне было почудилось, что это нежные и ласковые прикосновения. Но когда Милорд с силой стиснул мои груди, я уже не стала сдерживать крик: прикосновения были слишком грубыми, а мое тело не было к этому подготовлено. А Темный Лорд никак на это не отреагировал, будто ничего и не услышал, и я напряглась еще сильнее. Я видела, как от его касаний на моей коже остаются яркие следы крови, скорее всего, попавшей на него, когда я пытала Хоффмана.
На несколько мгновений Темный Лорд отстранился от меня, после чего резко разорвал юбку, коснулся рукой бедра, а я вздрогнула. Тогда он, наконец — впервые за последние минуты — поднял голову и посмотрел мне в глаза. В тот миг мне захотелось провалиться сквозь землю! Или просто исчезнуть, но не видеть этого холодного взгляда красных глаз, в которых не было ни капли прежней страсти или хотя бы желания. Казалось, что Милорд со мной только из какого-то принципа.
Я почувствовала, как его пальцы поспешно снимают мое белье, при этом бесстыдно касаясь меня. Было трудно вот так просто стоять, ничего не предпринимая, но я терпела, не смея отказать и ослушаться. Может быть, в этом человеке осталась хоть крошечная частичка Тома, которого я когда-то любила, и я смогу ее увидеть? Надежда была такой призрачной, но такой желанной…
Совсем неожиданно Темный Лорд отвел мою ногу в сторону и резко вошел в меня. В тот же миг я ощутила, как все тело пронзает боль, я еще не была готова принять его. Инстинктивно выгнулась навстречу Милорду и невольно уткнулась лбом в его плечо. Может, мне казалось, что так будет удобнее вытерпеть боль, а может, просто для того, чтобы снова не увидеть безразличия на его бледном лице. Темный Лорд не воспротивился этому жесту, только начал быстро двигаться, проникая все глубже и глубже. Его член упирался в мои мышцы, которые, казалось, не хотели пропускать его дальше, и мне приходилось только стискивать зубы от боли, которая с каждой минутой заполняла меня все сильнее. Дышать становилось все труднее, и я жадно хватала ртом воздух, при этом стараясь не поднимать взгляда на Темного Лорда.
Несомненно, все это происходило всего несколько минут, но они казались вечностью. И тогда, когда Темный Лорд, наконец, замедлил темп, я почувствовала на своем теле нечто вязкое и теплое. Воздух вдруг показался слишком тяжелым, а темнота невыносимо густой, почти как дым, наполняющий горящее помещение. Она сгущалась со всех сторон, но при этом я могла четко различить несколько неясных очертаний на полу, фигуру Милорда, все еще прижимающего меня к себе. Он замер, напоминая холодную и безжизненную статую, а я почему-то боялась шевелиться: казалось, если я хоть на секунду нарушу это мнимое умиротворение, то произойдет что-то страшное.
Темный Лорд медленно вышел из меня, при этом все еще держа в объятьях. Я пыталась расслабиться, но только сжималась еще сильнее, боясь любого непредсказуемого действия Повелителя. А он только легонько поцеловал меня в висок и поднес губы к уху.
— Сегодня ты показала себя с лучшей стороны, — прошептал он, от его холодного дыхания я задрожала. И, наверное, мне показалось, что в его голосе прозвучало нечто похожее на страсть? Скорее всего, что так, ведь я видела, что он не способен ни на что, кроме холодного раздражения и равнодушия.
А потом на моих губах появилась улыбка, похвала Темного Лорда прибавила мне уверенности и храбрости.
— Думаю, нам пора уходить, — снова прошептал Темный Лорд, и на этот раз я уж точно не слышала ни страсти, ни чего-то другого, похожего на человеческие эмоции.
Он отстранился, и на миг мне показалось, что в доме стало холоднее, а в душе еще более одиноко. Так странно, ведь еще секунду назад больше всего на свете мечтала оказаться как можно дальше от своего Господина.
— Конечно, Милорд, — я даже не узнала собственный голос, таким хриплым и слабым он был.
Милорд отступил на шаг и быстро окинул меня взглядом. Я почувствовала что-то очень похожее на смущение, пока приводила в порядок волшебной палочкой порванную одежду, и поспешила опустить голову, чтобы не выдать эти чувства Темному Лорду.
Когда я застегнула последнюю застежку на плаще, он снова шагнул ко мне и коснулся моей руки (что уже не было неожиданностью). Я почувствовала легкий рывок, перед глазами все завертелось, и в следующий миг я оказалась в заснеженном парке Малфой-Менора.

Дата добавления: 2015-08-27