Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Октябрьская песня

Разговор с небожителем | На 22-е декабря 1970 года Якову Гордину от Иосифа Бродского | Неоконченное | Мужик и енот | Пенье без музыки | Post aetatem nostram | С февраля по апрель (цикл из 5 стихов) | Стихи в апреле | Суббота (9 января) | Литовский дивертисмент |


Читайте также:
  1. Малоросс. песня
  2. НАПУТСТВЕННАЯ ПЕСНЯ ЦАРЯ
  3. Новогодняя песня
  4. Октябрьская революция 1917 года и создание советского государства. декреты второго всероссийского съезда советов.
  5. Песня Из Прошлого.
  6. ПЕСНЯ КОЩЕЯ

 

 

V. S.

 

Чучело переп?лки

стоит на каминной полке.

Старые часы, правильно стрекоча,

радуют ввечеру смятые перепонки.

Дерево за окном -- пасмурная свеча.

 

Море четв?ртый день глухо гудит у дамбы.

Отложи свою книгу, возьми иглу;

штопай мо? бель?, не зажигая лампы:

от золота волос

светло в углу.

 

 

--------

X x x

 

 

Л. В. Лифшицу

 

Я всегда твердил, что судьба -- игра.

Что зачем нам рыба, раз есть икра.

Что готический стиль победит, как школа,

как способность торчать, избежав укола.

Я сижу у окна. За окном осина.

Я любил немногих. Однако -- сильно.

 

Я считал, что лес -- только часть полена.

Что зачем вся дева, раз есть колено.

Что, устав от поднятой веком пыли,

русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.

Я сижу у окна. Я помыл посуду.

Я был счастлив здесь, и уже не буду.

 

Я писал, что в лампочке -- ужас пола.

Что любовь, как акт, лишена глагола.

Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,

вещь обретает не ноль, но Хронос.

Я сижу у окна. Вспоминаю юность.

Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

 

Я сказал, что лист разрушает почку.

И что семя, упавши в дурную почву,

не дает побега; что луг с поляной

есть пример рукоблудья, в Природе данный.

Я сижу у окна, обхватив колени,

в обществе собственной грузной тени.

 

Моя песня была лишена мотива,

но зато ее хором не спеть. Не диво,

что в награду мне за такие речи

своих ног никто не кладет на плечи.

Я сижу у окна в темноте; как скорый,

море гремит за волнистой шторой.

 

Гражданин второсортной эпохи, гордо

признаю я товаром второго сорта

свои лучшие мысли и дням грядущим

я дарю их как опыт борьбы с удушьем.

Я сижу в темноте. И она не хуже

в комнате, чем темнота снаружи.

 

 

--------

"Рембрандт. Офорты"

 

 

I

 

"Он был настолько дерзок, что стремился

познать себя..." Не больше и не меньше,

как самого себя.

Для достиженья этой

недостижимой цели он сначала

вооружился зеркалом, но после,

сообразив, что главная задача

не столько в том, чтоб видеть, сколько в том,

чтоб рассказать о виденном голландцам,

он взялся за офортную иглу

и принялся рассказывать.

О чем же

он нам поведал? Что он увидал?

 

Он обнаружил в зеркале лицо, которое

само в известном смысле

есть зеркало.

Любое выраженье

лица --лишь отражение того,

что происходит с человеком в жизни.

А происходит разное:

сомненья,

растерянность, надежды, гневный смех --

как странно видеть, что одни и те же

черты способны выразить весьма

различные по сути ощущенья.

Еще страннее, что в конце концов

на смену гневу, горечи, надеждам

и удивлению приходит маска

спокойствия --такое ощущенье,

как будто зеркало от всех своих

обязанностей хочет отказаться

и стать простым стеклом, и пропускать

и свет и мрак без всяческих препятствий.

 

Таким он увидал свое лицо.

И заключил, что человек способен

переносить любой удар судьбы,

что горе или радость в равной мере

ему к лицу: как пышные одежды

царя. И как лохмотья нищеты.

Он все примерил и нашел, что все,

что он примерил, оказалось впору.

 

II

 

И вот тогда он посмотрел вокруг.

Рассматривать других имеешь право

лишь хорошенько рассмотрев себя.

И чередою перед ним пошли

аптекари, солдаты, крысоловы,

ростовщики, писатели, купцы --

Голландия смотрела на него

как в зеркало. И зеркало сумело

правдиво --и на многие века --

запечатлеть Голландию и то, что

одна и та же вещь объединяет

все эти -- старые и молодые -- лица;

и имя этой общей вещи --свет.

 

Не лица разнятся, но свет различен:

Одни, подобно лампам, изнутри

освещены. Другие же -- подобны

всему тому, что освещают лампы.

И в этом --суть различия.

Но тот,

кто создал этот свет, одновременно

(и не без оснований) создал тень.

А тень не просто состоянье света,

но нечто равнозначное и даже

порой превосходящее его.

 

Любое выражение лица --

растерянность, надежда, глупость, ярость

и даже упомянутая маска

спокойствия --не есть заслуга жизни

иль самых мускулов лица, но лишь

заслуга освещенья.

Только эти

две вещи --тень и свет -- нас превращают

в людей.

 

Неправда?

Что ж, поставьте опыт:

задуйте свечи, опустите шторы.

Чего во мраке стоят ваши лица?

 

III

 

Но люди думают иначе. Люди

считают, что они о чем-то спорят,

поступки совершают, любят, лгут,

пророчествуют даже.

Между тем,

они всего лишь пользуются светом

и часто злоупотребляют им,

как всякой вещью, что досталась даром.

Одни порою застят свет другим.

Другие заслоняются от света.

А третьи норовят затмить весь мир

своей персоной --всякое бывает.

А для иных он сам внезапно гаснет.

 

IV

 

И вот когда он гаснет для того,

кого мы любим, а для нас не гаснет

когда ты можешь видеть только лишь

тех, на кого ты и смотреть не хочешь

(и в том числе, на самого себя),

 

тогда ты обращаешь взор к тому,

что прежде было только задним планом

твоих портретов и картин --

к земле...

 

Трагедия окончена. Актер

уходит прочь. Но сцена --остается

и начинает жить своею жизнью.

 

Что ж, в виде благодарности судьбе

изобрази со всею страстью сцену.

 

Ты произнес свой монолог. Она

переживет твои слова, твой голос

и гром аплодисментов, и молчанье,

столь сильно осязаемое после

аплодисментов. А потом --тебя,

вс? это пережившего.

 

V

 

Ну, что ж,

ты это знал и раньше. Это -- тоже

дорожка в темноту.

Но так ли надо

страшиться мрака? Потому что мрак

всего лишь форма сохраненья света

от лишних трат, всего лишь форма сна,

подобье передышки.

А художник --

художник должен видеть и во мраке.

 

Что ж, он и видит. Часть лица.

Клочок какой-то ткани. Краешек телеги.

Затылок чей-то. Дерево. Кувшин.

Все это как бы сновиденья света,

уснувшего на время крепким сном.

 

Но рано или поздно он проснется.

 

<1971>

 

* На киностудии "Леннаучфильм" в шестидесятые годы кормилось немало

отверженных: ученые, идеи которых не признавала академическая наука,

литераторы, которые нигде не печатались и выживали благодаря сценарной

работе. Однажды ко мне, редактору студии, подошел режиссер Михаил

Гавронский. Он вывел меня в коридор, дал несколько листков со стихами и

сказал: "Это написал мой племянник Ося. Ему нужно как-то зарабатывать:

родители очень волнуются, что он без дела". Было это в 1962 году. Стихи

показались мне замечательными, и, когда ко мне пришел молодой Иосиф

Бродский, мы стали вместе думать, что бы ему написать.

* Он предложил сделать фильм о маленьком буксире, который плавает по

большой Неве. Через месяц он принес стихи о буксире и сказал, что это и есть

сценарий. К сожалению, нам пришлось отказаться от темы, потому что было

ясно, что Госкино никогда не утвердит сценарий в таком виде. Иосиф же

сказал, что написал все, что мог. Через год, еще до ссылки, стихи о буксире

были опубликованы в детском ленинградском журнале. Эта единственная

публикация не имела, конечно, никакого значения для судебного решения по

поводу "тунеядства" поэта.

* В 1971 году, пользуясь давностью знакомства, я обратился к Иосифу

Бродскому с просьбой написать текст в стихах к фильму "Рембрандт. Офорты".

Иосиф прочитал мой режиссерский сценарий и сказал, что попробует. Через две

недели я пришел к нему и получил четыре страницы стихов. Он пообещал: "Это

проба. Когда фильм будет отснят, я напишу больше". Фильм был снят, а стихи

отвергнуты сценарным отделом студии "Леннаучфильм": Бродский уже был

"слишком известной" фигурой. Стихи так и остались у меня; копии у автора не

было, единственный экземпляр был отдан мне в руки прямо с машинки. Сейчас

эти стихи Иосифа Бродского публикуются впервые.

 

Виктор КИРНАРСКИЙ

 

* "Московские новости". No. 5. 1996

 

--------


Дата добавления: 2015-08-26; просмотров: 59 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Натюрморт| Декабря 1971 года

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.021 сек.)