Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

На 22-е декабря 1970 года Якову Гордину от Иосифа Бродского

Горбунов и Горчаков | Посвящается Ялте | С видом на море | Конец прекрасной эпохи | Отрывок | Открытка с тостом | Перед памятником А. С. Пушкину в Одессе | Лесная идиллия | Уточнение | Песня о Красном Свитере |


Читайте также:
  1. Quot;Независимая газета", 21 декабря 1991 года
  2. V. Семья Иосифа поселяется в Египте 46:1—50:26
  3. Азия» в мире Бродского
  4. Азия» в мире Бродского
  5. Амун косится на Иосифа
  6. БИБЛИОГРАФИЯ ИНТЕРВЬЮ ИОСИФА БРОДСКОГО
  7. Борьба за возвращение Бродского из ссылки

 

 

Сегодня масса разных знаков

-- и в небесах, и на воде --

сказали мне, что быть беде:

что я напьюсь сегодня, Яков.

 

Затем, что день прохладный сей

есть твоего рожденья дата

(о чем, конечно, в курсе Тата

и малолетний Алексей).

 

И я схватил, мой друг, едва

отбросив утром одеяло,

газету "Правда". Там стояло

под словом "Правда" -- Двадцать Два.

 

Ура! -- воскликнул я. -- Ура!

Я снова вижу цифры эти!

И ведь не где-нибудь: в газете!

Их не было еще вчера.

 

Пусть нету в скромных цифрах сих

торжественности (это ясно),

но их тождественность прекрасна

и нет соперничества в них!

 

Их равнозначность хороша!

И я скажу, друг Яков, смело,

что первая есть как бы тело,

вторая, следственно, душа.

 

К чему бросать в былое взгляд

и доверять слепым приметам?

К тому же, это было летом

и двадцать девять лет назад.

 

А ты родился до войны.

Зимой. Пускай твой день рожденья

на это полусовпаденье

глядит легко, со стороны.

 

Не опускай, друг Яков, глаз!

Ни в чем на свете нету смысла.

И только наши, Яков, числа

живут до нас и после нас.

 

При нас -- отчасти... Жизнь сложна.

Сложны в ней даже наслажденья.

Затем она лишь и нужна,

чтоб праздновать в ней день рожденья!

 

Зачем еще? Один твердит:

цель жизни -- слава и богатство.

Но слава -- дым, богатство -- гадство.

Твердящий так -- живым смердит.

 

Другой мечтает жить в глуши,

бродить в полях и все такое.

Он утверждает: цель -- в покое

и в равновесии души.

 

А я скажу, что это -- вздор.

Пошел он с этой целью к черту!

Когда вблизи кровавят морду,

куда девать спокойный взор?

 

И даже если не вблизи,

а вдалеке? И даже если

сидишь в тепле в удобном кресле,

а кто-нибудь сидит в грязи?

 

Все это жвачка: смех и плач,

"мы правы, ибо мы страдаем".

И быть не меньшим негодяем

бедняк способен, чем богач.

 

И то, и это -- скверный бред:

стяжанье злата, равновесья.

Я -- homo sapiens, и весь я

противоречий винегрет.

 

Добро и Зло суть два кремня,

и я себя подвергну риску,

но я скажу: союз их искру

рождает на предмет огня.

 

Огонь же -- рвется от земли,

от Зла, Добра и прочей швали,

почти всегда по вертикали,

как это мы узнать могли.

 

Я не скажу, что это -- цель.

Еще сравнят с воздушным шаром.

Но нынче я охвачен жаром!

Мне сильно хочется отсель!

 

То свойства Якова во мне --

его душа и тело или

две цифры -- все воспламенили!

Боюсь, распространюсь вовне.

 

Опасность эту четко зря,

хочу иметь вино в бокале!

Не то рванусь по вертикали

Двадцать Второго декабря!

 

Горю! Но трезво говорю:

Твое здоровье, Яков! С Богом!

Да-с, мы обязаны во многом

Природе и календарю.

 

Игра. Случайность. Может быть,

слепой природы самовластье.

Но разве мы такое счастье

смогли бы логикой добыть?

 

Жаме! Нас мало, господа,

и меньше будет нас с годами.

Но, дни влача в тюрьме, в бедламе,

мы будем праздновать всегда

 

сей праздник! Прочие -- мура.

День этот нами изберется

дним Добродушья, Благородства --

Днем Качеств Гордина -- Ура!

 

 

--------

Дебют

 

 

 

Сдав все свои экзамены, она

к себе в субботу пригласила друга,

был вечер, и закупорена туго

была бутылка красного вина.

 

А воскресенье началось с дождя,

и гость, на цыпочках прокравшись между

скрипучих стульев, снял свою одежду

с непрочно в стену вбитого гвоздя.

 

Она достала чашку со стола

и выплеснула в рот остатки чая.

Квартира в этот час еще спала.

Она лежала в ванне, ощущая

 

всей кожей облупившееся дно,

и пустота, благоухая мылом,

ползла в нее через еще одно

отверстие, знакомящее с миром.

 

 

Дверь тихо притворившая рука

была -- он вздрогнул -- выпачкана; пряча

ее в карман, он услыхал, как сдача

с вина плеснула в недрах пиджака.

 

Проспект был пуст. Из водосточных труб

лилась вода, сметавшая окурки.

Он вспомнил гвоздь и струйку штукатурки,

и почему-то вдруг с набрякших губ

 

сорвалось слово (Боже упаси1

от всякого его запечатленья),

и если б тут не подошло такси,

остолбенел бы он от изумленья.

 

Он раздевался в комнате своей,

не глядя на припахивавший потом

ключ, подходящий к множеству дверей,

ошеломленный первым оборотом.

 

 

1 Ранний вариант этой строфы по ЧР: -- С. В.

 

слетела ругань. Глядя в пустоту,

он покраснел и, осознав нелепость,

так удивился собственному рту,

что врос бы в грунт, не покажись троллейбус.

 

--------

Дерево

 

 

Бессмысленное, злобное, зимой

безлиственное, стадии угля

достигнувшее колером, самой

природой предназначенное для

отчаянья, -- которого объем

никак не калькулируется, -- но

в слепом повиновении своем

уже переборщившее, оно,

ушедшее корнями в перегной

из собственных же листьев и во тьму --

вершиною, стоит передо мной,

как символ всепогодности, к чему

никто не призывал нас, несмотря

на то, что всем нам свойственна пора,

когда различья делаются зря

для солнца, для звезды, для топора.

 

 

--------


Дата добавления: 2015-08-26; просмотров: 46 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Разговор с небожителем| Неоконченное

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.012 сек.)