Политический лидер и электронные СМИ: необходимость взаимодействия

Лидером мы называем человека, который способен успешно воздействовать на других людей с целью совместного решения какой-либо задачи – разовой (такого лидера называют «ситуативным») или долгосрочной (успешная работа предприятия, министерства или даже государства).

Нередко оказывается, что ситуативный лидер – например, один из пассажиров застрявшего автобуса, организующий и направляющий усилия других – оказывается лидером «по жизни», если не формальным, то авторитетным для своего окружения. В буквальном переводе с английского лидер – значит ведущий. В данном тексте это слово встретится не раз – применительно к журналисту, ведущему радио- или телепередачи. Но функциональное, формальное лидерство этого человека заканчивается с завершением передачи, а в компании своих коллег его «подавляет» кто-либо из находящихся за кадром, его домашний лидер – жена или теща...

Лидерство – понятие сложное. На этих страницах мы встретимся с термином «лидер мнения». Так социологи называют человека, может быть, незаметного – одного из сотрудников отдела в проектном институте или одного из «пикейных жилетов» на лавочке возле дома. Вполне вероятно, что этот человек не способен вбить гвоздь в доску или починить электророзетку. Зато он больше других ориентирован на средства массовой информации и может толково объяснить своим соседям по отделу или по двору современный политический «расклад». Такие люди играют существенную роль в политических процессах демократической страны – так, известный автору лидер мнения, механик грузового речного теплохода, убедил весь экипаж голосовать за партию Жириновского...

Но мы в первую очередь должны говорить о лидерах совсем другого уровня – о лидерах политических.

Слово «политика» родом из Греции – от слова «полис», т.е. город-государство. Совсем небольшой, по нынешним меркам, город. Древние греки считали, что оптимально в городе-государстве должно проживать не более 10 тыс. человек. Не считая рабов, конечно. Почему такое ограничение? А иначе, собравшись вместе на стадионе или на площади, свободные граждане не смогут получить слово, да и оратора, пожалуй, не разглядят. Выступление на общем собрании горожан считалось формой участия в делах государства, т.е. в политике. Участие в политике – долг и право свободного гражданина. Слово «демократия» тоже греческое. Власть в Афинах принадлежала общности граждан, имеющих возраст свыше 30 лет, они собирались вместе примерно раз в месяц. На народное собрание не допускались не только рабы, но и женщины. Мнение, что «политика – не женское дело», оказалось довольно устойчивым.

Главное качество политического лидера – то же самое, что и любого другого: способность успешно воздействовать на других людей для объединения и сплочения их усилий. Только масштабы здесь иные. Если речь идет об участии в управлении нашим российским государством – надо увлечь и консолидировать не тысячи и не десятки тысяч, а миллионы людей. Политику называют и наукой, и искусством («искусство возможного»). Человек, успешно выступающий на политическом поприще, пользуется заслуженным уважением сограждан. Но его же в случае неэффективного функционирования государства делают «козлом отпущения». Политик – человек, готовый взять на себя огромную ответственность, – в том числе и перед историей. Сочетание личностных качеств, способствующих успеху в политике, встречается не часто. В следующих разделах мы будем говорить об этих качествах, сейчас лишь заметим, что в условиях России не всегда пригоден опыт западных демократий – от Греции до США.

Так же, как за пять веков до Рождества Христова в античном собрании, российский политик должен иметь возможность обратиться сразу ко всем согражданам. Сегодня сделать это без телевидения и радио невозможно. Но невозможно и другое: чтобы любой слушатель смог выйти на ту же трибуну с возражениями или дополнениями. Эффективные формы участия общественности в работе СМИ так и не найдены. Это участие активизируется в периоды предвыборных кампаний. А всевозможные «интерактивные опросы» и «свободные микрофоны» являются лишь видимостью «теледемократии», подобно свободе слова, объявленной в Сталинской конституции 1936 года.

Есть, впрочем, и такое мнение, что в области свободы слова мы не достигли уровня зрелости древних афинян: многим из нас эта свобода просто ни к чему. Корней Чуковский записал в своем дневнике еще в 1967 году, «свобода слова нужна очень ограниченному кругу людей, а большинство, даже из интеллигентов – врачи, геологи, офицеры, летчики, архитекторы, плотники, каменщики, шоферы делают свое дело и без нее».

Прежде лидеры государств использовали СМИ только в критических ситуациях. Президент США Франклин Рузвельт, едва заняв этот пост, во время экономического кризиса, приступил к своим «беседам у камина», транслировавшимся по радио. За 12 лет правления он провел около тридцати таких радиобесед. Старшему поколению россиян памятна речь Иосифа Сталина 3 июля 1941 г., когда немцы стремительно продвигались по нашей территории. Людей поразило тогда необычное начало радиовыступления: «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей Армии и Флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!»

Теперь политикам приходится выступать не только тогда, когда их вынудят обстоятельства. Им приходится публично состязаться за право руководить страной и постоянно подтверждать это право, находясь у власти – не только принятием разумных и полезных для страны решений, но и личным появлением на экранах телевизоров. «Я могу лишь благодарить Бога за то, что существуют радио и телевидение, само наличие которых способствует несколько большей честности газет», – заявил однажды президент США Ричард Никсон.

При вашингтонском Белом доме аккредитовано 1700 журналистов из разных стран мира. Несколько десятков из них представляют общенациональные и региональные телекомпании США. Публицистам левого толка остается досадовать, что ТВ стало средством политической рекламы президента, что большинство трансляций отсюда – это «репортаж о перемещении в пространстве президентского тела на виду у всех». Интересно, что сказали бы те же левые публицисты, если бы «президентское тело» не появлялось на экране в течение нескольких недель, как это неоднократно случалось в России? Ведь регулярный телепоказ – это, кроме прочего, своеобразная форма социального контроля.

«Если руководитель слышит одни возгласы одобрения и окружает себя льстецами, его политика обречена. Никто не осмелится его поправить даже в случае очевидной нелепости решения», – говорил автору этих строк Николай Месяцев. Добавил, что попал однажды в кабинет к Лаврентию Берия и удивился: «И портреты этого человека мы носим на демонстрациях!» Удивила примитивность личности грозного маршала. Позже, будучи руководителем Гостелерадио СССР, Месяцев был вынужден сделать ТВ средством политической рекламы лидера страны – почти как в США. «Поступило указание о показе Л.И. Брежнева и других высших руководителей в соотношении 3:1, то есть генсека на экране должно быть втрое больше, чем всех остальных. Ревниво следили и за крупностью планов. Помню, от стоявших близко к Брежневу я получил замечание: ну подумаешь, приезжал Косыгин в Лондон, а ты даешь его в эфире на 20 минут. Он там в золоченых креслах сидит, зачем это народу показывать, достаточно было бы трех минут, это вызывает недовольство сам знаешь кого. А Косыгин был председателем Совета министров».

Патологическая ревность к людям, которые могли бы составить конкуренцию дряхлеющему лидеру, была свойственна и Сталину, и более близким к нам деятелям.

Ответственность перед начальством всегда была в России сильнее и важнее, чем ответственность перед народом. Страх перед немилостью начальства и сегодня надо учитывать как весьма существенный фактор российской политической жизни.

Под влиянием этого страха руководители среднего уровня боялись выступать по ТВ: «А что скажет начальство?» В начале 60-х годов, во время хрущевской «оттепели», вышло партийное постановление, обязывающее руководителей выступать по радио и ТВ. Предписывалось сделать пропаганду «задушевной». И хоть еще Петр Первый указывал господам сенаторам «речь в присутствии держать не по писаному, дабы дурь каждого всем видна была» – наши лидеры выступали по бумажке, ибо демонстрация дури не входила в планы партии. Эта проблема была частично решена лишь в 70-е годы. Как создавался тогда позитивный образ первых секретарей и министров, мы рассмотрим в следующем разделе.

Теперь же необходимо разобраться, когда лидеру следовало бы воспользоваться услугами телевидения, а когда ограничиться радио.

Если лидер, подобно Леониду Брежневу, может выступать только по тексту – его не стоит выпускать к телекамерам, ибо чтением сегодня никого не убедишь. И перед микрофоном такого лидера необходимо потренировать, чтобы создать видимость импровизации. И текст написать в разговорной манере. Иногда лидеры «брежневской школы» выступали (и выступают), читая текст на телесуфлере, но этот процесс требует особых навыков, и лучше было бы таких людей по телевизору не показывать.

Вот что писал на сей счет Ираклий Андроников, непревзойденный мастер телевыступлений:

«Если человек выйдет на любовное свидание и прочтет своей любимой объяснение по бумажке, она его засмеет. Между тем та же записка, посланная по почте, может ее растрогать... Плохим лектором считается тот, кто читает, уткнувшись носом в принесенную из дома рукопись. Но если напечатать текст этой лекции, она может оказаться весьма интересной. И выяснится, что она скучна не потому, что бессодержательна, а потому, что письменная речь заменила на кафедре живую устную речь... Написанный текст является посредником между людьми, когда между ними невозможно живое общение. Но если автор здесь и может говорить сам, написанный текст становится при общении помехой».

Во время избирательных кампаний некоторые журналисты говорили, что если человек не готов к теледебатам – значит, он вообще не готов к политической деятельности в условиях демократии. (Автор этих строк до сих пор придерживается такого мнения). Но работники Центризбиркома возразили: может быть, такой деятель не оратор, зато будет хорошо работать в комитетах и комиссиях над составлением документов, законопроектов и пр. Возможно, в составе Госдумы оказалось немало таких, по-своему полезных людей – в особенности среди тех, кто прошел по партийным спискам, кому не пришлось держать экзамен перед избирателями на предвыборных встречах – там бумажкой не отделаешься. Составители бумаг будут нужны всегда. Но им не достичь успеха в условиях настоящей состязательности перед аудиторией избирателей или перед объективами телекамер.

Для таких людей, а еще для тех, кто имеет какие-либо дефекты внешности, радио более подходит, чем телевидение.

Есть и еще некоторые соображения о преимуществах радио.

Радио гораздо дешевле телевидения – если речь не идет, конечно, о бесплатно предоставляемом эфирном времени.

Зная профиль той или иной радиостанции, можно сделать выступление точно направленным на определенные слои электората. Скажем, «Эхо Москвы» – радиостанция для людей демократической ориентации. У «Народного радио» очень похожий формат – те же беседы в студии с подключением телефонных звонков зрителей, тоже (но не та же) музыка. Но здесь в студию звонят недовольные «антинародным» режимом. И едва ли слушатель «Эха Москвы» настроится на «Народное радио» – тем более, что эти станции работают в разных частотных диапазонах: «Эхо Москвы» – в диапазоне УКВ 4M (FM), которым оснащена в основном зарубежная радиоаппаратура, а «Народное радио» – на средних волнах, к которым нынешние пенсионеры привыкли с тех пор, как были молодыми.

УКВ-диапазоны в последнее время претерпевают серьезные изменения. Раньше, вращая ручку или нажимая кнопки настройки, можно было услышать там лишь зарубежную музыку. Теперь, после оглушительного успеха «Русского радио» (его слушают в магазинах, в конторах и парикмахерских), одна за другой появляются «русскоязычные» эфэмовские радиостанции, хотя и косноязычный «стёб» ди-джеев молодежных станций, ориентированных на западную музыку, как говорится, имеет место. Если политик желает понравиться молодым – ему прямая дорога на такие радиостанции, это будет эффективнее выступления по «взрослым» каналам ТВ.

И, наконец: радио не требует полного сосредоточения внимания. Прослушивание радиопередач можно совместить с другими видами деятельности: с вождением машины или с парикмахерской работой, торговлей и т.п.

Но: глядя на экран, люди воспринимают образ политика. А на радио главную роль играет содержание речи.

Конечно, выступать по радио тоже надо уметь. Едва ли добьется успеха бывший кандидат в президенты Мартин Шаккум, чей вечно обиженный, ноющий голос был слышен каждое утро по «Маяку», а потом звучал на радиостанции «Говорит Москва» – на третьей кнопке кухонных динамиков.

Впрочем, о коммуникативных умениях – в следующих разделах.

Заключая первую тему, подчеркнем: в наше время без участия в передачах радио и телевидения полноценная политическая жизнь невозможна. Теперь даже «серые кардиналы» вроде Березовского считают нужным время от времени «светиться» на ТВ. На его примере особенно хорошо видно, что помимо развитого интеллекта и умения говорить публичному политику нужно еще очень и очень многое.

Дата добавления: 2015-08-27