Под знаменем Богини

Историк Бахофен блестяще доказал в своей работе "Материнское право" ("Mutterrecht"), что нашей патриархальной цивилизации, основанной на главенстве мужчины, предшествовала иная цивилизация — цивилизация женщин. В какой-то момент мужчина смог осуществить революцию против "материнского права", и с тех пор социальная психология самых различных народов и цивилизаций основывается на владычестве мужчин. Женщине отведена социально вспомогательная роль, она вытеснена из публичной сферы и привязана к пространству дома, семьи, хозяйства. В некотором смысле она низведена до уровня домашнего животного или прислуги. Иудаистическая традиция называет женщину "телесным органом мужчины, получившим самостоятельность". Особенно последовательные и радикальные выводы относительно патриархального устройства общества сделали семитские народы и авраамические религии (иудаизм, ислам). Но и в индоевропейских традициях женская мифология почти всегда относится к пережиткам более древних исторических пластов, а актуальным пантеоном управляет мужское божество. Но все же, помимо «дневного» социального порядка и официальных идеологий (религий), в психике индоевропейцев сохранились глубинные уровни, сублиминальные мотивы, коренящиеся в периоде "материнского права". В эпохи духовных потрясений, социальных катаклизмов, высшего напряжения арийской души эта тематика Священной Женщины, Белой Дамы, Weisse Frau всплывает с поразительной регулярностью. Римские весталки и фракийские колдуньи, культы Афродиты и Кибелы, женское священство гностического периода раннехристианской Церкви и поклонение Пресвятой Богородице, куртуазная традиция Средневековья и лютеранский протест против католического целибата жречества — все это следы ушедшего изначального мифа, в котором главным действующим лицом была Женщина, Богиня, Мать и Жена, наполняющая своим световым присутствием космическую стихию. Утрата матриархата была катастрофой для мира Традиции. Почитание высшего начала как женского предполагало изначальную божественность не просто мира как структуры, но и мира как материи, субстанции. Вся реальность осознавалась как ткань метаморфоз, где нет смерти, но есть превращения, динамические траектории изобильной, бьющей через край жизни. Мужчина был окутан в женщину, которая выступала и вне и внутри него, которая служила ему и вдохновляла его, которая была одновременно и его мыслью и его плотью. Златоволосая богиня Неба и Земли, пречистая Фрейя, мать богов и героев, она пропитывала своим присутствием быт и культ, созерцание и действие, искусство и созидание. Мужское начало было не противоположно женскому и не подчинено ему. Оно как Рыба в воде пребывало, сохраняя свою концентрированность, в вездесущей стихии Женщины-Мысли, Женщины-Мудрости. Индуистский тантризм, гностический миф о Софии и каббалистическая идея Шекины, женского присутствия Божества суть мотивы, восходящие к древнейшим эпохам арийского матриархата.

Патриархат не был победой мужчин. Он был их поражением, так как вместе с порабощением женщины случилось вырождение самого мужчины, который подчинил своему рациональному, дискретному сознанию, ставшему самостоятельным те сферы, которые ранее схватывались сердечной интуицией. Женщина-Мысль была сведена до уровня женщины-тела. Дух и материя, некогда тождественные в световом синтезе Богини, в ее присутствии, разделились, пришли в конфликт. Мужчина утвердил свою формальную логику, причинно-следственные поля. Мир отделился от Причины, два пола стали разделенными стеной, появилась идея линейного времени — продукт абсолютизации мужской ментальности, оторванной от женской интуиции, схватывающей целый цикл.

Вместе с тем началось вырождение и самой женщины. Низведенная до инструментальных функций, загнанная в тюремные пределы кухонь и огородов, она стала утрачивать свое духовное величие, обращая интуицию на земное, исподволь мстя мужчине истерикой, жаждой стяжательства, сознательно подчеркнутой бестолковостью, раздражающей рационального монстра времен патриархата. Лишь в роли блудницы сохранила женщина свое сакральное достоинство, униженное и осмеянное мужским прагматизмом, презрением, социальным позором, экономической подоплекой. Падшая София, Шекина в изгнании.

Эпоха революций дала надежду на Реставрацию. Валькирии и пассионарии восстаний, социальной борьбы и революционного террора вышли на авансцену истории. Казалось, что начинается эпоха торжествующей Электры. Роль женщин в коммунизме, нацизме огромна. Они поняли антирациональную линию этих учений, прониклись духом Великого Возвращения, который сквозил за этими современными внешне, но глубоко эсхатологическими учениями. Но в лоне нацизма и коммунизма матриархальные тенденции не были доминирующими. Наряду с женопоклонниками Людвигом Клагесом и Германом Виртом (основателем "Аненэрбе"), с жрицами германского культа — прекрасными Матильдой Людендорф и Мартой Кюнцель — существовали маскулинистические линии идиота Розенберга, философская муштра Боймлера и консервативные теории "трех К ("Kueche, Kinder, Kirche"). Так же и при Советах: начавшись со свободной любви, всеобщего оргиастического восторга Переворота — с Веры Засулич, Ларисы Рейснер и практиковавшей сексуальную магию Александры Коллонтай, — все кончилось сталинским морализмом и обмещаниванием эротики в позднем Совдепе.

Феминистское движение изначально было связано с неоязычеством и оккультными организациями, носило подчеркнуто «антисемитический» (и антибуржуазный, одновременно) характер. Позже оно выродилось в либеральную карикатуру, где вместо светового преображения мира, женщины требовали лишь свободу превратиться в того отвратительного аппарата, которым является современный мужчина.

Национал-большевизм — последняя революционная доктрина истории. Она вбирает в себя все предшествующие антисистемные, нонконформистские идеологии, которые разрешаются в общем интеллектуальном и практическом синтезе. Конкретность экономических и социальных требований непротиворечиво перетекает в высшие сферы метафизики. Миф расшифровывается в деле, а не в рационализации. Поэтому пробуждение Спящей Красавицы, космической Девы, Weisse Frau, реставрация гиперборейского нордического матриархата, тантрическое торжество Шакти, произнесение великой формулы индуистских посвященных "Я есть Она" (которое тождественно утверждению Сохраварди "Я — Солнце", ana-l-shams) — наше святое дело, задача нашей Революции. Это национальное, мессианское дело России, дело социализма.

Cтатья написана в 1995 г., впервые опубликована в 1995 г. в газете «Лимонка»

Дата добавления: 2015-08-27