Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Цикл для созависимого

Эмоциональный инцест | Незавершенное дело | Негативные сообщения | Потеряное детство | Инстинкт дома | Магическое мышление | Самодельная ловушка вины | Навязчивое повторение | Предупреждение | Цикл-зависимости |


Читайте также:
  1. Десять характеристик созависимого человека

Цикл зависимости так же разрушителен для созависимо­го, как и для зависимого. Рассмотрим эту ситуацию на при­мере. Возьмем классический пример мужа-алкоголика и его непьющей жены. Он, понятно, движется по циклу зависи­мости, а что в это время происходит с ней?
Она вовлечена в такой же цикл, отличающийся лишь не­которыми деталями.
Начинается ее цикл с того же: с боли. К обычному коли­честву страданий, с которыми сталкивается каждый человек в силу своей человеческой природы, добавляется боль от жизни с алкоголиком. Однако ее «обезболивающее» (фак­тор зависимости) не так легко определить, как в случае ее мужа, потому что оно не налито в бутылку с соответствую­щей этикеткой. Оно может принимать самые разнообраз­ные обличья, о которых она сама, скорее всего, не имеет ни малейшего понятия.
Возможно, ее «обезболивающее» — чувство мученичест­ва и жалость к себе, в которую каждому из нас приятно ино­гда погрузиться. Мученичество может быть удивительно не­объективным. Если жена сосредоточена только на грехах своего мужа, ее самопожертвование сияет не так ярко.
Другой панацеей жены может быть отрицание. Или она способна чувствовать удовольствие и самоутверждаться, «спасая» своего мужа. Ее усилия спасти семью могут прино­сить ей возвышенное удовлетворение. Короче, «анестетиче­ская пилюля» принимает разные нематериальные формы.
Затем наступают печальные последствия, которые для же­ны так же неприятны, как для мужа. Опекая мужа и «спасая» его (и тем самым подпитывая свою самооценку и чувство своей значимости), она углубляет и усиливает его зависи­мость. Когда она убирает за ним и укладывает его спать, он не видит реальных отвратительных последствий своего пьянства и может спокойно продолжать пить дальше, поскольку его верный «ангел-хранитель» позаботится обо всем.
Хуже того, жене приходится стоически отрицать собст­венную боль, включая и гнев, существование которого она не признает. Открытое выражение чувств уменьшит «обез­боливание», то есть удовлетворение, которое она получает от своей стойкости и мученичества.
Однако одна из основных потребностей человека — при­знание чувств, а если чувства не выражены, они не призна­ются. Чем больше она терпит и страдает, тем меньше удов­летворяются ее собственные потребности. Ни он, ни она са­ма не заботятся о ее эмоциональном «я», а значит, ее «сосуд любви» не наполняется. К тому же этот «сосуд», вероятно, был почти пустым, еще когда она только выходила замуж. У нее почти нет любви, которую она могла бы дать. Депрес­сия, недостаток любви и желание получить любовь усилива­ют ее потребность «спасать» и укрепляют роль мученицы, которая приносит ей преходящее чувство достижения, нуж­ности, уверенности в себе.
Работая в нашей клинике, мы часто наблюдаем подоб­ную ситуацию в христианских семьях. Один из супругов (обычно жена, но эту роль может исполнять и муж) занима­ет благородную, стоическую позицию мученика: «Ни один христианин не страдает так, как я, но я буду прощать своего несчастного мужа до семидесяти семи раз». На первый взгляд такое поведение прекрасно, благочестиво и альтруи­стично, тогда как на самом деле оно фактически выполняет роль наркотика. Согласно обычным — и неверным — пред­ставлениям поведение мужа социально неприемлемо, а по­ведение жены похвально; он не прав, а она права; он прояв­ляет слабость характера, а она — воплощенная стойкость. К сожалению, такие представления живут даже в консульта­ционном кабинете церкви и вне церкви. На самом деле же­на, вероятно, еще более слабохарактерная, чем муж, и, ко­нечно, так же завязла в сетях зависимости.
Вот Говард Уайсс, преуспевающий владелец сети прачеч­ных-химчисток. Говард — типичный пример осуществив­шейся «американской мечты». Достаточно одного взгляда на его прекрасно сшитый костюм, чтобы понять: этот чело­век добился успеха в жизни. Высокий и представительный, Говард отличается хорошей осанкой. Он выглядит молодо — если бы не предательская седина на висках, он, пожалуй, сошел бы за выпускника колледжа. Он пришел к нам в кли­нику, чтобы открыть свою самую главную тайну:
— Мы с женой оба христиане и живем по-христиански, но она самая настоящая алкоголичка. Мы больше не можем так жить. Я должен вытащить ее из пьянства. Помогите мне провести интервенцию.
— А вы хорошо понимаете, что такое интервенция?
— Да не совсем. Я слышал о ней от одного приятеля — он рассказывал, как его жена избавилась от лекарственной за­висимости.
— При интервенции люди, значимые для зависимого че­ловека — например, муж, начальник, близкие друзья, дети, родственники, — все вместе встречаются с ним для обсуж­дения его проблемы. Они заранее готовятся и получают ин­струкции, а потом всей группой приходят к нему и с любо­вью говорят с ним, показывают, как переживают за него, и просят его обратиться за помощью.
— Понятно. У моего друга все получилось. А должна ли моя жена быть, так сказать, в очень плохом состоянии, что­бы такое воздействие оказалось эффективным?
— Обычно друзья и родственники обращаются к интер­венции как к последнему средству, когда зависимый уже «на дне». Скорее всего, так получается из-за их нежелания дей­ствовать раньше а не из-за потребностей самого зависимо­го. Интервенция требует мужества.
— Понимаю, но думаю, что надо ее провести.
— Тогда расскажите мне про вашу жену подробнее...
Внешне картина казалась обманчиво простой: заботли­вый муж ищет помощи для жены-алкоголички. Но этот сюжет, нарисованный на поверхности для окружающих, скрывал под собой совершенно иную ситуацию. По мере консультирования великолепная картина мазок за мазком исчезала, открывая нашим взорам то, о чем не подозревал даже сам Говард.
Реальная ситуация начала проясняться, когда Говард стал неделя за неделей откладывать интервенцию. «По-моему, она еще не готова», «Нет, только не сейчас! Сейчас не вре­мя», «У нее грипп, она просто не станет слушать в таком со­стоянии».
Каждую неделю он приходил на консультацию и жало­вался на ухудшающееся поведение жены.
— Вы не представляете, что она натворила на этой неделе!
— Она упала, отключилась и пролежала так шесть часов.
— С ней стало невозможно разговаривать. Каждый раз мы соглашались с ним.
— Хорошо. Теперь ясно, что мы должны провести интер­венцию и получить помощь для вашей жены.
Но Говард каждый раз находил какую-то отговорку.
Мы поняли, что его зависимость от ее зависимости была так сильна, а его роль стоика и мученика так важна для него, что он не мог расстаться с ними. Он был не в состоянии вы­нести нарушение ее цикла зависимости, ведь тогда его цикл тоже прервался бы (мы рассмотрим закономерности отри­цания в следующей главе).
Постепенно стали открываться и другие неприятные де­тали. И мать, и бабушка Говарда были алкоголичками, и же­нился он тоже на алкоголичке. Он испытывал ненависть к женщинам вообще и к своей жене в частности. Женитьба дала ему возможность проявлять свою ненависть социально приемлемым путем. Скрытая часть его «я», о которой он да­же не знал, упивалась несчастьем жены; он получал садист­ское удовольствие, следя за ее падением. Ее порочность до­казывала миру, насколько справедлив его праведный гнев. На словах он хотел ей помочь, но в действительности счи­тал, что она вполне заслужила наказание. Он ярко проявил этот аспект своей натуры, расписывая на каждой консульта­ции, в какое чудовище превратилась его жена.
Он производил впечатление благородного богобоязнен­ного человека, сохраняющего верность своей невменяемой алкоголичке-жене, тогда как на самом деле был настолько же зависим от своего собственного цикла, как она от сво­его. Чем больше он «спасал» ее, тем более благородным се­бя чувствовал. Чем хуже выглядела она, тем лучше казался он и тем более оправданной была в его глазах его молчали­вая ненависть. Их циклы расширялись и переплетались один с другим.
Тот же самый базовый цикл зависимости применим. практически ко всем видам навязчивого зависимого поведе­ния. Вход в цикл определяется разными факторами. Напри­мер, для нашей недавней пациентки Кэйти Лиланд таким
фактором стало чувство ненужности и низкая самооценка. За ними скрывалась, как обычно, пустота «сосуда любви», который не могли наполнить ни мать Кэйти, зависимая от снотворных, ни ее вечно занятый отец.
Кейти была зависимой от работы. Чем дольше и тяжелее она работала, тем большего достигала. Правда, род ее дея­тельности не позволял ее достижениям поспорить с дости­жениями известных общественных деятелей или полити­ков. Однако Кейти составляла списки необходимых дел, каждый день вычеркивала выполненные пункты и чувство­вала себя счастливой. Разве у трудолюбия бывают плохие последствия? Оно ведь приносит только удовлетворение, полноту жизни и одобрение окружающих.
Кейти была помолвлена и собиралась выйти замуж через одиннадцать месяцев, но ее жених уже почувствовал, что им пренебрегают. Она уходила на работу в семь утра, а возвра­щалась домой в девять вечера. Ее развлечения ограничива­лись тем, что она два раза в неделю по часу плавала в бассей­не. Больше она не занималась ничем. Во время учебы в кол­ледже Кейти каждый день отводила по полчаса на чтение Библии, молитву и общение с Богом, но теперь ее Библия покрылась пылью, а для Бога она не выкраивала даже пяти минут в день. Дома она чувствовала себя неуютно, зато на работе ощущала себя необходимым и нужным человеком.
Труд стал для нее своего рода наркотиком. Но поскольку работа считается нормальным и социально престижным за­нятием, пристрастие Кейти не выглядело зависимостью. Да, Кейти была честолюбивой и продуктивно работала, но ведь она же не алкоголичка и не наркоманка — ей и мысли такой в голову не приходило! Тем не менее ее зависимость разру­шала ее счастье и ее личную жизнь так же, как сделали бы это алкоголь или наркотики.
Если «обезболивающим средством» становится еда, по­следствием будет булимия (болезненное переедание) или анорексия (болезненное нежелание питаться), которые вы­зовут стыд, вину и ненависть к себе, а это, в свою очередь, потребует новой порции «обезболивающего». И цикл будет продолжаться.


Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 47 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Эффект спирали| Расширенный цикл

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.006 сек.)