Читайте также: |
|
Цикл зависимости так же разрушителен для созависимого, как и для зависимого. Рассмотрим эту ситуацию на примере. Возьмем классический пример мужа-алкоголика и его непьющей жены. Он, понятно, движется по циклу зависимости, а что в это время происходит с ней?
Она вовлечена в такой же цикл, отличающийся лишь некоторыми деталями.
Начинается ее цикл с того же: с боли. К обычному количеству страданий, с которыми сталкивается каждый человек в силу своей человеческой природы, добавляется боль от жизни с алкоголиком. Однако ее «обезболивающее» (фактор зависимости) не так легко определить, как в случае ее мужа, потому что оно не налито в бутылку с соответствующей этикеткой. Оно может принимать самые разнообразные обличья, о которых она сама, скорее всего, не имеет ни малейшего понятия.
Возможно, ее «обезболивающее» — чувство мученичества и жалость к себе, в которую каждому из нас приятно иногда погрузиться. Мученичество может быть удивительно необъективным. Если жена сосредоточена только на грехах своего мужа, ее самопожертвование сияет не так ярко.
Другой панацеей жены может быть отрицание. Или она способна чувствовать удовольствие и самоутверждаться, «спасая» своего мужа. Ее усилия спасти семью могут приносить ей возвышенное удовлетворение. Короче, «анестетическая пилюля» принимает разные нематериальные формы.
Затем наступают печальные последствия, которые для жены так же неприятны, как для мужа. Опекая мужа и «спасая» его (и тем самым подпитывая свою самооценку и чувство своей значимости), она углубляет и усиливает его зависимость. Когда она убирает за ним и укладывает его спать, он не видит реальных отвратительных последствий своего пьянства и может спокойно продолжать пить дальше, поскольку его верный «ангел-хранитель» позаботится обо всем.
Хуже того, жене приходится стоически отрицать собственную боль, включая и гнев, существование которого она не признает. Открытое выражение чувств уменьшит «обезболивание», то есть удовлетворение, которое она получает от своей стойкости и мученичества.
Однако одна из основных потребностей человека — признание чувств, а если чувства не выражены, они не признаются. Чем больше она терпит и страдает, тем меньше удовлетворяются ее собственные потребности. Ни он, ни она сама не заботятся о ее эмоциональном «я», а значит, ее «сосуд любви» не наполняется. К тому же этот «сосуд», вероятно, был почти пустым, еще когда она только выходила замуж. У нее почти нет любви, которую она могла бы дать. Депрессия, недостаток любви и желание получить любовь усиливают ее потребность «спасать» и укрепляют роль мученицы, которая приносит ей преходящее чувство достижения, нужности, уверенности в себе.
Работая в нашей клинике, мы часто наблюдаем подобную ситуацию в христианских семьях. Один из супругов (обычно жена, но эту роль может исполнять и муж) занимает благородную, стоическую позицию мученика: «Ни один христианин не страдает так, как я, но я буду прощать своего несчастного мужа до семидесяти семи раз». На первый взгляд такое поведение прекрасно, благочестиво и альтруистично, тогда как на самом деле оно фактически выполняет роль наркотика. Согласно обычным — и неверным — представлениям поведение мужа социально неприемлемо, а поведение жены похвально; он не прав, а она права; он проявляет слабость характера, а она — воплощенная стойкость. К сожалению, такие представления живут даже в консультационном кабинете церкви и вне церкви. На самом деле жена, вероятно, еще более слабохарактерная, чем муж, и, конечно, так же завязла в сетях зависимости.
Вот Говард Уайсс, преуспевающий владелец сети прачечных-химчисток. Говард — типичный пример осуществившейся «американской мечты». Достаточно одного взгляда на его прекрасно сшитый костюм, чтобы понять: этот человек добился успеха в жизни. Высокий и представительный, Говард отличается хорошей осанкой. Он выглядит молодо — если бы не предательская седина на висках, он, пожалуй, сошел бы за выпускника колледжа. Он пришел к нам в клинику, чтобы открыть свою самую главную тайну:
— Мы с женой оба христиане и живем по-христиански, но она самая настоящая алкоголичка. Мы больше не можем так жить. Я должен вытащить ее из пьянства. Помогите мне провести интервенцию.
— А вы хорошо понимаете, что такое интервенция?
— Да не совсем. Я слышал о ней от одного приятеля — он рассказывал, как его жена избавилась от лекарственной зависимости.
— При интервенции люди, значимые для зависимого человека — например, муж, начальник, близкие друзья, дети, родственники, — все вместе встречаются с ним для обсуждения его проблемы. Они заранее готовятся и получают инструкции, а потом всей группой приходят к нему и с любовью говорят с ним, показывают, как переживают за него, и просят его обратиться за помощью.
— Понятно. У моего друга все получилось. А должна ли моя жена быть, так сказать, в очень плохом состоянии, чтобы такое воздействие оказалось эффективным?
— Обычно друзья и родственники обращаются к интервенции как к последнему средству, когда зависимый уже «на дне». Скорее всего, так получается из-за их нежелания действовать раньше а не из-за потребностей самого зависимого. Интервенция требует мужества.
— Понимаю, но думаю, что надо ее провести.
— Тогда расскажите мне про вашу жену подробнее...
Внешне картина казалась обманчиво простой: заботливый муж ищет помощи для жены-алкоголички. Но этот сюжет, нарисованный на поверхности для окружающих, скрывал под собой совершенно иную ситуацию. По мере консультирования великолепная картина мазок за мазком исчезала, открывая нашим взорам то, о чем не подозревал даже сам Говард.
Реальная ситуация начала проясняться, когда Говард стал неделя за неделей откладывать интервенцию. «По-моему, она еще не готова», «Нет, только не сейчас! Сейчас не время», «У нее грипп, она просто не станет слушать в таком состоянии».
Каждую неделю он приходил на консультацию и жаловался на ухудшающееся поведение жены.
— Вы не представляете, что она натворила на этой неделе!
— Она упала, отключилась и пролежала так шесть часов.
— С ней стало невозможно разговаривать. Каждый раз мы соглашались с ним.
— Хорошо. Теперь ясно, что мы должны провести интервенцию и получить помощь для вашей жены.
Но Говард каждый раз находил какую-то отговорку.
Мы поняли, что его зависимость от ее зависимости была так сильна, а его роль стоика и мученика так важна для него, что он не мог расстаться с ними. Он был не в состоянии вынести нарушение ее цикла зависимости, ведь тогда его цикл тоже прервался бы (мы рассмотрим закономерности отрицания в следующей главе).
Постепенно стали открываться и другие неприятные детали. И мать, и бабушка Говарда были алкоголичками, и женился он тоже на алкоголичке. Он испытывал ненависть к женщинам вообще и к своей жене в частности. Женитьба дала ему возможность проявлять свою ненависть социально приемлемым путем. Скрытая часть его «я», о которой он даже не знал, упивалась несчастьем жены; он получал садистское удовольствие, следя за ее падением. Ее порочность доказывала миру, насколько справедлив его праведный гнев. На словах он хотел ей помочь, но в действительности считал, что она вполне заслужила наказание. Он ярко проявил этот аспект своей натуры, расписывая на каждой консультации, в какое чудовище превратилась его жена.
Он производил впечатление благородного богобоязненного человека, сохраняющего верность своей невменяемой алкоголичке-жене, тогда как на самом деле был настолько же зависим от своего собственного цикла, как она от своего. Чем больше он «спасал» ее, тем более благородным себя чувствовал. Чем хуже выглядела она, тем лучше казался он и тем более оправданной была в его глазах его молчаливая ненависть. Их циклы расширялись и переплетались один с другим.
Тот же самый базовый цикл зависимости применим. практически ко всем видам навязчивого зависимого поведения. Вход в цикл определяется разными факторами. Например, для нашей недавней пациентки Кэйти Лиланд таким
фактором стало чувство ненужности и низкая самооценка. За ними скрывалась, как обычно, пустота «сосуда любви», который не могли наполнить ни мать Кэйти, зависимая от снотворных, ни ее вечно занятый отец.
Кейти была зависимой от работы. Чем дольше и тяжелее она работала, тем большего достигала. Правда, род ее деятельности не позволял ее достижениям поспорить с достижениями известных общественных деятелей или политиков. Однако Кейти составляла списки необходимых дел, каждый день вычеркивала выполненные пункты и чувствовала себя счастливой. Разве у трудолюбия бывают плохие последствия? Оно ведь приносит только удовлетворение, полноту жизни и одобрение окружающих.
Кейти была помолвлена и собиралась выйти замуж через одиннадцать месяцев, но ее жених уже почувствовал, что им пренебрегают. Она уходила на работу в семь утра, а возвращалась домой в девять вечера. Ее развлечения ограничивались тем, что она два раза в неделю по часу плавала в бассейне. Больше она не занималась ничем. Во время учебы в колледже Кейти каждый день отводила по полчаса на чтение Библии, молитву и общение с Богом, но теперь ее Библия покрылась пылью, а для Бога она не выкраивала даже пяти минут в день. Дома она чувствовала себя неуютно, зато на работе ощущала себя необходимым и нужным человеком.
Труд стал для нее своего рода наркотиком. Но поскольку работа считается нормальным и социально престижным занятием, пристрастие Кейти не выглядело зависимостью. Да, Кейти была честолюбивой и продуктивно работала, но ведь она же не алкоголичка и не наркоманка — ей и мысли такой в голову не приходило! Тем не менее ее зависимость разрушала ее счастье и ее личную жизнь так же, как сделали бы это алкоголь или наркотики.
Если «обезболивающим средством» становится еда, последствием будет булимия (болезненное переедание) или анорексия (болезненное нежелание питаться), которые вызовут стыд, вину и ненависть к себе, а это, в свою очередь, потребует новой порции «обезболивающего». И цикл будет продолжаться.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 47 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
Эффект спирали | | | Расширенный цикл |