Глава II фантазии и провидения древних

Еще в глубокой древности было замечено, что выпадают эпохи, когда ничто не нарушает мирного течения жизни, чему способствует не только человек, но и сама природа. Но бывают времена, когда и мир природы, и мир человеческий приходят в волнение: стихийные катастрофы, наводнения или засухи, землетрясения или извержения вулканов, массовые налеты вредных насекомых, повальные болезни среди животных и людей потрясают целые страны. В такие времена пытливому взору наблюдателя представляется несомненным существование связи между организмом и окружающей его средой. Эта мысль о связи живых организмов и внешней природы проходит красной нитью по всему огромному историческому опыту человечества: ее мы встречаем и в области донаучного мышления, и в трудах естествоиспытателей.

По-видимому, идея о связи между человеком и силами внешней природы возникла на заре человеческого существования. На фундаменте этой идеи родилась и пышно расцвела древнейшая из наук — астрология, которая (если отбросить все ее мистические заблуждения) учила о связи всех вещей и всех явлений. Одна из ветвей астрологического знания — астрологическая медицина — утверждала, что болезненные процессы, протекающие в живом организме, находятся под непосредственным воздействием космических сил благодаря их могучему и таинственному «влиянию». Это «влияние» — influentia, как говорили римляне,— обусловливает собою состояние организма как во время здоровья, так и при болезни. И в современном медицинском термине «инфлуэнца» слышится еще отголосок магической связи между явлениями природы и человеческим организмом. На той же плодотворной почве было взращено зерно антропогеографии, которая начиная со времени Геродота (485—425 гг. до н. э.) и Фукидида (род. ок. 460 г. до н. э.) неизменно подтверждала зависимость живого организма и его проявлений от окружающей его физической стихии.

Первые попытки обнаружить соотношение между атмосферными явлениями и заболеваемостью привлекли к констатированию связи, которую древние врачи называли «constitutio anniversaria» и «constitutio temporis»[17]. В современных языках мы имеем различные слова для обозначения этой связи: Witterungskrankheiten, Saisonkrankheiten, maladies saisonnaires[18] и т. д. Наконец, в русском летописном термине «поветрие» слышится отголосок бессознательной веры в стихийные силы природы, способствующие возникновению эпидемий.

Уже древние врачи, выводя из своих наблюдений существование зависимости между человеком, животным и окружающей средой, стремились объяснить некоторые болезненные явления в человеческом организме влиянием этой среды. Описывая повальную болезнь жителей острова Эгины, римский поэт Овидий (43 г. до н. э. — 17 г. н. э.) указывал, что болезнь охватила не только животных и человека, но и растения. О том же говорил и другой римский поэт — Лукреций (98— 55 гг. до н. э.) — при описании мора в Аттике. Еще ранее Софокл (496—405 гг. до н. э.) в «Царе Эдипе» указывал на то, как болезнь переходила с полевых посевов на животных и утробных младенцев.

Из сообщений Фукидида известно, что эпидемия, свирепствовавшая в Аттике между 436 и 427 гг. до н. э., сопровождалась сильными землетрясениями, морскими наводнениями, засухами и неурожаями. Фукидид упоминает: во время аттической болезни против человека соединились все силы внешнего мира, что, по народным поверьям, обычно сопровождает появление моровых язв. Греческий историк делает определенные указания на то, что усиление мора в 427 г. сопровождалось особенно грозными явлениями во внешней природе: вулканы Липарских островов находились в периоде чрезвычайной деятельности; Эвбея, Оробия, остров Аталанта и другие места были залиты водою вследствие сильных землетрясений; в Афинах колебания почвы разрушили Пританей и другие здания. Греческий историк Диодор Сицилийский в I в. до н. э. приписывает главное влияние на мор в Афинах атмосферным влияниям: температуре воздуха, испарениям и отсутствию этезийских ветров.

Дио Кассий (II в.), Иероним (340—420 гг.) и Орозий (IV в.) в своих творениях делают одинаковые указания на то, что голод в 5 г. н. э. и сильнейшие землетрясения в Италии имели место одновременно. В правление Клавдия, в 51—52 гг. н. э., Греция и Италия страдали также одновременно от голода и землетрясений. В то же время голодала и Палестина; в Иерусалиме голод достиг ужасающих размеров. Через 10 лет, в царствование Нерона (54 — 68 гг.), повторились землетрясения и голод. После знаменитого извержения Везувия при императоре Тите (79—81 гг.), в 97 г., последовала сильнейшая моровая язва, «какие бывают не часто» (Светоний).

В различных описаниях моровой язвы Антонина (или Гелена) даны определенные указания на то, что эта жестокая повальная болезнь в период 165 — 180 гг. н.э. сопровождалась грозными явлениями природы: землетрясениями, наводнениями, налетами полчищ саранчи, засухами и т. д.

Примером общего возбуждения в природе может служить период времени с 251 по 266 г. — эпоха моровой язвы Киприана. Сильнейшие колебания земли были в Корнуолле, Риме, Африке и Азии, имело место извержение Этны.

В. Зейбель (W. Seibel) тщательно собрал сведения, касающиеся многочисленных мощных явлений в природе, предшествовавших и сопровождавших эпоху чумной эпидемии 580—581 гг. н. э., или чумы Юстиниана. Согласно этой подробной работе, с 513 г. начался ряд необычных явлений в природе, которые кончились лишь в 570 г. Зейбель делит этот период на три части:

I. 512—533 гг. В 526 г.— сильнейшее развитие всех явлений в природе. II. 533 — 547 гг. То же усиление было в 544 г. III. 547—570 гг.

Первая группа явлений, согласно Зейбелю, имела место еще до наступления великой чумы, вторая совпадает с ее первым, главным появлением, третья частью предшествует, частью сопровождает второе сильное развитие чумы.

С 513 года — года извержения Везувия — начался период опустошительных землетрясений, достигший своего сильнейшего развития в знаменитом Антиохийском землетрясении, когда погибло 250 тыс. человек и город Антиохия был разрушен и сожжен дотла. В 542 г. чума появилась в Константинополе, в 543 г. землетрясения потрясали периодически всю Европу, в 544 г. имело место страшное наводнение на фракийском берегу; в 545—547 гг. колебания почвы и наводнения наблюдались в странах Европы.

Начиная с 551 г. открылся новый цикл стихийных катастроф с сильнейшего землетрясения во всех странах древнего мира по берегам Средиземного моря. Землетрясения длились с несколько меньшим напряжением, чем вначале, вплоть до 557 г. С этого момента общее волнение природы вместе с чумой стало подвигаться с востока на запад.

В. Зейбель, ссылаясь на свидетельства Прокопия (Procopius), Феофана (Pheophanus) и Кедрена (Cedrenus), упоминает также, что в 526 г. случилось настолько значительное уменьшение и потускнение солнечного света, что оно потеряло свой блеск и стало походить на Луну, оставаясь без сияния в течение целого года. «По большей части, — говорит Прокопий, — Солнце казалось таким, каким оно бывает во время затмения; свет его был не чистый и не такой, как всегда. С той поры война, голод и другие бедствия не переставали губить людей». Зейбель полагает, что потускнение Солнца зависело от заражения воздуха теми посторонними испарениями, которые часто сопровождают сильнейшие эпидемические болезни.

Летописцы того времени упоминают также об огненном метеоре, о разрушительных грозах 556 г., о засухах 562—563 гг., о появлении трех комет в период сильной чумы, о движении саранчи в последнюю эпоху эпидемии, о необычном размножении рыб и о целом ряде необычайных явлений в растительном и животном мире. Свидетель эпидемии Евагрий (Ewagrius, VI в.) говорит, что усиление и ослабление чумы совершались периодически, причем на каждый период приходится около 15 лет. Он отмечает также и то, что в каждом таком периоде развитие чумы было всего сильнее на втором году[19].

Современники чумной эпидемии XIV в., одной из самых страшных эпидемий, которые когда-либо знало человечество, и известной под именем «черная смерть» («mors nigra»), оставили очень большое количество подробных описаний этой болезни, опустошившей Европу и Азию в течение нескольких лет — с 1348 по 1351 г. Почти во всех описаниях мы замечаем стремление сопоставить появление чумной эпидемии со стихийными явлениями природы и объяснить этими сопоставлениями ее возникновение в том или ином месте. Особенного внимания заслуживают описания, данные Ковино (Covino), Мюсси (Mussis), императором Кантакузеном (Кап-takuzen), Боккаччио (Boccaccio), Петраркой (Petrarca), К. Мегенбергом (К. Megenberg), Машо (Mascho), Колле (Colle), Шольяком (Chauliac) и несколькими испанскими врачами. Все они отмечают, что среди явлений природы главную роль играют как космические, так и геофизические факторы: положение Солнца, звезд, Луны, землетрясения, туманы и вредные испарения в атмосфере. Ввиду того что сведения эти, записанные в различных странах, часто указывают на явления, аналогичные или сходные между собою, они заслуживают того, чтобы быть рассмотренными.

Один из важнейших документов, относящийся к начальному периоду эпидемии, принадлежит Мюсси. Этот автор повествует о том, что на далеком Востоке, в Китае, были страшные знамения, предшествовавшие эпидемии «черной смерти»: шел дождь из змей и жаб, которые, заползая в жилища людей, умерщвляли их своими ядовитыми укусами. В Индии землетрясение разрушило многие города, после чего с неба сошло пламя и сожгло их дотла вместе с людьми и животными. Во многих местах «с неба текли потоки крови и падали камни».

Конечно, нельзя серьезно отнестись ко всем этим описаниям, однако следует заметить, что крупнейшие возмущения в природе ранее всего были отмечены в дальневосточной Азии. Китайские летописцы рассказывают, что уже в 1333 г. обнаружились многие ненормальные явления в природе. В том году имели место жары и засухи, вызвавшие голод, затем непрерывно шли дожди, затопившие целые округа и погубившие до полумиллиона людей. В следующем году опять отмечены засухи и повальные болезни, уничтожившие до пяти миллионов человек. Особенного напряжения стихийная жизнь природы на Востоке достигла к 1337 г., когда землетрясения, наводнения, голод, опустошающие налеты саранчи, страшные эпидемии не переставали уничтожать жителей Востока. Те же явления повторились снова с не меньшею силой и в период 1345 — 1348 гг., и лишь после 1348 г. несколько стихло бушевание стихийных элементов. Некоторые современники, по словам Г. Гезера (Haeser), утверждают, что одновременно и в других частях света подобные события предшествовали распространению черной смерти.

Мегенберг описывает главным образом землетрясения, предшествовавшие и сопутствовавшие эпидемии. Так, в 1348 г., в год наибольшего распространения черной смерти, по Европе, с юга на север и с востока на запад, прокатилось несколько сильнейших землетрясений, причем были разрушены десятки цветущих городов и сотни замков, горели обширные территории лесов и реки выходили из своих берегов. Люди обезумели, не знали, что делать, куда скрываться. Десятки тысяч человек скитались по дорогам, мучимые голодом и жаждою, и наконец падали в изнеможении и умирали.

Винарио, Ковино и другие современники черной смерти рассказывают о различных отклонениях в ходе метеорологических факторов, бывших в период черной смерти. Они упоминают о нечистом воздухе, тяжелых испарениях, густых облаках, закрывающих небо, и о неприятном жаре, утомлявшем тело и стеснявшем дыхание. Необычайные зловония и испарения, поднявшиеся с земли, отмечены были в самых разных местах: в Египте, Греции, Далмации, Германии. В Италии в 1347 г. людей приводили в ужас «таинственные пары» («ingens vapor»), направлявшиеся с севера на юг. Мюсси, между прочим, упоминает о влиянии новолуний на обострение эпидемий[20].

Астрологи того времени, как и следовало ожидать, уверяли, что причиною всех бедствий, постигших человечество, является грозное сочетание планет Юпитера и Сатурна. Ковино в своем стихотворении «De convivio Solis in domo Saturni» в 1132 строфах излагает астрологические воззрения на влияние созвездий на судьбы человечества и объясняет чумную эпидемию соединением Юпитера с Сатурном. Наконец, Гезер, основываясь на своих всесторонних исследованиях, признает, что «черная смерть была болезнью пандемической. Происхождение ее находилось в весьма тесной связи с необыкновенными потрясениями в природе, вследствие которых она распространилась по всем странам, известным в XIVв.». Отметим здесь еще следующие чрез Винарио в его труде о чуме. Он отмечает ряд последовательных вспышек чумы и постепенное ослабление ее с периодом около 11 лет (см. Таблица 1).

Таблица 1

Год	Заболеваемость	Выздоровление
	2/3 населения	Почти никто
	1/2»	Очень немногие
	1/10»	Многие
	1/20»	Очень многие

Во время этой страшной чумной пандемии было отмечено, что и в животном мире свирепствовали повальные болезни. У Кампи (Campi) встречаются указания, что болезнь не щадила и животных. В Африке трупы павших животных тотчас же чернели; птицы, нападавшие на трупы людей, заболевали и издыхали. В Далмации черная смерть охватила предварительно животных: рогатый скот, лошади и другие домашние животные заболевали чесоткой, покрывались струпьями и лишаями, шерсть на спине вылезала, они худели, слабели и умирали по прошествии нескольких дней. Аналогичные явления наблюдались и в Англии. Рассказывают, что будто бы птицы улетали из пораженных болезнью мест, рыбы исчезали из морских заливов.

Эпидемическое распространение сифилиса в конце XV в., представляющее собою выдающийся и единственный пример в истории этой болезни, сопровождалось также целым рядом необыкновенных явлений природы, отмеченных образованными современниками. Астрологи и поэты в своих сочинениях выразили суеверный взгляд того времени на это массовое заболевание, приняв опять-таки неблагоприятное сочетание планет за основную причину эпидемий (Theodorici Ulseni Frisii Seb, Brant). Кроме этой почти всеобщей веры в действие неблагоприятных сочетаний планет виновниками эпидемий считают необыкновенные грозы, проливные дожди и наводнения, которые с особенною силой проявили себя в последние десятилетия XV в. Под влиянием этих возмущений в природе произошло общее изменение характера болезни: сифилис развился в новых, ранее неизвестных формах; впервые появился сыпной тиф в Испании и потовые горячки в Англии, а также ряд вспышек чумной эпидемии во многих странах Европы. По мнению Фракасторо (Fracastoro), автора того времени, эпидемия сифилиса распространилась главным образом вследствие «эпидемической конституции организмов», возникшей под влиянием внешних причин, а по прекращении этого влияния — путем непосредственного заражения от больного. Действительно, стремление связать всеобщее распространение сифилиса в конце XV в. с видоизменениями «эпидемической конституции» можно встретить и у многих других наблюдателей. Даже в указаниях на влияние опасных сочетаний созвездий есть лишь мистическое выражение этого общего мнения. Мы находим свидетельства также о том, что многие современники и позднейшие исследователи эпидемии «потовой горячки» в Англии находили, что болезнь эта своим повальным распространением обязана ряду метеорологических явлений. Важнейшим из этих явлений признается совершенно необычайная влажность воздуха, которою отличаются периоды этих эпидемий, а именно: I486, 1507, 1518, 1529 и 1551 гг. Тем же обстоятельством объясняют, что Англия обычно служила местом возникновения и наибольшего развития данной эпидемии, так как общее годовое количество осадков над ее территорией очень велико.

В XVI в. ученые стараются объяснить различные эпидемии воздействием созвездий. Благодаря воскресшему платонизму, а в Германии неоплатоническому учению отца фармацевтической химии Теофраста Бомбаста из Гогенгейма, более известного под именем Парацельса (Paracelcus, 1493—1541 гг.), «неприязненные созвездия» снова приобретают силу. Те же идеи преподавал Кардан (Kardanus, 1501—1586 гг.), который, будучи явным приверженцем астрологии, соединил свои знания с алхимией, математикой и медициной. Нострадамус (Nostradamus. 1503— 1566 гг.) был также великим медиком своего времени и знаменитым астрологом.

Даже крупнейшие врачи того времени боятся смертоносной власти Сатурна. Эпидемию чумы 1478 г. объясняют тем, что год этот был високосный. В Нидерландах к тяжелому игу испанской тирании присоединились разрушительные явления в природе и смертоносные эпидемии, а также «эпидемии» военного характера. «Казалось,— пишет Куртс (Curths),— будто бы природа сговорилась с человеком погубить страну».

Распространение эпидемии «болотно-миазматиче-ских» заболеваний во второй половине XVII в. на основании целого ряда достоверных источников стояло в прямой связи с метеорологическими явлениями, причем сообразно с колебаниями последних наблюдались явственные колебания в развитии и течении самих эпидемий. Б. Рамаццини (Ramazzini), тщательно наблюдавший колебания эпидемии болотной лихорадки в 1693 г., отмечает, что эпидемия эта усиливалась каждый раз при новолунии. Новолуние же усиливало и другие заболевания, имевшие место одновременно: дизентерию и сыпной тиф. Воздействие атмосферических влияний на чумную инфекцию в том же веке отмечает и П. Кастро (P. Castro).

Многими врачами XVIII в. также была замечена связь, существовавшая между явлениями природы и развитием тех или иных болезней. В начале века замечена связь относительно землетрясений, вулканических извержений, северных сияний и других явлений (Baglevi). Конечно, в констатировании этих связей огромную роль играли суеверные воззрения данной эпохи. Гораздо более ценны указания на соотношения между состоянием погоды и распространением эпифитий и эпизоотии (Pauler, Laubender, Heisinger, Lorinser, Konold, Ramazzini). Имеются указания, что успокоения в общем строе природы совпадают с резким сокращением эпидемических заболеваний (W. Hillary, I. Rutty, J. Huxhami). Но уже со второй половины XVIII в. начинается новый период сильнейших эпидемических болезней и крупных событий в природе, связь между которыми считалась вполне несомненной (Janisch). Было отмечено, что состояние погоды оказывает решительное влияние на усиление и ослабление эпидемий лихорадки: после сильных дождей постоянно следовало послабление ее, а за высоким состоянием барометра — усиление. Аналогичная связь была также отмечена между увеличением случаев дизентерии и резкими колебаниями метеорологических элементов (Васег). Период 1770—1775 гг. отмечен злополучным развитием стихийных бедствий, эпидемических заболеваний. В следующем десятилетии разразился ряд эпизоотии, из которых следует отметить чуму рогатого скота, прошедшую по всей Европе. Этим заболеваниям сопутствовали сильнейшие потрясения в строе природы: землетрясения, бури, грозы, сухие туманы и т. д. XVIII век отмечен тем, что в нем впервые к изучению соотношения между естественными явлениями и эпидемиями были применены метеорологические приборы.

В XIX столетии эти наблюдения были предметом внимания многих известных врачей и методика их была доведена до высокого совершенства. Однако благодаря незнанию, а также игнорированию многих факторов окружающей среды никаких постоянных закономерностей между двумя рядами явлений обнаружено не было.

Памятники древней письменности, летописи всех народов и всех времен, народный эпос, предания, увековеченные в летописях, полны сопоставлений между явлениями в физическом мире и явлениями в органической природе Земли или среди человечества. Стремление сопоставлять эти явления имеет базу как в астрологических верованиях, так и в событиях повседневной жизни, неизменно подтверждающей и укрепляющей это стремление.

Различные небесные явления люди считали предвестниками грозных или важных событий в человеческом мире, считали их знаками или знамениями, которыми природа якобы предупреждает человека об этих событиях на своем языке, говоря «будь готов». Странная окраска небесного свода, стрельчатые облака, лучи, столбы и вееры полярных сияний, круги вокруг Солнца и Луны, страшные грозы, знаки на Солнце, под которыми древние разумели пятна, видимые невооруженным глазом, шумы, сопровождающие северные сияния или грозовые разряды — эти «голоса прорицания», или различные сигналы, происхождение которых было неизвестно, колебания почвы, наконец, затмение Солнца и Луны или появление кометы — все эти красивейшие и страшные явления природы человек считал вестниками грядущих бурь, вестниками повальных моровых поветрий — одним словом, знаками. Вполне понятно, что в своих заключениях древние значительно преувеличивали роль и смысл небесных знамений и даже впадали в грубые ошибки, увлекаясь -поэзией сравнений. Несомненно лишь то, что древние далеко превосходили нас остротой в искусстве наблюдений за явлениями природы и изысканным мастерством логических выводов.

Далеко не каждый год бывают крупные геофизические и метеорологические явления, как, например, полярные сияния, видимые в средней Европе, или стихийные катастрофы вроде разрушительных землетрясений или опустошительных наводнений. Если бы эти явления бывали каждый год, то их не ставили бы в связь с теми или иными эпидемиями или другими массовыми событиями, как не ставятся в связь с эпидемиями другие периодические явления в природе.

Есть еще одно замечательное подтверждение справедливости того мнения, что подмеченная древними связь между знамениями и массовыми общественными событиями вроде эпидемических болезней не есть игра фантазии, а итог многовековых наблюдений над упорно повторяющейся закономерностью соотношения. Подтверждение мы находим в том удивительном факте, что система предзнаменований у всех народов и во все времена была тождественна в смысле объектов, знаменующих события. Несмотря на то что система эта покоилась на религиозной почве, она всегда имела объектом общественную сторону жизни древних. Для китайца и для русского летописца, для галла и монгола луч полярного сияния или круг около Солнца знаменовали одно и то же — грозную беду от морового поветрия или других несчастий. Таким образом, на протяжении всей многовековой истории повальных заболеваний видно стремление подчеркнуть определенное влияние природы на человека.

Однако, несмотря на то что уже с XVII в. благодаря изобретению Галилеем и Торичелли первых измерительных метеорологических инструментов ведутся наблюдения над выяснением данного влияния, следует признать, что еще до настоящего времени ни один из кардинальных вопросов в данном направлении не разрешен. Выяснены лишь некоторые общие черты.

Но есть одна область медицины, которая с большим вниманием следила и следит за влиянием внешней физической среды на наш организм. Это психиатрия. Тот факт, что физико-химические явления внешнего мира влияют на душевные отправления и зачастую обусловливают наше поведение, был известен еще в древности. Корни его опять-таки уходят в астрологию и в древнюю антропо-географию. К настоящему времени в психиатрии накопился большой материал наблюдений, который ждет своего Коперника. К чести русских врачей, необходимо отметить, что они неизменно принимали участие в изучении данной проблемы (Грейзенберг, М. И. Нижегородцева, П. И. Ковалевский и др.), так же как и иностранные исследователи (Faissac, Turell Eyselein, Lombroso, Krypiakieviez, Crothers, Abercromby, Hellpach, Lehmann, Pederson, Dexter и др.).

Итак, было бы крайне несправедливо полагать, что исследования соотношений между различными эпидемиями и одновременно происходящими крупными потрясениями во внешней природе не дают ничего поучительного и являются плодом донаучного мышления. Наоборот, мы находим в мемуарах врачей — современников тех или иных эпидемий — богатый материал для интереснейших выводов. Подобно тому как летописцы в своих хрониках отмечали соотношения между явлениями общественными и космическими, или геофизическими, так и врачи, описывая течение тех или иных эпидемий, сопоставляли их с различными явлениями природы. И эти соотношения не простая случайность, а та тонкая и неуловимая связь, около вскрытия которой бродит современная нам наука[21]. «Ужаснейшие конвульсии природы, — писал знаменитый историк П. Нибур (P. Niebuhr, 1776—1831 гг.) в своей «Римской истории» («Romische Geschichte»), — часто сопровождались и совпадали во времени с различными эпидемиями и другими катастрофами».

Если наблюдения историков и ученых всех времен и всех народов верны, если действительно эпохи стихийно-катастрофических явлений в природе, сопровождающихся появлением различных «знамений», совпадают с развитием тех или иных эпидемических заболеваний, то прежде всего надлежит выяснить несколько вопросов:

1.Что следует разуметь под «эпохами стихийных катастроф»?

2.Локализируются ли стихийно-катастрофические явления природы в каком-либо одном участке Земли или же в некоторый промежуток времени охватывают всю Землю?

3. Повторяются ли таковые эпохи периодически и выяснен ли их период?

4. Если существует периодичность, то как она объясняется, а также были ли сделаны попытки поставить эту периодичность в связь с ходом каких-либо космических явлений?

Посмотрим, как приближалась наука к ответам на поставленные вопросы в новейшее время.

Дата добавления: 2015-08-27