Хвалебный гимн Богу (Доксология)

На протяжении одиннадцати глав Павел проводил аналитический разбор Благой вести. Шаг за шагом он демонстрировал, каким образом Бог открывает Свой путь приближения к Себе грешников, как Христос умер из–за наших грехов и был воскрешен из мертвых ради нашего оправдания, как мы объединились с Ним в Его смерти и воскресении, что христианская жизнь проходит не под законом, а под руководством Святого Духа, как Бог планирует использовать полноту Израиля и язычников для создания нового сообщества Своих людей. Горизонты Павла широки. Его видение вмещает в себя время, вечность, историю и эсхатологию, оправдание, освящение и прославление. И здесь он делает остановку, чтобы передохнуть. Довольно анализов, аргументов — они должны уступить место прославлению. «Подобно путнику, достигшему вершины Альп, — писал Ф. Л. Годет, — Апостол оборачивается и созерцает пройденный путь. Бездна зияет у его ног, но сквозь нее пробиваются волны света, и повсюду, куда достигает его взгляд, перед ним простираются величественные горизонты» [627]. И прежде чем перейти к анализу практического применения благовестил, Павел падает на колени перед Богом и возносит Ему хвалу (33—36).

И хотя поклонение его, будучи неразрывно связанным с образами Писания, наполнено старозаветной фразеологией, тем не менее все оно пронизано смиренным благоговением и осознанием своей полной зависимости.

Он начинает с изумленного возгласа: О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!(33). Возможно двоякое толкование этого предложения. Первое: Павел относит свое восклицание к одной истине — мудрости и знаниям Бога — и прославляет их необозримые богатства (НМВ: «глубины богатств мудрости и знаний Бога»). Второе: Павел свидетельствует здесь о двух истинах — богатствах Бога, с одной стороны, и Его мудрости и знаниях, с другой — и прославляет обе (ПНВ: «глубины богатств и мудрости, и знаний Бога»). О правильности второй точки зрения (то есть восхваления богатства и мудрости Божьих) свидетельствует следующее параллельное место, в котором Павел говорит как о непостижимости «судов»[628]. Его (того, что Он решает и постановляет), так и о недоступности нашему разуму «путей» Его (что Он делает, куда Он направляется). И это разграничение — Его богатство и Его мудрость (33а), Его суды и Его пути (336), Его откровения (34) и Его дары (35) — сохраняется на протяжении всего заключительного отрывка.

Павел уже говорил о богатствах Бога: «богатство благости, кротости и долготерпения» (2:4), «богатство славы» (9:23), богатства, которые Господь Иисус бескорыстно дарует всем призывающим Его (10:12). В других Посланиях он говорит о Его «богатстве милостью» (Еф. 2:4; ср.: 1:7) и о «неисследимом богатстве» Христа (Еф. 3:8; 3:16. Ср. также: 2 Кор. 8:9; Флп. 4:19). Смысловой доминантой во всех этих изречениях Апостола Павла является то, что спасение — это часть Божьих богатств, преподносимая как дар; оно невероятно обогащает всех, кто принимает его.

Далее речь идет о мудрости Бога, сокрытой в Иисусе (Кол. 2:2 и дал.), проявившейся в Его Кресте (хотя, с человеческой точки, зрения это безумие) (1 Кор. 1:18 и дал.) и реализуемой в Божьем плане спасения (Еф. 1:8; 3:10). Таким образом, если дело спасения рождено мудростью Божьей, то даруется оно по богатству Его. Более того, богатство и мудрость Бога не только бездонны, они на самом деле непостижимы (336). Решения, которые Он принимает, невозможно постичь; пути, которыми Он действует, недосягаемы. Данное место в Новом Завете есть не что иное, как прямая аналогия с Ис. 55:8 и далее, где Бог говорит о том, что Его мысли неизмеримо выше наших, а Его пути — не наши пути. Ну конечно! Можем ли мы, тленные и падшие творения, воображать себя способными проникнуть в бесконечный разум Бога? Его разум (о чем Он размышляет) и Его деятельность (как Он поступает) абсолютно недоступны нам (о непостижимости Божьего разума и Его тайн см., напр.: Иов. 5:9; 11:7; Пс. 138:6; Ис. 40:28).

Далее Павел задает один, а точнее два риторических вопроса. За двумя восклицательными предложениями стиха 33 («О, бездна!..» и «Как непостижимы!..») следуют два вопросительных стиха 34 и 35 («кто познал?..» и «кто дал?..») (34):

Ибо кто познал ум Господень?

Или кто был советником Ему?» (Ис. 40:13) (35).

«Или кто дал Ему наперед, чтобы Он

должен был воздать? (Иов. 35:7 — 41:11).

Как видно из этих двух ветхозаветных текстов, цитируемых Павлом, совершенно нелепо всякое притязание на то, что мы можем поучать Бога или способны что–либо дать Ему. Смехотворны наши попытки познать Его разум (ведь мысли Его непостижимы для нас) или давать наши рекомендации. Точно так же абсурдно (потому что Его пути неисследимы) воображать, что мы, предложив Богу пару своих даров, можем включить Его в список наших должников. Конечно же, нет.

Не мы советники Богу, но Он — нам. Не мы Его кредиторы, но Он — наш. Мы находимся в полной зависимости от Него, ибо только Он может научить и спасти нас. По Его милости получаем мы откровения и искупление. Всякая попытка поменяться ролями с Богом была бы попыткой свержения Творца с Его трона и обожествления себя. Итак, ответ на оба вопроса в стихах 34—35 один: никто!

В–третьих, Павел делает теологическое заявление: Ибо все из Него, Им и к Нему (36а). Вот в чем причина нашей человеческой зависимости от Бога. «Все» обычно связывают с материальными творениями. Вполне возможно, что здесь Павел имеет в виду также и новое творение — нарождающийся новый многонациональный Божий народ. Если мы задаем вопрос о том, откуда все произошло изначально, ответ один: от Бога.

Если мы спрашиваем, как все возникло и существует доныне, ответ один: Богом. Если мы спросим, почему все образовалось и куда все идет, нашим ответом будет: для Бога и к Богу. Эти три предлога (ек — «из» или «от»; dia — «через»; eis — «для» или «к») свидетельствуют, что Бог есть Творец, руководитель и наследник всего, источник, средство и цель всего. Он есть Альфа и Омега (Отк. 1:8; 21:6; 22:13) и Он есть все, что между ними.

И наконец, Павел завершает главу финальным посвящением: Ему слава во веки/Аминь (366). Слава принадлежит только Ему именно потому, что все от Него и все Им. Именно это так жалит человеческую гордость. Наша гордость ведет себя так, будто мы и есть Бог Всемогущий; мы так по–хозяйски расположились на земле, как будто мы ее владельцы; мы отрицаем нашу зависимость от Бога (будто и в самом деле все сущее зависит от нас), чтобы в своем высокомерии присвоить себе славу, которая принадлежит Ему одному.

Чрезвычайно важно осознать, что теология (наша вера в Бога) и доксология (наше поклонение Богу) никогда не должны расходиться, в чем нас наставляют главы 1–11 Послания к Римлянам. С одной стороны, доксология невозможна без теологии. Нельзя прославлять Бога, Которого не знаешь. Всякое истинное поклонение — это реакция, следующая за откровением Богом Самого Себя во Христе и в Писании; истинное поклонение рождается вследствие нашего размышления над тем, Кто Он и что Он совершил. Только осознание тех величественных истин, о которых идет речь в главах 1–11, способно дать импульс такому непроизвольному всплеску благоговения и хвалы, какое испытал сам Апостол. Желание прославлять Бога порождается, питается и вдохновляется проникновением в Его истины. Поклонение без теологии обречено на вырождение в идолопоклонство. Поэтому неоспоримо то важное место, которое Священное Писание должно занимать как в публичном прославлении, так и в личном общении с Богом. Только Слово Божье возбуждает желание славить Его.

С другой стороны, нет теологии без доксологии. Есть что–то крайне отрицательное в чисто академическом интересе к Богу. Бог не объект холодного, критического, отвлеченного науного исследования или оценки. Нет, истинное приближение к Богу через познание непременно приводит к поклонению, что и произошло с Павлом. Пасть ниц в священном благоговении — вот как нам должно пребывать пред Ним.

Если я не ошибаюсь, епископ Хэндли Моул сказал в конце прошлого века, что нам следует «одинаково остерегаться как теологии без поклонения, так и поклонения, лишенного теологического основания».

Дата добавления: 2015-08-27