Белый снег на черной горе

рассказ

Новосибирск 2015г.

Пролог

Рассказ наш пойдет об одном гноме. Гном этот не принадлежал ни к знатным королевским родам, ни к родам знаменитым своими ювелирными и кузнечными мастерами.

Был простым работягой, как и весь род, что он дал. Однако жил он на свете уже очень давно и владел многими ремеслами и искусствами. Гном этот за свою долгую жизнь повидал не мало чудесного и волшебного, хоть и редко покидал шахты. Жил он в недрах Черной горы; её еще называли Брошенной или Покинутой - эти название она правда получила не сразу, да и потом о них все забыли.

Так вот, гнома нашего, звали Далаин., Жил он в Брошенной горе со своей семьей уже очень давно. Кто-то поговаривал даже что жил он там с тех самых пор, как пришел в эту гору один из праотцев гномов со своими первыми детьми. Собственно, он сам уже и не помнил своих предков, ибо ум его был поглощен работой, и ничего кроме работы ему не нужно было. Было у Далаина множество сыновей и дочерей, и было у него еще больше внуков и внучек, правнуков и правнучек, так как было ему уже далеко за 1000 лет, а жена его хоть и не была красива собой, но оказалась очень плодовитой и передала это своим дочерям. Звали её Агата. Была она крепкая, коренастая, с большими руками, круглым, темным от сажи лицом, с длинными косами, и до самой старости сохранила она в этих косах все тот же прекрасный блеск серебра, что имели они во времена её молодости, как и не потускнели за все прошедшее время огни в её зеленых, как изумруды, глазах.Наверное за тот серебреный блеск кос и огонь в глазах и полюбил её когда-то Далаин, если же гномы вообще способны на любовь к кому-либо, кроме своих творений и камней.

Далаин же сам был немного выше прочих своих сородичей, что передалось и его потомкам, был сухого телосложения, однако очень крепок, лицом был сух, имел бледную кожу и черные как смоль волосы и бороду, даже к столь почтенному возрасту седина лишь чуть-чуть коснулась его бороды. Но еще чернее бороды были его большие глаза, они были настолько черные, что редкому гному, заглянувшему в них, казалось, что падает он в беспросветную мглу. Ни огня, ни блеска в них не было, лишь отражался в них отблеск камней и металлов, с которыми работал Далаин.

Скажем прямо, не прославился он и его род лишь по той причине, что был он очень скуп и жаден. И все что ни делал он и его дети, оставлял себе, а то что добывал, если того требовал король, то необработанным относил в сокровищницу. Хотя работы его и его детей были изумительно тонки, и дивились их красотой те немногие кто мог их узреть. Далаин восхвалял лишь драгоценные камни, и порой по несколько месяцев не вылизал из темных шахт в поисках все более совершенных экземпляров. Найдя же подходящий, он скрывал его от прочих глаз, огранял его так, что бы камень начинал светиться при малейшем попадании света и помешал в маленькую серебреную шкатулочку, после чего прятал шкатулку в своих погребах, где за долгую его жизнь скопилось их бессчетное множество. Хоть и не гнушался он работы с металлом и ковал превосходного качества мечи и кольчуги, более всего прельщало его тонкая работа с украшениями и шкатулками. Собственно, этих сведений должно быть нам достаточно, что бы представить что представлял из себя Далаин и его род. Хотя добавим лишь то, что старшего его сына звали Дарбуг и был он похож больше на свою мать нежили на отца, от того не был так скуп. Он и его семья между тем сыграют не малую роль в нашем рассказе.

Беззаботные времена

Как уже говорилось, гномы жили в Брошенной горе, хотя в те времена гора и носила другое имя и уж совсем не была брошенной. В недрах её находился величественный город гномов с бессчетными своими жителями. Названия того города уже никто и не припомнит, да и к сегодняшним временам от того города остались лишь развалины и легенды.

Но в те времена он поражал своей красотой всех бывавших в нем людей, гномов с других гор и даже эльфов. Своды города были украшены бесчисленным количеством разных самоцветов, от чего казалось будто это звездное небо, полы были покрыты золотой плиткой, столбы, держащие своды, и мосты через пропасти были мраморные, а жилища гномов были украшены коваными фигурками животных и цветов из серебра.

Даже того небольшого количества света, что проникал в город, было достаточно, что бы весь он светился и было там днем ярче чем на поверхности. Ворота города были в отвесном склоне горы и представляли собой высокую арку с несколькими широкими балконами и огромными дубовыми воротами, увенчанными железными головами архалов[1], по бокам той арки стояли две сторожевые башни, вершины которых украшали огромные статуи гномов в боевом облачении. Из тех башен можно было разглядеть всю долину, что простиралась вниз от горы до самого Холодного озера. Из отверстия над аркой с шумом падал водопад Игристой реки, что впадала в Холодное озеро. До самого озера берега Игристой были одеты в белый мрамор, от чего река, казалась, сама излучала свет. В недрах же горы река эта текла от самой вершины по специальному руслу, удлиненному гномами для снабжения водой всего города, хотя было в городе и множество глубоких колодцев с родниковой водой. К слову сказать, река та была прозрачной - хоть исток её был у подножья самого черного ледника, какой можно себе представить, что возвышался на пике Брошенной горы. Черным он стал от угля из печей гномьих кузниц. Но отнюдь не поэтому гору стали называть Черной.

Склоны горы были покрыты пышными садами и лесами, хоть гномы и рубили леса для своих кузниц, они давно заключили договор с местными эльфами и древнями, что за каждое срубленное дерево они будут сажать два новых. И никогда гномы, жившие в горе, не нарушили данного обещания, от чего вскоре лес стал еще более густым и пышным и раскинулся до самого Холодного озера. В лесах тех было множество дивных животных и птиц, и щебет разливался по всей горе. Некогда гномы, пришедшие с Дальних гор, привели с собой огромных боевых кабанов и архалов, свободные родичи которых стали в большом количестве обитать на склонах Черной горы в те времена. Эльфы в тех лесах жили дольше гномов, хотя и было их число не многочисленно и они редко заходили в город гномов. А потом и вовсе покинули склоны горы, уйдя за Холодное озеро. Древни же покинули гору раньше эльфов, оставив возиться с пышными садами своих жен. Город гномов был богат и постоянно рос, гномы углублялись все дальше в недра горы, а их сокровищница наполнялась богатствами, каких не было больше нигде на свете. В дельте Игристой вскоре вырос роскошный город людей. В нем кипела торговля. Гномы хоть и были по природе свой алчны, однако не гнушались щедро платить за шелк, эль и яства, продаваемые в городе, отчего и город людей рос и процветал вместе с городом гномов. Были то беззаботные времена для всех - и для людей, и для гномов горы и её долины.

А наш гном, Далаин, в те времена трудился в шахтах в недрах Черной горы не покладая рук. Для него это были отнюдь не безмятежные времена, ибо в сердце его зародилось тогда нечто, что не давало ему покоя. Его больше не радовал блеск камней, что он находил, и он не мог успокоиться, отчего уходил все глубже в недра горы, прорубая в камнях новые туннели и открывая новые пещеры.

Начало беды

Далаин был гномом старым, хоть и выглядел он не хуже молодых гномов. Да и сил в нем было достаточно для любой, даже самой тяжелой, работы. Однако жена его, Агата, видя, что муж её стал все чаше и все более надолго пропадать в шахтах и что гнетет его какое-то не ведомое ей бремя, стала беспокоиться за него. Да и сердце её чувствовало неладное.

Так, однажды, в погожий летний день, хоть Далаин, конечно, и не знал, что день тот был хорош, как и не знал, что сейчас лето, да и какой год не смог бы сказать, ибо потерял он в днях счет, а на поверхность к солнцу не выходил уже несколько десятков лет, Далаин вернулся в очередной раз из шахт с, казалось бы, богатой добычей. С ним был младший сын Дарбуга - Ирид. Далаин принес россыпь прекраснейших бриллиантов, крупных и светлых, как слезы прекрасной эльфийской девы, горюющей о погибших своих соплеменниках в далеких битвах. Но Далаин даже не смотрел на них, он сухо и равнодушно приказал Ириду: - "Унеси эти безделушки нашему королю - он будет рад получить их в свою сокровищницу, к прочим подобным камням."

Ирид, повинуясь приказу деда, немедля решил исполнить поручение, и уже было собрался идти на поклон к королю…

-"Сын мой, разве не видишь ты, как прекрасны камни, что принесли вы из шахты сегодня?" - сказала его мать. - "Твой отец был бы рад обработать их, прежде чем они попадут к королю. Их огранка ославит наш род".

-"Молчи, женщина! Камни эти не стоят и часа работы над ними - они так же безвкусны и некрасивы, как капли росы на засохших листах, погибших от пожара дерев." - рявкнул на неё Далаин. - "Агата, что в нашем доме делает эта чертовка и кто она такая?"

Далаин часто забывал своих детей, как забыл он за работой и своих предков. Агата же помнила всех своих детей, как помнила внуков и еще более дальних родных.

-"Это жена твоего старшего сына Дарбуга - Сира, и она ждала здесь своего сына Ирида, с которым ты ходил нынче в шахты" - спокойно ответила Агата - "И, между прочим,ты обещал вернуться раньше на три дня!"

- "Я вернулся тога, когда обещал"- буркнул старый гном. Он не любил спорить с женой и часто избегал ей перечить, хоть и не был подкаблучником.

Камни все же отнесли королю не обработав, внук не хотел расстраивать деда и быстро исполнил его поручение, хоть и знал, что в словах матери была правда. Отец его, Дарбуг, был тогда в городе у озера по делам и дожидаться его означало ссору с дедом.

Король такому подарку безмерно обрадовался, но посчитал, что Далаин, как всегда, лучшее приберег для себя. Он знал о старом гноме и его тайных погребах со шкатулками, но не претендовал на них явно, так как считал их и без того своими, да и гном был стар, что значило, что скоро можно было бы до них добраться без затруднений.

Вернувшись, Дарбуг узнал о произошедшем. Но он не был скуп и алчен, подобно отцу и другим своим братьям, и не слишком переживал о решении отдать камни, оно его только насторожило. Описанные ему Сирой и Иридом камни показались ему достойными работы отца, и его смутило решение отдать все королю. Он решил, что отец его не здоров и сказал жене, что следующий раз он сам пойдет с отцом в шахты, что бы выяснить причину недуга.

В чем то Дарбуг действительно был прав, как и его мать, он заметил неладное с отцом, только не знали они, что с ним. Агата, сколько могла долго, не отпускала Далаина снова в шахты. Но когда у неё закончились все мыслимые причины оставить старика дома, она согласилась с его отходом, только при условии, что Дарбуг, их старший сын, пойдет с ним.

- "Ты, старый пень, хоть и выглядишь как молодой 300 летний гном, но ты меня не обманешь, одного я тебя не пущу. Ты либо пойдешь с Дарбугом, либо останешься сидеть дома. И уж поверь свой жене, я заставлю тебя это сделать, хоть даже посажу на цепь!"

- "Ты же знаешь, что я не буду спорить с тобой, дорогая. И если тебе уж так хочется отправить со мной этого лентяя, то пожалуйста" - Далаин, к слову, кроме того, что забывал своих детей, когда все-таки их вспоминал, очень уж к ним предвзято относился и недолюбливал. Внуков он и вовсе не помнил. Хотя все они очень его уважали и чаше ходили с ним в шахты, нежели его сыновья.

Решено было, что выходят они через два дня, и пойдут надолго. Далаин, куда идет, не говорил, лишь обмолвился, что он что-то ищет...

Шахты

Гномьи шахты, как известно, очень глубоки и запутанны, и порой гномы блуждают в них, сами забыв дорогу. Про Длаина такого сказать нельзя было - он ни разу не терял дорогу даже в самых длинных и забытых шахтах. Его часто просили быть проводников у молодых гномов, и он с недовольством, но соглашался. На этот раз он сказал сыну, что пойдут они одни и никого в попутчики брать не будут, а с встретившимися на пути гномами и вовсе запретил говорить. Он не говорил, куда они шли. Дарбуг не раз ходил по шахтам и первые несколько дней он четко понимал, куда они идут. Все туннели были знакомы, и он осознавал, что они углубляются все ниже в гору. На пятый день Дарбуг спросил отца: - "Мне кажется, мы идем к Широкому разлому, но отец, там уже давно не ищут камней и металлов. Все жилы там давно опустошены и мы ничего не найдем там." Его очень огорчал тот факт, что они идут туда, и он в чем то был прав, хоть и не знал он, куда на самом деле ведет его отец.

- "Ты не такой болван, как я думал - раз догадался, куда мы идем. Хотя ты все равно болван, раз думаешь, что мы ничего там не найдем…" - усмехнулся Далаин. - "Или ты думаешь, что те камни, что принес я из последнего похода, не оттуда?"

Дарбуг не знал, что ответить отцу, он лишь удивленно посмотрел на него.

К своему удивлению, он увидел в глазах отца странный отблеск, которого никогда там не было. Он почему то показался ему еще более ужасным, чем та пустота, что была там раньше.

Они шли еще несколько дней и действительно пришли к краю Широкого разлома. Это место представляло собой огромную пропасть,уходящую глубоко в недра горы. Через неё были протянуты многочисленные мосты, были видны следы некогда кипевшей тут работы. Дарбуг подумал про себя - "Когда-то это место подарило нашему городу множество богатств, а сейчас оно похоже на разоренную яму".

Он был прав. В разломе еще каких то 100 лет назад трудилось множество гномов, в нем были огромные жилы золота, серебра, бриллиантов, агатов, бериллов и множества других самоцветов, а сейчас разлом был опустошен.

- "Мы будем спускаться на самое дно, приготовь веревки" - приказал Далаин.

Без передыху они спускались без малого три дня. Спуск был очень тяжелым, но как оказалось, приготовленные веревки понадобились только на последнем спуске. Было видно, что Далаин уже не раз спускался сюда. По пути они натыкались на вырытые недавно туннели, и Дарбуг замечал, как отец, смотря на них, вздыхает, как будто он уже был в них, но не нашел того, что искал.

Когда они, наконец, спустились, Далаин сказал: - "Все-таки, ты старший мой сын, а значит, хоть я и не вижу в тебе толку, но ты должен будешь унаследовать мое богатство. Никто из тех юнцов, что ходили со мной раньше, не запомнили дороги сюда. Я полагаю, ты смог её запомнить, а значит найдешь и без меня..."- он поколебался, - "... входы, что ты видел по пути сюда, ведут в пещеры, где еще много богатств. Я прорубил их, но не нашел там того, что ищу..."- он резко замолчал.

- "То, что ты ищешь, гложет тебя, отец мой?"

- "Тебе не зачем знать! Тебе нужно знать лишь про пещеры, что верху!" –Далаин, казалось, был в гневе, но он быстро остыл и прибавил - "Они принесут тебе много богатств, и этого достаточно."

Дарбуг более не задавал вопросов, боясь снова разозлить отца. Он, конечно же, запомнил дорогу до пещер, но он не думал о богатствах, которые там. Он думал о том, что ищет его отец.

Спустившись, они немного прошли в сторону. Далаин показал, в каком месте нужно рубить проход, и они принялись за работу. Трудились гномы дня три и углубились далеко в камень, но тут стена перед ними легко поддалась кирке, рухнула, и они вошли в обширную пещеру. Её стены были покрыты каплями влаги, а на своде красовалась россыпи алмазов и бериллов, были видны многочисленные жилы разных металлов, а многочисленные сталактиты были, как-будто, из серебра.

"Пожалуй, я найду его в этот раз…"- вырвалось у Далаина. - "Не мешай мне и собирай камни, которые побольше."- приказал он Дарбугу.

Тот, подчинившись отцу, приступил к работе. Он восхищался красотой обнаруженной пещеры и богатством её россыпей и жил.

-"Отец, разве могли мы, гномы, чей дотошности и кропотливости нет предела, пропустить такие залежи в разломе?"

-"Те пещеры, входы в которые мы проходили, не отличаются по богатству от этой, однако их тоже пропустили, так чем лучше эта?!"- усмехнулся Далаин.

Он-то знал, что только его опытный глаз сумел разглядеть маленькие ручейки, вытекающие из трещин в стенах разлома и несущие в себе золотой песок и алмазную крошку. Он стал ходить сюда с тех пор, как прошел большой потоп 10 лет назад. Его как-будто что-то тянуло сюда...

Прекрасная песнь

Когда он работал в Широком разломе, в самом низу, уже после того, как заметил ручейки с золотым песком и приметил где они начинаются, он услышал странную мелодию. Хотя сложно назвать то, что он услышал мелодией, скорее он услышал сквозь стук долота и кирки, переливающийся звук ручейка, играющего с россыпью драгоценных камней. Звук этот был настолько мелодичен и приятен его слуху, что он запал в душу Далаина.

А после потопа он снова стал его слышать, но уже не так четко, как в разломе, и он был какой-то зовущий, манящий к себе. Он не знал, что он ищет здесь, но он знал, что должен услышать снова этот звук. Каждый раз, как он спускался в разлом, звук прекращался, а он находил пещеру с невиданно богатыми жилами.

Так было и на это раз. Только вот, обнаружив пещеру, звук не исчез. Далаин не находил себе покоя. Пока его сын собирал со стен пещеры огромные самоцветы, Далаин ходил вдоль стен и прислушивался. Так продолжалось около недели.

-"Отец, я собрал достаточно камней, их огранка порадует тебя, а многие из них смогут принести славу нашему роду. Не пора ли нам возвращаться?"

-"Нет, сын мой, я не нашел еще того, что искал. И пока не найду, мы отсюда не уйдем!" - разгневался Далаин. - "Или же ты не уважаешь своего отца?"

-"Ты дорог мне, отец, и лишь поэтому я прошу тебя вернуться. Я вижу, как тягостно тебе. Позволь же мне помочь тебе в твоем поиске и вместе мы быстрее найдем то, что ищешь" - Дарбуг и вправду был расстроен состоянием отца и желал помочь ему.

"Если б я знал, что ищу..."- расплакавшись от собственного бессилия, Далаин рухнул на каменный пол пещеры. Дарбуг пытался его успокоить, но Далаин считал, что он лишь хочет завладеть тем, что он ищет.

Вдруг прекрасный звук усилился и Далаин, оттолкнув сына, кинулся к дальней стене пещеры. "Здесь! Это должно быть здесь!" – казалось, что он забыл про то, что происходило минуту назад. Он начал аккуратно что-то выдалбливать в стене.

Дарбуг с недоумением смотрел на отца, ему было одновременно и страшно и интересно, и ему казалось, что он слышит какую-то прекрасную мелодию, как будто игривый ручеёк перекатывает на маленьких порожках россыпь драгоценных камней.

Находка

Далаин еще несколько часов трудился возле стены. Между тем мелодия, которую слышал Дарбуг, становилась все громче и отчетливее. И вдруг стук долота прекратился. Далаин повернулся к сыну, его глаза светились, его тонкие губы искривила улыбка. В руках Далаин держал огромный драгоценный камень. Он был больше двух ладоней и был закруглен со всех сторон. Казалось, что его ограняли лучшие мастера среди гномов, да что среди гномов, казалось, что он огранен самим богом. Из камня как будто лился свет, и та самая мелодия звучала от камня.

-"Ты сохранишь его тайну или будешь убит… Я и не вспомню, что ты мой сын, если узнаю о предательстве!"- закричал Далаин.

Дарбуг стоял не шелохнувшись. Казалось, что камень завладел и им, но услышав слова отца, он немного отшатнулся и пришел в себя, он больше не слышал той мелодии, а видел лишь свет, исходящий от камня. И он увидел этот свет и в глазах отца, его сердце опечалилось, но он еще не знал, почему. Он подошел к отцу, взял его накидку и накрыл камень - "Я сохраню тайну этого камня, если тебе будет так угодно, отец...".

Далаин положил камень себе запазуху, - "Я больше не вернусь в пещеры, их богатства твои, но камень будет принадлежать только мне."

Они быстро собрались, и казалось, довольно быстро вернулись домой. Агата была очень рада их скорому возвращению, но, увидев блеск в глазах мужа и печаль на лице любимого сына, её сердце тоже стало тяжелым. Она поняла что то, что искал Далаин, было найдено и что это не принесет покоя ни ему, ни их роду, а возможно, принесет и беду в их дом. Как же она была права, но об этом позже.

Вернувшись, Далаин и правда более не спускался в шахты. Он отказывался даже быть просто проводником, ссылаясь на уже преклонный возраст. Сказать по правде, он стал сутул, и седина покрывала уже почти всю его бороду.

Самоцветы, принесенные Дарбугом и ограненные им, были помещены в восхитительные украшения и подарены Королю. Это действительно принесло их роду почет и уважение, а также благосклонность короля. Так в достатке и спокойствии они прожили несколько лет. Дарбуг не раз спускался в показанные отцом пещеры и обучил своего сына Ирида как к ним ходить. Тайну отца же он не раскрыл даже матери, хотя очень просил её сообщать ему о состоянии отца.

Король, получив прекраснейшие подарки от рода Далаина почти было забыл про его погреба, но он стал слышать все туже прекрасная мелодию, что ранее слышалась Дарбугу, и почему-то он думал, что именно Далаин знает природу этой мелодии.

Король

Король гномов, живущих под Брошенной горой, был, пожалуй, самым алчным из всех гномов, когда-либо живших в этом мире. Его жадность не знала предела. Кроме пышного дворца в центре подгорного города он имел огромные сокровищницы, находящиеся под дворцом и площадями города. В них было огромное количество сундуков с золотыми и серебряными монетами и слитками, сундуки с россыпями самоцветов и украшений, горы кольчуг, щитов, шлемов, лат, мечей из драгоценных металлов и много еще других богатств, которых уже никто никогда не увидит. Жажда золота этого короля могла сравниться лишь только с драконьей. Многие поговаривали, что это и был драконий недуг, ибо в сокровищнице лежало и золото, некогда принадлежащее дракону.

После даров Дарбуга, Король стал подозревать Далаина в сокрытии от него величайшего из богатств. Песнь, которую он слышал, сводила его с ума. Он не спал и не ел, и, в конце концов, поручил своей страже следить за Далаином.

Агата заметила слежку сразу, да и велико ли искусство заметить у дома королевскую стражу - гномы не отличаются умением вести слежку или быть не замеченными.

Агата предупредила мужа, но он пропустил её слова мимо ушей. Камень уже поглотил его, и безумие теперь сменило блеск в его глазах. Тогда Агата позвала за Дарбугом.

Дарбуг прибыл быстро, как только мог. Его беспокоили слова, переданные ему от матери. В отличие от Агаты, он догадывался, зачем послал Король. Придя, он сразу пошел к отцу.

-"Отец, Король знает либо догадывается о том, что ты скрыл от него. Отдай ему камень и избавь себя от того проклятья, что он несет с собой" - Дарбуг с беспокойством говорил. Он предполагал реакцию на его слова и от того тяжелее ему было говорить.

-"Ты предал меня!!!"- Далаин схватил секиру и занес её над головой сына, но недуг, одолевший его, был сильнее гнева и секира с грохотом вывалился из его руки. Он упал перед сыном на колени от слабости, - "Ты предал своего отца!" - снова закричал он, - "Ты сам желаешь завладеть им! Не отдам!.. Он мой!!." -Далаин продолжал кричать и отталкивать пытающегося поднять его с колен Дарбуга. В комнату вбежала перепуганная Агата.

-"Уйди! Ты породила его на свет! Ты тоже заодно с ним! Уйдите!" - Далаин продолжал обругивать сына и жену, обвиняя их в предательстве, - "Я отрекаюсь от всех вас, вы прокляты - предатели!". После этих слов он неожиданно встал. Остаток сил в нем возымел верх, но разум его подчинялся камню, он оттолкнул жену и сына и выбежал прочь из дома.

Все это слышала стража Короля, посланная следить за Далаином. Они схватили беднягу, как только тот выбежал из дома. И в спешке утащили его к Королю.

Далаина поместили в казематы. Вскоре пришел Король и его остальная стража.

-"Так ты, все таки, что-то скрыл от меня! Все что ты нашел в пещерах моей горы, принадлежит мне! Отдай мне это немедленно!", - Король был в не себя от ярости. Он не стал дожидаться ответа Далаина, забившегося в угол своей камеры ни сколько от страха, сколько от нежелания расставаться с камнем, - "Стража, немедленно обыщите его. Если то, что он скрыл, настолько ценно, что даже сына он назвал предателем, он носит это с собой. Обыскать!"

Бедного Далаина, избивая, стали обыскивать. И Король был прав! Он действительно носил камень с собой. Кафтан Далаина порвался, и из него выкалился прекрасный камень. Камеру сразу же наполнил дивный свет, исходивший из камня. Он был овальной формы, более 50 карат, гладкий и ровный как морская галька и из него доносилась чудесная песнь. Король замер. В его глазах засиял такой же блеск, что сиял в глазах Далаина, когда тот нашел камень. Далаин избитый лежал на полу темници и, не смея пошевелиться, плакал. Он понимал, что камень теперь заберет Король...

Король действительно забрал камень себе, он назвал камень Сердцем Горы и водрузил его в изголовье своего трона. Он приказал арестовать все имущество Далаина и обыскать его погреба. Все сокровища Далаина теперь принадлежали Королю, его жену Агату выдворили из дома, на его детей пал позор.

Дарбуг со своей семьей и матерью перебрались на нижние ярусы города - это были трущобы для бедных, однако он сумел укрыть часть принесенных из пещер сокровищ, да и в пещерах все еще было много самоцветов и жил с золотом и серебром. Он никому о них не говорил – знал, что добра это не принесет.

Далаина же заключили в верхние камеры, он трудился как раб, строя и отделывая дворец короля. Безумие не оставляло его, а дивная песня камня звучала в ушах постоянно, он позабыл свою жену и детей окончательно и даже забыл свое имя.

Камень принес Королю под Горой неслыханную славу и почет, и многие другие короли приходили посмотреть на Сердце Горы и приклонить колени перед его обладателем.

Но на этом наш рассказ не заканчивается.

Беда не приходит одна

Так Король под Горой правил под Черной горой, его богатство и слава росли, а наш с вами бедный старый гном стал рабом и позабыл свое имя.

Его сын Дарбуг со своим сыном Иридом потихоньку основали небольшое поселение вдалеке от горы и перенесли туда часть сокровищ, добытых в пещерах. Они хотели выкупить из рабства Короля своего отца Далаина. Остальные же дети Далаина отказались от родства с ним, дабы на них не пала немилость Короля.

Так прошел не один год, но случилось то, чего никто не мог предугадать. Огромный дракон с севера, прознав про богатства Короля под Горой, напал.

Это была уже поздняя осень. Сначала он сжег дотла город людей в дельте Игристой, выжег все склоны горы и затем вполз в город гномов. Именно после этих событий гору стали называть Черной, так как её склоны на долгие столетия покрылись пеплом от пламя дракона и Брошенной из-за того, что произошло после того, как дракон вполз в город гномов.

Гномы были выносливы и владели мечами и секирами не хуже людей и эльфов, но шкура дракона толста и ни секирой, ни мечём её не пробьешь. Гномы тщетно пытались защитить город. Они бежали из горы, побросав все нажитое.

Король пытался спасти камень и утерял его в своей же сокровищнице. Выжил ли он, остается загадкой. Однако наш рассказ не про Короля и не про Дракона, а про бедного гнома Далаина.

В огне

Когда дракон напал на город гномов, Дарбуг со своей женой, младшими детьми и своей матерью шли по южному склону к своему поселению - они успели спастись от пожара и уйти прочь от дракона и битвы. Однако Дарбуг уходил с тяжелым сердцем. Его старший сын Ирид был в подгорном городе. Он, как обычно, навещал своего дедушку. Тот не узнавал его, но всегда радовался приходу юноши, и Ирид очень любил деда и старался вернуть ему память. Далаин тогда совсем стал похож на дряхлого старика - он сгорбился, волосы и борода его поседели, а глаза затянула пелена безумия.

Когда Дракон напал, Ирид, как раз, был с Далаином. Воспользовавшись суматохой, он вывел его на самые верхние ярусы города. Он знал, что единственным путем наверх были трубы горнил, а точнее проходы, выдолбленные для трубочистов. Он вел Далаина туда. К ним присоединились несколько придворных гномих и простых гномов, работающих наверху. Было уже понятно, что дракона не победить и нужно как-то спасаться. Те, кто остался внизу, были обречены. Одни были похоронены под завалами от разрушений, учиненных драконом, другие забились в шахты и там заблудились и погибли, остальных же пожрал дракон.

Добравшись до кузниц, Ирид без труда отыскал путь наверх. Он уже почти вывел всех на поверхность, как вдруг гору затрясло - это дракон ломал стены сокровищницы. Хрупкие лестницы, ведущие наверх, стали рушиться, и часть гномов, идущих за Иридом, упали вниз. Оставшиеся, наперегонки с обваливающейся лестницей, бежали наверх к спасению. Ирид и Далаин отстали. Далаин был очень слаб, и Ириду приходилось почти нести его вверх. Лестничный свод под их ногами затрещал. Он был последний, и уже видны были лучи солнца на поверхности. Ирид толкнул Далаина вперед, и того подхватили успевшие выбежать гномы. Сам же Ирид стал падать, но успел зацепиться за небольшой выступ, оставшийся от лестницы.

- "Далаин! Далаин! Дедушка, вспомни меня!" - кричал он в надежде, что тот придет в сознание, и недуг оставит его. Ирида пытались спасти другие гномы, но они никак не могли достать до его руки, и ничего, что можно было бы подать ему, у них не было. Далаин же молча смотрел на висевшего на выступе гнома, в его ушах резко звучали его слова: "Далаин! Далаин! Это я, твой внук Ирид, приди в себя!..."

Прозрение

Ирид не смог удержаться, и гномы, пытавшееся его спасти, не успели поймать его руку. Он сорвался вниз. Но пока он летел, он не был напуган, он был почти счастлив, ведь он видел, как Далаин в тот миг, что он, Ирид, сорвался, протянул к нему руки и сказал, - "Ирид, прости меня...", - он не слышал того, что дедушка сказал еще, гул взрывов внизу заглушил его слова. Ирид упал в пламя гномьих горнил, взорвавшихся от ученной драконом тряски.

А Далаин остался стоять на входе небольшого прохода, почти у самой вершины Черной горы. Он смотрел вниз на огонь, бушующий внизу, и плакал, но это не были те слезы, что были раньше - это были слезы прозрения. Его глаза, как и раньше, стали беспросветно черными, пелена безумия сошла с них и недуг отступил от него. Он вспомнил все слова, обращенные к жене и сыну, поглощение камнем, он как будто был там, но говорил и делал все то не он, а камень, поработившей его. Он опустился на колени, но не от физического бессилия, а от боли в сердце. Он понял, что потерял все - свою Агату, сыновей, свой род. Он стоял так там еще долго. Другие спасшиеся гномы бросили его в страхе погибнуть. И он стоял там один на коленях перед проёмом и смотрел вниз на огонь, пожравший его жизнь. И в этот момент на черные склоны Брошенной горы стал падать первый зимний снег, чистый и белый, еще не тронутый злом этого мира. Снег падал на черные мертвые склоны горы.

Далаин, после, спустился с горы. Он оставил слабые следы на том снегу, и они пропали в белой пурге, разыгравшейся на склонах, как и вся его жизнь. Он ушел из долины вместе с остальными выжившими гномами и еще долго скитался по миру.

В конце концов, он остановился в городе на берегу моря и стал служить в ювелирной лавке. Далаин так и не узнал, что жена его Агата и старший сын Дарбуг выжили тогда и живут теперь в северных горах. Он пронес свою печаль о них до конца. Умер он в безвестности в возрасте 1230 лет. Свою историю он поведал своему ученику, а тот передал своему. Так история о Далаине, простом гноме, нашедшем Сердце Горы и попала ко мне в руки, а я уже рассказываю её вам.

Конец

Примечание

Данный рассказ является чистым вымыслом. Его схожесть с событиями произведения Джона Р.Р. Толкиена присутствует, ибо события, описанные в рассказе, происходят с гномом, нашедшим Аркенстон - Сердце Одинокой Горы. Названия и имена героев, перекликающихся с его произведениями, изменены или же вовсе упразднены. Спасибо Толкиену за вдохновение. Да посчитают держатели прав на произведения Толкина мой рассказ не претендующим на их права и не ущемляющий их.

[1]Архал – животное, внешне напоминающее барана, но намного больше его, с огромными завитыми от 3 до 5 раз рогами. Использовались гномами Дальних гор для перевоза тяжелых грузов и как боевые верховые животные. Так же использовались как тараны в боях и работали в шахтах на небольших глубинах.

Дата добавления: 2015-08-27