Аргументация и развитие этой идеи

С точки зрения Алексея Веселовского, вся русская литература ХУШ-го и 1-й половины Х1Х вв. лучшими своими сторонами обязана влиянию соответствующих современных западных литератур. Даже у крупнейших русских художников «путь к независимому творчеству пролагался западными образцами»[4].

Основная тенденция развития выражена А.Веселовским в его своеобразной тогдашней идее «литературной конвергенции», т.е. в мысли о неизбежном усвоении западных тенденций и постепенном выравнивании русской литературы с западной на уровне некоего общемирового стандарта.

«В будущем, сколько бы русская литература ни развивала в себе национальной самостоятельности, – писал Алексей Веселовский, – она не сможет выделиться из общечеловеческого культурного процесса»[5].

Его основная мысль сводилась к тому, что культура низшая в процессе неудержимого сближения народов подтягивается до уровня более высокой (но не сможет его превзойти).

По мнению Алексея Веселовского, выявление многочисленных заимствований из других литератур не умаляет авторитета русской литературы, а, напротив, позволяет раскрыть ее давние и постоянно существовавшие связи с мировой культурой. В силу определенных причин эта связь была односторонней (т.е. влияние шло только с Запада на Восток, а не наоборот). Вплоть до середины Х1Х в. русская литература использует уже отжившее на Западе, причем получает его из вторых рук – через болгар, украинцев, поляков, немцев.

Веселовский утверждал, что Россия всегда была в своеобразной «духовной котловине», в которую и стекались потоки различных, на более высоких уровнях расположенных культурных воздействий.

И вот этот напор более высокой культуры, в конечном счете, несмотря на отсталость, политический гнет и национальную ограниченность, прорывается из-за «китайской стены» национальной российской самоизоляции в ее «духовную пустыню»[6]. Правда, Алексей Веселовский не забывал оговариваться, что русская культура прибегает к заимствованиям «не из жажды пустой переимчивости»[7], – потому что «чужое» постепенно усваивается и перерабатывается в «свое».

Ш. Типология русско-европейских литературных связей.

В основе типологии русско-европейских литературных связей Алексея Веселовского – ХРОНОЛОГИЧЕСКИЙ принцип и – одновременно – фиксация постоянных влияний трех различных слоев (английского, французского, немецкого)[8]. Он выделяет:

1. ДОПЕТРОВСКИЙ период «беспорядочных» и «неточных» заимствований, – в основном через ПОЛЬСКОЕ посредничество.

2. ПЕТРОВСКИЙ период узко «утилитарных» и «разносистемных» заимствований.

3. ПОСЛЕПЕТРОВСКИЙ (Аннинско-Елизаветинский) период заимствований с активной переработкой западных образцов Кантемиром, Тредиаковским, Ломоносовым, Сумароковым.

4. ЕКАТЕРИНИНСКИЙ период, в который на западной основе создаются уже значительные, даже выдающиеся образцы национальной культуры, но это «тонкий и непрочный слой, смытый политическими гонениями 70-х гг. ХУШ века»[9].

Дальше, т.е. при рассмотрении литературы после царствования Екатерины, эта типология расплывается, размывается, становится неотчетливой, теряет историческую основу, т.е. хронологический критерий.

Алексей Николаевич заменяет ее рассмотрением творчества отдельных писателей, причем с акцентом на «заимствованиях» и «совпадениях» с западной литературой, ее сюжетами, идеями, образами. С его точки зрения, русская литература пушкинского и послепушкинского периодов развивается под непрерывным воздействием французской, немецкой, английской, итальянской, испанской литератур.

Но это влияние он рассматривает как положительный фермент, как мощный ускоритель развития русской культуры.

Какова фактическая и логическая аргументация этой схемы?

Ø По Алексею Веселовскому, вся русская юмористическая литература и сатира ХУШ в. – это прямое заимствование из английской. Главный источник заимствований, с его точки зрения, английский журнал «Spectator» (оттуда берут русские авторы объекты подражания, жанровые образцы, приемы осмеяния, основные образы).

Способ заимствования – «перелицовка» чужих образцов на русский материал и русские нравы. Фонвизин берет материал для «перелицовки» из Гольберга, Новиков – у английских масонов, Радищев перелицовывает Стерна, Державин – Аддисона, его «Зрителя» (в своей «Фелице» или «Видении мурзы» и т.д.)

Ø В первой четверти Х1Х века западное влияние на русскую литературу не ослабевает, как кажется на первый взгляд, а наоборот, по А.Веселовскому, усиливается.

Исследователь выделяет ТРИ разных слоя таких влияний на русскую литературу этого периода:

1. НЕМЕЦКОЕ («геттингенское»). Оно, с его точки зрения, особенно отчетливо проявляется в русских университетах и лицеях, и прежде всего в области философии.

2. ФРАНЦУЗСКОЕ очевидно прежде всего в литературе. Оно обусловило поворот русской литературы к романтизму.

3. АНГЛИЙСКОЕ – сначала «деловое» (со стороны экономической науки, Адама Смита), а затем и со стороны английской литературы: Байрона, В.Скотта, Шекспира.

Все эти три влияния, по Веселовскому, однонаправлены, не противоречили одно другому, но, наоборот, сходились, концентрировались вместе и обусловили РАСЦВЕТ русской литературы.

Крылов, Жуковский, Батюшков, Пушкин, Лермонтов, Гоголь – все эти художники – ученики западных мастеров, у всех них, во всех их произведениях, в том числе и выдающихся, Алексей Веселовский видит отголоски западных первоисточников.

1У. Компаративистская методология

Алексея Веселовского

1. ВИДЫ ЗАИМСТВОВАНИЙ

Алексей Веселовский в своей «главной книге» проводит свою классификацию заимствований и выделяет следующие их виды:

Ø ПРОСТО ЗАИМСТВОВАНИЕ. Пример – Батюшков. «Все, что составляло прелесть батюшковского стиха, – не что иное как продукт разностороннего чтения чужеземных поэтов и подражания им»[10].

Ø ЗАМАСКИРОВАННОЕ заимствование. Пример – Крылов, басни которого представляют, так сказать «перевод» Лафонтена «на язык родных осин». «Несколько удачно вброшенных эпитетов, сравнений, описаний, много юмору и метких выражений, – и басня принимает совсем иной вид, точно родилась она не во французском салоне ХУП века, а в черноземной, помещичьей Руси»[11].

Ø Заимствование, порожденное и ТРАНСФОРМИРОВАННОЕ энциклопедизмом ГЕНИЯ. Имеется в виду, разумеется, Пушкин. Зрелый, поздний Пушкин, с точки зрения ученого-компаративиста, как бы растворяется в некоей всеобщей, вненациональной культуре: «Тут находим Данта, Алифьери, Корнуолля, Уильсона, Оссиана, Пиндемонте, Вольтера, Шенье, Мицкевича и т.д.»[12].

Непременное «влияние» и «заимствование» – это просто idee fixe Алексея Веселовского. Когда «прямое» или «замаскированное» влияние доказать не удается, он может применять другие, более хитроумные методы доказательств, используя даже такой материал, который тезис о заимствовании вроде бы никак не подтверждает.

СПОСОБЫ АРГУМЕНТАЦИИ

Например, он может доказывать тезис о заимствовании методом «от противного». Почему, например, «быстро падает Языков», поэт, несомненно, талантливый? «Потому что неприязнь к немцам перерастает у него в неприятие немецкой культуры и западного искусства в целом»[13], т.е. Языков добровольно отказывается, «отключает» себя от живительного источника, питавшего его поэзию ранее.

Или другой пример. Для Гоголя довольно трудно найти источник подражания на Западе. Поэтому оригинальность Гоголя опять-таки объясняется методом «от обратного»: она порождена гоголевским пафосом неприятия русской действительности, ее решительным отрицанием. Именно этой «антироссийской» энергией творчества Гоголь обязан своей известностью и славой; так что он все равно «европеист», хотя бы и из-за нелюбви к России.

Не только в начале, но и в конце Х1Х века Россия, по Алексею Веселовскому, двигается по проторенным путям, уже пройденным западноевропейской цивилизацией. С его точки зрения, никаких иных путей развития, кроме европейского, для русской культуры, да и культуре вообще, не существует. Так что собственной дороги для России нет, и нечего ее искать – только зря тратить время и силы.

Самый ТИПИЧНЫЙ МЕТОД доказательств, обобщений и выводов для Алексея Веселовского – выстраивание своеобразной цепочки:

Ø сначала СРАВНЕНИЕ фактов;

Ø затем ЭКСТРАПОЛЯЦИЯ выводов от этого сравнения на ДРУГОЙ материал;

Ø и, наконец, АНАЛОГИЯ, которая проводится порой между совершенно разнородными явлениями.

В результате:

- выводы о литературных закономерностях одного исторического периода выносятся за его границы и распространяются на другие периоды истории;

- доказанное на одном материале заключение предлагается как аргумент или даже вывод к явлениям недоказанным;

- частное наблюдение или доказательство переводится в ранг всеобщего закона.

Как обосновывается, к примеру, коренная, излюбленная идея Алексея Веселовского об извечном «ученичестве» русской литературы?

Предположим, он находит факты заимствований в одних западных литературах из других западных литератур. В Англии, – пишет он, – «лирики списывали Буало, трагики – Корнеля, комедия жила мольеровскими мыслями, роман – затеями г-жи Скюдери»[14], т.е. английская литература – подражательна про отношению к французской.

В Германии после опустошительной 30-летней войны для немецких писателей особенно привлекательными, по его мнению, оказались уроки французского классицизма, «и слабая, безличная немецкая умственная жизнь пошла добровольно… в долгий плен к французам»[15].

Допустим, что это так. Но дальше эти наблюдения экстраполируются на другие литературы, и прежде всего на русскую: если мы – народ европейский, то мы просто обязаны пройти все стадии литературного развития Европы, в том числе и фазу подражания, ученичества. Таков, по мнению Алексея Веселовского, закон, а раз так, то никуда не денешься, и в подчинении закону нет ничего предосудительного.

Между прочим, он считает, что даже славянофильство и народничество – уж на что, казалось бы, русские идейные движения! – вовсе не оригинальное порождение русской жизни, а подражание. Доказательств этой действительно оригинальной идеи ее автор привести не может, и поэтому пользуется методом АНАЛОГИЙ. Логика его такова: проявления национальной ограниченности были и в других странах, например, в Германии, в Скандинавии, у западных славян, – вот этим (в данном случае «дурным») примерам и подражали русские славянофилы и народники.

У. Прием сопоставлений как основа

исследовательского метода Алексея Веселовского

СОПОСТАВЛЕНИЕ как главный исследовательский прием проводится Алексеем Веселовским не обязательно хаотично и выборочно, но иногда последовательно и по отдельным уровням. Это могут быть:

Ø общие исторические параллели – сопоставление развития общественного и культурного;

Ø сопоставление ведущих тенденций сравниваемых эпох;

Ø сопоставление творчества разных писателей (во всем его объеме);

Ø сопоставление на уровне характерологическом (т.е. близких, похожих или заимствованных героев, персонажей);

Ø иногда – сопоставление на уровне структурном (заимствование отдельных сцен, эпизодов, сюжетных элементов), но при этом, как правило, не системное, авыборочное.

При этом в сопоставлениях содержание произведения – как целое – не учитывается. Произведения расчленяются на составные части. Они изымаются из целого, в том числе из содержательного контекста. И так – порознь – сопоставляются. Сходное, похожее вычленяется, но не рассматривается в сцеплении, в соединении с несходным, т.е. не рассматривается в контексте целостного единства произведения.

Такова, к примеру, методология и техника анализа Алексея Веселовского в его сопоставительном исследовании комедии Фонвизина «Бригадир» с комедией Гольберга «Жан-француз»[16].

Исходная посылка такова: «В содержании и некоторых подробностях обеих пьес есть много точек соприкосновения» (это именно посылка, как бы аксиоматическая, а не вывод). «Точки соприкосновения» трактуются как «заимствования», которые обнаруживаются:

Ø в совпадении характеров комических персонажей:

- «два старика, решившие поженить своих дочерей»;

- дочь одного из них в ужасе от перспективы выйти замуж за вертопраха, побывавшего в Париже»,

- а сама любит молодого человека (эта бледная личность соответствует Добролюбову русской пьесы). Навязанный ей жених был в Париже всего 15 недель, но считает себя настоящим парижанином, сыплет французскими словами и ругательствами.

Ø во взаимоотношениях героя-«вертопраха» с родителями и будущим тестем (у Фонвизина и у Гольберга);

Ø у Фонвизина есть образ советницы; у Гольберга его нет, но зато есть субретка, которая и является «прообразом» «советницы» Фонвизина; гольберговская субретка и советница Фонвизина соответствуют друг другу по существу, хотя внешне и не похожи.

ВЫВОД: наличие таких сходств и параллелей свидетельствует о несомненном ЗАИМСТВОВАНИИ.

Но есть ли все-таки хоть что-либо свое в русском варианте? Есть: «Русская пьеса вообще гораздо бойчее, но зато резче впадает в карикатурность»[17].

Таким образом, произведение расчленяется на составные элементы (характеры, ситуации, сюжетные положения и повороты, речевые элементы), и они сопоставляются по отдельности, порознь, вне содержательного контекста и всей системы построения драматического действия. А затем все это комментируется под углом зрения идеи непременного «заимствования».

Русская драматургия – по Алексею Веселовскому – вообще «пересаженное растение», т.е. в самой русской литературе драма не имеет никаких собственных национальных корней. Стало быть, ей просто неоткуда взяться, кроме как быть «пересаженной» с Запада.

ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ СОПОСТАВЛЕНИЙ у Алексея Веселовского основан на следующем методологическом допущении, которое им трактуется, впрочем, не как допущение, а как закон:

Если в произведениях более раннем и более позднем имеются «совпадения», то объяснить их можно только заимствованием, подражанием или влиянием более РАННЕГО на более ПОЗДНЕЕ.

Это – главная предпосылка сопоставительного анализа.

Исходя их нее, Алексей Веселовский постоянно ищет подтверждение тому, что русские авторы читали произведения своих предшественников. Если же прямых доказательств этого факта нет, то он утверждается гипотетически, однако не менее уверенно и категорически: русский автор не мог не читать своего европейского предшественника, иначе трудно объяснить «странное соприкосновение»[18].

Исследование творчества какого бы то ни было писателя вне межнациональных связей, вне контекста влияний и заимствований было для Алексея Веселовского совершенно немыслимым.

Дата добавления: 2015-08-27