Нет дела важнее. Джон. Мы упорядочили границы стали независимыми

Джон. Мы упорядочили "границы" стали независимыми, вошли в команду. Какая следующая ключевая идея?

Робин. Секс. Теперь речь о том, о чем Вы всегда хотели бы узнать, но не спрашивали — боялись, что это Вам уже давно положено знать. Например, зачем нужны два пола, чем отличаются мужчины от жен- щин и действительно ли отличаются, почему инцест - нелепая затея, на самом ли деле женщина—прототип мужчины, а мужчина— результат адаптации, в чем причина гомосексуализма, почему Эдип, не желающий взрослеть, убил отца и почему последние разработки в сфере сексуальной терапии дают замечательные результаты.

Джон. И до этого дошло, потому что ребенку пора перейти на следующую ступень? Робин. Да. "Ходунок" осознает свою половую принадлежность.

Джон. О'кей. Но сначала объясните, пожалуйста, кое-что. Я в жизни слышал сто тысяч неприличных анекдотов, и только семь меня рассмешили. Но все просто падают, если в ударной фразе— непри-стойное словцо. Раньше я думал, что мог, слушая эти анекдоты, "удержаться на ногах" потому, что секс меня смущал больше, чем их. Теперь я уверен в обратном. И однако: почему нас всех смущает секс?

Робин. Думаю, потому, что пробуждает немыслимой силы — шоковые для мысли — эмоции. Нас приводит в смятение его истинная мощь.

Джон. А неприличные анекдоты способ обезвредить «бомбу»:

притвориться, что эти эмоции на самом деле не так сильны, ведь над ними можно посмеяться.

Робин. Вероятно, Вы правы.

Джон. И почему же, как Вы думаете, секс столь мощная сила?

Робин. Причин множество, все мы о них знаем, но ухитряемся постоянно забывать. К примеру, он ключ, впустивший нас в этот мир! Нас бы не было, не одари наши родители благосклонностью друг друга.

Джон. Мысль, что папочка с мамочкой... спариваются, может вызвать "перегрузку" воображения правда? Не говоря о другой - что наша жизнь однажды так и началась.

Робин. А задумавшись о том, откуда мы тут, наткнемся и на такую —когда-нибудь нас тут не будет.

Джон. Которая, в свою очередь, поведет к вопросу: "Зачем мы тут?" — обычно мы стараемся обходить его стороной.

Робин. Да, все эти мысли немного сбивают с толку. Притом секс сам по себе—переживание ни с чем не сравнимое по глубине и благо-творности—исключая религиозный экстаз, который большинство из нас никогда не испытает.

Джон. Потрясение до основ.

Робин. Волнующая вещь — землетрясение, но ведь и устойчивости лишает. Секс смущает нас еще и потому, что волнует, радует в той мере, в какой мы способны "расшнуроваться", предаваясь действу. Мы должны подчиниться стихии.

Джон. И не знаем, куда нас занесет? Безоглядно погрузившись в переживание, возможно, обнаружим в себе что-то, о чем не подозре-вали?

Робин. Да. Даже разговор о сексе может "отозваться" неожиданно. Еще один аспект: вся наша жизнь "замкнута" на секс. Например, на-ше мятежное детство тоже отсюда—от умелого и успешного одоле-ния родителями мятежной силы секса. Сексуальные отношения — ос-нова брака, а брак — основа семьи, от которой мы так зависимы, пока не выросли. Я думаю, дети, не зная, чувствуют это, если родители счастливы, светятся радостью, источник которой—сексуальное удо-вольствие, доставляемое друг другу, дети — сразу заметно — тоже счастливы.

Джон. Взрослые, мы никогда не забываем, что наш брак скреплен такой взрывоопасной и непредсказуемой силой. Наверное, поэтому без секса не обходится ни один фарс. Все мы глубоко в душе признаем разрушительные возможности страсти, поэтому сочинитель фарсов может помещать своих героев в ситуации, рискованные до нелепости - мы всему поверим.

Робин. И, конечно, чем больше твердим себе, что секс не всесилен, чем больше подавляем в себе эту силу, тем безудержнее и сокруши-тельнее она будет, прорвавшись. Как же нам не испытывать благого-вейного страха перед мощью секса и не пытаться скрыть страх за шуткой! 207

Джон. Так, но из всего этого не ясно, почему говорить о сексе в своей семье детям и родителям труднее, чем с посторонними.

Джон. Правило укоренилось настолько глубоко, что большинство, включая людей моей профессии, не задаются таким вопросом. Я думаю, дало вот в чем: секс — причина причин, толкающая детейрасти,обретать независимость, покидать родительский дом. Для родителей горькая радость — увидеть в своих чадах мужчин и женщин, которые однажды оставят их, найдут себе пару; дети тоже могут изведать горечь, оттого что никогда не будут близки с родителями так, как родители друг с другом. Особенно остро семья ощущает власть секса, когда дети достигают половой зрелости: родители и дети—с обеих сторон открывают, как они привлекатель-ны.

Джон. И тогда расставание приближается...

Робин, Расставание детей с родительским домом заставляет обе стороны вспомнить о другой ждущей их разлуке,—родители, вероятно, первыми уйдут из жизни... Тревожащие, печальные мысли. вот поэтому и неловко вести разговоры о сексе в своей семье.

Джон. Но многие родителисегодня откровенно говорят с детьми о сексе.

Робин. Да, но если Вы заметили, из-за неловкости они ударяются в другую крайность: сыплют фактами, но умалчивают о чувствах. А главное — чувства.

Джон. Однажды в группе Вы сказали, что когда родители закрыва-ются от детей в спальне, они смущаются. Вы думаете, не столько из-за секса, столько из-за того, что отделяются и отдаляются от детей, даже маленьких.

Робин. Да. Спросите у большинства родителей, откуда их смуще-ние, их страх, что дети случайно услышат, как в спальнесовершается половойакт. Родители Вам не смогут объяснить. Необъяснят и сами себе. Но эта, по видимости, лишенная здравого смысла тревога стала понятной мне - а потом и родителям, с которыми я говорил,- когда я додумался: дело в том, чтобы исключить детей; чувствуя себя не допущенными к особой близости и радости родителей, завидуя им, дети получают мощный толчок во внешний мир, где только и найдут такую же радость.

Джон. Значит, не подпуская детей и вынуждая их осознать болезнен-ный факт "стены", мы можем не сомневаться: в конце концов они покинут нас ради кого-то где-то там...

Робин. Так и должно быть. Дать им уйти — бесценный родительский дар. Но нам жаль, нас тревожит разлука... Наконец, последняя причина неловкости от секса в семье: чтобы дети получили толчок к зрелости, необходимо "верной величины" сексуальное напряжение между родителямм и детьми.

Джон. Какое же?

Робин. Не слишком высокое, но и не слишком низкое. Не холодная, гасящая сексуальную силу атмосфера, но и не чересчур накаленная.

Джон. Грубо говоря, ни фригидности, ни инцеста.

Робин. Все в семье чувствуют, что с сексом надо быть осторожными. Ничего удивительного, что в семье обычно не затевают разговоров о сексе, это все равно, что затеять прогулку по минному полю.

Джон. Внушительный список "дорожных знаков" у Вас получается.

Мне ориентироваться уже легче. Но об одном Вы не сказали—как нелеп сам по себе половой акт. Вообразите, что Ваше... "дело" слу-шается в суде. Главный судья, может случиться, не поверит ни еди-ному Вашему слову! Примет Вас за сумасшедшего. "Потом,- потребует уточнения он,— потом что Вы сделали?

Робин. Я часто ловлю себя на мысли: этот веселый ритуал заведен с той целью, чтобы мы, осознав, что помещаемся в самом низу миро-здания, перестали "распухать" с головы. Знакомы, без сомнения, иду-щим из глубины веков религиозным представлением, будто мы несем в себе Бога, будто душой человек способен подняться до Бога? Сразу сообразите, что нам от земли - никуда, если вспомните, как делаем зверя о двух спинах.

Джон. Отличная мысль! Это исступленное нащупывание блаженства - всего лишь кожура от космического банана... Ну, сколько же нам ходить вокруг да около? Знаю, принято поговорить, прежде чем добраться до главного - до секса, но не хватит ли?

Робин. И я думаю, дольше тянуть нельзя.

Дата добавления: 2015-08-27