ClXVIII

В Норвегии стало известно, что Кнут Могучий собрал в Дании несметную рать и всю эту рать он собирается двинуть в Норвегию и покорить эту страну. Когда об этом стало известно, народ в Норвегии с еще меньшей охотой стал подчиняться Олаву конунгу, и конунг мало что получал от бондов. Его люди часто обсуждали все это между собой. Сигват сочинил тогда такую вису:

Вот властитель англский
Рать сбирает. Мы же
Людьми и ладьями —
Твёрд княаь хердов^[295] – слабы.
Хуже нет: норвежцы
К тому ведут, что будет
Брешь – продажны слуги
Княжьи – в войске нашем.

Конунг совещался со своей дружиной, а иногда собирал на тинг все свое войско и спрашивал совета, как ему следует поступить.
– Больше нет сомнений, – говорил он, – что этим летом Кнут конунг навестит нас. У него, как вы, наверное, знаете, огромное войско, а у нас сейчас войско по сравнению с ними маленькое, да и народ теперь нам неверен.
Люди, к которым конунг обращался, отвечали на его речи по-разному. Но вот что говорит Сигват:

Бежать, все пожитки
Бросив, срок – упреков
И суда за трусость
Настал – мы не минем.
О себе снедаем.
Всяк, когда иссякло
Счастье князя – близко
До беды – заботой.

CLXIX

Той же весной в Халогаланде произошло такое событие. Харек с Тьотты не забыл, как Асмунд сын Гранкеля ограбил и избил его работников. У усадьбы Харека стоял его корабль на сорок гребцов. На нем был разбит шатер и настелена палуба. Харек говорил, что собирается плыть на юг в Трандхейм. Однажды вечером Харек со своими людьми пошел на корабль. С ним было около восьмидесяти человек. Они плыли всю ночь и к утру приплыли к усадьбе Гранкеля. Они окружили дом, а затем напали и подожгли его. Гранкель и те, кто с ним были, сгорели, а некоторых поубивали у дома. Всего там погибло тридцать человек. После этого Харек отправился домой и оставался в своей усадьбе. Асмунд был тогда у Олава конунга. И вышло так, что в Халогаланде никто за это убийство не потребовал у Харека виры, а сам он ее не стал предлагать.

CLXX

Кнут Могучий собрал войско и направился в Лимафьорд. Он снарядился и двинул свое войско в Норвегию. Он спешил и не приставал к восточному берегу фьорда. Затем он проплыл мимо Фольда и пристал в Агдире. Там он потребовал созывать тинги. Бонды спускались к берегу на тинги. Кнута провозглашали конунгом по всей стране. Он ставил там править своих людей, а у бондов брал заложников. Никто ему не перечил.
Когда корабли Кнута конунга плыли мимо Фольда, Олав конунг был в Тунсберге. Кнут конунг поплыл вдоль берега на север. К нему съезжались люди из близлежащих местностей и соглашались признать его власть. Некоторое время Кнут конунг стоял в проливе Эйкундасунд. Туда к нему приплыл Эрлинг сын Скьяльга с большим войском. Они с Кнутом возобновили свою дружбу. Кнут конунг обещал Эрлингу, что тот получит все земли между Стадом и Рюгьярбитом. Потом Кнут конунг двинулся дальше. Если говорить коротко, то можно сказать, что он нигде не останавливался, пока не достиг Трандхейма и не пристал к берегу у Нидароса. В Трандхейме он созвал тинг восьми фюльков, и на этом тинге Кнута провозгласили конунгом всей Норвегии. Из Дании с Кнутом конунгом. приплыл Торир Собака. Он тогда тоже был там. Прибыл туда и Харек с Тьотты. Он и Торир стали лендрманнами Кнута конунга и поклялись ему в верности. Кнут конунг пожаловал им большие владения, а также право торговать с финнами и собирать с них дань. Кроме того, он богато одарил их. Всем лендрманнам, которые хотели перейти на его сторону, он давал земли в лен и деньги, и все они получали большую власть, чем та, что у них была раньше.

CLXXI

Кнут конунг подчинил себе всю Норвегию. Он созвал многолюдный тинг, на который собрались и его люди и жители страны. На этом тинге Кнут конунг объявил, что хочет поручить своему родичу Хакону ярлу править всей той страной, которую он завоевал в этом походе. А потом он посадил рядом с собой на престол своего сына Хёрдакнута и провозгласил его конунгом Дании. Кнут конунг взял заложников у всех лендрманнов и могущественных бондов. Он брал их сыновей или братьев, или других, близких родичей, или тех, кто им был всего дороже и кого он сам считал наиболее подходящими для этой цеди. Таким путем конунг добивался того, что люди были ему верны.
Как только Хакон ярл стал править в Норвегии, он снова завел дружбу со своим дядей Эйнаром Брюхотрясом, и тот снова получил все земли, которые у него были во время правления ярлов. Кнут конунг богато одарил Эйнара, и тот стал его преданным другом. Конунг обещал, что пока он правит страной, Эйнар будет в Норвегии самым могущественным и знатным человеком из тех, у кого нет высокого звания. Он сказал еще, что, по его мнению, Эйнар или его сын Эйндриди по своему происхождению вполне могли бы носить высокое звание, если бы в Норвегии никакого другого ярла не было. Эти слова очень понравились Эйнару, и он взамен обещал конунгу свою верность. Так Эйнар снова стал могущественным человеком.

CLXXII

Одного человека звали Торарин Славослов. Он был исландец родом. Он был хорошим скальдом и часто бывал у конунгов или других правителей. Он жил тогда у Кнута Могучего и сочинил о нем флокк. Узнав, что Торарин сочинил о нем флокк, конунг разгневался и велел, чтобы на следующий день, когда он будет сидеть за столом, Торарин исполнил ему драпу. А если Торарин этого не сделает, говорит конунг, то его повесят за то, что он посмел сочинить о Кнуте конунге только флокк. Тогда Торарин сочинил стев и вставил его в этот флокк, а потом прибавил еще несколько вис. Стев был таким:

Кнут – земных хранитель
Царств, Христос – небесных.

Кнут конунг наградил его за эту драпу пятьюдесятью марками серебра. Эту драпу называют Выкуп Головы. Торарин сочинил другую драпу о Кнуте конунге. Она называется Тёгдрапа, В этой драпе рассказывается о походе Кнута конунга, когда он с юга из Дании двинулся в Норвегию. Вот одна из ее частей:

И Кнут под солнцем.
Сюда государь
C великой, благ,
Пустился силой.
Родиной выдр,
Духом, бодр, из фьорда
Лимского лосей
Прилива вывел.^[296]


Эгдирам в горе
Нес он грозным,
Цапли капели
Ран приманщик.
Светлым златом
Ладья сияла
Княжья. Для вежд
Сей вид услада.^[297]


Угольно-черны
Струги от тура
Уключи далече
Шли близ Листи.
Весь был устлан
Эйкундасунд
Досками Ракни
За зверем реи.^[298]


Ближники княжьи
К древнему древу
Вала^[299] вели
Кургану Хьёрнагли.
Летели ладьи
Ладные к Стаду,
Не робко рать
Та выступала.


Шли о долгих
Туловах туры
Ходкие выдрьего
Дома к Стиму.
Двигался с юга
Табун бурунов,
И вот он Нид
Завидел, витязь.^[300]


Тут и отдал
Норвегии брег
Родичу щедрый
В удел воитель.
Тут и отдал
Он во владенье
Данию сыну,
Достойный конунг.

Здесь говорится о том, что сочинивший эти стихи своими глазами видел то, о чем он рассказывает, ибо Торарин гордился тем, что, когда Кнут конунг приплыл в Норвегию, он был вместе с ним.

Дата добавления: 2015-08-27