Критика холистического и метафизического взгляда на общество 27 страница

Единственным выходом для Национального банка было бы вообще не оказывать помощи частным банкам. Но это было бы равносильно банкротству важнейших кредитных институтов страны.

Таким образом, у правительства Швейцарии не было выбора. У него оставался единственный способ предотвратить экономическую катастрофу: немедленно последовать примеру Франции и девальвировать швейцарский франк. Дело не терпело отлагательств.

Вообще говоря, накануне войны в сентябре 1939 г. Великобритания оказалась в похожем положении. Когда-то лондонское Сити было банковским центром мира. Оно давно уже утратило эту функцию. Но накануне войны иностранцы и граждане доминионов все еще держали в британских банках значительные краткосрочные счета. Кроме того, крупные вклады подлежали выплате центральным банкам стерлинговой зоны. Если бы британское правительство не заморозило все эти счета, введя валютные ограничения, то банкротство британских банков стало бы неизбежным. Валютный контроль был замаскированным мораторием для банков. Это освободило их от необходимости публичного признания неспособности выполнить свои обязательства.

18. Инфляционистский взгляд на историю

Широко распространенная теория уверяет, что поступательное снижение покупательной способности денежной единицы сыграло решающую роль в исторической эволюции. Она утверждает, что человечество не достигло бы сегодняшнего уровня благосостояния, если бы предложение денег не увеличилось в большей степени, чем спрос на деньги. Якобы следующее за этим падение покупательной способности было необходимым условием экономического прогресса. Углубление разделения труда и непрерывное накопление капитала, в 100 раз увеличившие производительность труда, можно было обеспечить только в мире постоянного падения цен. Инфляция создает процветание и богатство; дефляция нищету и экономический упадок[Критический анализ см.: Herzfeld von M. Die Geschichte als Funktion der Geldbewegung// Archiv f??ь??r Sozialwissenschaft. LVI. 654686, и литературу, цитируемую в этом исследовании.]. Обзор политической литературы и идей, которыми на протяжении веков руководствовалась экономическая политика различных стран, показывает, что это мнение разделялось практически повсеместно. Несмотря на предупреждения экономистов, оно и сегодня составляет основу экономической философии обывателей. Именно в этом суть учений лорда Кейнса и его последователей в обоих полушариях.

Инфляционизм в значительной степени обязан своей популярностью глубоко укоренившейся ненависти к кредиторам. С инфляцией мирятся просто потому, что она благоволит должникам в ущерб кредиторам. Однако инфляционистский взгляд на историю, который нам придется рассматривать в этом параграфе, имеет лишь косвенное отношение к этим антикредиторским доводам. Заявления инфляционитов о том, что экспансионизм является движущей силой экономического прогресса, а редукционизм представляет собой худшее из всех зол, основаны на других аргументах.

Очевидно, что проблемы, поднятые инфляционистской доктриной, не могут быть разрешены с помощью уроков исторического опыта. Вне всякого сомнения, история цен демонстрирует в общем и целом постоянный, хотя прерывавшийся на протяжении коротких периодов восходящий тренд. Разумеется, невозможно установить этот факт иначе, чем посредством исторического понимания. Каталлактическую точность нельзя применить к историческим проблемам. Попытки некоторых историков и статистиков проследить изменения покупательной способности драгоценных металлов на протяжении веков и измерить их бесполезны. Уже было показано, что попытки измерить экономические величины основываются на абсолютно ложных посылках и демонстрируют незнание основных принципов как экономической теории, так и истории. Но того, что история с помощью своих специфических методов может сказать нам в этой области, достаточно, чтобы подтвердить вывод о том, что на протяжении веков покупательная способность денег снижалась. По этому пункту расхождения отсутствуют.

Но прояснения требует не эта проблема. Вопрос в том, являлось ли падение покупательной способности необходимым фактором эволюции, которая привела от нищеты ушедших веков к более удовлетворительным условиям современного западного капитализма. Ответ на этот вопрос необходимо дать без ссылок на исторический опыт, который всегда можно интерпретировать и на деле интерпретируется по-разному и на который ссылаются для доказательства противоречащих друг другу и несовместимых утверждений и сторонники, и противники любой теории и любого объяснения истории. Требуется уточнить воздействие изменений покупательной способности на разделение труда, накопление капитала и совершенствование технологий.

Изучая эту проблему, нельзя удовлетвориться опровержением аргументов, выдвигаемых инфляционистами в подтверждение своих тезисов. Нелепость этих аргументов столь очевидна, что их опровержение и развенчание не составляют труда. С момента зарождения экономическая наука постоянно демонстрировала, что утверждения, касающиеся якобы благотворности обилия денег и якобы катастрофичности недостатка денег, являются следствием грубых ошибок, содержащихся в рассуждениях. Попытки апостолов инфляционизма и экспансионизма опровергнуть учения экономистов полностью провалились.

Единственный уместный вопрос звучит так: можно ли в течение длительного периода понижать процентные ставки с помощью кредитной экспансии? Эта проблема будет исчерпывающе исследована в главе, обсуждающей взаимосвязь денежного отношения и ставки процента. Там будут описаны последствия, к которым должен привести бум, вызванный кредитной экспансией.

Но в этом месте нашего исследования мы должны задать себе вопрос, могут ли существовать другие соображения в пользу инфляционного объяснения истории. Может быть, поборники инфляционизма по недосмотру упустили некоторые обоснованные аргументы, поддерживающие их точку зрения? Безусловно, к этой проблеме необходимо подойти со всех возможных направлений.

Давайте представим мир, в котором масса денег неизменна. На ранних стадиях истории жители этого мира произвели все количество товара, которое применяется в денежных целях и которое можно было произвести. Вопрос о дальнейшем увеличении массы денег закрыт. Инструменты, не имеющие покрытия, неизвестны. Все заместители денег включая разменную монету являются денежными сертификатами.

При этих допущениях углубление разделения труда, эволюция от экономической самодостаточности домашних хозяйств, деревень, районов и стран к мировой рыночной системе XIX в., постепенное накопление капитала и совершенствование технологических методов производства привели бы к непрерывной тенденции снижения цен. Остановило бы развитие капитализма подобное повышение покупательной способности денежной единицы?

Средний коммерсант ответит на этот вопрос утвердительно. Живя и действуя в условиях, когда медленное, но непрерывное уменьшение покупательной способности денежной единицы считается нормальным, необходимым и полезным, он просто не может представить себе другое положение вещей. Он объединяет, с одной стороны, понятия растущих цен и прибыли, а с другой падающих цен и убытков. Тот факт, что существуют и спекуляции на понижение, а медведи сколачивают огромные состояния, не может поколебать его догматичности. Он скажет, что это лишь спекулятивные сделки людей, стремящихся нажиться на падении цен на товары, которые уже произведены. Творческие нововведения, новые инвестиции и применение усовершенствованных технологических методов требуют стимулов, создаваемых ожиданием роста цен. Экономическое развитие возможно только в мире растущих цен.

Эта точка зрения несостоятельна. В мире растущей покупательной способности денежной единицы способ мышления людей приспособился бы к этому положению дел точно так же, как в нашем мире он приспособился к снижающейся покупательной способности денежной единицы. Сегодня все считают, что рост номинального или денежного дохода является улучшением их благосостояния. Внимание людей сосредоточено на росте номинальной зарплаты и денежного эквивалента богатства, а не на увеличении предложения товаров. В мире падающей покупательной способности люди больше были бы озабочены снижением стоимости жизни. Это помогло бы яснее осознать, что экономический прогресс заключается прежде всего в том, что удовольствия жизни становятся более доступными.

Для руководителей предприятий соображения, касающиеся векового тренда цен, вообще не играют никакой роли. Их действия направляются мнением о движении цен в ближайшие недели, месяцы и самое большое годы. Их не волнует общее движение всех цен. Для них имеет значение только существование расхождений между ценами на дополняющие друг друга факторы производства и прогнозируемыми ценами на конечную продукцию. Ни один бизнесмен не начинает производственного проекта, потому что считает, что цены, т.е. цены всех товаров и услуг, вырастут. Он берет на себя обязательства, если считает, что может получить прибыль от разницы цен на товары разных порядков. В мире с вековой тенденцией снижения цен возможности получения прибыли будут появляться точно так же, как они появляются в мире с вековой тенденцией роста цен. Ожидание общего повышательного движения всех цен не вызывает интенсификации производства и повышения благосостояния. Оно приводит к бегству в реальные ценности, ажиотажному спросу и полному крушению денежной системы.

Если мнение о том, что цены всех товаров упадут, становится общим, то краткосрочная рыночная ставка процента понижается на величину отрицательной ценовой премии[Cм. с. 505508.]. Таким образом, предприниматель, использующий заемные средства, защищен от последствий падения цен в той же мере, как и в условиях растущих цен кредитор защищен от последствий падения покупательной способности ценовой премией.

Вековой тренд повышения покупательной способности денежной единицы потребовал бы от предпринимателей и инвесторов другого здравого смысла по сравнению с тем, что выработался в условиях векового тренда падения ее покупательной способности. Но, безусловно, он не оказал бы существенного влияния на ход экономической истории. Повышательный тренд не устранил бы стремления людей к улучшению своего материального благосостояния, насколько это возможно при подобающей организации производства. Он не лишил бы экономическую систему движущих сил улучшения материального положения, а именно борьбу предприимчивых промоутеров за прибыль и готовность людей покупать те продукты, которые способны обеспечить им наивысшее удовлетворение с наименьшими затратами.

Эти замечания, безусловно, не являются призывом к политике дефляции. Они просто означают опровержение неискоренимых инфляционистских мифов. Данные замечания разоблачают обманчивость теории лорда Кейнса о том, что источник нужды и нищеты, застоя производства и безработицы следует видеть в редукционистском давлении. Неправда, что дефляционное давление... помешает развитию современной промышленности. Неправда, что кредитная экспансия вызовет чудо... превращения камня в хлеб[Цит. по: International Clearing Union, Text of a Paper Containing Proposals by British Experts for an International Clearing Union (published by British information Services, an Agency of the British Government). 1943. April 8. P. 12.].

Экономическая наука не рекомендует ни инфляционную, ни дефляционную политику. Она не заставляет государства экспериментировать с выбором рынком средства обмена. Экономическая наука лишь устанавливает следующие истины:

1. Проводя инфляционную или дефляционную политику, государство не способствует благосостоянию общества, общественному благу или интересам всей страны. Оно просто проявляет благосклонность в отношении одной или нескольких групп населения за счет других групп.

2. Невозможно заранее узнать, какая группа выиграет от проведения конкретного инфляционного или дефляционного мероприятия и в какой степени. Его последствия определяются всей совокупностью соответствующей рыночной информации. В большой степени они также зависят от скорости проведения этих мероприятий, и по ходу их реализации результаты могут меняться на противоположные.

3. В любом случае денежная экспансия приводит к ошибочным инвестициям и чрезмерному потреблению. Она делает страну в целом беднее, а не богаче. Эти проблемы обсуждаются в главе ХХ.

4. Длительная инфляция в конце концов должна привести к ажиотажному спросу с полным крушением денежной системы.

5. Дефляционная политика дорого обходится казначейству и непопулярна в массах. Однако инфляционная политика для казначейства благо и очень популярна среди невежд. Практическая опасность дефляции незначительна, а опасность инфляции огромна.

19. Золотой стандарт

Люди выбрали драгоценные металлы золото и серебро для службы в качестве денег из-за их минералогических, физических и химических свойств. Использование денег в рыночной экономике суть праксиологически необходимый факт. То, что именно золото или что-либо еще используется в качестве денег суть просто исторический факт и как таковой не может быть постигнут каталлактикой. В истории денег, как и в любой исторической дисциплине, также можно прибегнуть к историческому пониманию. Если некто получает большое удовольствие, называя золотой стандарт варварским пережитком[Лорд Кейнс в выступлении перед Палатой лордов 23 мая 1944 г.], то он не может возражать против применения этого термина к любому исторически обусловленному институту. Тогда тот факт, что британцы говорят на английском языке, а не на датском, немецком или французском, также является варварским пережитком, а любой британец, выступающий против замены английского языка на эсперанто, не менее догматичен и ортодоксален, чем те, кто не в восторге от планов регулируемой валюты.

Демонетизация серебра и установление золотого монометаллизма стали результатом сознательного вмешательства государства в денежные сферы. Бессмысленно задаваться вопросом, а что бы произошло, не случись этого. Но не следует забывать, что целью государства было не установление золотого стандарта. Государство стремилось к двойному стандарту. Оно стремилось установить жесткое, декретированное государством меновое отношение между золотом и серебром вместо колебаний рыночных отношений между независимо сосуществующими золотыми и серебряными монетами. Денежные теории, лежащие в основе этих усилий, в такой степени исказили рыночные явления, как могли их исказить только бюрократы. Попытки установить двойной стандарт, основанный на обоих металлах и золоте, и серебре, с треском провалились. Именно это фиаско и породило золотой стандарт. Возникновение золотого стандарта стало проявлением сокрушительного поражения государства и дорогих его сердцу доктрин.

B XVII в. цены, которые английское государство установило на монеты, переоценили гинею относительно серебра, что привело к исчезновению серебряных монет. В текущем обращении остались только монеты, сильно износившиеся от использования или испорченные в каком-либо ином отношении, или имеющие меньший вес. Таким образом, Англия получила золотой стандарт вопреки намерениям правительства. И только значительно позже законы закрепили де-юре стандарт, установившийся де-факто. Государство отказалось от дальнейших бесплодных попыток накачать рынок монетами серебряного стандарта и чеканило серебро только как разменную монету с ограниченным правом законного платежного средства. Разменные монеты были не деньгами, а заместителями денег. Их меновая ценность зависела не от содержания серебра, а от того, что в любой момент без задержек и затрат их можно было поменять на золото по полной нарицательной стоимости. Де-факто они были долговыми расписками, напечатанными на серебре, требованиями на определенное количество золота.

На протяжении XIХ в. двойной стандарт похожим образом привел к возникновению де-факто золотого монометаллизма во Франции и других странах Латинского монетного союза [58]. Когда падение цен на серебро в конце 70-х годов автоматически вызвало замену де-факто золотого стандарта на де-факто серебряный стандарт, эти государства прекратили чеканку серебра, чтобы сохранить золотой стандарт. В Соединенных Штатах структура цен рынка слитков драгоценных металлов уже до того, как вспыхнула Гражданская война, трансформировала законный биметаллизм на де-факто золотой монометаллизм. После периода государственных банковских билетов последовала борьба между сторонниками золотого стандарта, с одной стороны, и серебряного стандарта с другой. В итоге победил золотой стандарт. Когда экономически наиболее передовые страны приняли золотой стандарт, их примеру последовали все остальные. После великих инфляционных потрясений первой мировой войны большинство стран поспешили вернуться либо к золотому стандарту, либо к золотовалютному стандарту.

Золотой стандарт стал мировым стандартом эпохи капитализма, увеличивающим благосостояние, свободу и демократию как политическую, так и экономическую. В глазах сторонников свободной торговли его основным достоинством было именно то, что он представлял собой международный стандарт, необходимый для международной торговли и сделок на международном денежном рынке и рынке капитала[Gregory T.E. The Gold Standard and its Future. 1st ed. London, 1934. P. 22 ff.]. Именно с помощью этого средства обмена западный индустриализм и западный капитал привнесли западную цивилизацию в отдаленные уголки Земли, повсеместно разрушая оковы вековых предрассудков и суеверий, сея семена новой жизни и нового благополучия, освобождая умы и души и создавая ранее неслыханное богатство. Это сопровождалось триумфальным беспрецедентным развитием западного либерализма, готового объединить все страны в сообщество свободных государств, мирно сотрудничающих друг с другом. Легко объяснить, почему золотой стандарт представляется людям в виде символа величайших и самых благотворных из всех исторических перемен. Все те, кто стремился саботировать постепенное движение к благоденствию, миру, свободе и демократии, питали отвращение к золотому стандарту, и не только ввиду его экономической значимости. В их глазах золотой стандарт был знаменем, символом всех тех доктрин и установок, которые они хотели истребить. В борьбе против золотого стандарта на карту было поставлено гораздо большее, чем товарные цены и курсы иностранных валют.

Националисты сражались против золотого стандарта, потому что хотели отделить свои страны от мирового рынка и в максимально достижимой степени установить национальную автаркию. Интервенционистские правительства и группы давления сражались против золотого стандарта, потому что считали его самым серьезным препятствием на пути их усилий по манипулированию ценами и ставками заработной платы. Но самые фанатичные нападки на золото осуществлялись теми, кто стремился к кредитной экспансии. Для них кредитная экспансия была панацеей от всех экономических болезней. Она могла понизить или даже вообще упразднить процентные ставки, повысить зарплату и цены к выгоде всех, за исключением паразитических капиталистов и работодателей-эксплуататоров, освободить государство от необходимости балансировать бюджет короче, сделать всех нормальных людей преуспевающими и счастливыми. И только золотой стандарт это дьявольское изобретение злонамеренных и бестолковых ортодоксальных экономистов, мешает человечеству достичь вечного процветания.

Безусловно, золотой стандарт не является совершенным и идеальным. В человеческих делах нет совершенства. Но никто не в состоянии предложить вместо золотого стандарта что-либо более удовлетворительное. Покупательная способность денег нестабильна. Но абсурдно само понятие стабильности и неизменности покупательной способности. В живом и меняющемся мире не может существовать никакой стабильности покупательной способности. В идеальной конструкции равномерно функционирующей экономики не остается места для средства обмена. Изменение покупательной способности составляет сущность денег. На самом деле противники золотого стандарта и не ставят своей целью добиться стабильности покупательной способности денег. Скорее они желают дать государству власть манипулировать покупательной способностью без вмешательства внешнего фактора, а именно денежного отношения золотого стандарта.

Основное возражение, выдвигаемое против золотого стандарта, заключается в том, что он вовлекает в определение цен фактор, которым не может управлять ни одно государство, перипетии добычи золота. Тем самым внешние или автоматические силы ограничивают возможности национальных государств обеспечить своим подданным процветание в соответствии со своими желаниями. Все диктуют международные капиталисты, а государственный суверенитет становится обманом.

Однако поверхностность интервенционистских установок вообще не имеет ничего общего с денежными проблемами. Ниже будет показано, почему все изолированные меры государственного вмешательства в рыночные явления не могут достичь преследуемых целей. Если интервенционистское государство захочет исправить недостатки первого вмешательства, заходя все дальше и дальше, то в конце концов оно превратит экономическую систему страны в социализм германского образца. Затем оно вовсе отменит внутренний рынок заодно с его деньгами и всеми денежными проблемами, хотя оно может сохранить некоторые термины и ярлыки рыночной экономики[См. гл. XXVIIXXXI. ]. В обоих случаях не золотой стандарт расстраивает добрые намерения щедрого правительства.

Значение того факта, что золотой стандарт ставит увеличение предложения золота в зависимость от прибыльности золотодобычи, конечно, заключается в том, что он ограничивает возможности государства обращаться за помощью к инфляции. Золотой стандарт делает процесс определения покупательной способности денег независимым от амбиций и доктрин политических партий и групп давления. Это является не недостатком золотого стандарта, а его главным преимуществом. Любой метод манипулирования покупательной способностью неизбежно является произвольным. Все методы, рекомендуемые для открытия якобы объективного и научного критерия денежного управления, основаны на иллюзии, что изменения покупательной способности могут быть измерены. Золотой стандарт устраняет регулирование изменений покупательной способности под действием денежных факторов с политической сцены. Его всеобщее одобрение требует признания истины, что нельзя сделать всех людей богаче с помощью печатного станка. Отвращение к золотому стандарту стимулируется предрассудком, что всемогущее государство может сотворить богатство из маленьких клочков бумаги.

Некоторые утверждают, что золотой стандарт также является регулируемым стандартом. Государство может оказывать влияние на величину покупательной способности золота либо путем кредитной экспансии, даже если она и не выходит за пределы, установленные соображениями поддержания погашаемости заместителей денег, либо косвенно, путем осуществления мероприятий, побуждающих людей ограничивать величину своих остатков наличности. Это верно. Невозможно отрицать, что повышение товарных цен, случившееся между 1896 и 1914 гг., в значительной степени спровоцировано подобными действиями государства. Но самое главное заключается в том, что золотой стандарт удерживает все попытки понижения покупательной способности денег в узких границах. Инфляционисты борются с золотым стандартом как раз потому, что считают эти границы серьезным препятствием на пути реализации своих планов.

То, что экспансионисты называют изъянами золотого стандарта, на самом деле представляет собой его самые выдающиеся черты и полезность. Он сдерживает крупномасштабные инфляционные авантюры государства. Золотой стандарт не потерял силу. Государства жаждали уничтожить его, поскольку находились под влиянием заблуждения, что кредитная экспансия является подходящим средством понижения ставки процента и улучшения торгового баланса.

Ни одно государство не является достаточно мощным, чтобы отменить золотой стандарт. Золото выступает деньгами международной торговли и наднационального экономического сообщества рода человеческого. Оно не поддается воздействию мер, предпринимаемых государствами, чей суверенитет ограничен определенными странами. Пока страна не является экономически самодостаточной в строгом смысле этого термина, пока остались еще отдельные амбразуры в стенах, которыми национальные государства пытаются изолировать свои страны от остального мира, золото продолжает использоваться в качестве денег. Не имеет значения, что государства конфискуют золотые монеты и слитки, когда их выявляют, наказывают тех, кто их хранит, как преступников, а язык двусторонних клиринговых соглашений, с помощью которых государства стремятся исключить золото из международной торговли, избегает ссылок на золото. Однако оборот, проходящий по этим соглашениям, рассчитывается по ценам в золоте. Те, кто покупает и продает на зарубежном рынке, рассчитывают прибыли и убытки от этих сделок в золоте. Несмотря на то, что страна разорвала все связи местной валюты с золотом, ее внутренняя структура цен остается тесно связанной с золотом и ценами на золото на мировом рынке. Если государство желает отделить внутреннюю структуру цен от цен мирового рынка, то оно должно прибегнуть к другим мерам, наподобие запретительных импортных и экспортных пошлин и эмбарго. Национализация внешней торговли либо открыто, либо путем прямого валютного контроля не исключает золота. Государство в качестве торговца использует золото как средство обмена.

Борьбу против золота, которая представляет собой главную заботу всех современных государств, нельзя рассматривать как изолированное явление. Это всего лишь одна из составляющих гигантского процесса разрушения, ставшего знаком нашего времени. Люди борются против золотого стандарта, потому что хотят заменить свободную торговлю автаркией, мир войной, свободу тоталитарным государственным всемогуществом.

Возможно, когда-нибудь технология откроет способ увеличения запаса золота при столь низких издержках, что золото станет бесполезным для денежных целей. Тогда люди будут вынуждены заменить золотой стандарт другим стандартом. Сегодня беспокоиться о том, как будет решена эта проблема, бессмысленно. Нам совершенно неизвестны обстоятельства, в которых будет приниматься это решение.

Международное сотрудничество в сфере валютных отношений

Международный золотой стандарт работает без всякого вмешательства со стороны государств. Он суть эффективное реальное сотрудничество всех членов мировой рыночной экономики. Чтобы сделать золотой стандарт международным стандартом, не нужно никакого вмешательства государства.

То, что государства называют международным сотрудничеством в сфере валютных отношений, представляет собой согласованные действия в целях кредитной экспансии. Они усвоили, что ограниченная только одной страной кредитная экспансия приводит к внешней утечке. Они считают, что только внешняя утечка расстраивает их планы понижения ставки процента и создания вечного бума. Они думают, что если бы все государства взаимодействовали, проводя экспансионистскую политику, то можно было бы устранить это препятствие. Все, что требуется, это международный банк, эмитирующий инструменты, не имеющие покрытия, к которым все люди во всех странах относились бы как к заместителям денег.

Нет нужды в который раз акцентировать внимание на том, что не внешняя утечка делает невозможным понижение ставки процента с помощью кредитной экспансии. Этот фундаментальный вопрос всесторонне рассматривается в других главах и параграфах этой книги[Cм. с. 421413 и 513547.].

Однако следует задаться другим, не менее важным вопросом.

Предположим, что существует международный банк, который эмитирует инструменты, не имеющие покрытия, и клиентуру которого составляет все население мира. Не имеет значения, прямо ли эти заместители денег оседают в остатках наличности индивидов и фирм, или они хранятся центральными банками стран в качестве резерва против эмиссии национальных заместителей денег. Решающим здесь является то, что существует универсальная мировая валюта. Национальные банкноты и чековые деньги подлежат выкупу в обмен на заместители денег, выпускаемые в обращение международным банком. Необходимость поддерживать паритет национальной валюты с международной валютой ограничивает возможности системы центрального банка любой страны проводить кредитную экспансию. Однако мировой банк ограничен только теми факторами, которые ограничивают кредитную экспансию со стороны единственного банка, действующего в изолированной экономической системе или в системе всего мира.

Мы можем предположить, что международный банк представляет собой не банк, эмитирующий заместители денег, часть которых составляют инструменты, не имеющие покрытия, а всемирный орган, эмитирующий неразменные деньги. Золото полностью демонетизировано. Используются только деньги, созданные международным органом. Международный орган может увеличивать денежную массу при условии, что это не вызовет ажиотажного спроса и разрушения денежной системы.

В этом случае осуществится идеал кейнсианцев. Будет действовать институт, управляя которым, можно осуществлять экспансионистское давление на мировую торговлю.

Дата добавления: 2015-08-26