Памяти Геннадия Леонидовича Бортникова

Его хоронили 27 марта, в Международный день театра. Когда гроб выносили из театра, где прошла вся его жизнь, и где только что закончилась панихида, раздались аплодисменты, как это обычно случается, когда прощаются с актером. Последние аплодисменты тому, кто отдал свою жизнь сцене. Последние аплодисменты - знак восхищения благодарных зрителей. Последние аплодисменты - свидетельство любви и признания коллег и публики.

«Аплодисменты» – так назывался один из спектаклей, в котором играл когда-то этот удивительный, немного странный, такой непохожий на других артист. О, сколько раз звучали они в его честь и в том спектакле со столь символичным названием и во многих других,

знаменитых, гремевших на всю Москву и всю страну спектаклях! «В дороге», «Глазами клоуна», «Петербургские сновидения»… Для зрителей 60-х-70-х годов эти постановки Юрия Завадского в Театре имени Моссовета были, как сказали бы, сейчас культовыми. Тогда, разумеется, к таким

определениям не прибегали. Но суть в том, что это были спектакли, попасть на которые было практически невозможно, а не увидеть их стыдно.

Сильнейший, неугасающий интерес вызывали и авторы спектаклей – В. Розов, Г. Белль, Ф.Достоевский, и их постановщик Ю.А. Завадский, ученик К.С. Станиславского, режиссер, имеющий свой ярко выраженный стиль, и, конечно же, артист, играющий в этих спектаклях главные роли – неповторимый и загадочный Геннадий Бортников.

В последние два десятилетия его слава несколько остыла. Среди бесконечно мелькающих и надоевших до оскомины лиц артистов, заполонивших собой телеэфир, артистов кочующих из одного телесериала в другой и не меняющихся при этом ни внешне, ни тем более внутренне,

Геннадия Бортникова мы не видели. Он не участвовал в «мыльных операх» и почти не снимался в кино. Было несколько попыток в молодости, но по большому счету его роман с кинематографом не состоялся. Единственной настоящей любовью Геннадия Бортникова была и осталась сцена. Сцена Театра имени Моссовета, которой он отдал всю свою жизнь, и на которой он царил когда-то почти единовластно.

Трудно описать степень любви, которую испытывали зрители к этому высокому, стройному артисту с угловато -ломаной пластикой, напряженным взглядом глубоких карих глаз, слегка надтреснутым, глуховатым голосом и чуть приглушенными, немного капризными интонациями. В 60-е –70-е - 80-е годы этот театральный артист, обладающий яркой индивидуальностью, был настоящим кумиром публики. Его популярность не знала границ.

Сейчас актер, пару раз мелькнувший на телеэкране, уже имеет аудиторию, исчисляемую миллионами, становится известным, узнаваемым. (Какой знак имеет его слава: плюс или минус

- тема отдельного разговора) А раньше популярность, любовь, известность, славу нужно было добывать трудом и талантом. Сколько раз нужно было театральному актеру выйти на сцену к зрителям, сколько спектаклей сыграть и как сыграть, чтобы стать таким незаменимым, таким любимым …

Его популярность была всеохватна, а о случаях ее проявления по Москве ходили слухи, и даже создавались легенды. Я тоже могу рассказать одну историю о поклонницах Бортникова, историю

подлинную, не придуманную.

Еще учась в школе, я посмотрела спектакль «Петербургские сновидения», инсценировку романа Достоевского «Преступление и наказание». Раскольникова там играл, конечно же, Бортников. Это была действительно его роль, как говорят в таких случаях: попадание в десятку. В старину бы сказали, что амплуа Бортникова – герой-неврастеник. Кстати, амплуа очень редкое, требующее от артиста особых психофизических данных, колоссальных внутренних затрат, огромной самоотдачи на сцене. Бортников этими редкими данными обладал. Поэтому с ролью Раскольникова – одной из самых сложнейших в мировом классическом репертуаре – он справился. И мне тогда показалось,справился блестяще. Спектакль в целом и в особенности его главные герои: Раскольников – Бортников и Сонечка – Ия Саввина произвели на меня неизгладимое впечатление. И, судя по реакции публики, в своем восприятии я была не одинока. Чувства, возникшие на том спектакле, были такими сильными и всеохватывающими, что ужасно захотелось еще раз пережить их.

Рассказывая о своих впечатлениях своим школьным друзьям, я и у них вызвала желание посмотреть этот потрясающий спектакль. Одна из моих подруг упросила старшего брата, и он с невероятным трудом достал для нас два билета. Помню, с каким нетерпением я ждала дня, когда мы должны были пойти на спектакль. Но тут к нашей соседке приехала племянница, студентка из Одессы. Соседка, зная, что я заправская театралка и постоянный посетитель различных выставок, попросила меня взять шефство над ее племянницей, показать ей то, что, по моему мнению,стоило тогда посмотреть в Москве. Конечно же, я тут же решила, что она просто обязана посмотреть спектакль «Петербургские сновидения» и пригласила ее пойти с нами, надеясь купить билет с рук. Помню в те годы мне почти всегда удавалось проникать на самые супер популярные спектакли любого самого знаменитого театра, даже тогда, когда из-за страждущих приобрести билет, почти невозможно было пробраться к дверям театра.

В тот вечер, когда мы втроем с двумя билетами отправились на «Петербургские сновидения», желающие попасть на спектакль спрашивали «лишнего билетика» уже на станции метро «Маяковская». Весь сад «Аквариум», где находится театр имени Моссовета, был заполнен людьми, тоже жаждущими купить билеты. И как я не старалась, удача в тот день отворачивалась от меня. Билета мне достать не удалось. Спектакль вот-вот должен был начаться. Подруга нервничала, говорила, что мы опоздаем. Студентка из Одессы, понимая бесперспективность предприятия, собиралась уйти. И тогда мне пришлось проявить благородство и, уступив свой билет, отправить на спектакль одесскую студентку с моей подругой. Сделать мне это было ужасно тяжело, ведь я с таким нетерпением ожидала новой встречи с этим так поразившим меня спектаклем. Но, глотая внутренние слезы, я с преувеличенной бодростью и видимой беспечностью сказала: «Иди и не думай отказываться. Я все же видела этот спектакль, и смогу посмотреть его в другой раз, а когда ты еще раз приедешь из Одессы, неизвестно». О том, какие слова благодарности говорила мне наша гостья, посмотрев спектакль, я передавать не буду. Впечатления, полученные ее на том спектакле, убедили меня, что жертва моя была не напрасной. Но я сейчас веду рассказ о другом.

Помню, как отправив подруг на спектакль, мне не хотелось уходить от театра и ехать домой, тем более, что я осталась одна. Медля, словно, что-то еще может измениться, хотя спектакль давно уже начался, я зачем-то решила обойти театр вокруг. И проходя вдоль его боковой стенки, в месте, где прежде никогда раньше не бывала, вдруг увидела внушительную группу людей, состоящую из совсем молодых девушек и людей постарше. Среди них было двое или трое мужчин. Остальные – девушки и женщины.

Глядя на глухую стену театра, к которой была прикреплена пожарная лестница, ведущая к какому-то весьма высоко расположенному окошечку, они увлеченно дискутировали на тему, куда ведет это окно, можно ли будет, взобравшись по лестнице, в него пролезть и куда удастся попасть, миновав это окошко. На полном серьёзе кампания обсуждала, кто полезет первым, кто кого будет подсаживать на лестницу и как из помещения, в которое они попадут проникнуть в зрительный зал театра. Люди, явно, были бывалые и с внутренней географией театра имени Моссовета знакомые.

Чрезвычайно заинтригованная, я остановилась, желая узнать, чем же все-таки закончится бурное обсуждение этих странных людей. Вдруг одна из девушек отделилась от спорящих, и, подойдя ко мне, неожиданно спросила: «А вы не хотите к нам присоединиться?» - «Лезть на стену?» - «Да. Нет. Это, конечно, чересчур. Но, если хотите, я могу провести вас в театр во время антракта» – «Очень, хочу. Тем более, что уже видела спектакль и могу смотреть не сначала. К тому же, там внутри мои друзья. Но как вы это сделаете?»

Честно говоря, с одной из подруг, еще более активной и истовой театралкой, чем была я сама, мы проделывали такие штуки летом. В жаркие дни публика приходит в театр без верхней одежды, в антракте многие выходят на свежий воздух, кто покурить, кто просто подышать, а когда возвращаются назад, билеты уже проверяют не особенно тщательно, и можно вместе с ними незаметно проскользнуть на спектакль. Но тот вечер, когда шел спектакль «Петербургские сновидения, был совсем не летним. Было очевидно, что в антракте на улицу выйдут немногие. К тому же на мне был плащ. Но новая знакомая уверила меня, что плащ мы упакуем в пакетик, который был у нее с собой. А потом она в нужный момент втолкнет меня в дверь, а внимание билетерш в это время отвлечет на себя. «А кто же втолкнет вас?», - спросила я. «А я не пойду» -

«Почему же?». – «Не успела переодеться, а в таком виде не пойду». И тут я заметила, что у нее из-под пальто выглядывает школьная форма. «Разве запрещено ходить в театр в форме?» - «Нет, конечно. Но я не хочу, чтобы он меня в ней увидел. Не хочу, чтобы понял, что я еще маленькая» - «Кто?» –«Гена».

Так я познакомилась с одной из поклонниц Геннадия Бортникова, моей ровесницей (мы обе учились тогда в девятом классе). Много интересного из жизни фанатов узнала я сначала в полтора часа, пока шел первый акт спектакля, и мы ожидали антракта, а потом в другие дни, когда мы встречались с ней и ходили на спектакли с участием Бортникова или просто гуляли.

Обычно, какой бы маршрут мы не избирали для прогулки, тем или иным путем обязательно попадали на Новый Арбат (тогда он назывался проспектом Калинина). На Арбате жил тогда Геннадий Бортников. И как бы я не сопротивлялась, моя новая подруга всегда находила повод

заманить меня туда.

Первый раз, когда мы пришли к его дому, и она предложила зайти, мне стало интересно: что же она будет делать, если мы войдем. Потом, я уже на ее уловки не поддавалась. Артист жил на последнем (или каком-то очень высоком, сейчас уже точно не помню) этаже одной их двадцатиэтажных высоток. В подъезде сидела консьержка, фильтрующая всех посетителей, и, конечно же, нас, не впустившая. Но оказалось, что в этом доме есть черный ход. И она потащила меня туда. Лифта там не было. Помню, я наотрез отказывалась подниматься на двадцатый с лишним этаж без лифта. Но она так меня упрашивала, убеждая, что ей это совершенно необходимо, и я пожалела ее. К тому же мне было чрезвычайно любопытно, как она поступит, оказавшись наверху. Поднимаясь, мы останавливались, чтобы передохнуть. И в это время я читала надписи на стенах. Все они были о Бортникове, о том, какой он замечательный, самый лучший на свете, самый талантливый, самый любимый… С самого первого этажа и до последнего различным почерком все стены черной лестницы были исписаны объяснениями в любви.Такое я тогда увидела впервые.

Когда мы, наконец, добрались до площадки, где находилась квартира артиста, его поклонница, показав мне на одну из дверей, сказала: «вот его квартира, вот коврик, на который мы ставим бутылки с молоком или кефиром. Гена очень любит кефир. Теперь пойдем назад». – «Как назад? А ради чего мы сюда поднимались?» Ответа я так и не добилась. Наверное, моя новая знакомая (девочка, кстати говоря, совсем не глупая) не могла дать мне рационального объяснения.

В то время, в течении года или двух, пока мы с ней общались, я многое узнала о том, на что способны поклонники. До этого я не раз слышала многочисленные легенды о поклонницах Лемешева и Козловского, преследующих этих артистов буквально по пятам. Рассказы эти мне казались сильно преувеличенными, больше похожими на байки, чем на правду. Но на примере поклонниц Бортникова я поняла: такое действительно бывает. Сейчас, наверное, этим мало кого удивишь. Но в то время, когда нравы были более строгими, такие невероятные проявления чувств к кумирам потрясали.

Они не пропускали ни один спектакль, ни один концерт с его участием. Каждый раз дарили цветы. Встречали его перед каждым спектаклем, а после его окончания бежали к служебному

подъезду, чтобы еще раз увидеть, когда он будет выходить. Они фотографировали его, вставляли фотографии в рамочки, выклеивали ими целые альбомы и потом ему их преподносили. Они ездили за ним по различным городам, когда театр выезжал на гастроли. По-своему они дружили между собой и поддерживали друг друга. Но каждая в тайне надеялась, что из них всех он заметит, выделит и когда-нибудь обязательно полюбит именно ее. Это были в основном девочки и молодые женщины. Многие из них так и остались его поклонницами на всю жизнь. У многих, как я слышала, не сложилась судьба, не образовалось своей семьи. Они взрослели вместе с ним, продолжая надеяться на чудо. Сейчас они уже постарели. Свою жизнь они посвятили ему. Теперь для них осталась только память.

Наталия Пашкина

Дата добавления: 2015-08-26