Лжедмитрий 1 и смутное время.

События рубежа 16-17 века получили название смутное время. Экономика, власть, внутренняя и внешняя политика, идеология, нравственность – все сферы были затронуты. Причины смуты заключались в обострении социальных, сословных, династических и международных отношений в конце правления Ивана Грозного и при его приёмниках.

Сму́тное вре́мя — обозначение периода истории России с 1598 по 1613 год[1], ознаменованного стихийными бедствиями, польско-шведской интервенцией, тяжелейшим политическим, экономическим, государственным и социальным кризисом.

Кризис получил название поруха 70-80х годов 16 века. Запустели наиболее развитые в экономическом отношении центр –Москва- и северо-запад –Псков, новгород. Одна часть нселения разбежалась. Другая погибла во время опричнины и Ливонской войны. Башни были необработанными. В 4 раза возросли налоги. В 1570 -1571 в стране прокатилсь эпидемия чумы, крестьянское хозяйство потеряло устойчивость, начался голод.

Три года, с 1601 по 1603, были неурожайными, даже в летние месяцы не прекращались заморозки, а в сентябре выпадал снег[3]. По некоторым предположениям[4] причиной этого было извержение вулкана Уайнапутина в Перу 19 февраля 1600 года[5] и последовавшая за этим вулканическая зима. Разразился страшный голод, жертвами которого стало до полумиллиона человек[6]. Массы народа стекались в Москву, где правительство раздавало деньги и хлеб нуждающимся. Однако эти меры лишь усилили хозяйственную дезорганизацию. Помещики не могли прокормить своих холопов и слуг и выгоняли их из усадеб. Оставшиеся без средств к существованию люди обращались к грабежу и разбою, усиливая общий хаос. Отдельные банды разрастались до нескольких сотен человек. Отряд атамана Хлопко насчитывал до 500 человек (см. Восстание Хлопка).

Помещики не не могли ыполнять свои условия перед государством, а оно в своё очередь из-за недостатка средств не могла ни объвить войну, ни управлять державой.

Возникновение (точнее) фактически установилось крепостное право. Многие историки считают, что крепостное право было введено царским указом в 1592 или 1593 году, но никаких свидетельств не было найдено. Юрилически же крепостничество было оформлено Соборным уложением в 1649 году. В москве же были введены уже новшества. Были введены заповедные лета в 1581 – годы, в которых переход запрещён даже в Юрьев день. На 80-90 годы 16 в. – составление писцовых книг (перепись как бы населения, по которой можно было узнать, кому из феодалов принадлежали крестьяне). И далее уже был создан указ, запрещающий вообще переход крестьян к феодалам, что означало крепостное право. Указ о сыске крестьян – сбежавшие крестьяне должны по возвращении отдаваться прежнему владельцу. И т.д.

+ смуту усилило и появление Лжедмитрия! После смерти Дмитрия (непонятная, наткнулся на нож якобы во время игры с тычку), поползли слухи, что царевиц якобы жив, и что Годунов незаконный правитель.

Предпосылки появления:

Успех самозванца прежде всего на первом этапе заключался в том, что высший класс был готов принять его, угнетённый народ верил в «доброго царя», «избавителя». Что касается Бориса, то всю нестабильность в экономике в то время, социальные конфликты объяснялись тем, что это всё Божья кара из-за того, что на престоле правит безродный царь. Борис же старался удержать власть. Один из самых близких по крови двоюродный брат фёдора – фёдор никитич романов был насильно пострижен в монахи и сослан в монастырь.Существуют данные, что царь прямо обвинил приближённых бояр в том, что появление самозванца не обошлось без их содействия.

ВЕРСИИ:

Версии о подлинности имени и происхождения Лжедмитрия 1 было масса. Одни считали, что самозванец был наставленником поляков, изначально пытавшихся с его помощью либо захватить, либо подчинить себе Московское царство. Он был итальянец, похож на Дмитрия.

Другие утверждают, что это сбежавший валашский монах. Также есть мнение, что это незаконный сын польского короля Стефана Батория (эту версию выдвинул Конрад Буссов).

Современные последователи теории о польском происхождении самозванца обращают внимание на его «слишком легкое» вхождение в страну, его умение ловко танцевать и ездить верхом, стрелять и владеть саблей, а также на его якобы «немосковский» говор, при том что, по сохранившимся сведениям, он совершенно свободно говорил по-польски.

Противники в свою очередь указывают на то, что Лжедмитрий I, кем бы он ни был, писал с ужасающими ошибками по-польски и по-латыни, бывшей в то время обязательным предметом для любого образованного поляка (в частности, слово «император» в его письме превращалось в «inparatur», а латинскую речь Рангони ему пришлось переводить), а также на видимую приверженность православию. Указывают также на недоверие к нему поляков и самого папы, прямо сравнившего «спасшегося царевича» с лже-Себастьяном португальским.

Согласно официальной версии правительства Бориса Годунова, Лжедмитрий был монахом - Григорием Отрепьевым. Сейчас эта версия также имеет много сторонников. В миру Отрепьев был известен больше как мелкий дворянин Юрий Богданович Отрепьев. Он проявлял незаурядные способности. Был активным, ловким, хитрым, в молодости был слугой Фёдора никитича Романова, после ссылки которого постригся в монахи, спасаясь от смертной казни, когда расправлялись с романовским кружком. В Москве он жил в расположенном в кремле Чудовом монастыре и служил при патриархе Йове. В монастыре грамотного (польский и латинский знал) монаха довольно быстро замечают, и он становится «крестовым дьяком»: занимается перепиской книг и присутствует в качестве писца в «государевой Думе».[ Именно там, если верить официальной версии, выдвинутой правительством Годунова, будущий претендент начинает подготовку к своей роли; сохранились свидетельства чудовских монахов, что он расспрашивал их о подробностях убийства царевича, а также о правилах и этикете придворной жизни.

Позже, по слухам, он начинает весьма неосмотрительно хвалиться тем, что когда-нибудь займёт царский престол. Затем он сбежал, что очень подозрительно, т.к. видимо ему кто-то помогал из высших людей.

В 1966 году был найден портрет в Дармштадте американским учёным, который говорит о схожести с Дмитрием. Но на портрете была надпись – она сделана с ошибками, и ещё не сходится дата - написано что царь 23 года, а ложно быть 22.

Версия о том, что человек, именующийся в исторических работах «Лжедмитрием» был в сущности царевичем, спрятанным и втайне переправленном в Польшу также существует, хотя и не пользуется популярностью (поддерживали Бестужев-рюмин, суворин, историк костомаров)

Основой этой гипотезы следует считать, видимо, слухи, начавшие ходить вскоре после смерти царевича, о том, что убит был некий мальчик Истомин, а подлинный Димитрий спасён и скрывается. Мол мальчика подменил афанасий истомин, его заменили и научили делать припадок эпилепсии. Серьёзным аргументом считается то, что бывшая царица принародно узнала в самозванце своего сына,и то, что мать не делала, по-видимому, заупокойных вкладов о душе убитого сына (то есть знала, что он жив — служить заупокойную службу о живом человеке считалось тяжким грехом).

Для того, чтобы оспорить факт, что подлинный Дмитрий страдал «падучей болезнью», чего отнюдь не наблюдалось у его заместителя, выдвигаются две возможные версии. Первая состоит в том, что вся история об эпилепсии заранее была сочинена царицей и ее братьями, чтобы таким образом замести следы— как основание указывается, что сведения об этой болезни содержатся лишь в материалах следственного дела. Вторая ссылается на известный в медицине факт, что припадки эпилепсии могут сами собой затихать на несколько лет, при том, что у больного формируется весьма определенный склад характера «сочетание великодушия и жестокости, грусти и веселости, недоверия с чрезмерной доверчивостью» — все это обнаруживает у первого самозванца К. Валишевский.

Со своей стороны, противники высказанной гипотезы отмечают, что она построена на чистых догадках. Смелость первого самозванца можно объяснить тем, что он сам искренне верил в свое «царственное происхождение» будучи между тем простым орудием в руках бояр, которые, свергнув Годуновых, в конечном итоге избавились от него.

Что касается следственного дела — то велось оно открыто, причём свидетели допрашивались при большом стечении народа. Вряд ли можно полагать, что при таких условиях выдумка осталась бы незамеченной. Можно сказать, что окончательного ответа на вопрос о личности первого самозванца пока нет.

Претендент был низок ростом, достаточно неуклюж, лицо имел круглое и некрасивое (особенно уродовали его две крупные бородавки на лбу и на щеке), рыжие волосы и тёмно-голубые глаза.

При небольшом росте он был непропорционально широк в плечах, имел короткую «бычью» шею, руки разной длины. Вопреки русскому обычаю носить бороду и усы, не имел ни того ни другого.[

По характеру бывал мрачен и задумчив, достаточно неловок, хотя отличался недюжинной физической силой, к примеру, легко мог согнуть подкову.[

В 1603 году юноша объявился в городе Брагин и поступил на службу к князю Адаму Вишневецкому, где проявил себя обходительным, скрытным и замкнутым человеком. Существует несколько противоречащих другу другу версий о том, каким образом он сумел донести до князя версию о том, что он спасённый верными боярами царевич Дмитрий.

По одной из них, слуга Вишневецкого опасно заболел («разболелся до умертвия») или просто притворился больным — и потребовал себе духовника. Пришедшему священнику он якобы открыл во время исповеди свое «царское имя» и завещал после его смерти отдать князю Вишневецкому находившиеся под подушкой бумаги, которые должны были подтвердить его слова. Но священник не дожидаясь этого, поспешил к Вишневецкому и передал ему услышанное, а тот немедля потребовал бумаги. Изучив их, и якобы удостоверившись в их подлинности, Адам Вишневецкий поспешил к умирающему слуге и прямо спросил о его подлинном имени и происхождении. На сей раз молодой человек не стал отпираться и показал Вишневецкому золотой наперсный крест, якобы переданный ему матерью. Кроме того, по его утверждению, порукой служили «особые приметы» — большая бородавка на щеке, родимое пятно выше кисти и разная длина рук.

Вторая версия рассказывает, что Вишневецкий отнюдь не выделял московита из толпы челяди, и тому не раз пришлось почувствовать на себе тяжелый и вспыльчивый княжеский характер. Так, однажды, будучи в бане, Вишневецкий разгневался на чересчур нерасторопного по его мнению слугу, ударил его по лицу и обругал площадными словами. Подобного обращения тот не выдержал и горько упрекнул князя, что тот не знает, на кого поднял руку. В дальнейшем легенда разворачивается подобно первой.

В дальнейшем заручившись поддержкой польско-литовских магнатов, Лжедмитрий тайно принял католичество и обещал папе рисмкому рапространить католицизм по россии. Он также обещал передать речи посполитой и своей невесте Марине Мнишек Северские и Смоленские земли, Новгород и псков. Польским магнатам он понадобился для того, чтобы осуществить начало агрессии против россии, замаскировав её якобы под претензии на то, что на престол должен вернуться настоящий наследник. Это была скрытая интервенция.

В 1604 году он предпринял поход на москву с помощью польских магнатов, наёмников, казаков. Его поддерживали многие бояре и дворяне, недовольные годуновым, народные массы.

В борьбе с лжедмитрием Гоуднов предпринимал и делал много ошибок. Он не верилЮ что самозванца поддержит народ, поздно объявил указ о том, кто стоит за спиной якобы воскресшего царевица дмитрия. Проявив нерешительность, Борис не возглавил поход против самозванца, в то время, как тот, двигался на москву и собирал народ в свою пользу. Дмитрий часто останавливался, чтобы побеседовать с местными жителями и обещать им льготы. В Серпухове будущего царя уже ждал пышный шатёр, который мог вместить в себя несколько сот человек, царская кухня и челядь. В этом шатре Дмитрий дал свой первый пир боярам, окольничим и думским дьякам.

20 июня 1605 года под праздничный звон колоколов и приветственные крики толп, теснившихся по обоих сторонам дороги, претендент въехал в Москву. По воспоминаниям современников, он появился верхом, в украшенной золотом одежде, в богатом ожерелье, на пышно убранном коне, в сопровождении свиты из бояр и окольничих.

Приближенные торопили его с венчанием на царство, но претендент настоял на том, чтобы вначале встретиться с «матерью» — царицей Марией Нагой, в монашестве носившей имя Марфы. За ней был отправлен князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский, которому новый царь даровал польский титул мечника.

Всему этому событию предшествовала неожиданная смерть Бориса Годунова на 54-ом году жизни. Ещё утром 13 апреля 1605 года о нпринимал послов, а после обеда у него хлынула кровь из носа и из ушей, и царь скончался. Через сутки состоялась церемония присяги нового царя – сына Бориса Фёдора. Однако по требованию самозванца сын вместе с матерью были арестованы и тайно убиты, а патриарх Иов сослан в монастырь.

20 июня 1605 года Дмитрий был провозглашён царём. Более того, он стал именовать себя императором. Новый император, лукавый и изворотливый грек Игнатий уенчал его на царство.

Однако после принятия престода он не спешил отдавать обещанные земли полякам – это бы пошатнуло его власть на урси, он укрепил политику крепостного права – розыск крестьян 5 лет, всё это вело к недовольству знати и вокруг Дмитрия возник заговор бояр.

По доносу купца по имени Фёдор Конев «со товарищи», открылось, что против нового царя злоумышлял князь Василий Шуйский, распространявший по Москве слухи, что претендент на самом деле является расстригой Отрепьевым и замышляет разрушение церквей и искоренение православной веры.

Шуйский был схвачен, но царь Дмитрий передал решение его участи в руки Земского собора. По сохранившимся документам, царь был столь красноречив, и столь умело уличал Шуйского «в воровстве его», что собор единодушно приговорил изменника к смертной казни.

25 июля Шуйский был возведен на плаху, но приказом «царя Димитрия Ивановича» помилован и отправлен в Вятскую ссылку.

В это же время сложилась двойственная ситуация: с одной стороны народ его любил, а с другой подозревал в самозванстве. Зимой 1605 г. схвачен был чудовский монах, во всеуслышание заявлявший, что на престоле сидит Гришка Отрепьев, которого «он сам грамоте учил». Монаха подвергли пытке, но ничего не добившись, утопили в Москве-Реке вместе с несколькими его сотоварищами.

Почти с первого дня по столице прокатилась волна недовольства из-за несоблюдения царём церковных постов и нарушения русских обычаев в одежде и быту, его расположения к иностранцам, обещания жениться на полячке и затеваемой войны с Турцией и Швецией. Во главе недовольных стояли Василий Шуйский, Василий Голицын, князь Куракин и наиболее консервативно настроенные представители духовного звания — казанский митрополит Гермоген и коломенский епископ Иосиф. Раздражало народ то, что царь чем дальше, тем явственней насмехался над московскими предрассудками, одевался в иноземное платье и будто нарочно дразнил бояр, приказывая подавать к столу телятину, которую русские не ели. В связи с эти он нажил себе еще одного врага — Михаил Татищев, сказал ему по этому поводу какую-то дерзость, царь вспылил и приказал сослать его в Вятку и там «держать в колодах, утаив имя его» — правда, немедленно опомнившись, и (возможно, под давлением ближних бояр)[49] отменил свое распоряжение. Но это уже ничего не могло изменить — с того дня Татищев присоединился к Шуйскому и его людям.[10]

Для убийства царя были наняты стрельцы и убийца Фёдора Годунова — Шерефединов. 8 января 1606 года ворвавшись во дворец, неорганизованный отряд заговорщиков преждевременно выдал себя, подняв шум и переполох, покушение провалилось, и если Шерефединов сумел бежать, семеро его подручных были схвачены.

Дмитрий с Красного крыльца упрекал московский люд, в том, что его «безвинно» попрекают самозванчеством — в то время как порукой ему признание матери и верховных бояр. Говорил, что за время своей недолгой ещё жизни он «живота не жалел» ради счастья подданных. Присутствовавшие, упав на колени, со слезами клялись в своей невиновности. Семеро заговорщиков, выведенные на крыльцо Петром Басмановым, сразу после ухода царя во внутренние покои были растерзаны толпой.

В мае 1606 восстание вспыхнуло вновь. Ударил набатный колокол. Москвичи перебили более тысячи поляков. Марину Мнишек спасли бояре. Она и её окружение были высланы в Ярославль. Лжедмитрий выпрыгнул из окна, но был убит. На его теле современники насчитали более 20 ножевых ран. Через 3 дня труп его был сожжён, прах заложен в пушку,из которой выстрелили в ту сторону, с которой и пришёл самозванец.

Дата добавления: 2015-08-26