Глава 2. Ювелирная Маркуса Рейнхарда, учрежденная в 1893, располагалась в том же изысканном

Ювелирная Маркуса Рейнхарда, учрежденная в 1893, располагалась в том же изысканном кирпичном здании в центре Колдвелла с заложения самого первого кирпича. Компания перешла к другому владельцу в Депрессию, но характер бизнеса остался прежним с поправкой на эру Интернета: высококачественные, элитные украшения предлагались по конкурентным ценам и сопровождались превосходным обслуживанием.

– Айсвайн охлаждается в кабинете, сэр.

– Отлично. Мы почти готовы. – Джеймс Ричард Джэймсон, правнук человека, выкупившего магазин у Мистера Рейнхарда, поправил галстук в одном из зеркальных дисплеев.

Удовлетворившись своим внешним видом, он обернулся, чтобы проинспектировать троих сотрудников, которых он оставил после закрытия. Все были в черных костюмах, Уильям и Теренс - в черно-золотых галстуках с логотипами магазина, а Дженис – в золотом ожерелье с ониксами 1950-х. Идеально. Его люди были элегантными и скромными, как и всё в выставочном зале, каждый свободно владел английским и французским.

Ради того, что предлагал Рейнхард, покупатели были готовы приезжать с севера или юга, с Манхэттена или Монреаля, и оно того стоило. Все в выставочном зале сверкало на глазах, словно дань галактике, а ракурс прямого освещения и размещение витрин были подобраны так, чтобы свести к нулю отличие между «хочу» и «необходимо».

Прямо перед тем, как напольные часы пробили десять, Джеймс метнулся к двери-купе, выхватил пылесос Орек и прошелся по следам на антикварном восточном ковре. На обратном пути к шкафу он зачистил собственные следы, чтобы ничто не портило ковровый ворс.

– Думаю, он приехал, – сказал Уильям, стоя у одного из зарешеченных окон.

–О… Боже мой, – прошептала Дженис, становясь рядом с коллегой. – Это определенно он.

Джеймс спрятал пылесос с глаз долой и поправил свой пиджак. Сердце ожило в груди и быстро забилось, но внешне он оставался спокойным, когда прошел к окну уверенной походкой и выглянул на улицу.

Магазин был открыт для покупателей с десяти утра до шести вечера. С понедельника по субботу.

Постоянные покупатели приходили отдельно после закрытия. В любое подходящее для них время.

Мужчина, вышедший из «БМВ» М6, был определенно из круга постоянных клиентов: в костюме, скроенном по европейским меркам, без пальто, несмотря на холод, он шагал как атлет с лицом убийцы. Это был очень умный и могущественный мужчина, и было в нем что-то подозрительное, но в «Маркус Рейнхард» не чурались мафии или денег наркобизнеса. И что до Джеймса, так подходящий к его двери мужчина являлся образцом добродетели в туфлях от «Бэлли».

Джеймс открыл замок и распахнул дверь, прежде чем прозвенел звонок.

– Добрый вечер, Мистер ДиПьетро.

Рукопожатие было официальным и коротким, голос – низким и резким, а глаза – холодными и серыми.

– Вы готовы?

– Да. – Джеймс замешкался. – Вы планируете присоединиться к нам?

– Нет.

Джеймс закрыл дверь и отступил назад, намеренно игнорируя то, как Дженис впилась в мужчину взглядом.

– Могу ли я предложить вам что-нибудь выпить?

– Как насчет того, чтобы начать показывать мне бриллианты?

– Как пожелаете.

В частной смотровой комнате на стенах висели картины маслом, стоял большой антикварный стол и четыре золоченых кресла. А также микроскоп, черная бархатная подушка для демонстрации украшений, охлажденный айсвайн и два хрустальных бокала. Джеймс кивнул подчиненным, и Терренс подхватил серебряное ведро, пока Дженис в спешке убирала бокалы. Уильям стоял в дверях, готовый к любым приказаниям.

Мистер ДиПьетро сел в кресло и сложил руки на столе, под манжетой мелькнули платиновые часы Шопард. Его глаза цвета часов не столько следили за Джеймсом, сколько взглядом высверливали ему дыру в голове.

Джеймс прокашлялся и сел напротив.

– Согласно нашему разговору, я выбрал камни из нашей коллекции, а также заказал несколько бриллиантов прямо из Антерверпена.

Джеймс вынул золотой ключ и вставил его в замок верхнего выдвижного ящика стола. Когда он имел дело с постоянным покупателем, который ещё должен был сделать осмотр или покупку, как сейчас, ему предстояло решить, относится ли он к типу, желающему сначала рассмотреть верхнюю границу своего ценового диапазона, или же уделить внимание самым дорогим товарам.

Было очевидно, к какой категории относился мистер ДиПьетро.

На подносе лежало десять колец, каждое из которых обработали паром для презентации. Кольцо, которое он выдернул из черного бархата, было не самым крупным, какие-то доли карата. Однако оно было, безусловно, лучшим.

– Этот камень в 7.7 карат, формы Изумруд, бесцветный, без внутренних изъянов. Есть сертификаты GIA и EGL для вашего ознакомления.

Джеймс молчал, когда Мистер ДиПьетро взял кольцо и склонился, чтобы пристально его рассмотреть. Не было нужды упоминать об исключительности шлифовки и симметрии камня или том, что платиновая огранка для бриллианта была сделана вручную, и подобные произведения чрезвычайно редко попадали на рынок. Отраженный свет и отблески говорили сами за себя, излучаемое свечение было столь ярким, что можно было подумать, что камень волшебный.

– Сколько? – Спросил Мистер ДиПьетро.

Джеймс разложил сертификаты на столе.

– Два миллиона триста тысяч.

С такими людьми, как мистер ДиПьетро, чем дороже – тем лучше, но по правде говоря, это была выгодная сделка. Чтобы «Рейнхард» оставался на плаву, нужно было сохранять баланс между продажами и торговой наценкой: завышенная наценка – низкие продажи. Более того, мистеру ДиПьетро не грозила тюрьма или банкротство, поэтому Джеймс хотел установить с этим покупателем долгосрочные отношения.

Мистер ДиПьетро протянул назад кольцо и просмотрел сертификаты.

– Расскажите мне об остальных.

Джеймс подавил свое удивление.

– Конечно. Да, разумеется.

Двигаясь справа налево, он описал характеристики каждого кольца, все время задаваясь вопросом, верно ли «прочитал» клиента? Он также попросил Терренса принести ещё шесть колец, каждое больше пяти карат.

Час спустя Мистер ДиПьетро откинулся на спинку кресла. Мужчина не напрягался или мялся в нерешительности под всеобщим вниманием, не было беглых взглядов на Блэкберри или шуток, чтобы снять неловкость. Он даже не взглянул на Дженис, между прочим, очень привлекательную девушку.

Полная и абсолютная сосредоточенность.

Джеймс подумал о женщине, которая будет носить это кольцо. Конечно, она должна быть красивой, но также очень независимой и не слишком эмоциональной. По правде говоря, даже у самых рациональных и успешных мужчин появляется блеск в глазах, когда они покупают подобные кольца для своих женщин. Будь то желание удивить её чем-то столь дорогим, или же гордость от мысли, что ты можешь позволить себе то, что доступно лишь 0,01 % населения, но, как правило, мужчины проявляли хоть какие-то эмоции.

Мистер ДиПьетро был холоден и тверд, как рассматриваемые им камни.

– Есть что-нибудь ещё, что я могу показать вам? – разочарованно предложил Джеймс. – Может сапфиры или рубины?

Клиент запустил руку в пиджак и вытащил толстый черный кошелек.

– Я возьму первое, которое вы мне показали, за два миллиона.

Когда Джеймс моргнул, Мистер ДиПьетро положил на стол кредитную карточку.

– Я плачу вам деньги и хочу, чтобы вы их отработали. Вы сделаете скидку на камень, потому что ваше дело нуждается в клиентах, как я.

Джеймс секунду обдумывал саму возможность осуществления сделки.

– Я… я ценю ваш проницательный взгляд, но цена – два миллиона триста тысяч.

Мистер ДиПьетро постучал картой по столу.

– Это – дебетовая карта. Два миллиона. Прямо сейчас.

Джеймс быстренько сосчитал в уме. При такой цене у него по-прежнему остается прибыль в примерно триста пятьдесят тысяч.

– Думаю, что смогу это устроить, – сказал он.

Мистер ДиПьетро совсем не удивился.

– Мудро с вашей стороны.

– Что насчет размера? Вы знаете размер вашей…

– 7.7 карат – единственный размер, о котором ей следует беспокоиться. Мы позаботимся об остальном позднее.

– Как пожелаете.

Обычно Джеймс поощрял персонал к общению с клиентом, пока он упаковывал покупку и печатал оценку для страховых целей. Этим вечером, однако, он покачал им головой, когда Мистер ДиПьетро выхватил свой мобильный и начал набирать номер.

Оформляя все в бэк-офисе, Джеймс слушал разговор Мистера ДиПьетро по телефону. Не было никаких поддразниваний типа «Дорогая, у меня кое-что есть для тебя» или намеков «Я приеду навестить тебя». Нет, мистер ДиПьетро звонил не своей будущей невесте, скорее кому-то с именем Том насчет земельных вопросов.

Джеймс провел карточкой по считывающему терминалу. Ожидая подтверждения, он обрабатывал паром кольцо, периодически поглядывая на зеленый цифровой индикатор на терминале. Он не удивился, когда ему велели немедленно перезвонить по круглосуточной линии банка, учитывая сумму покупки, и как только он с ними соединился, представитель попросил передать трубку Мистеру ДиПьетро.

Перенаправив звонок на телефон в кабинет, Джеймс высунул голову из двери.

– Мистер ДиПьетро…

– Они хотят поговорить со мной? – Мужчина вытянул правую руку, сверкнув часами, и взял трубку. Прежде чем Джеймс успел отключить свою линию, Мистер ДиПьетро сделал это сам и начал говорить.

– Да. Да. Это я. Да. Да. Девичье имя моей матери – О’Брайан. Да. Спасибо, – он посмотрел на Джеймса, перенаправил звонок обратно в бэк-офис и положил трубку на место. – У них есть авторизационный код для вас.

Джеймс поклонился и вернулся в бэк-офис. Когда он снова появился, он держал в руке блестящий красный пакет с серебристыми ручками и конверт с чеком.

– Надеюсь, вы обратитесь к нам снова, если мы сможем быть вам полезны.

Мистер ДиПьетро взял то, что уже принадлежало ему по праву.

– Я планирую обручиться лишь однажды, но будут ещё и годовщины. Много годовщин.

Персонал расступился, пропуская его, и Джеймсу пришлось пробежаться к двери магазина, прежде чем Мистер ДиПьетро достиг её. Когда мужчина вышел, Джеймс снова закрыл дверь и посмотрел в окно.

Отъезжающая машина была эффектной: двигатель ревел, а яркие огни уличных фонарей отражались от черной поверхности, гладкой, как стоячая вода.

Джеймс обернулся и обнаружил Дженис, прилипшую к другому окну, сузив глаза. Можно было с уверенностью сказать, что она оценивала не его машину, а следила за самим водителем.

Странно, не правда ли. Человек не мог всегда казаться более состоятельным, чем он был на самом деле, и может, поэтому Мистер ДиПьетро был таким далеким: он мог приобрести все, что ему предлагали сегодня, и поэтому сделка для него ничем не отличалась от покупки газеты или банки колы для среднего обывателя.

По-настоящему состоятельный человек мог позволить себе все, и в этом его счастье.

***

– Без обид, но думаю, мне пора уходить.

Джим поставил на стол пустую бутылку и схватил кожаную куртку. Он уже выпил два Бада, и третий подведет его под «вождение в неТрэзвом виде», потому самое время сваливать.

– Не могу поверить, что ты уходишь один, – протянул Эдриан, пробегая глазами по Голубому Платью.

Она продолжала стоять под потолочным освещением. И все ещё смотрела. И от нее по-прежнему захватывало дух.

– Ага, Я и только я.

– Большинство мужчин не имеют такого самоконтроля. – Эдриан улыбнулся, сверкнув кольцом в нижней губе. – Впечатляет, на самом деле.

– Да, я святой, все верно.

– Ну, будь аккуратней за рулем, чтобы продолжить натирать свой нимб. Увидимся завтра на стройке.

Последовал круг рукопожатий, и потом Джим уже пробирался сквозь толпу. Он шел, бросая взгляды на обряженных в цепи и ошейники с шипами, возможно, также как и все эти готы пялились на него с танцпола: Какого черта ты здесь забыл?

Похоже, ливайсы и чистая фланелевая рубашка оскорбляли их «кожано-кружевные» чувства.

Джим выбрал траекторию подальше от Голубого Платья, и, оказавшись на улице, сделал глубокий вдох, будто прошел своего рода испытание. Но холодный воздух не принес желаемого облегчения, и когда он направился к задней парковке, его рука потянулась к нагрудному карману.

Он бросил курить, но даже год спустя рука непроизвольно тянулась за красным Мальборро. Его долбаная привычка была словно ампутированная конечность с фантомной болью.

Он повернул за угол и вышел на парковку, проходя мимо ряда машин, припаркованных передом к зданию. Все они были грязными, их крылья - покрыты технической солью и месячной грязью. Его грузовик, в самом конце третьего ряда, ничем от них не отличался.

По пути он оглядывался по сторонам. Эта была плохая часть города, и если на него нападут, он, по крайне мере, предпочитал видеть нападающего. Не то, чтобы он избегал хорошей драки. Он прошел через их множество в ранние годы, потом его тщательно тренировали в вооруженных силах, к тому же, благодаря его дневной работе, он находился в отличной форме. Но всегда важно…

Он замер, когда вспышка золота мелькнула на земле перед ним.

Сев на корточки, он поднял золотое колечко – хотя нет, это было кольцо для пирсинга, подобными те готы прокалывали свои тела. Он отскреб грязь и пробежался взглядом по машинам. Уронить мог кто угодно, и оно было не особо дорогим.

– Почему ты ушел без меня?

Джим застыл.

Черт, голос был также сексуален, как и все остальное.

Выпрямившись в полный рост, он повернулся кругом и взглянул поверх автомобильных багажников. Голубое Платье стояла примерно в десяти ярдах, прямо под охранным освещением – что заставило его задуматься, почему она всегда выбирала освещенные места?

– Здесь холодно, – произнес Джим. – Тебе лучше вернуться в клуб.

– Мне не холодно.

Разумеется. Точнее будет сказать, адски горячо.

– Ну… я пойду.

– Один? – Она подошла ближе, её каблуки оставляли следы на мягком асфальте.

Чем ближе она подходила, тем привлекательней становилась. Черт, её губы были созданы для секса, темно-красные и приоткрытые, а эти волосы…. Он мог лишь представлять, как они рассыпятся по его обнаженной груди и бедрам.

Джим затолкал руки в карманы джинсов. Он был намного выше девушки, но её походка, как неожиданный удар под дых, обездвижила его грязными мыслями, пылкими замыслами; уставившись на её совершенную бледную кожу, он гадал, была ли она такой же мягкой на ощупь, как казалась. И что скрывалось под этим платьем. Каково будет ощущать её под своим обнаженным телом.

Когда она остановилась прямо перед ним, он был вынужден сделать глубокий вдох.

– Где твоя машина? – Спросила она.

– Грузовик.

– Где он?

В этот момент холодный ветерок донесся с переулка, и она поежилась, поднимая стройные красивые руки, чтобы обнять себя. Её темные глаза, столь обольстительные в клубе, внезапно стали молящими… от неё было невозможно отвернуться.

Он собирался это сделать? Он собирался окунуться в эту женщину, как в омут, пусть даже на короткое время. Собирался?

Налетел ещё один порыв ветра, и она притопнула одной шпилькой, потом - другой. Джим снял кожаную куртку и сократил расстояние между ними. Не разрывая взгляда, он окутал её тем, что согревало его.

– Машина там.

Она потянулась и взяла его руку. Он повел её за собой.

Форд Ф-150 не слишком подходил для занятий сексом, но в нем было достаточно места, и, что более важно, он мог предложить ей лишь этот пикап. Джим помог ей забраться внутрь, затем обошел машину и сел за руль. Двигатель завелся быстро, и он выключил кондиционер, прекращая поток холодного воздуха, пока двигатель не прогреется.

Она пододвинулась на сиденье к нему, её грудь приподнялась под туго облегающим платьем, когда она приблизилась.

– Ты очень добрый.

Он себя таким не считал. Особенно не сейчас, с тем, что было у него на уме.

– Не мог позволить леди мерзнуть.

Джим окинул её взглядом. Она свернулась в его потрепанной кожаной куртке, склонив лицо, её волосы рассыпались по плечам, спадая в ложбинку между грудей. Она могла производить впечатление соблазнительницы, но правда в том, что она была хорошей девушкой, которая просто запуталась.

– Хочешь поговорить? – Спросил он, потому что она заслуживала лучшего, чем он хотел от неё.

– Нет. – Она покачала головой. – Нет, я хочу заняться… кое-чем.

Хорошо, Джим точно не был добрым. Он был мужчиной с женщиной на расстоянии вытянутый руки, и даже не смотря на излучаемую ею беспомощность, изображать с ней терапевта – не такой «горизонтали» он жаждал.

Когда она подняла глаза, они были по-сиротски грустными.

– Пожалуйста… поцелуй меня?

Джим сдержал себя, выражение её лица включило его тормоза, даже более того.

– Ты уверена в этом?

Она отбросила волосы за плечо и заправила за ухо. Когда она кивнула, бриллиант размером с монету сверкнул в её ухе.

– Да… очень. Поцелуй меня.

Пока она смотрела на него, не отводя глаза, Джим наклонился вперед, чувствуя себя пойманным в ловушку и ничуть не возражая этому.

– Я не буду торопиться.

О… Боже…

Как он и представлял, её губы были совершенно мягкими, и он осторожно коснулся их своими, боясь давить на неё. Она была сладкой, теплой и позволила ему задать осторожный темп, впуская его язык, потом она отодвинулась назад, чтобы его ладонь могла спуститься с лица на ключицу и… полную грудь.

Что изменило темп происходящего.

Она резко выпрямилась, стягивая его куртку.

– Молния на спине.

Загрубевшие от работы руки быстро её нашли, и он боялся испортить голубое платье, расстегивая замок. А потом он вообще перестал думать. Когда она сняла верх своего платья, обнажая бюстгальтер из кружева и атласа, который, вероятно, стоил как его грузовик.

Через тончайший материал проглядывались напряженные соски, и в тени, отбрасываемой тусклым светом приборной панели, они казались великолепными, как пир для голодающего.

– Моя грудь – настоящая, – сказала она тихо. – Он хотел, чтобы я вставила имплантаты, но я… я не хочу этого.

Джим нахмурился, подумав, что какой бы козёл это не предложил, он сам нуждался в операции на глаза, причем монтировкой.

– Не делай этого. Ты прекрасна.

– Правда? – Её голос дрогнул.

– Конечно.

Её робкая улыбка много значила для него, пронзая его грудь, уходя глубоко внутрь. Он знал все о темной стороне жизни, прошел через множество вещей, из-за которых день мог показаться вечностью, и он не пожелал бы ей ничего из этого. Хотя, казалось, у неё было достаточно собственных проблем.

Джим протянул руку и включил обогреватель, чтобы согреть её.

Когда он отодвинулся, она сдвинула в сторону одну из чашек бюстгальтера и взяла себя в ладонь, предлагая ему сосок.

– Ты восхитительна, – прошептал он.

Джим наклонился и обхватил её плоть губами, нежно посасывая. Когда она застонала и зарылась руками в его волосы, притягивая его рот к груди, Джима пронзила неукротимая похоть, такая, что превращает мужчин в животных.

Но вспомнив, как она смотрела на него, он решил, что не займется с ней сексом. Он позаботится о ней здесь, в кабине грузовика с запотевшими стеклами и работающим обогревателем. Он покажет ей, насколько она красива, насколько идеально было её тело на вид, ощущения и… вкус. Но он не возьмет ничего для себя.

Черт, наверное, он не так уж плох.

Уверен в этом? Вмешался внутренний голос. Ты действительно в этом уверен? Нет, он не был. Но Джим уложил её на сиденье, подложив под голову крутку в качестве подушки, и поклялся сделать все, как следует.

Боже… она была потрясающе красива, словно потерянная заморская пташка, нашедшая курятник в качестве приюта. С какой, блин, стати, она его хочет?

– Поцелуй меня, – выдохнула она.

Прямо перед тем, как переместить вес на свои сильные руки и склониться над ней, ему попались на глаза часы на приборной панели: 11:59. В эту минуту он родился сорок лет назад. Какое вышло день рождение.

Дата добавления: 2015-08-20