За все эти годы в составе Политбюро не было ни одного, ни единого рабочего, крестьянина, пролетария.

Тем самым этот парторган почти столетие демонстрировал всему миру беспардонную лживость марксизма и большевизма, которые клялись посредством революции дать власть, всемирное господство пролетариям, рабочим, крестьянам, солдатам, матросам и кому там еще. На самом деле всем дали фигу, а добытая с их помощью власть оказалась в руках узкого, замкнутого, бесконтрольного круга вождей-партократов, соплеменников Маркса.

* * *

А начались разруха и народные несчастья буквально с первых дней большевистской диктатуры. Как только она в предельно сжатые сроки разрушила «до основанья» управленческую, производственную, хозяйственно-экономическую жизнь страны, энергоснабжение, транспорт, торговлю, словом, все, что только можно было разрушить, в городах тут же обнаружился жестокий дефицит продовольствия, запахло голодом. Это вызвало возмущение рабочих, всего населения, начались массовые выступления против большевиков.

Положение предельно усложнилось еще и необходимостью срочного выхода России из войны.

По-видимому, в первые дни прихода большевиков к власти германский Генштаб предъявил Ленину свои счета — потребовал немедленно отработать полученные от него деньги и угрожал разоблачением в случае промедления, что означало для вождя политическую смерть и всемирный позор. Т. е. промедление с выводом России из войны было для него действительно «смерти подобным»! Буквально через считанные дни после большевистского захвата власти советская делегация во главе с Адольфом Абрамовичем Иоффе уже начала с немцами мирные переговоры. Словно у большевиков не было никаких других более важных и срочных дел, этими переговорами ежедневно в поте чела и спины занималась вся большевистская верхушка во главе с Лениным. Отлично понимая, что он беспомощно висит у них на крючке и выполнит любые их условия, немцы предъявили воистину чудовищные, драконовские условия мира: они отбирали у России территорию размером более 150 тысяч кв. километров, в том числе всю Украину, часть Белоруссии и Прибалтики, территории на Кавказе, да еще и назначили контрибуцию в 6 миллиардов золотых рублей. После подписания договора немцы захватили более 1 миллиона кв. км. русской территории, потребовали отдать им Черноморский военный флот, который затопили, чтобы не отдавать.

Разумеется, в своем безвыходье Ленин соглашался на безоговорочное подписание этого дьявольского договора, готов был отдать пол России, лишь бы немцы оставили его в покое, перестали шантажировать. Разумеется и то, что против его подписания решительно выступили даже ближайшие его соратники Троцкий, Свердлов, Бухарин, большевистский ЦК, «левые коммунисты», ВЦИК, даже верная любовница И. Арманд, собственно, все, у кого была в порядке голова.

Словно затравленный зверь, вождь метался между своими соратниками, просил, умолял, перед Троцким даже падал на колени (как показано в известном спектакле) и из последних сил таки вымолил подписание этого позорного договора.

Дьявольски дорого обошлись стране, народу ленинское предательство своей Родины, служба немецкому Генштабу ради удовлетворения своей патологической жажды личной власти.

Если бы Брестский мир был единственным преступлением Ленина, большевиков, то и тогда они заслуживали бы проклятия. Но они совершили их столько, что никаких проклятий не хватит, а среди них этот мир выглядит заурядно.

К разрухе, голоду, всеобщему отчаянию теперь еще добавился и этот «мирный договор», и страна буквально закипела ненавистью к большевикам, над которыми нависла реальная угроза потери власти.

И спасая свою шкуру, они натравили голодающих рабочих на крестьян:

— Идите в деревню и забирайте хлеб, который прячут от вас кулаки!

Голод, как говорится, не тетка, и рабочий класс с удовольствием воспринял этот «чудесный» лозунг и ринулся в деревню грабить только что обретенного своего союзника, брата-крестьянина. Начиная с весны 1918 г., были в темпе сформированы вооруженные рабочие продовольственные отряды, численность которых к осени превысила 40 тысяч штыков. Они грабили деревню добросовестно, подчистую. При нужде привлекались и воинские части.

Ленин лично руководил этим грабежом, давал местным властям строжайшие указания, директивы, требовал их немедленного исполнения:

«Расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты… (Ленин В.И. Полное собр. соч. Т.50. С. 165)

…Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков,… отнять у них весь хлеб, назначить заложников. Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал — душат и задушат кулаков. Телеграфируйте получение и исполнение. (Латышев А. Г. Рассекреченный Ленин. М., 1996. С. 57)

Под видом «зеленых» (мы потом на них все свалим) пройдем на 100–200 верст и перевешаем кулаков, помещиков, попов. Премия 100.000 руб. за повешенного».

Таким образом, не минуло и полгода, как большевики начали войну против давшего им власть крестьянства. Эта война длилась непрерывно вплоть до 1954 г., т. е. без малого 40 лет.

Деревня отчаянно сопротивлялась большевистско-рабочему грабежу, убила тысячи продотрядовцев. Однако силы были слишком неравные и хлеб выкачивали и выкачивали дотла, словно воду. Голод, массовые голодные смерти охватили сельские регионы.

Когда ходоки из вымиравшей украинской деревни пришли за помощью к Троцкому, этот выродок сказал им с возмущением:

— Да разве ж это голод?! Вот когда я добьюсь, чтобы ваши матери ели своих детей, тогда и будет настоящий голод! Тогда и приходите!

Нашли у кого просить помощи несчастные ходоки. Ведь для большевистских вождей-нелюдей, мрази, у которых рука не дрогнула расстрелять втихаря помазанника божьего царя, его августейшую семью вместе с детьми, прислугой и доктором Боткиным, серомахи крестьяне были не людьми, а навозом.

И крестьянам ничего не оставалось, как защищаться от этого большевистского зверья, наращивать свое вооруженное сопротивление. Тогда, по сути, и началась слившаяся с белым движением и интервенцией Антанты четырехлетняя гражданская война.

* * *

Но и после ее окончания война крестьян с большевиками не только не затихла, а набрала новую силу. По всей стране вспыхнули массовые вооруженные крестьянские восстания, прежде всего в самых зажиточных сельских регионах, где большевистский грабеж, репрессии были особо жестокими, — на Украине, Кубани, Дону, Тамбовщине, в Поволжье. Они начали захватывать и воинские части. Восстал Кронштадт после того, как его моряки, крестьянские сыновья, побывали во время отпусков в родных вымирающих от голода деревнях. На Тамбовщине на сторону крестьян перешли военные подразделения под командованием Александра Антонова.

Для большевистской верхушки дело приняло настолько опасный оборот, что она стала подумывать о бегстве из страны, если не удастся подавить крестьянство. На этот случай Ленин, Троцкий, Зиновьев (Апфельбаум ), Каменев (Розенфельд), Менжинский, Дзержинский, другие партбонзы перечислили на свои личные счета в иностранные банки огромные валютные суммы.

Самым предусмотрительным из них оказался председатель ВЦИК, «всероссийский староста» Свердлов (Янкель Мойсеевич Гаухман). Через много лет после его смерти (умер в 1919 г., в 34 года при не вполне известных до сих пор обстоятельствах) в кремлевском складе обнаружили его личный огромный сейф. Он оказался до предела забит драгоценностями, ювелирными изделиями, золотыми монетами, зарубежной валютой. В нем также обнаружили целую кипу его, членов семьи и ближайших родственников заграничных паспортов. Все это было приготовлено, видать, на случай, если придется драпать.

А пока суд да дело, большевистские вожди обрушили на подавление крестьянского восстания всю мощь Красной Армии, карательных органов, партийно-советский актив. Кронштадское восстание потопили в крови матросов, которых косили пулеметами, артиллерией.

При подавлении «антоновщины» Тухачевский и Антонов-Овсеенко применили отравляющие газы. За укрытие «бандита» или оружия хозяина усадьбы расстреливали на месте, семью выселяли, дом сжигали. За поддержку, помощь восставшим в каждой деревне расстреливали каждого десятого жителя, репрессировали его семью, чинили и другие зверства. Зверства, которые в годы войны фашистские каратели использовали против мирного населения на оккупированных территориях. Правда, они все же не отважились, в отличие от большевистских карателей, применять газы. Подобные «меры» против восставших крестьян применялись по всей стране. Например, при подавлении крестьянских бунтов в Хакасии известный в последствии как детский писатель Аркадий Гайдар собственноручно расстреливал до 19 плененных «бунтовщиков» ежедневно.

Однако эти зверские репрессии не решали проблему, а лишь усиливали ненависть крестьянства к большевикам, крепили сопротивление хлебозаготовкам. Деревня перестала засевать свои поля: все равно большевики заберут урожай. Засевали лишь небольшие делянки для удовлетворения семейных нужд. Но забирали и это. Фактически «данную» в 1917 г. крестьянам землю большевики отобрали, вернее, крестьяне сами вернули ее им за ненадобностью.

Большевистский грабеж, репрессии породили такой разор, запустение деревни, ее пашни, нив, какого они не знали во всей прошлой многотысячелетней своей истории. Даже татаро-монгольское нашествие масштабами нанесенного ущерба не идет ни в какое сравнение с ужасами большевистского нашествия.

В конце концов стало очевидно и большевикам: в сложившихся условиях без армии, оружия, крови хлеб у деревни не возьмешь, да и брать скоро станет нечего. И это вынудило их отступить и начать новую политику в отношениях с крестьянами — НЭП, заменить продразверстку продналогом. Только после этого деревня угомонилась, крестьяне отложили оружие, взялись за плуг и быстро накормили страну, в которой прекратился голод.

* * *

Использовав в 20-е годы в войне с крестьянством, своим народом новое оружие — голод, голодомор, испытав, оценив по достоинству его высокую эффективность, большевики взяли его на постоянное вооружение и применили еще дважды — в 1932–1933 гг. и 1946–1947 гг., значительно усовершенствовали, довели до «кондиции», о которой мечтал Лейба Троцкий, — когда «матери едят своих детей».

Они применяли это любимое свое оружие выборочно — прежде всего в самых зажиточных, богатых хлебом регионах, где сплошная коллективизация напоролась на упорное, отчаянное сопротивление крестьян. Среди них первенствовали Украина и заселенные преимущественно работящими, добросовестными, умелыми украинцами Кубань, Поволжье, некоторые районы Сибири.

Только в одной Украине голодоморами 1921–1923 гг., 1932–1933 гг. и 1946–1947 гг. уничтожили около или больше 15 миллионов (кто их мог точно сосчитать?!) детей, женщин, мужчин, стариков, которые в жутких, неописуемых страданиях самоистязались, самоказнились медленной смертью. Для убийства такой массы людей, которая почти вдвое превышает общую массу жертв всех стран-участниц 1-й мировой войны, а по темпам их уничтожения превосходит военные вчетверо, режиму не понадобилось применять войска, танки, авиацию, артиллерию, отравляющие газы. Он не потратил и копейки на их погребение, могилы, гробы: их, словно падаль, сбрасывали во рвы, ямы и, не считая, засыпали. Палачи лишь все это организовали: отобрали у своих жертв заранее имущество и пищу до последней крошки да тщательно скрывали свои злодеяния от неголодных в собственной стране и от внешнего мира, и еще старательней пресекали малейшие попытки помощи голодавшим или их попытки вырваться со своей голгофы в места, где была пища. Именно с этой целью именно в 1932 г. были введены паспорта, которые выдали всем, кроме крестьян, которых таким образом намертво привязали к своим вымирающим от голода деревням.

* * *

Без чуми, без війни, без вини

Нам розверзлася братська могила.

(В. Бровченко. Надвечірні дзвони)

Это злодеяние тщательно скрывалось в СССР вплоть до конца 80-х годов прошлого столетия. Однако и в стране, и за рубежом о нем было известно сразу после его свершения. К настоящему времени 10 государств на всех континентах признали голодомор 1932–1933 гг. геноцидом украинской нации.

В 2003 г. специальным Постановлением признал, наконец, геноцид и украинский Парламент.

В 2006 г. Президент Украины направил в Верховный Совет проект Закона о геноциде украинской нации в голодомор 1932–1933 гг. А 25 ноября 2006 г., впервые за все минувшие 73 года состоялось всеукраинское поминание жертв марксистско-ленинско-сталинско-большевистско-коммунистического режима. В своем обращении к народу по этому поводу Президент потребовал от Парламента немедленно принять упомянутый Закон (его там упорно не рассматривали), а его противников, т. е. тех, кто не признает голодомор и геноцид, назвал врагами, которые ненавидят Украину, ее народ.

28.11.2006 г. проект Закона с большим трудом был включен в повестку дня парламентской сессии, на которой развернулись настоящие бои между его сторонниками и яростными противниками, сражавшимися с ним с такой страстью, которая была бы более уместной при спасении от смерти голодающих. Они были категорически против статьи об уголовной ответственности за отрицание геноцида, поскольку еще накануне отрицали его. Особенно старался еще незадолго до этого лидер нынешних коммунистов, нынешних наследников, пропагандистов марксистско-ленинско-сталинско-большевистско-коммунистической идеологии, породившей этот геноцид. С пеной у рта он доказывал, что в 1932–1933 гг. никакого заранее спланированного голодомора, т. е. геноцида не было. Просто были, дескать, плохие погодные условия, плохой урожай да разгильдяйство некоторых местных чиновников, что и привело к голоду в отдельных местах. Но истинно народная большевистская власть оперативно помогла, мол, голодающим продовольствием, и голод был быстро преодолен. И все разговоры о специально организованном массовом голоде и многомиллионных жертвах, это, мол, выдумки, ложь, провокации врагов марксистов-ленинцев-сталинцев-большевиков-коммунистов.

Такую его позицию понять нетрудно: ведь он изучал историю Украины, своего народа по советским учебникам, партийным документам, по «Краткому курсу истории ВКП(б)», в котором нет ни слова о 3-х голодоморах, а есть лишь об уничтожении кулака, как класса, о сплошной коллективизации да головокружении от успехов. И все это, видать, до сих пор кружится в его голове.

Теперь уже общеизвестно, что эти учебники, партдокументы и этот парткурс насквозь лживы. И если бы ложь имела цвет, например, красный, то сплошь покраснела бы каждая страница этих произведений. Но почти столетие они пудрили, туманили мозги, оболванивали с детства каждого гражданина СССР, стран соцлагеря, и нет ничего удивительного, что есть еще люди, верящие им и сегодня.

28.11.2006 г. комвождь уже побоялся повторять то, что говорил еще недавно, но вся его фракция (а значит, и партия) единодушно не проголосовала за Закон, т. е. голодомор и геноцид так и не признала.

Подобным же образом повела себя и фракция партии Регионов. Она выставила свой проект Закона. Но когда он не прошел, после долгих дискуссий и компромиссов, уступок в ее пользу она согласилась, наконец, поддержать Закон Президента. Однако перед самым голосованием отказалась и полным составом (кроме 2-х своих членов) не проголосовала за Закон, т. е. подобно коммунистам не признала голодомор и геноцид, которые решительно отрицали некоторые ее руководители незадолго до описанных событий.

Таким образом, этот воистину исторический для Украины Закон принят всего 233 голосами народных депутатов при 442 зарегистрированных перед голосованием, т. е. 209 или почти половина Парламента молча, своим неголосованием «высказалась» против признания голодомора, геноцида, жуткой трагедии собственного народа. И невольно возникает вопрос: не прав ли действительно Президент, называя этих 209 нардепов врагами Украины, ненавидящими свой народ, и имеет ли право на существование такой Парламент, не должен ли Президент немедленно его распустить и назначить досрочные выборы?!

* * *

В ходе обсуждения Президентского проекта Закона пошли на еще один принципиальный компромисс, уступку: выражение «геноцид украинской нации» заменили выражением «геноцид украинского народа», поскольку, мол, на Украине от голода в те годы погибли представители и других национальностей и так, мол, будет справедливее.

Справедливее, да не очень. Потому что, хотя в те годы на Украине действительно проживали и другие национальности, больше всех, очевидно, русских и евреев, но режим уничтожал исключительно крестьян, т. е. в подавляющем большинстве — именно украинцев. Из порядка 3 миллионов русских подавляющее большинство в те годы проживало в городах, работало в промышленности, служащими, было в армии, а не в голодной деревне, где голод свирепствовал несравнимо с городами, где работающим выдавали продовольственные карточки. Насколько можно судить из всего, что известно про те годы, складывается впечатление, что от голода тогда умерло сравнительно мало евреев. И не только потому, что непосредственным организатором голодомора, геноцида украинцев, главным сталинским куратором-палачом был их соплеменник Лазарь Каганович, а среди его сатрапов-палачей рангом поменьше тоже полно было их соплеменников. Главное потому, что евреи не занимались земледелием, не были крестьянами, а занимались другими ремеслами преимущественно в городах.

Что бы кто ни говорил, ясно как божий день: режим уничтожал голодомором, геноцидом именно украинскую нацию, которую боялся. Он неустанно делал это и в предыдущие, и в последующие годы, уничтожая прежде всего деревню, крестьян и интеллигенцию, т. е. становой хребет и мозг нации.

Среди всех наций в составе СССР в те годы украинская была самой многочисленной (большей даже за русскую), развитой, образованной, культурной, вольнолюбивой, способной постоять за себя. Ее то и нужно было обескровить, сломить, поработить. И режим остервенело решал эту задачу во все годы своего существования.

Всю болтовню, которая пытается это опровергнуть, опровергает такая беспристрастная, объективная вещь, как статистика.

Дата добавления: 2015-08-20