Глава 19. — Бьянка, скорее!

— Бьянка, скорее!

Балтазар, крепко вцепившись в мое предплечье, сдернул меня с дивана. Спотыкаясь, я потащилась за ним, то и дело оглядываясь. В комнате происходили поразительные вещи — уже вся она была покрыта плотным белым инеем и льдом, в ней стало ужасно холодно, даже холоднее, чем на Осеннем балу. Ноги разъезжались, каждый шаг давался с трудом. Балтазар поскользнулся и с размаху впечатался в стену, испачкав ее кровью из ранки на месте моего укуса. Он поморщился, но останавливаться было нельзя — с каждой секундой ситуация становилась все более странной. И более опасной.

Мы добрались до двери, и Балтазар потянул ее на себя, пытаясь открыть, но она даже не шелохнулась. Замок примерз насмерть. Балтазар дернул сильнее, выругался и ударил в дверь плечом. Дерево затрещало. Вдвоем мы бились в дверь, пытаясь ее сломать, щепки вонзались мне в руки и ноги, а в комнате стало еще холоднее. Воздух вокруг нас замерзал, превращаясь в ледяные кристаллы, и мы с трудом могли дышать.

И я все еще ощущала его — тот глубокий, неумолимый гнев, он, как в водовороте, вращался вокруг нас и был таким же реальным, как мороз.

Наконец Балтазар проломил дверь. На его обнаженной груди блестели льдинки.

— Позовите миссис Бетани! — прокричал он в коридор, хватая меня за руку, чтобы вытащить в пролом. — Кто-нибудь, помогите!

Я наполовину протиснулась в дверь — и примерзла.

Я имею в виду — буквально. Ноги примерзли к полу, я пыталась их оторвать, но лед становился все толще и уже полностью скрыл туфли. Я наклонилась, стараясь вытянуть ноги руками, но внезапно поняла, что не могу шевельнуться.

— Кто-нибудь, помогите! — отчаянно кричал Балтазар.

Он тянул меня за руку с такой силой, что едва не вывернул мне плечо, но не мог сдвинуть с места. Я даже не качнулась. Я была совершенно неподвижна — надежно поймана в капкан. Мысленно я пронзительно кричала, но вслух не могла издать ни звука.

Казалось, что в классе современных технологий больше не существовало законов гравитации. Мои волосы плавали вокруг меня, как под водой, парты и учебники медленно перемещались, словно пойманные невидимым течением. И все вокруг было окрашено тем же самым ярким оттенком аквамарина. Я понимала, что здесь холодно, но и сама стала такой же холодной, и мороз меня больше не обжигал. Крики Балтазара доносились до меня как будто издалека.

Сверкающие снежинки, заполнившие комнату, начали срастаться, принимать какую-то форму, и я потрясенно узнала лицо девушки, появившейся когда-то в моей спальне. Она была не существом из плоти и крови, но всего лишь образом, созданным из снега.

Ты должна остаться. — Это был мой собственный голос, он звучал в моей голове, но говорил не мои слова. Должно быть, именно так и сходят с ума, но я знала, что не разговариваю сама с собой — это она, призрак, каким-то образом разговаривает со мной. — Тебе угрожает опасность.

«От тебя! — Во всяком случае, я еще могла думать самостоятельно. — Отпусти меня!»

Ее неземные аквамариновые глаза широко распахнулись.

Ты скоро замерзнешь насмерть. Это единственный способ спасти тебя.

Они собираются убить меня, чтобы спасти? Привидения что, рехнулись? Значит, вот что все это время было у них на уме? Я не могла с ними торговаться, не могла им ничего объяснить. Я была поймана в западню с призраком в собственном сознании.

Вокруг нас закружился снег, превратившись в голубовато-зеленые руки, прикоснувшиеся к моим щекам. Тело девушки сгустилось и сделалось вполне материальным, а ее ноготь легонько царапнул мне кожу. Я даже поморщиться не смогла. И снова ее мысли пронзили мое сознание: Это то, что было обещано.

Обещано? Что за обещание?

Внезапно комната изменилась, наполнившись скрежетом ломающегося льда, таким же ужасным, как если бы пополам разрывали лист железа. Девушка завизжала, и этот высокий серебристый звук словно пронзил воздух. Цвета менялись, аквамарин потемнел до индиго, а девушка схватилась за живот, из которого торчала металлическая пика. Ее метнули, как охотничий нож. В мгновение ока девушка растаяла, превратившись в мокрый снег, и исчезла. Пика со звоном покатилась по полу.

— Бьянка! — Балтазар снова потащил меня сквозь дыру в двери.

Лед трещал и ломался у меня под ногами. Вернулись звуки и ощущения, и я увидела, что коридор забит народом — учениками, преподавателями, а среди них и мои перепуганные родители. Рядом со мной стояла миссис Бетани со все еще поднятой рукой (директриса и метнула пику) и с мрачным удовлетворением смотрела, как лед внутри кабинета тает.

Ко мне подбежала мама и крепко обняла. Только ощутив, какая она теплая, я поняла, насколько замерзла сама, и меня заколотило.

— Ты знаешь... это железо... железо их убивает, п-по-тому что ж-железо содержится в крови...

— Вижу, вы все-таки неплохо изучили эту тему. Остается надеяться, что после сегодняшнего происшествия вы также поймете, что нельзя доверять призракам, — произнесла миссис Бетани, расправила накрахмаленные кружевные манжеты своей блузки и пронзительным взглядом впилась в моего отца. — Адриан, довольно отговорок. Девочка больше не может здесь оставаться.

— Что происходит? — послышался голос из дальнего конца коридора.

Я увидела, что сквозь толпу протискивается Ракель с искаженным паникой лицом. Она не могла не заметить, что я наполовину обледенела, а на шее и груди у меня кровавые пятна. Я хотела крикнуть ей что-нибудь ободряющее, пусть даже и соврать, но зубы у меня стучали так, что я не могла произнести ни слова. Миссис Бетани хлопнула в ладоши:

— Все, достаточно. Всем быстро разойтись по комнатам.

Ученики повиновались, перешептываясь о том, что привидение появилось опять.

— Ты как? — спросил Балтазар.

— С ней все в порядке, — резко ответил папа.

Только сейчас до меня дошло, что мы с Балтазаром все еще полураздеты. И пусть мои родители поощряли наши отношения (и наверняка считали, что мы давно зашли намного дальше), отец явно не пришел в восторг, увидев доказательство этого.

— Балтазар, спасибо за помощь, но ты можешь идти.

— Вам всем лучше уйти, — сказала миссис Бетани, оценивающим взглядом окинув класс современных технологий, заваленный тающим льдом. — Селия, Адриан, мы поговорим об этом завтра. — И, не сказав больше ни слова, повернулась и пошла прочь по коридору.

— Милая, ты уверена, что не пострадала? — спросил папа.

— Все нормально, — пробормотала я. — Просто хочу уйти в свою комнату, ладно?

Балтазар криво усмехнулся. Кожа у него на груди покраснела и потрескалась от холода. Надо думать, что ему здорово досталось, когда он пытался меня оттуда вытянуть.

— Спорю, ты завтра можешь прогулять уроки. Нападение призрака — уважительная причина.

— Я хочу пойти на занятия. Все будет нормально, мне просто нужно поспать.

В конце концов они мне поверили и ушли.

Когда я вошла в спальню, Ракель металась из угла в угол. Она открыла рот, собираясь засыпать меня вопросами, но, взглянув на мое лицо, решила промолчать. Она подошла к моему комоду, вытащила спортивный костюм и бросила его мне на кровать.

Трикотажные футболка и штаны были уютными, но я промерзла до костей. Ракель легла рядом со мной и обняла меня сзади.

— Спи, — сказала она. — Просто усни.

Но первой уснула именно она. Я долго лежала без сна, обдумывая все случившееся, — не только этим вечером, но в некотором роде за всю мою жизнь. И увидела все в другом свете. Впервые в жизни мне показалось, что я поняла ужасную правду.

На следующий день на занятиях на меня украдкой бросали любопытные взгляды и перешептывались, но никто не решился прямо спросить, что происходит. Я не обращала на них никакого внимания. Насмешки одноклассников меня больше не волновали. На уроке вождения мистер Йи поколебался, не зная, пускать ли меня за руль, но все же пустил; и в первый раз я выполнила параллельную парковку без единой ошибки.

— Отлично, — сказал Балтазар, когда урок закончился и мы пошли обратно.

Это были первые слова, произнесенные им после событий вчерашнего вечера.

— Спасибо. — Даже секундное молчание казалось бесконечным и вызывало напряжение. Если мы с этим не разберемся, неловкость между нами будет только возрастать. — Думаю, нам нужно поговорить.

— Да, нужно.

Буквально каждый дюйм школьной территории был занят учениками, наслаждавшимися весенней погодой. Даже вампиры, избегавшие солнечного света, расположились в тени деревьев, уже покрытых молодой бледно-зеленой листвой. Чтобы уединиться, нам с Балтазаром пришлось пойти в библиотеку, но и в ней было полно народу. Мы прошли в дальний угол и устроились на широком деревянном подоконнике под одним из витражных окон.

— Ты хочешь мне сказать, что вчерашний вечер был ошибкой, — произнес Балтазар.

— Нет. Я рада, что это случилось. Я слишком долго убеждала себя, что могу проводить с тобой время, флиртовать и делать вид, что все это ничего не значит. А это кое-что значит. Ты для меня многое значишь. Но я тебя не люблю.

Я боялась, что мои слова его ранят, но он только печально улыбнулся:

— Все это время я пытался выдать желаемое за действительное. Увидеть в тебе другого человека.

Я вспомнила образ темноволосой девушки, несколько столетий назад смеявшейся в осеннем лесу и с безграничным обожанием смотревшей на Балтазара.

— Черити упоминала кого-то по имени Джейн, и я думаю, что видела...

— Оставь это в прошлом. Теперь это только прошлое.

— Если бы мы... вчера вечером... если бы мы успели... не думаю, что я бы сожалела. — Восторг от нашей близости все еще был свеж в моей памяти, и врать я не хотела. — Но больше этого, конечно, не случится.

— Нет. — Балтазар вздохнул. — Ты никогда не согласишься на меньшее, чем то, чего действительно хочешь, Бьянка. И никогда не будешь с тем, кого не любишь по-настоящему.

Мне хотелось бы его полюбить. Все в моей жизни стало бы гораздо проще. Он всегда защищал бы и оберегал меня.

Но я уже начинала понимать, что за такую защиту придется слишком дорого заплатить.

Вечером, сняв школьную форму, я надела свои самые старые джинсы и любимую футболку. Они были такими привычными, что казались частью меня самой. И пошла наверх, чтобы посмотреть в лицо своим родителям и начать разговор, который должен был состояться давным-давно.

Мама открыла дверь, радостно улыбаясь.

— А вот и ты! Мы надеялись, что ты сегодня вечером придешь, правда, Адриан? — Я вошла, и мама пробормотала: — Твой отец в очень странном настроении. Может быть, мы с тобой попозже наедине поговорим про Балтазара?

Не обратив на это никакого внимания, я прошла на середину гостиной и требовательно спросила:

— Почему призраки на меня охотятся?

Мама с папой молча уставились на меня. Несколько бесконечных секунд мы все молчали, потом мама начала:

— Милая, они могут просто... скорее всего, их цель — это школа...

— Их цель не школа, а я. Только я видела призраков каждый раз, как они появлялись, и только за мной они охотятся. И всякий раз они появлялись сразу же после того, как я пила кровь. Не думаю, что это случайное совпадение.

— Ты все время пьешь кровь, — сказал папа, чересчур сильно стараясь выглядеть рассудительным. — Ты пьешь кровь с того самого дня, как родилась.

— Сейчас все по-другому. И каждый из этих случаев не похож на другой, потому что я была голоднее, чем обычно, или это была кровь живого существа, или... — Ну я не собиралась вдаваться в подробности, как это происходило с Балтазаром. — Я все больше становлюсь вампиром. И призрак сказал, что мне угрожает опасность.

— Что? — Это привело маму в замешательство, но ее удивление только подчеркивало, что она знает гораздо больше, чем говорит. — Это призраки тебе угрожают!

— Думаю, она имела в виду, что я вот-вот превращусь в вампира. А для призраков, как мне кажется, стать вампиром еще хуже, чем умереть. — Я скрестила руки на груди. — А потом она сказала, что я не имею права нарушить обещание. Что призраки делают все это, потому что им было обещано. О каком обещании она говорит?

Родители замерли. Они смотрели друг на друга, виновато и с ужасом, и меня охватил тошнотворный страх. И хотя я знала, что обязательно должна услышать ответ, все равно захотела убежать. Я чувствовала — от их правды мне будет очень больно.

— Вы всегда это знали, — сказала я. — Так? Что призраки охотятся на меня. Но не объяснили почему.

— Знали, — произнес папа. — И не объяснили.

Где-то глубоко внутри у меня что-то оборвалось.

Мои родители, люди, которых я любила больше всего на свете, те, кому я поверяла все свои секреты, те, с кем хотела укрыться от всего мира где-нибудь далеко... Они мне врали, и я не могла себе представить почему. Да какая разница почему.

— Милая... — Мама сделала два шага в мою сторону, увидела мое лицо и резко остановилась. — Мы не хотели тебя пугать.

— Скажите почему. — Голос мой дрожал. — Скажите прямо сейчас.

Мама заломила руки:

— Ты же знаешь, мы думали, что ты у нас никогда не родишься.

— Пожалуйста, вот только не надо мне сейчас снова про «чудо-ребенка»!

— Мы думали, что ты у нас никогда не родишься, — повторил папа. — У вампиров не может быть детей.

Меня взяла такая досада, что захотелось чем-нибудь в него швырнуть.

— Да, всего два-три раза в столетие, я знаю, до меня уже дошло. И что?

У мамы было мрачное лицо:

— Вампиры не могут сами иметь детей, Бьянка. У нас нет жизни, которую можно подарить. Только половина жизни. Жизнь тела.

— И что это значит? — Мне в голову пришла жуткая мысль, и меня чуть не вырвало. — Я что, не ваша дочь?

Папа покачал головой:

— Милая, ты наша. Конечно же ты наша. Но чтобы родить тебя, нам потребовалась помощь.

Первое, о чем я в растерянности подумала, это о клиниках репродуктивной медицины. Хотя сомневаюсь, что туда принимают пациентов-вампиров. И тут до меня дошли последние мамины слова: «Половина жизни. Жизнь тела». Миссис Бетани уже рассказывала мне об этом, когда мы в первый раз говорили о призраках. Вампиры — это тело. Призраки — душа.

— Вы заключили сделку с призраками, — проговорила я медленно. — Они... они сделали возможным, чтобы вы меня родили.

На их лицах отразилось подлинное облегчение, когда я это произнесла, однако то, что испытывала я, было очень далеко от облегчения.

— Мы их нашли, — выпалила мама. — Попросили о помощи. И не знали, что они потребуют взамен... Вампиры обычно об этом не знают, до нас доходили только догадки и слухи...

Тут вмешался папа:

— Духи... думаю, овладели нами. На мгновение. Я скривилась:

— Пока вы...

— Нет, милая, нет! — Мама вскинула руки и скрестила их перед собой, словно пытаясь стереть эти слова. — Все было не так! Не знаю, что они сделали, но через несколько месяцев я забеременела тобой, и мы снова пошли к ним, чтобы поблагодарить. — Она с горечью повторила: — Поблагодарить их.

— А они сказали, что ты принадлежишь им. — Папа стоял с угрюмым видом. — Они сказали, что, когда ты вырастешь, мы должны позволить тебе стать призраком, а не вампиром. А теперь пытаются тебя убить, потому что именно убийство создает призраков. Они пытаются похитить тебя у нас, Бьянка. Но тебе не нужно бояться. Мы им не позволим.

Всю свою жизнь я ощущала себя такой особенной, такой любимой, потому что родители говорили мне, что я их чудо-ребенок. И я всегда чувствовала себя рядом с ними в полной безопасности.

Но оказывается, никакое я не чудо. Я — результат грязной, отвратительной сделки, вероломно нарушенной обеими сторонами. А родители, которым я верила всей душой, врали мне с самого моего рождения.

— Я ухожу, — сказала я. Голос мой звучал странно. Сорвав с шеи подаренный ими кулон, я швырнула его на пол.

— Бьянка, останься! — взмолился папа. — Мы должны решить, что делать.

— Я ухожу, и только попробуйте меня остановить! И выскочила за дверь, мечтая только об одном — не заплакать, пока не спущусь с лестницы.

Дата добавления: 2015-08-20