ГЛАВА 32. Три готовые лошади ждали нас

Три готовые лошади ждали нас. Эрин и Шони уже сидели на Судьбе, причем править вызвалась Шони. В крутой частной подготовительной школе, где она училась до поступления в Дом Ночи, она занималась в хантер-классе, поэтому конкур с препятствиями не представлял для Шони никаких проблем, хотя онЈ предпочитала скромно называть себя «весьма посредственной наездницей». Афродита и Дэмьен стояли возле Надежды и Персефоны, причем вид у Дэмьена был такой, будто он вот-вот грохнется в обморок.

— Я почувствовала прилив духа и поняла, что все прошло хорошо, — кивнула мне Ленобия, не отрываясь от последней проверки упряжи.

— Зои обрушила стену, но вышла одна неприятность, — сообщил Дарий. — За нами следили — пришлось соглядатая там же зарезать, скоро его обнаружат, поэтому времени мало!

— Это и к лучшему, — сурово ответила Ленобия. — Труп пересмешника послужит лишним доказательством того, что вы сбежали через пролом в стене. — Она посмотрела на часы. — Все, время вышло. По коням! Шони, готова?

— Я родилась готовой! — сверкнула зубами Шони.

— Аналогично, — ответила из-за ее спины Эрин.

— Дэмьен?

Он кивнул Ленобии и еле слышно шепнул мне В спину:

— Я боюсь!

Пришлось взять его за руку и крепко сжать.

— Я тоже боюсь. Но мне легче при мысли, что мы будем вдвоем.

— Даже если мы будем вдвоем на лошади?

— Даже если, — улыбнулась я. — К тому же Персефона умная девочка и настоящая леди. — Я приложила безвольную руку Дэмьена к теплой шее лошади.

— Ой, какая она! — пробормотал он. — Теплая и мягкая, как игрушка.

— Давай, я тебя подсажу! — Ленобия подошла к Дэмьену и подставила ему сложенные вместе руки.

С тяжелым вздохом он уперся коленом в ее руки и, повизгивая, как девчонка, с десятой попытки кое-как взгромоздился на широкую спину Персефоны.

Ленобия положила руку мне на плечо и заглянула в глаза:

— Слушайся своего сердца и доверяй интуиции — они тебя не обманут. Ты должна изгнать его, жрица.

— Я сделаю все, что в моих силах, — прошептала я в ответ.

— Именно поэтому я в тебя верю, — кивнула она.

Когда мы все были готовы, Ленобия подвела нас к автоматическим воротам, ведущим на открытый манеж. До этого она незаметно вышла на улицу и открыла воротца на другой стороне широкого поля. Теперь от свободы нас отделял лишь лед, чугунные врата Дома Ночи, стая пересмешников, их ангелоподобный папаша да взбесившаяся Верховная жрица. Всего ничего, правда?

Наверное, вы уже догадались, что в эти минуты меня больше всего пугала вероятность неожиданного приступа нервной диареи. К счастью, у моего тела тоже не было времени на глупости.

Ленобия подняла ворота. Перед этим она предусмотрительно погасила огни в конюшне, чтобы ее силуэт не вырисовывался в открывшемся проеме. Мы молча смотрели в бушующую снаружи непогоду и ждали.

— У вас всего несколько минут для вызова стихий, — предупредила Ленобия. — Как только ненастье разыграется сильнее, Анастасия сразу же набросит на территорию школы чары смятения и беспорядка. Дракон стоит на страже у ворот и, заслышав топот копыт, заколет несущего караул пересмешника. И вот тогда, Шони, ты подожжешь конюшни. Увидев пламя, я выпущу всех лошадей. Они уже знают, что им предстоит разыграть панический ужас, и будут носиться по всей территории школы, сея кругом хаос и суматоху.

— Я поняла, — усмехнулась Шони.

— Затем перенеси пламя на лошадиные копыта, — сказала Ленобия и тут же поправилась: — То есть на подковы на копытах! Я скажу Персефоне, когда будет пора. Вы все держитесь за ней и ни на шаг не отставайте! — Ласково потрепав мою лошадку, Ленобия посмотрела на меня. Счастливо встретиться, счастливо проститься, и счастливо встретиться вновь, Верховная жрица. — Она прижала к сердцу сжатый кулак и поклонилась мне.

— Благословенна будь, Ленобия, — ответила я, кланяясь ей в ответ. Когда Ленобия отошла, я крикнула ей вслед: — Ленобия, прошу вас, не задерживайтесь в школе! Если нам не удастся избавиться от Калоны, вам с Драконом и Анастасией придется спрятаться под землей — в старых туннелях, в подвалах аббатства или даже просто в погребе какого-нибудь особняка в пригороде. Это единственная возможность уцелеть.

Ленобия обернулась ко мне через плечо и улыбнулась мудрой и светлой улыбкой.

— Ты победишь, жрица.

С этими словами она скрылась в темноте конюшни.

— Жуть какая упрямая! — восхищенно воскликнула Шони.

— Будем надеяться, что она права, — пробормотала я. — Ну что, готовы?

Друзья закивали.

Тогда я набрала полную грудь воздуха и сосредоточилась. Мы стояли лицом на север, поэтому я чуть-чуть развернула Персефону направо, на восток. У нас не было времени на цветистые речи и музыкальное сопровождение, только на действие.

Быстро призвав стихии, я сразу немного успокоилась, когда светящийся круг объединил всех нас, а наэлектризованный воздух начал потрескивать от присутствия силы стихий. А когда на меня снизошел дух, я не выдержала и громко расхохоталась.

— Дэмьен, Эрин — выпускайте свои стихии! — крикнула я.

Сидевший за моей спиной Дэмьен вскинул руки, и Эрин сделала то же самое. Я слышала, как Дэмьен шепотом призывает Воздух, и просит ледяной ветер свистеть, шуметь, рвать, метать и бушевать над землей. И я знала, что Эрин приказывает Воде сделать примерно то же самое — сильнее хлестать из туч, затопить все кругом и смешать небо с землей.

Я помогала им, чем могла, стараясь так организовать силу стихий, чтобы мы могли передвигаться в подобии мыльного пузыря спокойствия посреди бушующей непогоды.

Стихии повиновались беспрекословно, и через несколько минут мы любовались на настоящую бурю, которая, наверное, вывела из строя все Доплер-радары в округе!

— Хорошо! — заорала я, стараясь перекричать вой ветра. — Теперь Огонь!

Шони подняла руки, откинула голову назад и, как заправская баскетболистка, запулила огненный шар в пустые стойла с сеном, которые приказала поджечь Ленобия. Сухая трава мгновенно вспыхнула, озарив ночь трепещущим светом.

— Теперь копыта! — прокричала я.

— Помоги придержать Огонь! — крикнула Шони в ответ.

— Конечно, не беспокойся.

Шони указала светящейся рукой на лошадиные копыта.

— Подогрей-ка им подковки! — весело воскликнула она.

Персефона фыркнула и мотнула головой, прядя ушами. Прямо на моих глазах опилки, густо усыпавшие пол конюшни, затлели и задымились.

— О, Богиня… Надо поскорее выбираться, пока тут все не вспыхнуло, — пробормотал Дэмьен и с такой силой обхватил меня за талию, что я чуть не задохнулась. Но я решила стерпеть и ничего ему не говорить, а то еще свалится от страха!

Тем временем дымящиеся опилки не на шутку тревожили и меня, и я уже начала всерьез опасаться, что конюшня вот-вот вспыхнет, но Ленобия все рассчитала идеально.

Услышав за спиной долгожданное ржание и топот копыт, я поняла, что она выпустила лошадей на территорию кампуса. Все должно было выглядеть так, будто напуганные пожаром лошади обезумели, и сами вырвались на свободу. Персефона вскинула голову и захрапела. Почувствовав, как напряглось все ее тело, я крепче сдавила коленями ее бока и крикнула Дэмьену:

— Держись! Мы уходим!

В тот же миг моя кобылка рванула из конюшни в бушующую ночь.

Три лошади галопом пронеслись через манеж и вылетели в открытые ворота. Затем дружно свернули налево, обогнули главный корпус школы и выбежали на стоянку. Раскаленные подковы лошадей с шипением погружались в плавящийся лед, и густой туман волнами поднимался к моим ногам.

Нас провожало громкое ржание лошадей и дикие вопли пересмешников. Стиснув зубы, я молилась, чтобы любимцы Ленобии передавили побольше ублюдков Калоны.

Копыта Персефоны уже стучали по подъездной дороге, ведущей к воротам.

— Великая Богиня! Смотрите! — взвизгнул Дэмьен, указывая через мое плечо на левый ряд деревьев, обрамлявших дорогу. Дракон сражался сразу с тремя пересмешниками. Его шпага серебряной молнией сверкала в сумраке — разила, колола, взлетала и вертелась во все стороны. Когда мы подъехали ближе, один из пересмешников попытался броситься на нас, но Дракон с удвоенной силой обрушился на врагов, проткнул одного и заставил двоих оставшихся забыть о нас и сражаться за собственные жизни.

— Бегите! — прокричал Дракон нам вслед. — Да благословит вас Никс!

Ворота были уже открыты, и, вырвавшись на свободу, мы поскакали по вымершему городу к площади Утика.

На неработавшем светофоре мы свернули на Двадцать первую улицу и пустили коней галопом.

Центр Талсы превратился в город-призрак. Света нигде не было, людей тоже, и всю дорогу по Двадцать первой улице мы скакали в полном одиночестве, словно очутившись в жутком постапокалиптическом мире.

Все кругом было незнакомо. Не было света в окнах, не горели рекламы и фонари. Не было машин. Не было людей. Остались только тьма, лед и холод. Прекрасные старые деревья, любовно посаженные здесь много лет назад, надломились и растрескались под тяжестью льда. Обесточенные провода мертвыми змеями валялись на земле. Лошади равнодушно перескакивали через лежавшие на земле ветки деревьев, провода и прочий мусор, их светящиеся копыта расплавляли корку льда и высекали искры из тротуарной плитки.

Внезапно, к дробному грохоту копыт и ставшему привычному шипению плавящегося льда присоединилось леденящее духу хлопанье крыльев, и в темном небе показались пересмешники.

— Дарий! — закричала я. — Они нас догнали!

Воитель обернулся, посмотрел вверх, угрюмо кивнул, а потом сделал нечто совершенно неожиданное. Прямо на моих глазах он сунул руку в карман своей кожаной куртки и вытащил оттуда черный пистолет. Честное слово, увидеть современное оружие в руках Сына Эреба было столь же невероятно, как представить себе средневекового рыцаря с автоматом!

Дарий что-то шепнул Афродите, и она крепче прижалась к его спине. Тогда воин слегка подался вбок и развернулся. Грохот выстрелов разорвал стылую тишину ночи, но последовавшие за ними вопли пересмешников были еще громче! А потом послышалось «бум, плюх, шмяк» — и детки Калоны посыпались с небес на землю, как перезрелые груши.

— Смотрите! — крикнула Шони, указывая рукой куда-то вперед и вправо. — Я вижу свет!

В первый момент я ничего не заметила, но потом сквозь плотную стену обледеневших деревьев замелькали приветливые огоньки свечей. Что это? Неужели уже аббатство? Видимость была ужасная, а тьма такая, что хоть глаз выколи, поэтому я пока не могла разобрать, аббатство это или один из центров пластической хирургии, которых особенно много в этой части города.

«Соберись! Это место силы, а значит, ты должна его почувствовать».

Сделав глубокий вдох, я прислушалась к себе и сразу же почувствовала могучее притяжение силы Земли и стихии духа.

— Приехали! — радостно вскрикнула я. — Это аббатство!

Мы развернули лошадок направо, свернули с дороги и, перелетев через канаву, стали подниматься на пологий земляной вал, поросший деревьями. Лошади перешли на шаг и осторожно перебирались через кучи валежника, груды сучьев и мотки обесточенных проводов.

Вскоре мы выехали из-за деревьев и остановились на широкой поляне, посреди которой рос огромный старый дуб, весь увешанный стеклянными фонариками с горящими внутри свечами. Сразу за деревом начиналась просторная стоянка, а еще дальше из мрака выступали кирпичные стены аббатства с высокими окнами, озаренными приветливым светом множества свечей.

— Все, ребята, отпускайте свои стихии и прекращайте это безобразие на небесах!

Близняшки и Дэмьен шепотом попрощались со своими стихиями, и в тот же миг свирепое ненастье превратилось в самую обыкновенную, просто очень тихую, холодную и пасмурную ночь.

— Тпру! — скомандовала я, и наши послушные лошадки остановились, как вкопанные, перед вышедшей из сумрака покрытой головой приземистой фигурой в темном одеянии.

— Доброй ночи, дитя мое. Я услышала, как вы подъехали, — улыбнулась мне монахиня.

Спрыгнув со спины Персефоны, я бросилась в ее объятия.

— Сестра Мэри Анжела! Как же я рада вас видеть!

— Я тоже рада тебя видеть, — сказала она. — Но мне кажется, что нам придется прервать приветствия и обратить внимание на безобразных существ, что расселись на ветках деревьев за твоей спиной.

Резко обернувшись, я увидела на близстоящих деревьях целую стаю пересмешников. Они сидели абсолютно тихо, только человеческие глаза их горели зорким красным огнем.

— Вот черт! — выдохнула я.

Дата добавления: 2015-08-20