Танцующая в ночи 4 страница

И для ее маленькой принцессы красота стала проклятием!

*********************************************************

Данирен тихо плакала, слушая рассказ матери, она прижалась к хрупкой темноволосой ночной нимфе и догадывалась, что и ей не спастись. Нимфа обнимала свою малышку, и не знала, как сказать ей то, что должна была.

– Девочка моя, тебе придется вернуться.

Данирен вздрогнула от ужаса, но понимала что мать права.

– Мама…мама…мамочка, я не могу. – Данирен смотрела на нимфу глазами полными слез.

– Ранагнар идет по крови, все кто стоит на его пути к тебе захлебнуться болью и ужасом, тебе придется подчиниться. Я проклинаю себя за смерть Нидины, ты никогда не забудешь гибель Элиандра, если он убьет и Ариана, ты возненавидишь себя.

Принцесса прижалась к матери в последний раз, затем отстранилась и поднялась. Исиа все также продолжала сидеть на краю круга, и слезы текли из ее голубых глаз.

– Как мне вернуться в замок темных?

Исиа встала и взяв девушку за руку тихо сказала:

– Позови его, он услышит.

Данирен резко выдохнула, сдерживая рыдания, а затем, мысленно нарисовав его образ, его резкие черты лица, надменный жестокий взгляд и передала ему образ поляны танцующих в ночи. Мгновение и она ощутила, как ветер прорывается сквозь ветви деревьев, как поднимает прошлогоднюю листву, как касается ее рук, волос, как в яростном порыве прикасается к ее губам. Она больше не пряталась и не закрывала глаз, она смирилась со своей судьбой, и когда ветер стал высшим, спокойно посмотрела в его глаза.

Ранагнар смотрел на свою маленькую ночную танцовщицу, видел слезы в глазах нимфы, которая стояла рядом с ней, чувствовал что победил, но радости от такой победы не было.

– Я нашел тебя…

– Это я позвала тебя, высший…

– Теперь ты всегда будешь со мной…

– Пока смерть не заберет меня…

Исиа вздрогнула, как больно было матери знать, что и ее дочь погибнет, дав жизнь.

Высший посмотрел на Исию, затем перевел взгляд на Данирен. Они были так непохожи, тонкая, темноволосая с голубоватой кожей ночная нимфа и его светловолосая и прекрасная принцесса, но между ними была связь, которую высший чувствовал.

Ранагнар понимал, что Данирен больше не будет сопротивляться, не будет бежать от него, видел ее обреченный взгляд. Он посмотрел на ветер, он знал, что ветер несет обрывки слов, он поймал их и произнесенные на поляне слова ворвались в его сознание. 'Данирен дочь ночной нимфы…Властитель Винниона так и не простивший себя за гибель любимой…Гибель матери с рождением дочери…Судьба, которая становится ее судьбой…'

Ранагнар теперь внимательнее всмотрелся в глаза Данирен – она больше не боялась его и он понимал, что теперь она смирилась и с тем, что придет, держа за руку его любовь – она смирилась с гибелью.

– И все же я не могу оставить тебя… – Ранагнар произносил слова медленно, словно оправдывая свои действия.

Она в последний раз сжала руку матери и, не оборачиваясь, подошла к высшему, стараясь не дрожать вступила в портал.

Танцующая в ночи. Андарион.

Данирен стояла у распахнутого окна и любовалась закатом. Яркое солнце освещало золотые купола главного храма, лучи заходящего солнца придавали белым строениям Андариона нежный розовый оттенок, и в каждом фонтане на городской площади переливались солнечные блики.

Замок правителей Андариона располагался на вершине холма и возвышался над городом, наверное поэтому юная повелительница любила разглядывать город из окна своей спальни.

– Госпожа, прибыли старосты южных поселений.

– Я спущусь чуть позже, – не оборачиваясь, ответила Данирен.

Она грустно улыбалась столь прекрасному в лучах солнца городу, которым теперь по праву повелевала. Ран сидион Агнар перенес ее во дворец три с половиной месяца назад, объявил перепуганным советникам, что теперь она повелительница и его жена и исчез. Придворные с ужасом взирали на девушку, но разве смели они ослушаться приказа высшего. Так начались ее тоскливые дни во дворце, где она была и повелительницей и пленницей. Данирен запрещалось с последними лучами солнца покидать дворец, и этот приказ высшего также соблюдался всеми неукоснительно. Еще ей запрещали гулять в лесу и находится вне стен дворца без охраны – а в остальном она стала полновластной правительницей, перед которой заискивали, лебезили и которой старались угодить. Она помнила, как придворные вели себя с ее отцом, но тогда в замке Винниона она была только принцессой, и столь явное желание польстить именно ей придворные не проявляли, а теперь повелительнице было так противно выслушивать постоянную лесть. Зато не было во дворце и в самом Андарионе ни единого мужчины, который попытался бы стать ближе к правительнице, ведь становится соперником высшего не желал никто.

Она медленно спускалась по витой мраморной лестнице, уже зная по какому поводу старосты собрались в ее замке. Снова проблема затопления зимними паводками. В Андарионе не было снежной зимы как у нее на родине, зато зимой выходили из берегов полноводные реки Адая и Ридая, и каждый год старосты южных поселений требовали укрепления защитных дамб.

Данирен спустилась в тронный зал по тайному проходу, через мгновение она уже восседала на огромном троне перед склонившимися старостами.

– Рада приветствовать почтенных представителей южных селений Андариона. – Лишь после этого ритуального приветствия старосты встали с колен, и их взгляды устремились на правительницу, но заговорить первыми они права не имели. – С какой бедой вы пришли в мой дом?

– Госпожа, – начал самый старый из них, – год назад мы обращались с просьбой к правителю Ретану, но он не внял нашим мольбам и деревни Зенкая и Думь были почти полностью затоплены паводком. Мы потеряли скот и посевы, прошел год, но дамбы восстановлены не были.

Данирен с неприязнью посмотрела на старшего советника Иштара, пожилой мужчина побагровел под ее укоризненным взглядом, но сказать в свое оправдание ему было нечего.

– Мы примем меры, – голос Данирен был полон величия, – завтра советник Иштар лично отправится с вами и будет руководить ремонтом и возведением ограждающих дамб.

Лица старост посветлели, то, что правительница поручила старшему советнику руководство всеми работами, подчеркивало их значимость для страны. На помрачневшего советника правительница и не взглянула.

– Вы можете идти, – старосты беспрестанно благодаря и кланяясь правительнице, отступили к дверям, – советник Иштар я не смею задерживать и вас, ведь вам предстоит многое сделать до отъезда.

Советник явно намеревавшийся высказать свое мнение, был вынужден лишь поклониться, и направится к выходу. Уже подойдя к дверям, он замер увидев высшего, и в его глазах зажглась надежда на спасение от позорного поручения.

– Ступай, – коротко приказал Ранагнар, – приказ повелительницы необходимо исполнять как мой собственный.

Иштар низко поклонился, и обреченно отправился собираться в дорогу.

Ранагнар лишь усмехнулся его показному недовольству, затем выйдя из прохода, направился к замершей на троне Данирен.

– Позволено ли мне будет удостоиться личной аудиенции? – его приветственный поклон был едва ли не ниже поклона старост.

– Разве смею я отказать моему мужу и господину? – мрачно ответила побледневшая правительница.

Данирен встала, царственным жестом отпустила придворных и стражу, и лишь когда тронный зал опустел медленно спустилась к высшему.

– Ты хорошеешь с каждым днем,– Ранагнар не дожидаясь ее приветственного поклона, подхватил несопротивляющуюся Данирен на руки, и нежно сжав, легко взбежал по ступеням тайного прохода, затем, не отпуская ее, подмигнул оторопевшим слугам и поднялся по главной лестнице в ее покои.

Лишь закрыв ногой двери в ее будуар, он опустил испуганную девушку.

– Данирен, маленькая моя танцовщица, наверное, мне стоит чаще бывать в замке, чтобы ты перестала меня бояться. – Он обнял ее, вдохнул запах ее волос и нежно поцеловал.

Данирен понимала что сопротивляться бессмысленно, и сжав кулаки старалась не заплакать. Он все понял, крепко обнял ее в последний раз и отошел.

– Так лучше? – она выдержала его испытывающий взгляд и кивнула, он только скептически ухмыльнулся, – что-то я не видел, чтобы тебе также неприятны были поцелуи темного принца.

Данирен с трудом сдержала горестный стон, об Ариане она старалась не думать и о судьбе его у высшего не спрашивала. Он все понял, резко подошел к резному столику у окна, и послал мысленный приказ слугам. Она подошла к окну и, не обращая внимания на вошедших с едой слуг, продолжала любоваться вспыхивающими в ночном городе огнями. Она так не хотела оставаться с Ранагнаром наедине, так боялась, что он вновь прикоснется к ней, и когда слуги торопливо покинув покои повелительницы закрыли двери, не сдержала горестного вздоха.

– Я такой страшный? – Ранагнара уже начинало бесить ее поведение, и еще больше бесил тот факт, что в таком к себе отношении виноват он сам, – Госпожа, соблаговолите присоединиться ко мне за вечерней трапезой.

Она вздрогнула и подошла к накрытому столу.

– Ваше приглашение делает мне честь, – она присела в реверансе.

– Врешь, – грустно ответил он, – но все равно приятно.

Данирен не ответила, она села и взяла наполненный Ранагнаром бокал вина. Он отсалютовав ей залпом выпил свой бокал и налил второй. Она ковыряла вилкой салат, стараясь не смотреть, как он доедает филе морского хавсе под винным соусом. Он же не сводил с нее глаз. Данирен словно повзрослела, и сейчас юная красота уступала место величественной красоте молодости. Он видел ее грустные глаза, чувствовал, как тяжело ей было во дворце Андариона, и все же к его удивлению дочь нимфы великолепно справлялась. Ранагнар с удивлением отметил, что в городе и стране к Данирен относятся с уважением, народ оценил ее справедливость, купцы ценили правительницу за внимательное отношение к экономике страны и увеличение пошлин на ввозимые в Андарион товары. Придворные уважали за то, что юная правительница была выше дворцовых интриг и заговоров, и в первый же день сумела поставить на место самых недовольных. Она действительно была великолепной правительницей, хоть и не нравилась ей эта роль.

Он отодвинул пустое блюдо, и лишь выпив залпом еще бокал вина, решился на разговор.

– Жена моя, – она вздрогнула и испуганно посмотрела на него, уже начиная догадываться, о чем пойдет разговор. Но он и так дал ей больше четырех месяцев, и более не считал нужным отступать от своей цели. – Я вижу ты уже догадываешься что я здесь не просто для того чтобы отужинать в приятной компании.

Данирен молчала, и теперь старательно рассматривала вышивку на ажурной скатерти, стараясь не встречаться взглядом с высшим. Ранагнар вздохнул, и продолжил:

– Через полгода ты станешь совершеннолетней по меркам темных, – она вздрогнула, – и подозреваю, что они предпримут попытку выкрасть тебя вновь.

Данирен едва дышала, ей так хотелось услышать, что Ариан жив, что с ним все в порядке, но высший словно прочитал ее мысли.

– Я понимаю, что моим людям не удастся остановить Эссиару, поэтому к этому периоду ты уже должна носить моего ребенка.

Бокал выпал из ее рук и звеня, покатился по мраморному полу. Ранагнар не отреагировал ни на прерывистое дыхание, ни на вздрагивающие от сдерживаемых слез плечи. Он принял решение, и знал, что это единственный способ удержать ее.

– Я проведу месяц в Андарионе, – тихо продолжил высший, – и ночевать буду в твоих покоях.

Он встал и направился к двери, уже открыв массивные двери он посмотрел на сжавшуюся, на стуле Данирен.

– Я вернусь через час, ты должна быть уже в постели.

Только когда он ушел, она позволила слезам покатиться по лицу. Данирен плакала молча и бессильно, она сама сделала этот выбор, позвав его на поляне, она пожертвовала собой чтобы спасти принца темных, но прошло столько времени, и она не знала жив ли Ариан, и не напрасна ли ее жертва. Повелительница не обратила внимания на вошедших служанок, не слышала, как в купальне набирается вода, не хотела слышать, как в спальне перестилают постель. Она вновь встала и подошла к окну, разглядывая обе луны взошедшие над городом.

– Мама, мамочка, – еле слышно прошептала дочь ночной нимфы, – а правильно ли мы поступили?

Но ответа не было, ночь молчала, лунный свет больше не играл для нее, танец покинул ее душу и Данирен испытывала лишь боль, вспоминая танцующих в ночи. Она позволила себя вымыть и переодеть, не слушала болтовню служанок, и их радостные восклицания по поводу того как рада должна быть госпожа возвращению такого красивого мужа. Вскоре ее оставили одну, и лежа на огромной постели, Данирен отрешенно слушала испуганный стук собственного сердца.

Она услышала легкий скрип открывшейся двери и закрыла глаза. Ранагнар резко вошел в спальню, и только увидев ее, понял, как сильно он боялся, что она вновь сбежит. Высший быстро снял оружие, не сводя глаз с лежащей на постели девушки, нервно снял одежду и лег рядом. Повелитель северных земель не обременял себя ночной рубашкой, и Данирен сжалась, почувствовав, как он прижался к ней всем телом.

– Моя маленькая танцовщица, – прошептал он, целуя ее в шею, – как я долго мечтал о тебе…

Ранагнар прижал ее к себе и вдохнул запах ее волос. Он привык соблазнять женщин, привык видеть страсть в их глазах, но его собственная жена лежала, сжавшись в комочек, испуганная и непреклонная.

– Почему, Данирен?

– Ты знаешь ответ, – тихо прошептала она.

Высший вскочил, несколько секунд прожигал взглядом ее спину, затем вышел из спальни. Данирен не веря в происходящее, приподнявшись на локте, испуганно смотрела на дверной проем, она не сумела сдержать вздох разочарования, когда он вернулся с бокалом полным темной жидкости. Ранагнар подошел ближе, сел возле нее и протянул бокал.

– Пей.

Данирен сделала глубокий вдох и поняла что в стакане не вино, да и запах был не из приятных.

– Надеюсь это яд? – она впервые смотрела в его глаза без страха, скорее даже с затаенной надеждой.

Высший усмехнулся.

– Пей, надеюсь, ты понимаешь, что сопротивляться бессмысленно?

О да, она помнила, какие методы он использует, чтобы добиться своего и взяв бокал из его рук дочь нимфы залпом выпила все содержимое. Ранагнар улыбнулся, не скрывая радостного предвкушения, но она не увидела этого. Мир качался перед ее глазами, стены размывались, травы заняли место ковра, постель исчезла среди цветов, звездный свет проникал в комнату, заливая пространство знакомой мелодией.

– Танцуй для меня, – прошептал ей ветер, одним движением распустив ее волосы, и Данирен ступила в круг света.

Она смотрела на хоровод звезд, и когда ветер коснулся ее волос начала свой танец. Как долго ее душа не раскрывалась навстречу мелодии лунного света, как долго травы не касались обнаженных ног, как долго она не отдавалась упоительным ритмам ночных танцев. Данирен танцевала, и всем миром для нее была мелодия лунного света, звон звездного вальса и страсть сильного ветра.

Ее движения становились все грациозней, подчиняясь каждому переливу мелодии, ее волосы окутывали ночную танцовщицу, словно жидкий шелк, ее глаза были закрыты, а по щекам текли слезы счастья. Данирен отдавалась танцу со всем неистовством, на которое способны только ночные нимфы, и не заметила, как слетела ее сорочка, как расплетаются и опадают тесемки ее белья, как, не отрываясь, смотрит на нее тот, кого она считала ветром.

– Данирен, – шептал ей ветер, – ты прекрасна…

И она верила его словам, она словно перенеслась на поляну танцующих, вот только других нимф здесь не было, и вокруг тоже никого…мягкое касание ветра и она, забыв обо всем, вновь отдается танцу.

Ветер ласкал ее тело, нежно овевал залитое слезами лицо, мягко прикасался к ее телу. Она танцевала и не замечала ничего, сейчас танец был ее второй сущностью, ее миром. Ветер становился все сильнее, ей казалось, что его новый порыв собьет ее с ног, но он подхватил ее и закружил в безумном танце. Данирен приняла новый танец, в нем не было свободы, но было нечто невыразимо прекрасное, словно к музыке лунного света добавился шум волн, шелест листьев, ласковый шепот ветра…

-

Солнечные лучи проникли в комнату и свет согревал ее лежащую покрывале руку. Она почувствовала тепло на ладони и открыла глаза. Несколько минут девушка радостно улыбалась теплу солнечных зайчиков. Давно она не просыпалась в наполненном светом пространстве, во дворце все ставни на ночь запирались, а на ее постели задергивали балахон. Данирен потянулась, словно кошечка и только сейчас поняла, что обнаженная лежит на полу, на смятом покрывале, она тут же вскочила и подбежав к стулу, быстро одела кружевной пеньюар. Высшего в комнате не было, с ужасом Данирен смотрела на пол и не могла, никак не могла вспомнить, что произошло ночью.

– Госпожа, вы уже проснулись?

В комнату вошла одна из служанок и склонившись ожидала ее приказаний. Но Данирен молчала, не в силах принять промелькнувшую в сознании мысль. Медленно, очень медленно она обернулась и увидела на резной тумбочке возле кровати высокий хрустальный бокал. Дочь нимфы протянула руку и схватив его, швырнула об стену. Звон осколков, заглушил ее горестный стон.

Через час, после ванны и долгого оттирания себя мыльными растворами, девушка спустилась в тронный зал. Сегодня она надела скромное серое платье, с которого предварительно приказала спороть все кружева и украшения, ее волосы были собраны в косу и закреплены на затылке, ее руки, с отпечатавшимися полукруглыми ранками, от стиснутых кулаков, были спрятаны под элегантными серыми перчатками. На секунду задумавшись, перед дверью в тайный проход, повелительница свернула, и пройдя чуть дальше вошла с одного из входов для слуг. Оказавшись в тронном зале, остановилась возле прохода, скрытая от всех занавесями и колонной.

Тронный зал был полон – дворяне, советники, генералы всех рангов. Повелитель Северных земель сидел на троне и принимал отчеты, один за другим подданные подходили к трону и, опустившись на одно колено, докладывали о своих провалах или достижениях. Здесь не лгали, лгать высшему было невозможно, он легко мог перенестись и проверить все самостоятельно, а наказывать Ранагнар умел, поэтому здесь никто не говорил высокопарных речей, никто не оправдывался, никто не лебезил. Она слушала несколько минут, затем тихонько развернулась и вышла, так никем и не замеченная.

Данирен спустилась в сад, и медленно направилась по дорожке, к своему любимому фонтану, часто она приходила сюда, когда становилось совсем тяжело, и подолгу стояла рядом с журчащей водой закрыв глаза и мысленно отгородившись от всего, что ее окружало.

– Данирен, – тихий мелодичный голос, заставил ее вздрогнуть и обернуться к воде. Из воды на нее смотрела водная нимфа. Созданная из воды, затянутой в оболочку наподобие тела человека, нимфа смотрела на нее испуганными блестящими глазами. – У меня для вас послание госпожа, только отвернитесь, нельзя чтобы меня заметили, и протяните руку.

Девушка поспешно отвернулась, сделав вид, что рассматривает камни на дорожке. Она давно поняла, что во дворце за ней всегда следят, даже если кажется, что вокруг никого нет. Едва Данирен протянула ладонь, как на нее опустилась мокрая морская ракушка. Она приложила раковину к уху и услышала далекий шум моря. И сквозь шелест ветра до нее донеслись слова: 'Я жив, я иду за тобой, я заберу тебя…' Данирен все прижимала раковину к себе, но больше не было слов и больше не было его голоса, только шум моря, который издает любая морская ракушка. Девушка небрежно бросила раковину в воду, словно и не было этого упоительного момента, словно не слышала этих дарящих надежду слов, и лишь отвернувшись от фонтана, увидела спокойный, пронизывающий взгляд высшего. Ранагнар неспешно подошел ближе и протянул руку. Миг и повинуясь его приказу, раковина скользнула к нему, не отрывая взгляда от Данирен, высший сжал кулак, и в фонтан осыпалась перламутровая крошка.

-Надеюсь, вы составите мне компанию за завтраком? – вежливо спросил ее муж.

– Надеюсь, вы вчера остались довольны моей компанией после ужина? – ядовито процедила Данирен.

Как же она ненавидела его, это вечное самодовольство, эту наглую усмешку, эту абсолютную уверенность в собственной власти.

– Более чем, женушка. Ты была великолепна, – он понизил голос до шепота, – когда танцевала обнаженной.

Она вспомнила все, комнату, которая превратилась в поляну, свой танец, его…а дальше вспоминать она не хотела. Резко отвернувшись, девушка с трудом сдержала слезы. Ранагнар тихо и зло рассмеялся.

– Я всегда получаю что хочу, а тебя я очень сильно хочу, моя маленькая танцовщица. – Он схватил ее за запястье, развернул к себе, второй рукой приподнял ее подбородок, заглянув в глаза, – я научу тебя танцевать танец страсти, и клянусь, ты в совершенстве им овладеешь.

Данирен резко вырвалась, и быстро направилась во дворец, она чувствовала себя грязной, липкой и порочной, воспоминания прошлой ночи накатывали как волны, заставляя ее ненавидеть себя, за все что произошло. Повелительница не спустилась завтракать, обед ей так же принесли в ее покои, ужин принес сам высший, положил на столик в будуаре, и услышав тихий плеск воды, вошел в купальню. Она сидела в остывшей ванне и тихо плакала, не заметив его прихода. Ранагнар невесело усмехнулся, протянул руку и нагрел ванну. Данирен была настолько погружена в себя, что даже не сразу почувствовала, как все сильнее нагревается вода, и лишь ощутив, как жжет кожу, резко вскочила и выбежала из воды. Ранагнар согнулся от смеха, глядя на покрасневшее от груди и ниже тело, и это разозлило ее. Приблизившись к нему, повелительница с силой толкнула высшего в воду, и выбежала из купальни. Смех прекратился. Оказавшись в будуаре, девушка стремительно надела платье, и дрожащими от страха руками попыталась затянуть шнуровку.

– Тебе помочь, дорогая?

Она обернулась, увидела, как он выходит из купальни, лицо, перекошенное от злости, капли воды стекают по телу, образуя на полу лужицу. Ее взгляд скользнул по комнате, и на резном столике у окна Данирен увидела среди принесенных блюд стакан с темной жидкостью.

– Не надо, пожалуйста…– в ее голосе был ужас.

Он обернулся, посмотрел на бокал, и его улыбка стала жестокой.

– Как пожелаешь, любимая.

Ранагнар подошел к ней ближе, и одним сильным движением разорвал ее платье. Девушка закрыла глаза, она понимала, с отчаянием понимала, что не сможет его остановить, но предпочитала испытать боль, чем снова … самой доставлять ему наслаждение. Он отнес ее в спальню, положил на постель и сняв с себя мокрую одежду, прикоснулся, сначала только рукой, ко внутренней стороне ее бедер.

Когда все закончилось, высший лег рядом, обнял ее и начал покрывать влажное от слез лицо поцелуями. Данирен молчала, закрыв глаза, она постаралась отгородиться от всего, что он сделал с ее телом, она не хотела видеть его довольное лицо, его счастливую улыбку.

– Ты не ела весь день, – он с наслаждением вдохнул запах ее волос, – тебе нужно поужинать.

– Уходи, – сдавленно прошептала Данирен.

Он наклонился, поцеловал ее припухшие от его страсти губы, и вышел из спальни. Девушка судорожно вздохнула, встала с постели и надела пеньюар, она собиралась снова направиться в купальню, чтобы смыть с себя его прикосновения, но вдруг услышала его шаги. Ноги подкосились и со стоном опустившись на кровать, Данирен увидела как высший с тем же бокалом и наглой ухмылкой вновь входит в ее спальню.

– Вы…ты же получил что хотел…– на глаза наворачиваются бессильные слезы.

– Мне этого мало, – нагло улыбнулся Ранагнар, – сама выпьешь или помочь?

Она попыталась вырваться, но он больно схватил ее за волосы и влил жидкость в рот. Нервно сглатывая, чтобы не задохнуться, Данирен выпила все.

– Ненавижу! Ненавижу тебя …? кричала она уже ветру,? ненавижу….? стонала Данирен, срывая растущие на поляне цветы, пытаясь вырваться из заколдованного круга, который манил ее все сильнее.? Ненавижу…

Ветер взметнул ее волосы, иссушил слезы и вскоре Данирен танцевала, забыв обо всем. Лунный свет играл свою мелодию, сплетая ее с тихим звоном звезд. Ветер нежно ласкал ее, и сквозь мелодию ночи она слышала, словно шелест листьев:

– Ты прекрасна, моя маленькая танцовщица…

-

Ей снились древесные тропы, ее возвращения по утрам в замок отца, ее танцы среди ночных нимф и глаза любимого. Данирен нежно улыбнулась ему и потянулась губами к его губам. Элиандр приник к ней в ответном поцелуе, его руки нежно обнимали ее, заставляя сердце биться чаще. 'Элиандр' – прошептала Данирен, и видение исчезло. Она открыла глаза и увидела, что рядом с ней лежит Ранагнар. Это его она целовала, ему позволяла ласкать себя, ему дарила свою любовь. Девушка вскрикнула от ужаса и осознания того что произошло, и попыталась отодвинуться, но Ранагнар уже полностью проснулся и без труда удержал ее.

– Мммм, уже утро, – он обнял ее покрепче, не обращая внимания на сопротивление, – а ты у меня горячая девочка, – его довольный смех перекрыл ее горький стон. – Не ожидал, что ты можешь быть настолько страстной, женушка.

Она сжалась как пойманная птичка, с трудом сдерживая бесполезные слезы. Ранагнар приподнявшись на локте, нагнулся к ней и начал целовать со все нарастающей страстью.

– Хочешь я расскажу тебе самое интересное? – хрипло прошептал он, и не дожидаясь ее ответа продолжил, – когда ты забываешь о своей ненависти ко мне, становишься очень нежной и страстной любовницей. Лучшей из всех кто был у меня.

Его рука спустилась ниже, Данирен попыталась остановить его ладонь. Высший улыбнулся, поймал обе ее руки, поднял вверх и, перехватив запястья одной рукой, второй продолжил нескромно ласкать ее.

– Я говорил тебе, что сохранил Ариану жизнь? – он увидел, как широко распахнулись ее глаза, впрочем, понять от чего именно, от его слов или от действий, было сложно и он усилил действия. – Так вот, ммм… мне нравится, когда ты стонешь, я сохранил ему жизнь, при условии что он откажется от наследования Трона Ночи. И он согласился. Кстати, тебе интересно, чем я сколько времени занимался, оставив тебя одну?

Данирен отчаянно пыталась вырваться и когда его рука вошла в нее, яростно изогнулась:

– Нет…не надо…

Он улыбался, с женщинами всегда так, сначала сопротивляются ласкам, потом тому, что ласки прекращаешь, и он был уверен, что доведет ее и до этого состояния.

– Так вот, моя радость, – он проник глубже, – я взломал защитную грань темных, ту самую, которая несколько тысячелетий делала территорию темных кланов, совершенно темной для нас, высших, в буквальном смысле слова. Так было, и так больше не будет. Все территории темных вошли в состав Северных земель, судя по злому взгляду, ты догадалась кто теперь там повелитель. Ммм, не надо так дергаться, иначе будет больно, – он снова рассмеялся ее попыткам вырваться, – не знал, что тебе нравится боль, но я это учту, женушка.

Он легко перевернул ее на живот и продолжил начатое.

– Сбежала только Эссиара, – его порывистое дыхание обжигало кожу, – но я пустил по ее следу Аттию, уверен девочки между собой разберутся, в пользу моей ищейки естественно. Кстати, о чем вы говорили с Эссиарой на берегу моря?

Он прекратил посягательства на ее честь и развернув ее к себе, требовательно заглянул в глаза. Данирен отвечать не собиралась и он, не дождавшись ответа, медленно направил свою руку вниз.

– Я не помню,– испуганно ответила девушка,– пожалуйста, хватит. Я постараюсь вспомнить…потом.

Ранагнар остановился, тяжело вздохнул, встал и уже уходя, хитро подмигнул ей:

– У меня для тебя вечером будет сюрприз, он тебя порадует.

-

Ран сидион Агнар медленно спускался в тронный зал, обязанности правителя его утомляли, но он с ранних лет усвоил, что значит слово НАДО. А на лестнице его самого поджидал сюрприз.

– Мама? – Ранагнар с удивлением смотрел на высшую.

Женщина, с огромными, словно наполненными сиянием глазами обернулась и улыбнулась сыну.

– Мира и власти, мой повелитель, – она склонилась перед высшим, в низком ритуальном поклоне.

– Мира и благоденствия под моей властью, матушка, – он ненавидел ритуальные приветствия, но мать всегда была непреклонна в этом вопросе. – Чем обязан вашему визиту? – что ж он тоже умеет следовать предписаниям этикета.

Дата добавления: 2015-08-20