Партийное задание – луга

Внезапно, меня вызывали в партком университета. Не факультетское партбюро, а общеуниверситетский партком. И говорят мне:

- Есть задание. Мы назначаем тебя ответственной за мобилизацию и вывоз из Москвы девушек на уборку лугов в совхозы Рязанской области, расположенные вдоль по реке Оке. Это идет по линии ЦК комсомола, но партия не может стоять в стороне, нас попросили помочь, нужно возглавить эту организацию – и мы поручаем это дело тебе. В помощь возьми свою подругу Брониславу Левину-Коган и члена партии, студента первого курса, Ивана Воронкова.

С Иваном Воронковым мы не были знакомы.

Я стала отказываться:

- Мы же записаны на курсы медсестёр, мы хотим на фронт!

– Это потом. Война, не надейтесь, закончится не сегодня и не завтра. И до вас дело дойдёт. А сейчас нужно организовать этот выезд.

– Как организовать?

– Ну, это уж сообрази сама, как организовать. Всё нужно организовать.

– Как поехать?

– Это тоже нужно организовать тебе самой. Обратись на железную дорогу, ещё куда-нибудь, одним словом, развернитесь и организуйте!

Мы должны были организовать поездку на нашем факультете, к тому же, к нам присоединили химический и математический факультеты. Выезжать мы должны были все вместе, мобилизацию со своих факультетов они провели сами. В итоге, с университета было нужно вывезти 500 человек, с нашего факультета, соответственно, по-моему, 200-250 человек. Точного числа я не помню - только знаю, что я была в самом крупном совхозе, в Ижевском, и там нас было 130-140 девочек. На химическом факультете ответственной за мобилизацию была Мария Леонтьевна Левина. Потом я с ней встречалась на Ломоносовском проспекте, когда жила в здании преподавателей, в доме № 14. Она тоже жила в этом доме, но в другом подъезде. Мы вспоминали эти годы. Хотя мы были в разных совхозах, но выезжали все одновременно. На математическом факультете ответственной за мобилизацию была Коган. Левина была уже аспиранткой или студенткой последнего курса, Коган тоже была студенткой четвертого или пятого курса.

Я начала организовывать поездку. Прежде всего, нужно было записать девушек. Это была комсомольская мобилизация, но добровольная. Каждый должен был дать согласие, приказывать было никому не нужно и нельзя. Это добровольный призыв, на который должны откликнуться все, кто хочет. Тогда мы собрали комсоргов курсов, комсоргов комсомольских групп и начали приглашать комсомольские группы в комитет факультета, и с каждой девушкой вели отдельный разговор. Я не встретила ни одного отказа на историческом факультете. Все единогласно соглашались. Мы вели не порядковую запись, а просто отмечали в списках ‒ едет или не едет ‒ с нашего факультета ехали все.

Я помню, была одна студентка третьего курса с кафедры средних веков, духовная такая, которая пришла не одна, а вместе с мамой. Они обе очень просили записать в наши списки и маму. Мы всячески этому препятствовали: говорили, что не нужно родителей, что это комсомольская работа, будет трудно, придется жить на лугах, а не в помещении, что там нужно много работать. Мне, откровенно говоря, не хотелось, чтобы туда ехали родители, это что ли несколько расслабляет. Как это так – кто-то с мамой живёт, а все остальные – без мам, без пап… К тому же я очень сомневалась, что эта мама сможет работать, она была какая-то рыхлая. Мне показалось, что она совершенно непригодна к физической работе, хотя она меня уверяла, что она, конечно, не может сушить и сгребать сено, быстро ходить, но может помогать на кухне. Я же считала, что нам нужна работа по уборке лугов, а на кухне мы как-нибудь управимся. Но они всё-таки нас упросили, и мы их записали. Однако, закончилось всё не очень хорошо. [B1]

Параллельно с этой работой (её вели мы с Брониславой, и кто-то из комитета комсомола нам помогал) я стала хлопотать по поводу того, как вывезти девушек из университета. Я обратилась в управление Казанской железной дороги с просьбой выделить нам два или три вагона. Мне сказали: нет, никак, ищите другие возможности, какие хотите! Конечно, я объяснила им, что это мобилизация по линии ЦК, что это комсомольцы-добровольцы, едут помогать на луга. Что там большие животноводческие совхозы, они должны продолжать работать и во время войны, ведь нужно кормить и армию, и тыл, а все мужчины призывного возраста уже мобилизованы. Я всё им это объясняла, но они сказали:

- Нет, ни в коем случае, вся железная дорога занята вагонами под вооружение и солдатами. Вся железная дорога, все вагоны заняты армией! И никаких других мобилизаций мы не признаем и не можем признать сейчас ‒ разве не понятно?

Всё понятно, но куда дальше обращаться? Мобилизовать какие-нибудь машины ‒ тоже невозможно, и потом, тогда не было такого количества машин, чтобы хватило для нужд армии и еще нам осталось. Кто-то подсказал ‒ обратитесь в пароходство. Я начала переговоры с пароходством, и, в конце концов, договорилась с их руководством, что нам выделят большую баржу, на которой обычно перевозят зерно по Москве-реке, Оке и Волге; что ее, конечно, вымоют, продезинфицируют, и потащит эту баржу пароходик-тягач. Тогда же, по-моему, меня познакомили с капитаном, который должен был управлять нашим транспортным средством.

Вся эта работа была проведена до 3 июля. 23 или 24 июня мы начали — а 3 июля уже выехали из Москвы.

Дата добавления: 2015-08-20