Читайте также: |
|
Но Крас сильно сомневался, что она поступила именно так.
Не в первый раз дракон-маг сосредоточился на границах своей тюрьмы. Ирония заключалась в том, что здесь он обладал своей полной силой, большей, чем где-либо еще в пределах Грим Батола и его окрестностей. Камера была карманной вселенной в себе, она использовала собственную магию пленника на то, чтобы держать его в заключении. Однако это также отрезало его от заклятий Зловестины и от того, что на самом деле лишало его сил в недрах горы.
Но он не мог просто ждать здесь, когда черная драконесса освободит его для своих дьявольских нужд. Крас был не обычным пленником; он отлично знал историю крисалиновых клеток, ведь, в конце концов, они были работой драконов.
Изначально камеры были задуманы для различных целей - в зависимости от стаи драконов - но в первую очередь все они были созданы как ловушки для созданий и существ магической природы: демонов, безумных чародеев, элементалей и им подобных. Те, что были созданы черной стаей, специально предназначались для использования против диких энергий и прочего, что угрожало самой земле.
Но это безвозвратно изменилось, когда сошедший с ума Нелтарион в ярости из-за того, что он потерял Душу Демона у Источника Вечности, в один момент изменил уже созданные своей стаей клетки для подлой цели - заключения в них своих воображаемых врагов. Другие стаи быстро отреагировали, собрали клетки и, вместе с принадлежащими Стражу Земли, навечно запечатали их в месте, где никто бы не смог их обнаружить.
Но через столетия некоторые из них нашли путь обратно в мир: а возможно, конкретно эту клетку никогда и не прятали.
Отчаяние Краса росло. Быть может, он ошибся. Может, его знания об истории проклятых коробок не смогут помочь ему:
Дракон-маг остановился. Или помогут? Одна деталь неожиданно потрясла его. Создание крисалиновых комнат требовало больших усилий, вот почему их, к счастью, было столь немного. Но даже некоторые из созданных не были абсолютно стабильными. У них были дефекты:
Это была отчаянная надежда, но она была единственной в этот момент. Крас сосредоточился.
В первый момент он почувствовал лишь гнетущую тяжесть плена. Крас содрогнулся, и на мгновение надежда, что он скоро понадобится Зловестине для ее опытов, вспыхнула в его сознании. Он тут же оттолкнул от себя эту мысль, но заинтересовался, сколько времени пройдет до тех пор, пока он не взмолится об этом, если у него не получится сбежать.
Крас снова сконцентрировался. В основном он чувствовал свою собственную магическую сущность, но понемногу он стал замечать и еще одну.
И происходила она не из Азерота.
Воодушевившись, Крас сосредоточился на ней. В ней было нечто знакомое, нечто напоминало ему о:
Да, вот оно. Это была, несомненно, та самая клетка, в которой томился дракон пустоты.
Увеличивало ли это его шансы или нет, дракон-маг не знал. Энергии дракона пустоты не были похожи ни на что, что мог бы себе представить создатель этой чертовой тюрьмы.
Крас стал внимательнее изучать конструкцию. В ней встречались случайные отклонения - несомненно, следы работы создателя клетки, возможно Нелтариона или даже его супруги. Крас все меньше надеялся, что это, в конце концов, сыграет ему на руку. Кто бы ни создал конкретно этот артефакт, он явно рвался экспериментировать.
Но Крас не оставлял попыток. Он исследовал магическое основание коробки в поисках каких-нибудь повреждений со времени заключения дракона пустоты, которые могли бы создать трещину. Эта трещина была бы его лучшим шансом на спасение. Ему нужно:
Неожиданно дракон-маг нахмурился. Он нашел еще одну вариацию в сплетении заклятий крисалиновой комнаты. И она не была создана той же рукой, что сотворила все остальное. Однако это было бы неважно: если бы это не было творением дракона пустоты.
Крас продолжал рассматривать глубже.
Его тюрьма неожиданно сместилась, отбросив его прочь. Темнота посерела, а затем вновь стало темно. Краса закрутило:
Он отреагировал инстинктивно. Его тело исказилось, руки и ноги стали длиннее и изогнулись под углами, несвойственными его эльфийскому образу. Из пальцев вырвались когти. Чешуя покрыла его кожу, а нос и рот удлинились, превратившись в длинную, острую морду. Крылья выросли из его спины, а одежды исчезли.
Хлопая своими огромными крыльями, Кориалстраз замедлил, а потом остановил свой полет. Красный гигант зарычал от болезненного усилия.
Восстановив равновесие, Кориалстраз попытался понять, что произошло. Всего лишь исследование заинтересовавшей его области перевернуло всю тюрьму вверх дном.
Стало ясно, что дракон пустоты был гораздо ближе к свободе, чем подозревал. К несчастью для него, у него не было достаточной смекалки или знаний, чтобы извлечь выгоду из своей собственной уникальности.
Но теперь надежды Краса расцвели. Это был огромный риск, но лучше рискнуть, чем провести вечность в плену или ждать призыва пленившей его. Зловестина, несомненно, хорошо подготовится к встрече с ним, когда снова откроет клетку. Она понимала - совершенно логично, что красный дракон сбежит, как только сможет.
Гораздо более аккуратно Кориалстраз осмотрел ослабленное место, внимательно проследив, как это ослабило общую матрицу. Он не удивился, когда тут же обнаружил, что нездешние энергии дракона пустоты могли воздействовать на матрицу почти так, как вирус воздействует на смертное тело. Две силы были достаточно похожи, так что теперь сущность бывшего пленника изменила структуру исходного заклинания в узор, который никогда не придумал бы создатель крисалиновой комнаты.
И там, где матрица заклятья была повреждена больше всего, красный дракон обнаружил слабое звено - точку, где ему нужно было сосредоточить свои усилия.
С мастерством того, кто изучил принципы работы магии и уступал, быть может, только величайшему из синих драконов, Кориалстраз медленно прокладывал себе путь сквозь поврежденное место. Наконец он почувствовал, что нашел нить, которая, если ее осторожно удалить, развяжет остальные и - теоретически - откроет ему путь на свободу.
Почти чувствуя клаустрофобию, Кориалстраз начал осторожно разделять звенья. Сразу же он почувствовал, как задрожала внешняя клетка. Тьма снова стала чуть серее. Красный дракон стал действовать более уверенно. Свобода была так близка:
Поврежденное место окончательно рассыпалось, но совсем не так, как он хотел. Матрица стала разваливаться, и разрушение распространялось. Кориалстраз быстро кинулся восстановить ее, но разрушения уже стали больше, чем он мог восстановить. Натяжение оставшегося заклинания, сохранявшего комнату целой, увеличилось тысячекратно.
Клетка разрушалась, серость сдавливала красного дракона со всех сторон. Кориалстраз закричал, внезапное разрушение его тюрьмы высвободило новые и ужасные энергии, что угрожали разорвать его на части. Кориалстраз был пойман в вихрь, который вырос до вселяющих ужас размеров. Стараясь изо всех сил, дракон никак не мог противостоять кручению в нем.
То, что все это происходило в контейнере, внешне столь небольшом, что казалось, что в нем уместится только одно яблочко, ни в коем разе не успокаивало Кориалстраза. Для него все было так, если бы Азерот был разрушен, и к нему готова была присоединиться вся вселенная. Он хотел освободиться из крисалиновой комнаты, и он получил то, что желал: быть может, к своему величайшему сожалению.
Сильные порывы ветра били вновь и вновь, напряжение сражения против столь могущественных изначальных сил быстро истощило Кориалстраза. Эпицентр вихря разрастался прямо перед ним - крутящаяся масса серого, черного и темно-красного.
По мере того, как его затягивало туда, невидимые силы давили на дракона все сильнее. Его кости готовы были раскрошиться в пыль, плоть почти превратилась в шелуху. За все время своего долгого существования он никогда не знал столь невыносимой боли.
И в этот момент дракон понял, что может сделать лишь одну вещь. Она могла бы привести к еще большим страданиям и гораздо худшей смерти, но все же дарила слабую надежду.
Собравшись, Кориалстраз сосредоточил всю свою магию на защите себя. Попытка напрягла его еще больше, и он почти потерял сознание. Однако его заклинания держались.
Красный гигант изучил вихрь в поисках его точного центра. Это должен быть именно центр. Все остальное было бы чистым самоубийством.
Взмахивая крыльями так сильно, как мог, Кориалстраз больше не боролся против притяжения вихря, но наоборот - воспользовался им. Он летел вперед, стремясь в его пасть, взмолившись, что бы ни случилось, пусть это произойдет быстро.
И когда он достиг центра и вошел в него, Кориастраз закричал вновь: и вновь: и вновь:
Глава 16
Cинестра спала.
То, что она могла спать даже тогда, когда ее чувства предупреждали ее, что поблизости присутствуют и другие нежеланные гости, говорило не об ее изнеможении, но об ее уверенности в себе. Она абсолютно не сомневалась в будущем триумфе, уверенная, что всякий паразит, пытающийся помешать ей, вскоре будет уничтожен или послужит ей самой тем или иным образом.
Она спала так, как спала всегда: всего несколько минут за раз. Случались периоды, когда целые столетия проходили для нее без сна. Для большинства драконов это было не нормально, но Зловестина лишь презирала их, даже тех, кто принадлежал ее стае. По ее мнению, единственные драконы, заслуживающие существования в ее воображаемом мире, были она сама и ее новые дети.
Находясь в своей человеческой форме, она лежала на каменной кровати и спала одна в огромной комнате, находящейся глубже, чем любая из тех, что она ныне использовала для своих экспериментов. Здесь, внизу, ничто не могло потревожить ее.
"Все идет, как и было задумано: - говорил он снова и снова. - Все идет, как и было задумано, и Даргонакс растет: на фоне следующего поколения даже он будет казаться маленьким: новенькие будут в тысячи раз могущественнее его:"
- В тысячи раз: - во сне прошептала Зловестина. - В тысячи раз:
"В тысячи раз могущественнее: И они сокрушат остальных драконов: сокрушат их всех: день дракона близок к концу: пришло время сумерек: ночи:"
- Ночи:
"Но за ночью следует новый день: первый день правления детей: первый день новой золотой эры драконов: "
- Новой: золотой эры:
Зловестина вздрогнула. Ее глаза резко распахнулись, и выражение сильнейшей ярости отразилось на ее лице.
- Кориалстраз! - проревела черная драконесса. Она вскочила на ноги. - Но как он смог: как он:
И тогда выражение лица леди Зловестины странно изменилось. Вместо шока, злости и гнева изувеченные черты его отображали: удовлетворение.
- Да: Ну конечно: Как замечательно: И как удивительно вовремя! Спасибо тебе. Кориалстраз: Спасибо тебе:
С улыбкой она поторопилась из комнаты, намереваясь найти Зендарина:
* * *
В этот же момент вздрогнул и другой дракон, дракон, который считал себя мертвым. Однако это был не Кориалстраз, а синий дракон. Кейлек.
Его первым открытием стало то, что он, несмотря ни на что, не погиб. Однако это не объясняло царившую вокруг него тьму, тьму, что ощущалась: в некотором грубом виде: почти живой.
И тогда Кейлек вспомнил, что случилось с ним до того, как он потерял сознание. Он вспомнил яму, куда они сбросили огромные тела, и открытие, что яма была не пуста.
Не пуста:
Кейлек призвал свой меч. Светло-голубое оружие появилось лишь как бледная тень того, чем оно должно было быть. В следующий момент оно просто исчезло.
- Нельзя: нельзя так делать:
Каждый слог буквально задевал струны страха в Кейлеке, хотя он был не из тех, кто легко поддается этой эмоции. Синий дракон снова попытался призвать меч, но на этот раз не возникло даже слабого намека на его присутствие.
- Нельзя так делать: - повторил голос. - Или она узнает:
Она. Не было сомнений, кого имеет в виду голос. Это могла быть только Зловестина.
- Кто: кто ты? - наконец спросил Кейлек.
- Я ее дитя:
- Где ты? Покажись!
- Я здесь, перед тобой:
Перед Кейлеком возникло темно-аметистовое сияние, и в нем Кейлек увидел очертания огромной фигуры. Это был дракон, но казалось, что он переливается, как будто его тело не было абсолютно плотным. Это было похоже на дракона пустоты, хоть он и немного о них знал, но было и еще что-то.
Мерцающие глаза в ответ осмотрели синего дракона. Кейлек неожиданно почувствовал, что эти глаза смотрели на него все время, пока он был без сознания, и эта мысль заставила его похолодеть.
- Кто ты такой? - спросил он.
- Ее дитя:
Кейлек скривился. Он не был уверен, было ли неясно выглядящее создание таким же наивным, каким казалось, или оно просто играло с синим драконом.
Он решил попробовать по-другому.
- У тебя есть имя?
Пауза, затем ответ:
- У меня есть имя: Она зовет меня Даргонакс:
- Даргонакс? - осторожность Кейлека тут же возросла в тысячи раз. Он знал значение этого слова, потому что оно было взято из языка его рода. Даргонакс: Пожиратель:
- Тебе нравится? - спросила темная форма. - Мне нравится.
- Это: сильное имя.
- Оно значит "Пожиратель" на языке драконов, так она сказала, - добавил Даргонакс, мгновенно разрушив любые надежды синего на то, что существо не знает этого омерзительного значения. - Ты дракон:
Кейлек тайком пытался призвать магический меч, все что угодно, что он мог бы использовать против этого существа. Теперь синий дракон понимал, что с ним просто играют.
- И я тоже дракон: - Даргонакс придвинулся ближе, и темнота отодвинулась достаточно для того, чтобы позволить Кейлеку увидеть, что очертания этого существа действительно были драконьими, но Даргонакс не был драконом пустоты. Он был чем-то гораздо, гораздо большим.
Но загадочный дракон не показался Кейлеку полностью. Вместо этого он отступил, вновь сливаясь с тенью. Кейлек не понимал, была ли это его способность, заклинание или некий фокус ямы, потому как были здесь неупорядоченные энергии, играющие вокруг них, и вовсе не все из них были напрямую связаны с Даргонаксом: хотя, несомненно, их присутствие воздействовало на него.
Кейлек хотел бы знать, понимала ли сама Зловестина, что она вырастила в этой яме.
Он приготовился к тому, что, несомненно, станет его неотвратимой смертью.
- Да, мы оба драконы.
- Тогда мы должны дружить:
Это заявление захватило синего дракона врасплох. Он не мог понять причины, почему Даргонаксу вдруг может понадобиться его поддержка. Несомненно, для него гораздо более полезно было бы сожрать Кейлека полностью, - несложная задача, если учитывать, что синий дракон не только не мог использовать свою врожденную магию, но и не мог даже сменить форму. Он уже скрытно попытался сделать это, и не раз, и единственное объяснение его неудаче - проделки его ирреального собеседника.
Тогда Кейлеку стало ясно, что Даргонакс был всего нескольких дней - в лучшем случае недель - от роду.
Как же страшен он будет, когда вырастет полностью? И разве ему надо вырастать? Этот зверь и так выглядел слишком большим.
Крас предупреждал Кейлека, чтобы тот и не думал о сотрудничестве с эльфом крови, и он бы непременно возражал против и этого союза, но синий дракон сомневался, был ли у него реальный выбор. Даргонакс стащил его сюда вначале, и единственная причина, по которой он не сожрал Кейлека, как он сделал с драконором, - а поблизости не было и следа трупа - было то, что он на самом деле был нужен этому чудовищу.
Но для чего именно, оставалось открытым вопросом.
- Да, - наконец откликнулся синий. - Мы должны быть друзьями.
- Хорошо: хорошо: и друзья, они ведь помогают друзьям? Так?
Для существа, никогда не вылезавшего из ямы, Даргонакс был отлично осведомлен о многих тонкостях жизни. Зловестина сотворила что-то ужасное.
- Друзья помогают друзьям, - согласился он. - Один помогает другому.
- Значит, они: - начал Даргонакс, но внезапно замолчал. Затем, к огромному шоку Кейлека, в его голове раздался голос: "Она идет! Сиди тихо и не шевелись!"
Еще не оправившись от удивления от способности Даргонакса говорить с ним через его сознание, Кейлек, тем не менее, сумел повиноваться. Не было нужды спрашивать, кого имело в виду создание. С тех пор как Анвина пожертвовала собой, Кейлек стал очень опрометчивым, если дело касалось его собственной жизни, но он отлично помнил о своем долге. Он не сможет достойно послужить Малигосу, если позволит Зловестине узнать, что он жив. Синий дракон вжался в стену и попытался призвать щит, который он создавал ранее.
Но ничего не произошло.
Тогда он почувствовал, как будто его накрыло крылом. Кейлек погрузился в темноту: темноту, в которой проблескивал аметистовый свет.
И лишь мгновение спустя он услышал Зловестину: и еще одного.
- Его нет, - прошипела она своему компаньону.
- Вашего старого друга? - голос второго был голосом эльфа крови. - Из крисалиновой клетки? Как это вообще возможно?.. Хотя: Может быть, его дружок выжил. Может, он и помог ему сбежать.
Кейлек скривился, разрываясь между надеждой и беспокойством. Он понял, что они говорят о Красе, и это значило, что красный дракон каким-то образом вырвался не откуда-нибудь, а из крисалиновой клетки. Это было к лучшему, но теперь Зендарин своим ошибочным предположением заронил в Зловестине сомнения, погиб ли синий дракон.
- Даргонакс полакомился тем, - ответила Зловестина, но в голосе ее звучала вопросительная интонация. - И кроме того: Клетка была разрушена изнутри.
- Никогда не слышал о таком мастерстве! Как он ухитрился это сделать?
- Он - тот, кто он есть; вот как он может творить невозможное! Не сомневайся в этом, мой дорогой Зендарин; с ним приходится считаться.
- И все же вы привели его сюда.
- Он пришел бы и без приглашения, - возразила она. - Он приходит всегда. Он всегда вмешивается. Такова его природа. Самый лучший способ разделаться с ним - заставить его играть по моим правилам, под моим контролем, - она помолчала и продолжила. - Теперь он ослаб еще больше и, насколько я его знаю, теперь он попытается пробраться еще ниже. Он знает, что ему следует идти именно туда. Я хочу, чтобы ты послал по его следам своего любимчика:
- И я сделал бы это, моя леди, но проклятая тварь не откликается на мои призывы! Когда я в последний раз засек его, он был рядом с драконом пустоты, и с тех пор: ничего.
Зловестина зло зашипела.
- Как хитро! Должно быть, Кориалстраз вертится где-то рядом и собирается освободить дракона пустоты! Иди! Отыщи своего убийцу магов:
Кейлек не слышал, что эльф крови ушел, но предположил, что тот достаточно умен, чтобы не спорить с ней. Синий дракон начал было говорить, но почувствовал, что его необычный сосед не желает, чтобы он это делал.
- Мое дорогое дитя: - то, как она ворковала, заставило кровь синего дракона похолодеть. Ее гнев теперь был полностью вытеснен злорадной уверенностью. Это выглядело так, будто она превратилась в совершенно другое существо. - Иди ко мне, мой дорогой:
Даргонакс приподнялся, все время держа свое неотчетливое тело между Кейлеком и темной леди.
- Госсспожжжа:
Изменение в речи Даргонакса поразило Кейлека почти так же, как и неожиданное странное изменение в отношении Зловестины. Существо казалось теперь гораздо более молодым, менее развитым.
Менее угрожающим?
- Мой Даргонакс: Мой первенец нового мира: Хочешь что-нибудь сказать своей матери?
- Голодееен:
Зловестина хихикнула.
- Ну конечно, голоден. Не бойся, дорогой мой. Скоро тебя накормят, и накормят так, как никогда не кормили, о да: Но после этого ты должен будешь научиться подавлять свой голод. Скоро у тебя появится множество братьев и сестер, и их надо будет кормить:
Множество братьев и сестер. Кейлек представил себе десятки, сотни таких, как Даргонакс, тысячи ему подобных. Что тогда станет с Азеротом? Он сомневался в том, что эти новые драконы будут так же нестабильны, как и та парочка, с которой они сражались. И даже если их, в конце концов, удастся остановить, как много будет пролито крови и нанесено разрушений?
Кейлек считал, что самопожертвование Анвины было совершено во имя того, чтобы мир вступил на путь восстановления. И все это будет напрасно, если подобные драконы вылупятся.
Он припомнил короткий разговор между ним, Красом и Ириди, который произошел сразу после битвы. Во время еды, Ириди упомянула о своих впечатлениях от драконов, которые не были ни черными, ни синими, ни какими-либо еще. Ей пришло в голову слово сумрак - слово, во многих отношениях прекрасно подходящее этим чудовищным созданиям, из которых Даргонакс и та парочка были всего лишь самыми маленькими представителями. Дренейка назвала их драконами сумрака.
И они станут проводниками, которые ввергнут весь Азерот в свой собственный сумрак.
Поглощенный этими размышлениями, он пропустил следующую фразу Зловестины. Лишь только ответ Даргонакса помог ему понять, о чем она говорила.
- Да: мать, - ответило создание, продолжая лепетать, как дитя. - Хочу поделиться: Хочу, чтобы были сильными:
Ясно было одно, Зловестина четко дала понять, что Даргонакс не может больше рассчитывать на то, что все ее внимание будет принадлежать ему, что первенцу придется довольствоваться тем, что мать будет кормить его меньшими магическими энергиями, так как она будет использовать их для следующего поколения. Но если даже создательница Даргонакса не заметила крошечный намек на ярость в голосе дракона сумрака, Кейлек явственно услышал его: и теперь он знал, почему его призрачный приятель оставил скрытым от Зловестины свой стремительный рост.
Даргонакс ревновал к будущим братьям и сестрам.
Вдруг, хотя он не двинулся и не издал ни звука, синий дракон почувствовал изменение в Зловестине. Мгновением спустя его подозрения оправдались, когда она сухо спросила:
- Что это там у тебя?
- Ннничего:
- Ничего?
Даргонакс закричал, и только потому, что его крик был столь громок, вопль Кейлека остался неуслышанным. Синий дракон неожиданно почувствовал, что раскаленная магма, а не кровь, текла теперь по его венам. Он сделал все возможное, чтобы не закричать вновь. Даргонакс издал еще один вопль, перешедший в хныканье.
- Не лги своей матери. То, что я вынуждена наказывать тебя, ранит меня еще больнее, чем тебя. Покажи мне, что у тебя там, дитя мое:
- Дааа:
Кейлек приготовился к тому, что сейчас его выкинут к ногам леди в черном, и это будет участь, которая сделает его недавнюю боль благословением. Однако вверх вознесся не он. Возможно, поднятый лапой Даргонакса - в этом он не был полностью уверен - над ямой взмыл массивный предмет, который он раньше не заметил в темноте.
- Так: - произнесла Зловестина почти разочарованно. - И это все? Один из пропавших стражей. Они оставили его тебе.
- Дааа:
- Считай его легкой закуской перед тем, что скоро последует. И теперь ты будешь послушным, да, дорогой мой сын?
- Даааа:
- Что да?
Даргонакс не растерялся.
- Дааа: мааать:
- Очень хорошо, Нефариан. Наконец-то учишься:
Раздался слабый звук шагов у края ямы, и все стихло. В этой тишине Кейлек обдумывал тот интересный момент, что Зловестина назвала Даргонакса именем своего старшего сына. Было ли это случайностью или нет, он не мог сказать, но это заставило его кое о чем задуматься.
Прошло еще несколько минут, прежде чем Даргонакс тихо проворчал:
- Она ушла.
- Я должен выбраться отсюда, - немедленно откликнулся Кейлек. - Кориалстраз нуждается во мне:
- Тот, другой? Он: друг?
- Да, - быстро ответил синий дракон. - И он может здорово помочь тебе. Ты хочешь сбежать от нее, верно? Хочешь быть свободным от нее. И лучше всего будет, если Кориалстраз также сможет помочь тебе.
Даргонакс обдумал это и ответил:
- Да: в этом есть смысл: действительно: Кто такой Нефариан? Ты знаешь. Я чувствую, что ты это знаешь:
Значит, дракон сумрака так же быстро, как и Кейлек, заметил, что Зловестина использовала это имя.
- Он также был ее сыном, сыном Зловестины и ее супруга, Смертокрыла. Нефариан был старшим и самым могущественным из ее детей:
- Я встречусь с Нефрианом, - прошептало создание. - Я встречусь с моим братом:
- Нефариан мертв, - по крайней мере, сам Кейлек был уверен в этом. Воспользовавшись преимуществом при упоминании смертоносного отпрыска Зловестины, синий дракон осмелился добавить: - Он подвел ее, и она бросила его на растерзание врагам:
Наступила тишина.
Даргонакс или не понимал, или обдумывал информацию. Дракон сумерек был очень, очень умен, но, возможно, не понимал всего происходящего, поскольку был изолирован от внешнего мира.
- Мой брат мертв. Все мои братья мертвы.
Обреченность заявления Даргонакса потрясла Кейлека так же сильно, как и его последние слова. Братья:
- Они сбежали от нее. Они сбежали от нее незадолго до того, как я был рожден. Мы были очень, очень далеко, но могли чувствовать друг друга, да, мы могли чувствовать друг друга изнутри.
Он говорил о двух других созданиях супруги Смертокрыла, о тех двоих, в уничтожении которых Кейлек сыграл свою роль.
- Но они не были похожи на меня, - продолжал Даргонакс, и в голосе его нарастало презрение. - Они не были умны. Они только хотели есть. Они позволили голоду думать за них. Они были дураками и умерли, как дураки: - призрачная голова наклонилась чуть ближе, но еще недостаточно для того, чтобы можно было различить ее очертания. - Я не умру, как дурак:Я не умру: и ты поможешь мне: друг:
- Да: Конечно. Я:
Без предупреждения, Даргонакс вновь заговорил в сознании Кейлека. "Я пошлю тебя отыскать твоего друга. Ты и он освободите меня от нее. Не оставите меня:"
Кейлека подняло в воздух точно так же, как недавно было подброшено тело драконора. Он выскочил из ямы и приземлился на ноги прямо у зловонного трупа. Как только он распрямился, он увидел, как тело, увлекаемое магией Даргонакса, поплыло обратно в яму.
Кейлек обернулся к яме - и невидимая сила, исходящая оттуда, подтолкнула его к одному из коридоров, ведущих из комнаты. Воля Даргонакса была невероятной, и в этот момент, ослабленный синий дракон не мог ей противостоять.
"Она на другом пути. Ты иди туда".
Кейлек подчинился - у него не было выбора. Он хотел найти Кориалстраза, хотя и опасался думать слишком много об истинных причинах этого. Кейлек не знал, насколько много из его мыслей может прочитать или почувствовать Даргонакс. А может, он уже выдал все свои тайны.
Дата добавления: 2015-08-20; просмотров: 44 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
Ночь Дракона 13 страница | | | Ночь Дракона 15 страница |