Ночь Дракона 3 страница

<Давайте покончим с этим, а то еще сбежит случайно> - предложил один из пиратов.

<Никуда не денется, голубушка> - прорычал первый - <Правда, чего же нам тут торчать, верно?>

Они вместе подошли к намеченной жертве.

Но она была готова дать им еще один шанс. <Не нужно делать этого. Жизнь - вот, что главное, но не насилие. Давайте мирно разойдемся>

Один из пиратов, лысый и костлявый человек, неожиданно замешкался. <А быть может, она права, а, Дарго? Может, ну ее:>

В тот же миг он ощутил быстрый и болезненный удар по челюсти. Дарго гневно посмотрел на него. <Да что с тобой, сучий ты сын?>

Бандит наивно мигнул глазами - <Чё за:>. Он с ужасом посмотрел на высокую женщину. <Она: сглазила!>

Скривив губы, Дарго впился в нее взглядом. <Клятая колдунья! Это был последний твой фокус!>

<Это была не я> - объяснила она, но Дарго и его шайка не слушали ее. Они сломя голову помчались к ней, чтобы не попасть под еще одно заклинание. Здравый смысл должен был бы подсказать им, что лучше держатся от чародейки подальше, но только с мозгами у этих парней, как видно, было туго.

Светло-голубая рука, отчасти сокрытая под медно-красным металлом - высунулась из глубокого рукава. Она прошептала слова молитвы на своем прекрасном родном языке, звучание которого она так давно не слышала из чужих уст.

Главарь опять не блеснул новизной действий. Он попытался грубо тыкнуть клинком в грудь незнакомки. Та легко увернулась от столь неловкой атаки, даже не сходя с места, где стояла, а затем толкнула его, и он свалился на грубый деревянный причал.

Пока первый летел вниз, его товарищ попытался рубануть мачете по вытянутой руке чародейки. Она же изящно убрала руку и ударила незнакомца мощным раздвоенным копытом, что было у нее вместо ступни ноги.

Будто пораженный ударом разъяренного таурена, второй пират отлетел назад, и будто снаряд поразил третьего, что в тот момент был прямо у него за спиной. Они с криком столкнулись и кучей повалились на землю.

Она обернулась, и два тонких щупальца, что росли у нее из-за ушей, коснулись ее лица, нежные черты которого едва ли выражали ее чувства. Она поймала руками запястье Дарго, который успел подняться и вновь попытался напасть на нее, и обратила его напор против его же самого. Пират вырвался из ее рук и завыл от боли в сломанном плече. Теперь ей ничего не стоило повалить его лицом к своим ногам.

Сидя на своем ящике, Головокружилкинс безумно хохотал. <Хах! Дренейские женщины умеют обращаться с трудными клиентами, ага! Прекрасные и опасные, не иначе!>.

Она посмотрела на гоблина, и не учуяла никакого злорадного намека в его словах. С его работой было не удивительно, что он слышал о ее расе где-то раньше. Теперь он смотрел на нее с любопытством, любопытством и удивлением - и ничего больше.

Причальный во время перепалки оставался в стороне, и это понятно. Она не ждала чужого расположения в этих краях. Дренейка хотела, чтобы ее личность оставалась в тайне. Ведь она не в том месте, где ей могли бы быть рады.

Но она была здесь, руководствуясь клятвой и долгом.

Она шепнула Дарго: <Кость не сломана>.

Кривясь от боли, злодей не оценил ее жест. По правде говоря, она сделала все, чтобы не ранить никого из нападавших, какими бы злыми не были их намерения. Но, к сожалению, эти трое понимали только язык силы.

Но теперь то, трио оценило ее благосклонность: и ее мощь. Высоким голосом дренейка заявила: <Будет лучше, если вы просто уйдете и забудете о том, что произошло>.

Ее высокий голос придал больший вес ее словам, и уже через мгновение Дарго с компаньонами неслись прочь, будто псы с горящими хвостами, оставив свое оружие валяться на земле.

Она повернулась к Головокружилкинсу. Тот просто кивнул. <Не могу разглядеть чего-либо под плащом, но от вас веет жреческим духом>.

<Да, это - мое призвание>.

Гоблин улыбнулся. <Жрец, колдун, тварь, человек - без разницы, лишь бы платили хорошо. Красная лодка, вон там!> - он показал скрюченным пальцем в сторону - <Хорошая посудина, если золота хватит>.

<Хватит> - из рукава дренейки вновь появился кошелечек - <Если можно быть уверенной, что лодка поплывет>.

<Конечно. Но только без меня. Если вам нужна команда, лучше было бы придержать ту злосчастную тройку, хехе>.

Она пожала плечами. <Мне нужно лишь судно, что хорошо плавает. Я сама с ним справлюсь, если оно будет по мне>.

Дренейка положила кошелек, на который немедленно набросился Головокружилкинс. Гоблин с жадным взглядом вытряхнул оттуда монеты.

<Ну, тогда лодка ваша: вроде> - сказал он с легкой ухмылкой.

Ничего не ответив, жрица пошагала к судну. Его борт был скорее зеленым от водорослей, чем красным, каким должен был быть, к тому же он выглядел изношенным и неважным, но она не нашла никаких трещин в толстом корпусе. Высокая и мощна мачта с фоком и гротом была единственным <мотором> для пятидесятифутового <корабля>. Но взглянув на борт, она нашла еще и два весла, что на всякий случай лежали на крюках у стенки корпуса.

Головокружилкинс без сомнений ждал, что сейчас начнутся торги за припасы, но жрица почему-то не беспокоилась о хлебе насущном и не хотела тратить на это время. Хватало того, что она и так потеряла несколько недель, идя по ложному следу. К тому же, у нее было достаточно еды, чтобы перебраться через море.

Причальный захихикал. Хотя жрица не обращала на него никакого внимания, ему было интересно, что же она сделает дальше. Для гоблина это могло стать неплохим развлечением на вечер.

К его удивлению и разочарованию, она высунула руки из бездонных рукавов: и стала управляться с канатами и парусами не хуже опытного моряка, хоть моря до этого, насколько гоблин знал, она видеть не могла ну никак.

Затем, она спрыгнула с лодки на прибрежный песок, и, оценив ее вес, стала толкать на воду.

Головокружилкинс издал удивленное <м-м-м:>. Нужно было трое здоровых мужиков чтобы без проблем вытолкать это судно. Но дренейка не стала полагаться на грубую силу, а точно рассчитала баланс.

После одного толчка лодка спокойно самостоятельно сошла на воду. Дренейка запрыгнула на борт, воздавая благодарность тому, кто научил ее этому.

<Море нынче не безопасней суши будет. Просто чтобы ты не забывала> - весело прозвенел голосок Головокружилкинса, а затем он с хохотом добавил - <Приятного плаванья!>.

Об опасностях она знала и без советов управляющего пристанью. За прошедшие недели она столкнулась лицом к лицу с куда большей силой тьмы, стремящейся захватить мир, чем ей полагалось. Не единожды она глядела в глаза смерти, но, хвала наару, она выжила и продолжила идти своим путем.

Вскоре, Кабестан, а затем и весь берег Калимдора, скрылся за горизонтом, и лодку дренейки окружало лишь море. Дренейка подумала, что здесь ей спокойнее всего. А еще жрица знала, что теперь она идет по верному следу, и что те, кого она преследовала, тоже знали это. И что они сделают все, чтобы убить ее.

<Значит, так и должно быть> - подумала дренейка. В конце концов, она сама решилась на это. Даже несмотря на то, что все, кто ее знал, считал это безумием.

ГЛАВА 3

<Они ушли!> - неистовствовал эльф крови. <Они ушли!>

Женщина в черном посмотрела на него из-под вуали. Несмотря на то, что он был чуть выше, казалось, что именно она смотрит на него сверху вниз, а не наоборот.

И именно ее грозный взгляд заставил его внезапно укротить свой гнев.

<Очевидный вывод, Зендарин, как и тот факт, что нам не стоит волноваться о них. Их судьба уже предопределена; ты это знаешь>.

<Но ведь нужно было столько всего изучить, столько всего узнать об их создании! О магии их рода, которую никто раньше не испытывал!>

Жадность в глазах, с которой Зендарин говорил о магии заставила его собеседницу презрительно улыбнуться. <Это лишь блеклый отблеск, эльф крови>. Она осторожно погладила вуаль, скрывающую обожженную часть лица. <Лишь блеклый отблеск того, чего я в результате добьюсь>.

Он преклонялся перед ее мудростью и темной славой, но все же добавил: <Лишь блеклый отблеск того, чего мы добьемся, моя леди>.

<Да: чего мы добьемся, мой амбициозный маг>. Леди в черном развернулась, не сказав больше ни слова. Эти двое стояли у входа в один из верхних коридоров в пещерах, пронизывающих весь Грим Батол. И хотя он располагался очень высоко над основанием горы, он позволял добраться до внутренних покоев пещеры быстрее, чем большинство нижних - но только для званых гостей. Остальных же ждал путь, полный скрытых ловушек, включая стражей, замаскированных магией Зендарина.

И горе тем, кто сами окажутся магами:

Эльф крови бросил последний взгляд на пейзаж, окружающий Грим Батол. Основание горы опоясывала пустошь, но в других местах за годы, прошедшие с пленения красных драконов орками, Болотина вновь вступила в свои права. Покрытые буйной растительностью земли были обманчивы, ибо они скрывали множество природных и не очень угроз, выступающих мощной защитой от слишком большого числа посетителей. Шестиногие кроколиски, охотящиеся в воде, племена гноллов - все они боялись Зендарина и леди, и ловили глупцов, подобравшихся слишком близко. Среди более страшных стражей были и чудовищные слизняки, и желатиноподобные исчадия, что засасывали любое животное в пределах досягаемости, а в сухих областях на северо-западе саурийские ящеры выслеживали любой источник свежего мяса.

<Так полна жизни, и так смертоносна>, - подумал Зендарин. Эта земля невероятно отличалась от той славной лесной страны, к которой он привык и куда намеревался вернуться, когда получит все, что хотел.

Пробормотав проклятие всем испытаниям, что ему пришлось вытерпеть ради достижения своей цели, Зендарин последовал за женщиной в вуали. Он и драконид провели предыдущую ночь, преследуя добычу настолько ценную, что даже позволили остаткам дворфов спрятаться в своих норах, как перепуганным кроликам, коими они и были. И это после клятвы госпоже покончить с этими надоедливыми букашками раз и навсегда. Хотя он и она сошлись во мнении, что дворфы не могут угрожать результатам экспериментов, но в последнее время они стали настолько большой помехой, что могли замедлить их продвижение к намеченной цели. Вот почему он разработал этот план, этот замечательный план.

Но Зендарин не мог даже предположить, что два эксперимента выберут именно этот момент для своего побега из Грим Батола.

<Как это могло случиться? Как же это могло случиться?> - вопрошал он, с трудом пытаясь быть вежливым, ибо знал, как она может наказать даже за малейшее возмущение. Она уже убила двух способных помощников за небольшие проступки, и хотя ей и требовалось его мастерство, с ней надо вести себя осторожно. Спутница Зендарина была очень безумной: что не мешало ей быть великолепной.

<Драконоры-охранники проявили халатность. Их предупреждали, что парочка может оказаться невосприимчивой к некоторым из сдерживающих заклинаний, и при малейших признаках подобного им следовало позвать меня. Вероятно, дураки не поверили, что ситуация достаточно опасна для поднятия тревоги>

Эльф крови выругался. Драконоры были зверски эффективны для расправ над врагами и вообще хороши для выполнения приказов. И хотя они не были настолько же умелы и смышлены, как дракониды, в данном случае это казалось неважным. Драконоры справлялись и с более сложными заданиями, чем просто охрана. Он не мог поверить в их ошибку. <Я вырву их черные сердца:>

<Тебе не стоит беспокоиться. После побега от них мало что осталось. Детки об этом позаботились> - сказала она, поглаживая вуаль и вальяжно шагая по пещере, как королева в своем замке. <Кроме того, это станет интересной проверкой>.

<Проверкой? Госпожа, они устроят такой хаос, что привлекут кого-нибудь могущественного расследовать события. Кого-то из Даларана, или - или намного хуже!> Зендарин мог легко представить, что это <хуже> может означать. В Азероте существовали силы могущественней всех выживших волшебников Даларана, и даже его народа, вместе взятых.

Его заявление заставило ее лишь снова улыбнуться, но теперь в леденящем предвкушении. <Да: кое-кто, несомненно, возьмется за расследование: Кое-кто:>

Прежде чем он смог уточнить значение ее слов, они вышли на верхний уровень просторной пещеры, где их гигантский пленник, и по совместительству - главный объект их работы, все еще пытался сбросить свои магические оковы. Скардины нервно сторожили мерцающего исполина, постоянно проверяя сеть, держащую дракона пустоты на месте и настраивая белые кристаллы, установленные их госпожой для новой попытки.

<Мерзкие создания>, прошептал Зендарин. Эльф крови все-таки оставался эльфом, когда вопрос касался красоты. Он сморщил свой длинный нос, видя, как скрытое капюшоном создание подошло к госпоже и подало ей куб, каждая грань которого была украшена лазурным кружевным узором.

<Покорные создания>, возразила она, отсылая скардина. Силуэт дворфа поспешил к своим товарищам, а леди протянула куб Зендарину. <Видишь? Как раз то, что мне от них надо>.

Алчность эльфа затмила его же отвращение. Глаза заблестели ярко зеленым. <Соответственно, осталось только яйцо?>

<Разве оно не: Ах, вот и яйцо:>

Снизу поднялись четверо хрипящих от усилий скардинов, держащих огромное, овальное яйцо длиной почти в метр. Толстая серая скорлупа была покрыта блестящей маслянистой жидкостью, капавшей на слуг. Принадлежность этого яйца не вызывала сомнений.

Драконье.

<Они должны поторопиться!> - подгонял Зендарин, опасаясь, несмотря на размеры, за хрупкость ноши. <Яйцо недолго останется свежим:>

Спутница эльфа начала спускаться ко дну пещеры, не проявляя при этом абсолютно никакого беспокойства. <Слой мятиса сохранит яйцо. Мятис оберегает любой покрытый им предмет сколь угодно долго>. Зендарин был восхищен, узнав, насколько старо это яйцо и насколько оно ценно для их работы. Действительно, ничего из того, к чему они так стремились, было бы невозможно достичь, не сохрани темные искусства яйцо в течение такого длительного времени.

Не в первый раз мастерство этой женщины поражало его. Его, прожившего столько столетий и достигшего многого.

Он спустился к ней, как только скардины положили яйцо на каменную платформу перед скованным драконом пустоты. К удивлению леди в черном, гигантский узник смог тихонько рыкнуть.

<Тише, тише:>, - успокаивала она дракона, как ребенка.

Лишенные своей ноши скардины ретировались. Платформа была выполнена из гранита с темными прожилками, и походила на алтарь с прямоугольной столешницей и круглым основанием, соединенным с четырьмя резными ножками в форме драконов на задних лапах. Зендарин не знал, где госпожа достала эту платформу, но мог почувствовать невероятную старину предмета и громадное количество заклинаний, сотворенных с его помощью. Латентная магическая энергия переполняла каменную форму, маня эльфа крови. Чувствовалось, что платформу часто использовали в течение веков, в том числе и для жертвоприношений, если верить многочисленным красным пятнам на ее поверхности.

То, что его работа включала жертвоприношения, нисколько не беспокоило Зендарина. Он даже не считал это чудовищным. Амбициозным, да. Вынужденным, да: но не чудовищным. Как и столь многими его сородичами, им управляло чувство голода, жажда магии: любой ценой. Эльф оправдывал все свои поступки этой нуждой.

И то, что многим придется погибнуть в процессе, было фактом, который он не мог изменить: и который его мало волновал. В конце концов, они лишь дворфы, люди и прочие низшие существа.

Леди в черном пару мгновений изучала яйцо, как будто смотря сквозь его толстую скорлупу. Затем поставила лазурный куб перед яйцом и, улыбнувшись пленному дракону, провела длинными тонкими пальцами по защитному слою.

Мятис с шипением испарился.

<Присоединяйся ко мне, милый Зендарин>

Он с готовностью подошел к ней, призывая свою магию слиться с магией женщины. Сама природа его способностей как эльфа крови делала его столь ценным, и позволяла озвучивать, хотя бы частично, свое недовольство. Чтобы помочь своей госпоже, он подносил ей магию уникальным способом, почти схожим с вампирским перекачиванием силы из демонов и других порождений Круговерти Пустоты. Зендарин был в этом исключительно искусен, и поэтому его могущество достигло своего пика.

У него также были свои слуги, приносящие магическую энергию, и которых леди не смогла бы захватить, не уничтожив их. Это была еще одна причина ее терпеливости.

Зендарин стоял рядом с ней, точно так же разведя руки над яйцом. Молча, объединив свою магию, они переплели ее в новый, неповторимый образ. Кристаллы и куб ярко засветились.

Спутница Зендарина вытянула руку в сторону пленного дракона пустоты.

Белые кристаллы зловеще зазвенели. От каждого протянулся луч к дракону пустоты.

В местах, обожженных кристаллами, из сопротивляющегося дракона выстрелили синие потоки энергии. И, несмотря на серебряные нити, сковавшие челюсти пленника, пещеру сотряс агонизирующий рев.

Направляемые колдуньей, синие потоки ударили в центр яйца, которое задрожало и увеличилось вдвое, а скорлупа приняла голубой оттенок.

<Пора:> - прошептала леди Зендарину.

Как одно целое, пара направила свои усилия глубже в матрицу заклинания, совмещая их с украденными силами дракона пустоты. Пещера внезапно утонула в свирепом шторме неистовых энергий, сфокусировавшихся на яйце. Даже невосприимчивые к большинству разновидностей магии скардины забились в дальние углы пещеры. В глубине своей они оставались дворфами, и небезосновательно боялись обвала пещеры, помня, однако, какое наказание ждет их за дезертирство.

Вдруг в воздухе раздалось потрескивание. Темные локоны колдуньи встали дыбом. Вуаль тоже приподнялась, обнажив обожженное лицо. Полные губы переходили в обуглившуюся плоть, обрамлявшую застывшую улыбку черепа. От уха остался лишь засохший клочок кожи.

Она высоко подняла руки, и Зендарин с точностью повторил все движения. Пара продолжала насыщать яйцо своими объединенными силами, пока колдунья забирала все больше и больше сущности дракона Пустоты.

Сопротивление дракона становилось все отчаяннее. Как бы ни бесплодны были его попытки освободиться, они сотрясали пещеру. Огромный сталактит откололся и камнем упал вниз, на не успевшего среагировать скардина - еще одна смерть, ничего не значащая для обоих заклинателей.

Зераку - эльф крови припомнил имя дракона, замерцал, словно готовый обратиться дымкой. Но нити, держащие узника, не позволяли зверю из Запределья найти свободу хотя бы в смерти. Они безжалостно сковывали Зераку, становясь туже от беззвучного приказа госпожи.

Все больше и больше магии дракона Пустоты - и, фактически, его сущности - уходило в разбухшее яйцо, смешиваясь с силами колдунов. Зендарин почти испугался, что яйцо взорвется, настолько непропорционально оно увеличилось:

И, действительно, с одной стороны появилась трещина. Это не испугало и не разозлило пару, ведь было ясно - трещина не является результатом их работы, не напрямую. Скорее причина внутри: И эта причина сильно хочет на свободу.

Яйцо проклевывалось.

В свечении заколдованного яйца лицо спутницы Зендарина казалось даже чудовищней морд скардинов. Выражение ее лица стало совсем нечеловеческим: что неудивительно, ведь колдунья была человеком не больше - а даже меньше - чем эльф крови.

<Да: мое дитя:> прошептала она, почти ласково, по-матерински. <Да: иди ко мне:>

Вторая трещина проползла рядом с первой. Кусок скорлупы упал -

Из яйца выглянул глаз: глаз, которого мир еще не знал.

Глаз, несмотря на свой малый возраст, полный понимания и зла: куда более древнего.

* * *

Бухта, что отделяла земли Лордерона, включая Даларан, от Грим Батола была широка, но Кориалстразу потребовалось бы не более пяти часов, чтобы пересечь ее. Однако уже на полпути красному дракону пришлось приземлиться на небольшую скалу, едва выступающую над бушующим морем, и вжаться в нее, словно уставшая чайка. Кориалстраз мог только предположить, что кристалл колдовской стрелы ослабил его больше, чем он ожидал.

Но восстановить силы не получилось - внезапно на него напал шторм, буря такой силы, что багровый исполин сразу отказался даже от мысли об отдыхе. Поднявшись в воздух, он продолжил свой путь.

Но стихия была явно не на его стороне, и ураган становился все яростней. При всем своем могуществе, Кориалстраза швыряло как лист на ветру. Он немедленно попытался взмыть выше облаков, намереваясь пролететь над бурей, но как не старался - те все время оставались высоко вверху.

Это и убедило красного гиганта, что буря не совсем природная.

Вместо попыток совершить невозможное Кориалстраз решил лететь прямо на Грим Батол. И в тот же момент сильнейший порыв ветра отбросил его назад. Дракон почувствовал, как будто врезался в гору.

Кориалстраз не верил в совпадения. Это заклинание, да, но направленное на него лично, или просто против любого дракона - у него нет времени разбираться. Сейчас важно лишь уйти.

Логично ответить магией на магию: и все же Кориалстраз сомневался в мудрости такого решения. Но и ничего другого в голову не приходило. Бросая себя против неистовой бури, красный дракон ударил по черным тучам.

И как только он это сделал, ураган ударил с удесятеренной силой. Залпы молний жарили его, а ветер перевернул кверху ногами. Дождь лил сплошной завесой, и дракон не видел дальше кончика своей морды.

Сражаясь с головокружением, Кориалстраз с горечью осознавал, что он лишь сделал бурю многократно сильнее: как и планировал неизвестный заклинатель. Дракона переворачивало вверх тормашками еще и еще. Тучи теперь были под ним, а море над: У Кориалстраза не было выбора; он не мог достичь этих туч. Остался только один путь, пускай и выбранный его невидимым врагом.

По изящной дуге, Кориалстраз вошел в бушующие воды.

Он уверился в ошибочности своих действий в ту же секунду как погрузился под воду. Несмотря на острое зрение, Кориалстраз почти ничего не видел. Тьма неестественно сгущалась всего в нескольких метрах от дракона. Монстр в несколько раз крупнее Кориалстраза мог незаметно всплыть и проглотить его.

Некоторые драконы были прирожденными пловцами, но красные драконы все-таки являлись созданиями неба, хоть и умеющими плавать. Кориалстраз мог задержать дыхание дольше, чем на час, если только ничего ему не помешает. Но чем быстрее он всплывет - тем лучше.

В голове раздались шепотки.

Волна головокружения захлестнула Кориалстраза. С поверхности невозможно было определить глубину. Дракон немедленно попытался всплыть, но вместо шторма его ждала лишь леденящая душу темнота.

Шепотки усиливались, напевая что-то на подозрительно знакомом языке. Дракон боролся с их соблазнительным зовом, понимая, что каждая секунда, проведенная в их власти, резко уменьшает его шансы на выживание.

И вот осталась лишь тьма. Холодные воды сжали легкие Кориалстраза, и заставили багрового гиганта задуматься, сколько же времени он провел под водой. Пропало чувство времени и чувство места: остались лишь чарующие шепотки.

Я не погибну! - поклялся себе дракон. Он представил свою любимую супругу и королеву Алекстразу. Изображение было нечетким, и все больше расплывалось - тревожный симптом.

Но это лишь придало ему решительности. Собрав все свои силы, Кориалстраз отчаянно применил заклинание.

Кругом разлился свет, прогоняя тьму.

В нем дракон и увидел источник своих проблем - наг.

Кориалстраз знал об их происхождении, ведь он, был частично виноват в их появлении, по крайней мере, он так считал. Когда-то они были ночными эльфами, Высокорожденными, служившими безумной королеве Азшаре. Когда первопричина их силы, зловещий Источник Вечности, был уничтожен благодаря группе защитников во главе с Малфурионом Яростью Бури, магия утянула столицу ночных эльфов на дно новообразованного моря. Туда же последовала Азшара и ее фанатики, встретившие там свою смерть.

Лишь спустя тысячелетия Кориалстраз и остальной мир узнали, что неизвестная сила превратила пленников глубин в нечто ужасное.

Неописуемая вспышка застала наг врасплох. Некоторые кружили в полном замешательстве, оглушенные силой заклинания. Они уже давно не походили на эльфов. Женщины, на которых Кориалстраз обращал свой мрачный взгляд, еще сохраняли отдаленную схожесть, в основном в стройном торсе и в лице, сохранившем вытянутое и узкое строение ночных эльфов. Они даже были по-своему красивы. Но, ни у одной эльфийской расы не было по четыре руки с длинными когтистыми пальцами, как не было и широких, жилистых, золотящихся плавников, хищно усеявших наг от головы до кончиков хвостов.

Их ухоженные ножки давно превратились в хвосты. Нижние их половины были сегментированы и покрыты чешуей, как у крупных рептилий. Извиваясь назад и вперед, они предавали нагам невероятную стремительность и маневренность в воде.

Самцы выродились еще хуже, обретя приплющенные змеиные головы, и ряды острых, крокодильих зубов. Глубоко посаженные глаза и плавники, хищно реющие, как лезвия были коричневыми, с золотым оттенком. Туловища, куда меньшие, чем змеиные хвосты, казались такими же сегментированными и чешуйчатыми. Даже их руки, огромные по сравнению с руками большинства других существ, имели подобное строение.

На протяжении поколений среди наг появились разные племена, но Кориалстраз ничего не знал об этих с черно-голубой чешуей и золотыми плавниками, кроме того, что они могущественны и злобно настроены. Этого хватало. В общем, наги не любили жителей поверхности, но эти уж слишком постарались для создания ужасной ловушки.

У Кориалстраза не было времени выяснять причины нападения. Свет начал тускнеть, и наги перегруппировались.

Однако теперь дракон видел врага, и своими когтями и хвостом мог легко разметать нечестивых созданий. Некоторые ушли в темноту, на дно, а остальные попытались снова произнести заклинание, почти убившее гиганта.

Тело Кориалстраза засветилось ярко-красным. Вода вокруг него внезапно превратилась в пар. Он слышал, как визжали попавшие под жар наги. Два самца оказались в эпицентре заклинания и сварились заживо.

Голову дракона заполнил гул. Он глянул вниз и чуть вправо, где самка протянула к нему все свои четыре руки, сияющие от магии.

Дракон с легкостью усилил излучение тепла, но нага убежала за миг до того. Гул прекратился.

Вдруг легкие Кориалстраза пронзила боль, и он ощутил резкую потребность вдохнуть. Ему нужен был воздух, немедленно. Отчаянными гребками дракон поплыл к поверхности.

Она была настолько далеко, что по его задыхающемуся мозгу пробежала мысль, что он плывет вниз, а не вверх, но у дракона не было выбора - он упорно греб в выбранном направлении.

Напряжение в легких стало невыносимым. Хотя бы один глоток воздуха:

Голова дракона вынырнула из воды. Вдохнув, Кориалстраз продолжил подъем. С помощью магии и крыльев с размахом больше длины иных драконов он взмыл в небо.

Дата добавления: 2015-08-20