Ночь Дракона 2 страница

Это не значило, что скардины были просто зверями. Они были коварными и хорошо осведомленными в вооружении, будь то кинжалы, которые они засовывали за пояс, неизменные топоры начиная еще с войны Трех Молотов, или металлические шары с шипами, размером с ладонь, которые они либо бросали в противника, либо прикрепляли к цепи. Однако даже будучи безоружными, они с охотой использовали свои зубы и когти, что они и продемонстрировали, как только дворфы в первый раз столкнулись с ними.

Доказательством того, что они были потомками Темного Железа, были клочки одежды, на которых все еще сохранились маркировки клана предателей. К сожалению, этих существ оказалось слишком сложно захватить живьем, столь жестоко они отбивались. Трижды до этого они организовывали миссии, чтобы взять их в плен, и трижды эти попытки проваливались.

И трижды в этих попытках Ром терял своих дворфов.

Наконец, этой ночью в их последней вылазке им удалось схватить одного ценой жизни двух великолепных бойцов. Хоть что-то тронулось с места в их миссии: по крайне мере Ром надеялся на это. Теперь у него был информатор, с помощью которого он наконец поймет, откуда здесь настолько могущественное зло, что даже драконы бежали от него поджав хвосты. Что за тьма управляла скардинами столь мастерски, что те твари были готовы умереть за нее?

И что за рев доносился из заброшенного пика наряду со вспышками огней и выбросами энергии?

Скардин предупреждающе прошипел, когда Ром близко наклонился к нему. Его дыхание было ужасно, такое зловоние было не по нутру даже бывалым дворфам. Ром обнаружил еще одно различие между скардином и собой; у заключенного был двойной разветвленный язык.

Ни одно из этих изменений у скардина не было естественным, скорее результат проживания в месте, столь насыщенном злой магией. Лидер дворфов мрачно всматривался в него, взгляд, жаждущий крови, столкнулся с его строгим взглядом.

- Ты, мразь, все еще можешь шевелить своим языком, - громко провозгласил Ром. - Советую скорее начать им пользоваться.

Заключенный засвистел: и затем попытался напасть на него. Двое здоровенных охранников, держащих его за руки, были выбраны Ромом за их силу, но и им не удалось удержать на месте скардина.

Ром глубоко затянул трубку, затем выдохнул дым в лицо монстру. Скардин жадно вдохнул; очевидно, кое-что не менялось никогда, например, любовь к табаку. Когда двофры впервые осматривали тела мертвых, они нашли скрюченные трубки, вырезанные не из дерева, а вылепленные из глины. Чем скардины заполняли эти трубки - был отдельный вопрос, единственное вещество, найденное у скардинов, пахло гнилой травой и раздавленными земляными червями. Даже самые непривередливые последователи Рома не решались опробовать это.

- Нравится мой дым, не так ли? - Ром вновь затянул трубку и отправил облако в лицо существу. - Ладно, только поговори со мной немного, и мы посмотрим, что мы сможем сделать для тебя:

- Узурваах! - рявкнул пленник. - Хизак!

Ром продолжил - Будем так разговаривать, придется отдать тебя Гренде и ее двум братьям. Вроде бы они клялись с Альбретом в Гвярбраудене. Ты ведь знаешь это старое слово? Гвярбрауден?

Скардин притих. У дворфов было несколько типов кровных связей. Клан, конечно, был самой известной из них. Все же в пределах и вне клана были и другие взаимоотношения, и ритуал Гвярбрауден часто практиковался среди воинов. Те, кто поклялся в Гвярбраудене друг другу, должны были пересечь весь Азерот, чтобы найти убийцу в случае насильственной гибели их товарища. При этом убийцу обычно ждала долгая и мучительная смерть, поскольку Гвярбрауден считался праведным деянием. Лидеры кланов публично не приветствовали существование этого ритуала, но при этом и не осуждали его.

Таков был негласный закон в обществе дворфов, о котором посторонние практически ничего не знали.

Но скардины не были чужаками для дворфов, это было очевидно, поскольку дикие темно-красные глазки мигом метнулись к ухмыляющейся Гренде, и потом вновь посмотрели на Рома. Легенды о свершении Гвярбраудена часто заканчивались экстравагантными описаниями ужасной смерти добычи. Рома даже не удивило, что подобные страшилки до сих пор сохранились среди этих монстров.

- Это твой последний шанс, - сказал он, вновь затягивая трубку. - Если ты нам что-то скажешь, может, мы лучше поймем тебя?

Скардин кивнул.

Ром искусно скрыл свое предвкушение. Он не блефовал насчет Гренды и ее братьев, но просто сдав им заключенного, он ничего бы не узнал. Правда Гренда приложила бы все усилия, чтобы вырвать пару слов из этой уродливой твари, но он не мог удержать других слишком нетерпеливых последователей Гвярбраудена, которые могли убить скардина прежде, чем он заговорит.

Вновь посмотрев на Гренду, дабы напомнить пленнику, что ждет его в случае отказа, Ром спросил - Та, что скрыта вуалью! Твои товарищи принесли ей что-то, и теперь Грим Батол дрожит от эха его рева, словно это дракон: вот только ни один дракон не примелькался тут уже месяцами! Что она хранила там?

- Крисалин: - Одно лишь слово, вырвавшееся с хрипотой из скардина, наводило на мысль, что подобное общение было редким и ужасно сложным для него. - Крисалин:

- Что именем бороды моего отца это такое? Кри-крисалин?

- Большой: - скрежетал заключенный, высовывая язык. - Большой внутри: не выйдет:

- Что за груду помоев извергает эта тварь? Он насмехается над нами! - зарычал один из братьев Гренды. Ее родные братья, хотя и не были близнецами, так походили друг друга, что Рому никогда не удавалось угадать, находится ли перед ним Грагдин или Григгарт.

Кем бы он ни был, он не заставил себя ждать и ринулся вперед, подняв топор настолько высоко, насколько это позволял туннель. Скардин зашипел и вновь забился.

Но Гренда заслонила его от своего порывистого брата.

- Нет, Григгарт! Не сейчас! Отпусти свой топор!

Григгарт весь сжался от строго выговора своей сестры. Она была хозяйкой, а они - ее двумя псами. Грагдин тоже съежился, хотя у него на то не было никакой причины.

Гренда обернулась к скардину.

- Но если в следующих словах этой мрази не будет ничего толкового:

Ром снова взял все под свой контроль. Выкуривая остатки табака в своей трубке, он вытряхнул пепел и затем пробормотал

- Да. В последний раз. Возможно, ты сможешь ответить на другие вопросы. - Он задумался, и затем спросил - Например, что тот высокий в капюшоне и его коллега потеряли в этих местах?

Его слова вызвали странную реакцию у скардина. Поначалу Ром подумал, что тот задыхается от чего-то, но потом понял, что проклятое существо смеялось.

Вытащив кинжал, Ром поднес его к коричневому чешуйчатому подбородку скардина. Несмотря на это, заключенный не утихал.

- Заткнись, проклятый сын жабы, или я избавлю своих товарищей от необходимости снимать с тебя кожу и:

Вдруг туннель обрушился. Дворфы разбежались, спасаясь от падающей земли и камней.

Одновременно появились три огромные фигуры, они были облачены не только в бронзовые кирасы, но и в чешую, даже еще большую, чем у скардина. Что еще хуже, эти внушающие страх трехметровые гиганты навскидку Рома были более опасны и непредсказуемы, чем потомки Темного железа.

- Что за: - прокричал один дворф до того, как огромный клинок с размаху разрезал его броню и плоть.

Ром по описанию узнал этих монстров, но именно Гренда выкрикнула их название.

- Дракониды!

Она бросилась на ближайшего монстра с топором наготове. Черночешуйчатый драконид, к которому она устремилась, выглядящий, словно кто-то скрестил дракона и человека в одного могучего воина, уже махал окровавленным оружием. Как только его оружие соприкоснулось с топором Гренды, лезвие вспыхнуло и прошло сквозь великолепное творение дворфов словно сквозь масло.

Лишь быстрая реакция Рома спасла ее. Метнувшись к чудовищу одновременно с Грендой, ему удалось вовремя отпихнуть ее в сторону. К сожалению, разрушающийся туннель был слишком узок, чтобы избежать удара клинка, предназначенного для нее.

Дворф вскрикнул, ибо лезвие прожгло его запястье руки. Он с изумлением смотрел, как его рука упала на землю, где она была тут же растоптана большой трехпальцевой ногой драконида.

Но в получении столь ужасного ранения был и положительный момент - магия клинка прижгла увечье. Это вкупе с дворфийской выносливостью позволило Рому собрать всю свою силу в один выпад другой рукой.

Топор проломил защитное покрытие возле плеча. Драконид издал рев боли и отстранился.

Смех зазвучал в ушах Рома, смех, который совсем не походил на скардиний, ибо звучал куда зловещей. Он обернулся через плечо, посмотрев туда, где должен был до сих пор удерживаться их пленник.

Но охранники лежали мертвыми, их глаза были навыкате, горла перерезаны. Их топоры все еще оставались на спине, а их кинжалы вложены в ножны на их поясах. Все выглядело, словно они просто стояли и ждали, когда их убьют.

Или они были под заклятьем: тот, кто оказался на месте скардина, не выглядел как деградировавший от магии дворф. Вместо него теперь стола высокая фигура, ростом с человека, но гораздо стройнее. Его длинные, заостренные уши куда более чем красноречиво говорили о его происхождении, но его одеяния цвета крови и свирепо пылающие зеленые глаза - признак демонической порчи - указали Рому, насколько он был глупым командиром.

Это был тот самый эльф крови, о котором он спрашивал.

Ром так и не заметил, как их охота за пленником, чтобы выудить из него сведения, обернулась ловушкой для них. Его сердце отчаянно забилось, ибо он представил своих товарищей убитыми или, что хуже, захваченными и увиденными вглубь Грим Батола.

Издав клич, пронесшийся по всему коридору, он накинулся на эльфа крови. Долговязый эльф с презрением посмотрел на сильного дворфа и протянул вперед одну руку.

В ней тут же появился кривой деревянный посох, верхушка которого заканчивалась разветвленной рогатиной, внутри которой пылал огромный изумруд в форме черепа со злобными сферами вместо глаз.

Рома отшвырнуло назад, и он налетел на стену.

Упав на землю, Ром пробормотал фразу, от которой бы уши сложились в трубочку не то, что у эльфа - у человека. Сквозь полузакрытые глаза он заметил, как дворфы отчаянно пытаются противостоять сильным драконидам. Не то, чтобы тех человеколюдей невозможно было остановить, нет, казалось, его дворфы двигались слишком вяло. Горум, боец, по стремительности который был всего лишь вторым после Рома, поднимал свой топор так, словно тот весил столько же, как и он сам.

Эльф: Это: это должно быть: эльф крови: - Ром изо всех сил пытался подняться, но его тело не повиновалось.

Но куда больше, чем от ощущения собственной бесполезности, он переживал за то, что подвел своего короля. Он давал клятву Магни, что раскроет тайну зла Грим Батола, но все, чего смог добиться Ром - полнейшего провала.

Чувство позора дало ему силу встать на колени, но подняться дальше он уже не мог. Эльф крови не обращал внимания на Рома, что еще больше оскорбило честь дворфа.

Рому удалось дотянуться до своего топора. Он боролся и с заклятьем, и со своей болью:

Ужасный рев, который встряхнул стены, пронесся над туннелями, заставив всех замереть.

Больше всего рев произвел эффект на эльфа крови. Он кого-то проклял на неизвестном Рому языке, и затем крикнул драконидам.

- Наверх! Быстро! Пока не слишком поздно!

Драконьи воины припали к земле, а затем поскакали из туннелей, поражая своим проворством при их огромных габаритах. Их лидер дважды стукнул посохом по земле - и исчез в небольшом взрыве золотого огня.

Тут же Ром обнаружил, что мог двигаться. Хотя несколько сковано. Он медленно стал отмечать потери среди своих. По крайней мере, трое было убито, несколько ранено. Он сомневался, что драконидам досталось более одного-двух порезов на каждого, ни один из которых не нес угрозу жизни. Если бы не таинственный рев, для дворфов все бы было кончено.

Гренда и один из ее братьев поспешили к нему на помощь. С воина-женщины ручьем тек пот.

- Ты можешь идти?

- Ха! Я могу бегать: если того захочу, девочка!

Он сказал так не потому, что испугался и хотел бежать. Но не было причин полагать, что эльф и дракониды освободятся нескоро. Дворфы были разгромлены и должны были отступить туда, где можно было зализать раны.

- Идем: к наклонным туннелям, - скомандовал Ром. Те туннели находились далеко от Грим Батола, но ему все же казалось, что это был лучший выбор. Земля там была полна залежей белого кристалла, крайне чувствительного к магическим энергиям - что помешает любому магу, в том числе и эльфу крови, засечь их. В некотором смысле, там разведчики станут невидимыми.

Но не неуязвимыми. Нигде нельзя было считать себя в полной безопасности.

С помощью Гренды Ром повел дворфов. Посмотрев вновь на своих избитых последователей, он осознал, что они еще легко отделались. Если бы не тот рев:

Рев. Если он быль столь величественный, что помог битве закончиться, задумался Ром, то каково его происхождение: и хотя он помог дворфам, не был ли он предвестником чего-то куда более страшного?

ГЛАВА 2

Кориалстраз мчался над Лордероном, пытаясь не замечать суету на земле. Он надеялся добраться до берега бухты Барадина без единой задержки - это значило слишком много. Дракон не должен встревать в борьбу против Плети. Теперь это должно стать заботой других. Он не может вмешиваться:

Но все-таки: в этот раз красный дракон не смог себя сдержать. Он не мог смотреть, как нежить безнаказанно нападает на невинных людей.

Нет, когда к закату дня он увидел сотню гниющих мертвецов Короля-лича, он не смог остаться в стороне.

Он как раз учуял ветер из залива, и увидел как на земле готовилась к марш-броску ужасная армия: армия из тысяч изгнивших трупов невинных душ. На их тощие тела была надета облезлая и щербатая броня паладинов, а из-под шлемов их смотрели пустые глазницы. По форме скелетов дракону было понятно, что Плеть не брезговала женщинами перед мужчинами, не оставляла в покое тела ни стариков ни детей; все, все павшие становились служителями злой воли их нынешнего господина.

Но тот факт, что часть из них была при жизни женщинами или детьми, не смягчила ярости дракона. Он опустился в ряды вурдалаков и излил на них весь свой ужасающий гнев. Потоки пламени ударили в самый центр их безобразного строя, в единый миг испепелив многих. Обсохшие кости дивно поддались драконьему огню, и в рядах нежити воцарился хаос.

Кориалстраз знал, куда направлялась армия Плети - к волшебному куполу над Далараном, мимо которого он не так давно пролетал. Чародеи обладали слишком большой силой, чтобы спокойно оставаться под носом у Короля-лича. Дракон знал, что вскоре Плеть пойдет в атаку, вот только не рассчитывал что так скоро.

И вот ударные силы нежити предоставили красному дракону сделать своим бывшим товарищам из Кирин Тора маленькую услугу, прежде чем он покинет Лордерон.

Костлявые воины выпустили целый ливень стрел, но те даже близко не подлетели к цели. Мертвецы попросту не знали, как бороться с такой стремительной атакой с воздуха. Кориалстраз развернулся и опять кинулся в атаку. Он опустился вниз, чтобы разбить ряды нежити, и затем поразил струей огня тех, кто остался стоять на ногах.

А затем он почувствовал магию из тыловых рядов войска, и успел вовремя увернуться. Дракон помладше вполне мог бы стать жертвой заклинателей Короля-лича, но Кориалстраз был куда более опытным. Он быстро нашел вражеских магов и сосредоточил на них свое внимание.

Земля под ними содрогнулась, и из нее выросли толстые травяные хлысты, что связали заклинателей - меньших личей, которые в свое время быть может, были почитаемыми волшебниками, пока не покусились на темную силу, сулимую Королем-личом. Хлысты обвязали темных волшебников и раскрошили их в пыль, прежде чем те сумели завершить свою смертоносную волшбу.

Вот так жизнь побеждает нежизнь - подумал Кориалстраз. Будучи супругом Аспекта Жизни, и, таким образом, ее слугой, ему не хотелось бы использовать свою силу подобным образом. Но Плеть не оставила ему выбора. Она была противоположностью тому, что защищала его любимая, нежить была угрозой всей жизни в Азероте.

Вдруг дикая боль в груди заставила ящера упасть вниз. Кориалстраз дико заревел от боли и досады из-за того, что отвлекся как юнец. Он почти свалился наземь между войск Плети, но в последний миг ему удалось взлететь в небо.

Воспаривши ввысь, ящер заметил на груди длинную как его коготь черную стрелу, что попала ему прямо между чешуек. Острие стрелы было сделано не из обычного железа, а из странного металла, темного и пульсирующего. Она сумела поразить Кориалстраза прямо в узкую щель между чешуей. Как бы там ни было, это явно не случайность.

И вновь его пронзила боль. И хоть дракон уже привык к этому, он едва сдержался, чтобы не свалиться вниз.

Изо всех силы Кориалстраз полетел ввысь, поднявшись так высоко, что нежить под ним казалась суетливым муравейником. Убедившись, что теперь он в безопасности от волшебных атак, левиафан сосредоточил волю на злополучной стреле.

Кориалстраза окружила багровая аура. Дракон влил в нее всю силу, сконцентрировавшись на маленьком черном острие.

Черная стрела взорвалась.

Триумф Кориалстраза был не долгим, и его вновь поразила боль, не такая острая, как в первый раз, но весьма резкая. Он осмотрел рану, пытаясь понять, что же произошло.

В его теле осталось три маленьких кусочка кристалла. Подобное оружие было создано, чтобы поражать таких противников, как он - иного объяснения не было. Иначе, зачем было создавать стрелы столь мощные, что маленькие ее кусочки причиняли немыслимую боль? Миньоны Короля-лича с каждым днем действовали все коварнее.

Еще одним заклинанием он вынул остатки кристалла из своего тела. Он ужасно устал от произошедшего, но гнев из-за того, что с ним только что сделали, взял над ним верх.

С чудовищным ревом дракон опустился к тыловым линиям армии Плети. Тот, кто запустил черную стрелу, должен был быть здесь.

В яростном порыве Кориалстраз полил их целой волной пламени. Мало кто из попавших под этот удар мог уйти от его гнева. Теперь Плеть узнает, что с драконами не шутят.

Тела мертвецов воспылали и бросились бежать в разные стороны. Те же, кто попал в эпицентр его удара, тут же обратились в пепел.

Кориалстраз с удовольствием наблюдал за последствиями атаки. Он только что нанес значительный урон армии Плети. Это поможет Даларану и остальным защитникам этих земель.

Глубоко вздохнув, Кориалстраз полетел в сторону залива: в сторону Грим Батола.

* * *

На восточном берегу центрального Калимдора высокая фигура со скрытым под капюшоном лицом вошла в грязный Кабестан - городишко, основанный контрабандистами, в котором нынче жила не только их грязная порода, но и отбросы общества со всех концов света. Фигура и одежда путника была скрыта под капюшоном и просторным плащом, под которым не было видно даже его ног. Во многих других городах и поселениях во всех концах света к такому пришельцу отнеслись бы с подозрением, а то и с открытой неприязнью. В Кабестане же таких незнакомцев было пруд пруди.

Конечно, это не значило, что путник не привлекал к себе лишних взглядов - гоблинских, людских и иных - но только те взгляды не пристально следили за незнакомцем, а лишь исподтишка наблюдали. Местные смотрели из окон и дверных проемов своих ветхих хижин с покосившимися крышами, и оценивали путника по-разному - одни на возможную прибыль, другие на возможную угрозу. Большинство из немытой-небритой шайки, что собралась в городе, скрывались тут от тех, кто очень хотел их найти, и были готовы убить любого, кто вызывал подозрение оказаться наемным убийцей. А то, что мог пострадать кто-то вообще посторонний - это все понимали и принимали за не очень то и досадную необходимость.

Фигура в капюшоне прошла через весь Кабестан, выглядывая в полумраке улиц потрепанную бурями хибару, что в лучшие свои годы носила гордое звание уважаемой таверны. На выцветшей под солнцем и дождями вывеске все еще можно было разглядеть не очень оптимистичное название: <Сломанный Киль>.

Скользкими движениями незнакомец подобрался к таверне. Возле стены у приоткрытой двери стоял долговязый человек со шрамом. Он вгляделся в лицо, скрытое под капюшоном, и тихонько отошел. Фигура в капюшоне проследила за ним взглядом, и открыла дверь в таверну, хотя можно было заметить, что рукой до ручки она так и не коснулась. Но все же дверь широко распахнулась и незнакомец вошел внутрь, где были лишь хозяин-гоблин и три его клиента: высокие смуглые мужчины с красными косухами на голове и мачете у пояса. Пираты Кровавого Паруса, если верить историям. Но новоприбывшему было все равно кто они и что у них на уме. Его сейчас волновало только одно.

<Как бы перебраться через море?> - спросила фигура в капюшоне. Обыватели слегка удивились - по голосу нельзя было понять, кто говорит: мужчина или женщина.

Первым очнулся трактирщик. Маленький, зелененький, с набитым брюшком гоблин легонько улыбнулся, оскалив желтые зубы. Он шагнул к бару, и, несмотря на рост, будто отпрыгнув от невидимой скамейки забрался на него, чтобы быть на одном уровне с путником. На его лице читалась насмешка.

<Хотим корабль? И где ты его видишь? Жратва и пиво - будь здоров, но корабли? Помилуй>. С каждым словом его брюхо вылезало все дальше из грязной безрукавки в зелено-золотую полосочку, хотя ремень с железной пряжкой вроде и должен был его сдерживать. <Не так ведь, хлопцы?>.

Прозвучала пара <ыгы>, а парень с особенно юркими глазками, что в это время хлебал ром, одобрительно кивнул. Никто из трио пиратов пока не отвел глаз от путника, но тот не подавал виду.

<Плохо было бы здесь задерживаться, правда> - ответил странник тем же непонятным голосом - <Но я слышал, что в этих местах, где есть еда и кров часто есть и вести о транспорте>.

<А золото за этот, как ты говоришь, "транспорт" есть, дружок?>

Тот кивнул капюшоном. Рукав, что только что странным образом открыл дверь, протянулся, и оттуда высунулась не рука, но только серенький мешочек в котором что-то позвякивало. Мешочек два раза потрясся со звоном монет, и исчез в рукаве.

<Можно и золото>

Кошелек вызвал неприкрытый интерес у публики, но страннику это было не интересно. Хозяин потер лапкой острый подбородок и прогрохотал: <Хмм: Старый причальник Головокружилкинс достаточно безбашенный, чтобы перевести тебя под парусом на ту сторону. Ну, по крайней мере, у него есть корабли>.

<И где бы его найти?>

<На обломках причала, где ж еще! Головокружилкинс там живет. Иди налево от двери, затем вокруг дома. Немного пройдись. Причал не пропустишь - вокруг него еще воды много, хе-хе:>.

Капюшон опустился в знак благодарности. <С Вашего позволения>.

<Скажи им, что тебя послал Вихлюн> - проворчал гоблин - <Удачного плаванья!>

С изящным поворотом незнакомец вышел наружу. Закрыв за собой дверь, он осмотрелся, и пошел по пути, указанному владельцем таверны. Небо уже потемнело, и хотя было весьма сомнительно, что причальный захотел бы отправиться в путь в такое позднее время, незнакомцу было все равно.

Случайные прохожие проносились мимо, удивленно оглядываясь на странного путника в капюшоне, но пока они его не трогали, он не трогал их.

Внезапно на горизонте открылся вид темного моря, и тут незнакомец впервые замешкался. <Но ведь выбора нет> - убеждал он себя - <Нет, кроме как подвергать себя риску на каждом шагу>.

У причалов стояло несколько огромных кораблей на якоре, но странник искал нечто иное. Маленькая шлюпка, с которой сможет управиться и один моряк - вот и все, что было нужно. Три потрепанных парусника, видавших времена получше, стояли у берега. Если они и не плавают постоянно, то при необходимости могут. Они стояли по правому борту у длинных доков, что прорезали волны черного моря. На доках стояли ящики, которые, должно быть, давно уже нужно было погрузить в какую-то шхуну, а на ящиках в свою очередь сидел гоблин. Бодрый старикашка, который на вид мог сойти Вихлюну за кума, брата, и даже за отца. Он управлялся с рыболовной сетью, но как только подошел незнакомец, он повернул взор к нему.

<Эмм:> - неуверенно захрипел он, и затем добавил - <Как бы закрыто на ночь. Завтра приходите>.

<Коли ты Головокружилкинс, то ты смог бы найти лодку, чтобы переправиться через море. Сегодня, не завтра>. Из просторного рукава незнакомца вновь выглянул приятно звенящий мешочек с монетами.

<Смог бы я?> - он потер свой острый подбородок. С близкого расстояния было видно, что старый гоблин выглядит стройнее Вихлюна. И одежда у него была дороже, как то фиалковая рубашка и красные штаны, что странно контрастировали с его зеленой кожей. Да и большие черные ботинки, под размер больших зеленых гоблинских ног, выглядели представительнее.

<Это ведь - ты?> - спросил незнакомец.

<Таки я, глупец!> - улыбнулся гоблин, показав свои не по годам целые желтые зубы - <А лодка? Ну было пару суденышек, что вам бы подошли: А вы куда, собственно, желаете?>

<Нужно добраться до Менетилской гавани>.

<Ах, никак дворфов проведать!> - воскликнул гоблин, ничуть не ошарашенный странным голосом незнакомца - <Ни одно судно туда не направляется:> - промычал он, и затем, остепенившись, добавил - <Да и вы, возможно, никуда не поедете:>

Его странные, змеиные на вид глаза, цвета коралла с черным пятнышком поверх него, пристально посмотрели куда-то мимо потенциального клиента.

Их поджидали. Этот трюк был стар даже в тех краях, откуда был родом путник в капюшоне. Ведь бандиты - они и на Калимдоре бандиты, и любят они пользоваться старыми проверенными методами.

Спрыгнув с сиденья-ящика, Головокружилкинс схватил длинную доску с огромным гвоздем на конце, почти футом в длину. Хозяин причала отлично умел обращаться с таким импровизированным оружием - сказывались годы практики. Однако, он не сильно рвался помочь незнакомцу.

<Так, парни, ступите на причал - расшибу головы в кашу> - предупредил он пиратов.

<Зачем нам с тобой-то цапаться, старик!> - сказал один, самый любопытный из шайки, сидевшей в таверне - <У нас просто одно дельце к нашему другу>.

Незнакомец медленно повернулся к ним, и плавно снял с головы капюшон, чтобы открыть лицо. Иссиня-черные волосы, спадающие на плечи, пара красивых рожек, гордо растущих по оба ее виска:

Выпучив глаза, пираты отступили на шаг назад. Двое выглядели ошарашенными, но их главарь, парень со шрамом на лице и полуметровым мачете в руках, лишь высокомерно улыбнулся.

<Ну, теперь-то мы знаем, что ты просто маленькая милая девочка: какой бы расы ты ни была. Теперь, отдай нам свой мешочек>.

<Это не принесет вам счастья> - сказала она, сняв с себя заклинание, искажающее ее приятный мелодичный голос - <Деньги - они ведь приходят и быстро уходят>.

<А нам нравится, когда они быстро уходят, так ведь, парни?> - парировал лидер. Его прихвостни замычали в знак согласия: жадность у них явно переборола страх перед неизведанным.

Дата добавления: 2015-08-20