Глава 13 часть 2

Возвращения в Ростов Даша боялась, думала, а как все будет, и не окажется ли ошибкой решение пожить, наконец, не для удовлетворения карьерных амбиций, а исключительно для себя, не в арендованной квартире, а дома, когда есть возможность, помимо работы, иметь какую-то жизнь, а не проводить долгие часы, слушая аудио-книги в московских пробках. Оказалось, что она вообще слишком много боялась, часто напрасно. Город принял Дашу так, словно она и не уезжала – те же улицы, те же люди, ну и пусть на месте пустырей появились жилые кварталы, а прежде модные места приобрели дурную славу, - она была дома. Возможно, совсем скоро навалится скука и понимание того, что российская провинция не сравнится с лощеным Цюрихом или безумной Москвой. Это придет чуть позже, а пока у Даши есть одно важное дело, которое лучше всего начать и закончить дома, рядом с мамой, вдали от непрощающего ошибок ритма больших городов.
Стечение обстоятельств, но офис банка, в котором теперь трудилась Даша, располагался в том же бизнес-центре, что и инвест-компания, в которой она работала в те короткие полгода перед отъездом в Уортон. Обыденные вещи будили воспоминания: пятачок у входа, где ее высаживал Максим, невкусный капуччино в кафе, в которое они забегали во время обеда, зеркальные стены лифта, отражавшие их поцелуи. В этом смысле приезд в Ростов был ошибкой. Даша раз за разом повторяла себе, что Макс теперь муж и отец, и другая женщина носит его фамилию, просыпается рядом с ним и кормит грудью его ребенка.
Она была счастлива эти годы, счастлива и успешна. Уортон, переполненность знаниями, важными знакомствами и удивительным чувством, что ты стоишь чуть ни в преддверии финансового рая. Тогда в Америке у Даши не было ни секунды остановиться, подумать – она бежала вперед, радостно оставляя позади чуть менее активных и успешных, стала первой на своем курсе, но отчего-то была не слишком рада. Еще одна вершина взята, упорством, бессонными ночами и полным отречением от чего-то хоть отдаленно напоминавшего личную жизнь. Три короткие поездки с Грегом на Атлантический океан, Новый год на катке в Центральном парке – вся ее личная безличная жизнь. Потом – выбор работы: Нью-Йорк, Лондон или Цюрих. Даша выбрала Цюрих, удивив всех отказом от отличного места в Fannie Mae – через три недели после ее отъезда в Швейцарию Fannie Mae рухнул, едва не утащив за собой весь банковский сектор страны. Здесь не было ни грамма интуиции или предчувствия, только глубокий анализ, тот же самый, что помог убедить маму продать туристический бизнес на самой вершине рынка, а потом спокойно наблюдать, как бывшие партнеры и конкуренты захлебываются, не сумев победить кризис. Кризис – источник новых побед, этот принцип Даша запомнила твердо.
Должность заместителя руководителя ростовского филиала швейцарского банка UBS была не совсем тем, о чем мог мечтать сотрудник с Дашиным опытом и образованием. Боссы в Москве очень хотели, чтобы она ее приняла, и очень сомневались в согласии амбициозной девушки вот так легко променять Москву на регион. Даша соглашалась отнюдь не легко, виртуозно подводя руководство к идее удвоить ее зарплату и дать карт-бланш в решении целого ряда вопросов. Никто не мог предположить, что в соответствии с ее планами, отъезд домой был именно тем событием, с которым связывались еще более далеко идущие планы.
И вот – кабинет с панорамным окном, из которого виден Дон, злобные перешептыванья подчиненных и старый друг Костя – ее непосредственный начальник, правда, начальником ему осталось быть совсем не долго, полгода, максимум. Чуть располневший респектабельный мужчина с той же улыбкой, что на короткое время очаровала ее в прошлом, отец троих детей, фото которых стоят на его столе, слишком по-мещански на Дашин вкус. Смешно, но Костя не знал, как себя с ней вести – балансировал между панибратством и опасливым заискиванием перед подчиненной, приезд которой сопровождали напутствия с самого верха российского представительства UBS. Дашу это лишь забавляло, она ощущала странную замороженность, которая отступала лишь во время разговоров с мамой и посиделок с Леной и ее дочкой.
Возможно, это было глупо, но Даша не способна была бороться с самой собой – в первые же дни она прочитала в прессе, в Интернете абсолютно все, что касалось Звенигородцевых: компании, Макса, его отца. Даша плакала, читая статьи, посвященные смерти Дениса Петровича, глядя на фото, Макс, его мама, печальные, одинокие. Абсурдно, но ей хотелось бы быть рядом, взять за руку Максима, обнять Людмилу Львовну. Быть вмести с ним в самые сложные моменты жизни – похоже не супружескую клятву, которую ему дала другая. Чуть позже, узнав, что компания, которой теперь владеет и руководит Макс, кредитуется в UBS, Даша изучила все, связанное с бизнесом, взаимоотношениями с банком. Как-то вечером, когда в офисе не осталось ни души, она скинула туфли и взяла, наконец, папки, посвященные Звенигородцевым. Договоры, акты, расчеты, бесчисленное множество бумаг и цифр, Даше следовало быть отстраненной, но за каждой запятой она видела Макса, его сомнения, трудные решения, его подпись, почти детские каракули и стремительный росчерк. Ей было приятно осознать, что он ведет дела довольно успешно, компания последовательно выбирается из долгов и уже с некоторой надеждой смотрит в будущее, хотя, конечно, в некоторых вопросах сама Даша была бы посмелее. Она задумалась и начала чертить на листе бумаги схему новых проектов для Макса, благо, события, происходившие в области, позволяли рассчитывать на приток инвестиций и строительный бум. Даша бы на месте Максима подумала об участии в государственно-частном партнерстве и привлечении синдицированного кредита… Она резко оборвала себя – это не ее дело! И, к тому же, легко строить инвестиционные планы, когда ты не рискуешь ничем, кроме собственной репутации, а именно такие планы Даша строила в последнее время, нужно сказать, весьма успешные планы. В отличие от нее, Максим рисковал слишком многим, своими деньгами, обязательствами и надеждами тех людей, которые до сих пор дожидались оплаченных квартир.

Уоторн научил ее многому, Цюрих закрепил эти знания, а Москва помогла заблистать им в новом свете – увы, они не научили ее терпеть и пропускать мимо себя глупость и упорное нежелание принимать новое. Совещание, которое сама Даша считала простой формальностью, превратилось в настоящее Ледовое побоище, причем врагом, против которого выступала русская рать, была она сама. Что ж, Даша понимала, что ее приезд, ее назначение – большой удар для всех, кто привык воспринимать банк как собственное подсобное хозяйство, московский офис был далеко и, погруженный в большие проекты, не слишком интересовался тем, как живет ростовский филиал. Результатом стали серьезные проблемы с возвратом кредитных средств, десятки, если не сотни компаний-«пустышек» в роли должников. Не нужно было быть провидцем, чтобы понимать, что подобное разбазаривание банковских средств представляло собой не простую халатностью, а являлось прекрасно отлаженной схемой, приносящей отдельным людям стабильный доход. Что ж, это значило только одно – Косте осталось меньше, чем полгода, она выполнит свой план, займет место руководителя и приблизится к реализации своей личной, очень важной цели.

Было что-то оскорбительное в том, что Даша была способна решить очень многие важные для других вопросы, но оказалась неспособна также легко приблизить исполнение своего самого главного в последнее время желания. «Не стоит беспокоиться, после тридцати шансы на успех составляют один к десяти», - успокаивал ее врач, - «К тому же, с каждой следующей попыткой шансы возрастают». Даша ничего не хотела слышать о шансах, она хотела получить результат и, к тому же, ей исполнилось тридцать всего полгода назад, с какой это стати она перешла в следующую возрастную группу?! И потом, ведь все это было так неприятно, временами больно и безумно дискомфортно.
Даша застегнула шубу, поправила шарф, уже хотела выходить на улицу, когда бросила взгляд в зеркало и огорчилась, увидев бледную тень самой себя, чуть-чуть коснулась щек кисточкой с румянами, провела по губам помадой. В Москве она редко задумывалась, как выглядит со стороны, здесь же хотелось быть лучше всех этих одноклассниц, однокурсниц, благополучно вышедших замуж и словно с опаской смотревших на нее.
Она вышла на крыльцо, был редкий для Ростова снежный день, к шести вечера снега выпало столько, что движение на дорогах встало, а тротуары были и вовсе не видны. Даша сощурилась от резкого порыва ветра, бросившего снег почти в лицо, и начала медленно спускаться по ступенькам. Около ее машины стояла такая же, только черная. Отлично смотрится рядом с моей, - отстраненно подумала Даша, и нажала кнопку открывания дверей на брелоке. Приветливо моргнули фары, из соседнего автомобиля вышел мужчина, открыл заднюю дверь и достал детское кресло, повернулся лицом к Даше, и она с ужасом узнала в нем Максима. Ее Макс с ребенком в руках. Она задержала дыхание, сердце пропустило один удар. Губы никак не желали складываться в приветливую улыбку, казалось, одно лишнее движение и лицо рассыплется на части, побежит лучиками трещин. Макс, все такой же стройный и высокий, волосы более короткие, чем раньше, морщинки возле глаз, усталый взгляд, пальто распахнуто и, как обычно, где-то потерян шарф. Ее Макс, совсем рядом, смотрит на нее и как будто не узнает. Самое глупое и легкомысленное существо на планете, некстати вспомнились Ленкины слова в адрес Максима, сказанные тысячу лет назад. Даша услышала, как автоматически закрылась ее машина, как хлопнула дверь больницы, подняла глаза, встречаясь глазами с Максимом.
- Привет, - тихо сказал он.
- Привет, - еще тише ответила Даша.
- Ты… - начал было Максим.
- Максим, ну что ты стоишь! Машеньку заморозишь, - пронзительный женский голос расколол тишину.
Даша оторвала взгляд от Максима и увидела, как из машины вышла женщина, эффектная брюнетка с яркими губами, в белой норковой шубе с горностаевым воротником, чуть полноватая, но это простительно, учитывая малыша у Макса в руках. Даше стало еще холоднее – ее элегантное пальто из каракульчи ни капельки не грело.
- Рада была тебя видеть, - выдавила Даша и села в машину.
Вот теперь, наконец, ей стало абсолютно понятно, что Макс – чей-то отец и муж.

Дата добавления: 2015-08-17