Глава 12. Вот так бывает, ты плывешь по волнам чудесного яркого сна

Вот так бывает, ты плывешь по волнам чудесного яркого сна, а потом вдруг – словно резкий хлопок, и уже реальность рядом с тобой потирает свои ладошки. Так было и с Дашей, радость и наслаждение близостью с Максимом, вполне осознанное желание скорректировать свои планы, чтобы вернуться к нему, не ранить его, а потом – фото от Грега в электронной почте. Ее первый мужчина, ее лучший друг, сияющий на приеме по случаю окончания Уортона, с заветным дипломом в руках, а ниже приписка о том, что через неделю он выходит на работу в банк J.P. Morgan. То, к чему стремилась Даша, то, от чего она была готова если не отказаться, то пойти на компромисс, и ради чего? – ради жизни с Максимом. И как-то сразу все стало немного раздражать, и Макс, и его влюбленные взгляды, и вечная нерешительность, снова захотелось бежать на работу и не спешить домой. Что мог ей предложить Звенигородцев, что мог предложить ей город, в котором Даша выросла? – на данном этапе не так уж и много. Семья, работа, красивая квартира, деньги, не свои – родителей, гламур местечкового масштаба. Слишком мало!
Максим отчего-то был уверен, что теперь после их возвращения из Парижа, его развода и согласия Даши носить подаренное кольцо все будет иначе. Увы, он, как обычно, ошибался.
Даша постепенно приводила в порядок свои дела, завершала проекты на работе, готовила вещи к отъезду, вот только никак не могла сделать самое главное – сказать, наконец, Максиму, что ничего не изменилось, еще несколько недель, и она улетит на долгие два года. Иногда Даша ловила себя на мысли: а зачем о чем-то говорить, ведь она не скрывала своих планов насчет MBA, а поводов передумать ей никто не давал. Ведь Макс не сделал ничего, чтобы Дашу остановить, не сказал, не предложил, но потом здравый смысл побеждал и мамиными словами твердил ей: «Ты дала парню надежду и не имеешь права уходить от разговора», но Даша уходила, наверное, с переездом из маминой квартиры здравому смыслу стало не так-то просто до нее достучаться.
И снова все было так словно им обоим по девятнадцать: кино, рестораны, вечеринки, смех и объятия. Хотя… зря она так, сейчас все было куда ярче, чем в девятнадцать – жаркое ощущение друг друга, безумный всепоглощающий секс. И как-то странно в один день все оборвалось, Даша, наконец-то осознала – она уедет через две недели и Макс должен это понять.
Раннее утро, пять сорок, жалкий огрызок луны выглядывает из-за рваных облаков, спать Даша не хотела, лежать в кровати рядом с Максимом тоже. Она тихо-тихо встала, прошла в ванную: душ-укладка-макияж. В семь уже можно сражаться со всем миром, с миром, который вновь, пусть и ненадолго, едва не сжался до одного человека. Даша оделась, сварила кофе, пожарила омлет, Макс все еще спал. Неожиданно оказалось мучительно, остро необходимым сказать ему все сегодня, прямо сейчас. Она вошла в спальню, раздвинула шторы – за окнами было темно и грустно.
- Макс, Макс, вставай, - Даша легко потрясла парня за плечо.
- Дашка, отстань, - он перевернулся на живот, зарывшись лицом в подушку.
- Вставай Максим, - строго сказала Даша. – Нам надо поговорить.
- Встаю, - пробормотал Звенигородцев, подумав, что Дашин голос до дрожи похож на мамин.
- Жду тебя на кухне, - бросила Даша и вышла из комнаты.
Кофе был уже пятнадцатый раз тщательно размешан, омлет сиротливо остывал на тарелке.
- Ну что такое у тебя? – лениво протянул Максим, появляясь на кухне, немного помятое лицо, всклокоченные волосы, футболка, надетая задом наперед, прежде Дашу его вид умилял, сегодня все раздражало.
- Я уезжаю, - тихо сказала Даша. Макс поднял на него удивленные и непонимающие глаза. - Я уезжаю в Америку, третьего января, - повторила она.
- Но ты же вернешься? - также тихо спросил Звенигородцев.
- Через два года.
- Я приеду к тебе летом, а на следующий Новый год ты приедешь сюда, - Максим немного повеселел.
- После окончания я не планирую возвращаться в Ростов. Думаю, на этом этапе мне здесь нечего делать, - едва начав говорить, Даша уже не могла остановиться. – Я вернусь позже, года через четыре.
Слова были фатальны, будучи произнесенными, они словно отрезали Дашу от Максима, как будто маленькая льдинка оторвалась от большой льдины и дрейфовала по неспокойному морю.
- Нечего делать, - повторил Максим. Даша кивнула, в какой-то момент пропали силы говорить, дышать, думать. – Неплохо хоть со мной развлеклась, а? – подумав несколько секунд, спросил парень.
- Неплохо, - механическим голосом ответила Даша.
- Ну и хорошо, - сказал Звенигородцев. - Потренировалась на мне.
- Спасибо, Максим. Я всегда хотела потренироваться именно на тебе, - удивительно, но говоря все эти странные вещи, Даша словно наблюдала за собой со стороны, будто какая-то ее часть отделилась и парила под потолком. – Я ухожу, ключи оставишь у консьержа, - она вышла в коридор и начала одеваться: шарф, сапоги, шуба, перчатки – вещь за вещью, чтобы не сбиться с понятного ритма.
- Ну ты и сука, Даша – иду к своей цели напролом, - Макс с грохотом бросил фарфоровую чашку в раковину.
Даша вышла в холл и заплакала – Максим разбил последнюю чашку из сервиза, подаренного тетей.

Казалось, она плакала все следующие две недели, в машине по дороге на работу, в офисном туалете в обеденный перерыв, сжавшись в комочек около мамы пятничным вечером, когда весь город отмечал приближающийся Новый год, а небе озаряли вспышки фейерверков. Даша плакала в новогоднюю ночь и жалко всхлипывала утром первого января, а седьмого, прямо на Рождество, села в самолет и посмотрела вокруг с улыбкой: она сделала то, что хотела.

Дата добавления: 2015-08-17