Кабанис

вочеловека Адама Кадмона, сосредоточившего в себе потенции мирового бытия. Особый аспект К. составля­ет т. н. практич. К., основанная на вере в то, что при помощи спец. ритуалов, молитв и внутр. волевых ак­тов человек может активно вмешиваться в божественно-космич. процесс истории (напр., приближать пришест­вие мессии), ибо каждому «возбуждению снизу» (от человека) не может не ответить «возбуждение сверху» (от бога).

С 15 в. интерес к К. распространяется в кругах христ. учёных Европы, стремившихся синтезировать её с дог­мами христианства в рамках универсальной всечело-веч. религии (Пико делла Мирандола, И. Рейхлин, Агриппа, Парацельс и др.); близко к К. подошёл Бёме в своём учении о происхождении мирового кон­фликта из самой природы бога. Влияние мистицизма К. прямо или опосредованно испытали Гегель, Вл. Со­ловьёв, Бердяев, Юнг, Бубер.

• Langer G., Liebesmystik der Kabbala, Munch., 1956; S с h o l e m G., Major trends in Jewish mysticism, N. Υ., 1969⁴, p. 119—286.

КАБЕ (Gäbet) Этьен (1.1.1788, Дижон,—7.11.1857, Сент-Луис, CILIA), франц. публицист, писатель, утопич. коммунист. Участник движения карбонариев и Револю­ции 1830; историк революции («Популярная история франц. революции 1789—1830» — «Histoire popnlaire de la Revolution franchise de 1789 a 1830», t. 1—4, 1839—40). Из-за репрессий эмигрировал в Бельгию, затем в Великобританию (1834), где познакомился с Оуэном. Автор кн. «Как я стал коммунистом» («Com­ment je suis communiste», 1840). В 1840 в романе «Пу­тешествие в Икарию» (v. 1—2, 1840; рус. пер., т. 1—2, 1935) изобразил коммунизм как ассоциацию, построен­ную на основе социального равенства, братства, един­ства и демократии в соответствии с принципами разума и требованиями природы. К. выдвинул лозунг: «Каж­дый по способностям, каждому по потребностям». Уто­пия К. имеет, однако, мелкобурж. черты: уравнитель­ность потребления, сохранение индивидуальных ферм в с. х-ве, сохранение при коммунизме своеобразной ре­лигии пантеистич. толка и др. Коммунизм, по К., мо­жет быть осуществлён путём убеждения и мирных реформ. В целом в утопии К. много общего со взглядами коммунистов-утопистов 18 в. К. Маркс характеризовал К. как «...самого популярного, хотя и самого поверх­ностного представителя коммунизма» во Франции (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 2, с. 146).

• Волгин В. П., Франц. утопич. коммунизм, М., 1960, с. 207—38; В о n n a u d Р., E. Gäbet et son oeuvre. P., 1900; С r e t i n o n J. F. et L а с o u r F. M., Voyage en Icarie..., P., 1952.

КАВЕЛИН Константин Дмитриевич [4(16).11.1818, Петербург,—3(15).5.1885, там же], рус. правовед, историк, философ, публицист. По социально-политич. воззрениям К.— дворянский либерал, выступал за от­мену крепостного права и освобождение крестьян с зем­лёй за выкуп. К.— сторонник сохранения России как агр. страны с умеренно развитой гор. пром-стью и торговлей, самодержавным политич. строем, основан­ным на законах. Дворянство, по К., должно быть от­крытым для всех, но оставаться «высшим сословием» общества. Он высказывался за создание сильного, «в высшей степени консервативного мужицкого сосло­вия», усматривая в праве личной собственности и лич­ном «начале» условие социально-экономич. прогресса и одновременно защищая сел. общину. К. известен как умеренный «западник» и критик славянофильства, признающий, что Россия вступила на путь «общечело-веч. цивилизации», и вместе с тем как противник «псев-доевропеизма», отождествления «общечеловеческого» с «западноевропейским», как поборник развития нац. самосознания рус. народа.

Компромиссный характер носят и др. стороны миро­воззрения К. По мнению К., науку можно согласовать с религией. Роль науки он видел в доведении до всеобщ­ности человеч. психич. состояний. Психологию как

«положит. науку о человеч. душе» он считал ключом ко всем областям знания, в т. ч. философии, центром, во­круг к-рого располагаются науки, изучающие челове­ка. По К., познание ограничивается миром явлений (в этом К. как сторонник феноменологизма и агности­цизма согласен с Кантом и позитивистами). «Мир пси­хический» и «мир физический», по К., самостоятельны, равноправны, хотя и взаимосвязаны. С этих позиций К. отвергал филос. «метафизику», критиковал Гегеля (в то же время позитивно оценивая нек-рые его диалек-тич. идеи), Шопенгауэра, Э. Гартмана, Вл. Соловьёва и др. идеалистов, а также материалистич. системы и материалистически толкуемый позитивизм. Вместе с тем его критика «отвлечённого идеализма» доходила иногда до признания зависимости психического от ма­териального, что давало основание (Ю. Ф. Самарину, в частности) обвинять его в уступках материализму, тогда как материалисты (Сеченов) видели в нём рестав­ратора увядающего идеализма.

К.— один из основателей гос. школы в историогра­фии России, усматривавшей существо росс. историч. процесса в создании и упрочении гос-ва. Согласно К., до 18 в. Россия и Зап.Европа развивались путями, противоположными по форме, но тождественными по цели, задачам, стремлениям. Закон историч. развития рус. общества он видел в постепенном образовании и упрочении «начала личности» и соответственно в посте­пенном упадке патриархального, родового строя, в ис­черпании исключительно нац. элементов и сближении России с Зап. Европой. К. признавал только постепен­ный прогресс в истории, движущими силами к-рого вы­ступают два гл. фактора: складывающееся на основа­нии различных интересов групп людей «положение ве­щей» и «обществ. нравы» обладающих свободной волей людей. К. отвергал роль отвлечённых идей и революц. действий.

В 40-х гг. К. был близок Белинскому, к-рый высоко ценил нек-рые его филос.-историч. идеи, в 60-х гг. он стал символом либерального пресмыкательства перед самодержавием и отступничества от идеалов освободит. движения.

• Собр. соч., т. 1—4, СПБ, 1897 — 1900.

• Ленин В. И., ПСС, т, 5, с. 31—33; т. 20, с. 165; т. 21, с. 259—60; т. 22, с. 84; Г. К., как психолог, «Отеч. зап.», 1872, ΜΊ 8, 10, 11; Т p о и ц к и и М., К. Д. К. (Страница из истории философии в России), «Рус. мысль», 1885, кн. 11; Г о л ь ц е в В., Нравств. идеи К. Д. К., там же, 1892, кн. 6; К о p с а к о в Д., К. Д. К. Очерк жизни и деятельности, СПБ, 1898; История фи­лософии, т. 4, М-, 1959, с. 75—76; История философии в СССР, т. 3, М., 1968, с. 393—406; Галактионов Α. Α., Н и-к а н д p о в П. Ф., Рус. философия 11 —19 вв., Л., 1970, с. 368— 371; Кантор В. К., Рус. эстетика 2-й пол. 19 столетия и обществ. борьба, M., 1978, гл. 3.

КАДАР (араб. — власть, могущество), термин арабо-исламской философии, имевший разные значения: в ран­нем исламе — божеств. повеление, могущество, пред­определение; с нач. 8 в. также — власть человека над своими делами, один из синонимов свободы воли. Вы­ражение «када и К.» означало в исламе повеление бога, при этом «када» (повеление) чаще всего рассматривался как синоним извечного универсального веления, атри­бут сущности бога, противопоставляясь К. как кон­кретному проявлению воли бога, его отд. приказанию и решению (согласно Ашари, Бакиллани и др.). Со­гласно Ибн Сине, каждая вещь получает от первого бытия К.— частное определение его «када», согласно разуму, из к-рого необходимо порождается всё сущее. В учении «Братьев чистоты» (Ихван ас-Сафа) К.— это удел, назначенный каждой душе согласно движению звёзд, а «када» — вечный разум, порождающий эти не­бесные закономерности.

Неоднозначно понимался и термин «кадариты» (ис­толкователи божеств. К.): кадаритами называли тех, кто впервые затронул вопрос о божеств. К. (Мабад ибн Халед ибн Джухани, Гайлан ад-Димашки, Хасан аль-Басри и др.); в уничижит. смысле ортодоксальные бо­гословы называли кадаритами сторонников учения о К. как власти человека, над своими действиями. Послед-

ние, однако, не были склонны принимать это название, относя его к сторонникам учения о предопределении — джабаритам. Большинство авторов-традиционалистов 9—11 вв. ставят рядом или отождествляют кадаритов и мутазилитов как еретиков и «отклоняющихся». Од­нако один из основателей мутазилитской школы Амр ибн Убайд (ум.762) написал в своё время «опроверже­ние кадаритов», явно высказав нежелание защитников свободы воли пользоваться этим названием. Ибн Тай-миййа (ум. 1328) подразделяет кадаритов на две группы: последователи Джахма ибн Сафвана π Абу-ль-Хасана аль-Ашари, согласно к-рым божеств. Ь*. предваряет всякое человеч. действие; мутазилиты, «философы» и шииты, отстаивающие свободу воли ц моральную от­ветственность человека (впоследствии за ними и закре­пился этот термин).

• Nallino G. Α., SuJ nome di «qadariti», «Rivista degli Studi oriental!», 1916—18, v. 7; W a t t H. M., Free will and pre­destination in early Islam, L., 1948; см. также лит. к статьям Калам, Касб.

«КАЗАРМЕННЫЙ КОММУНИЗМ», понятие, к-рым К. Маркс и Ф. Энгельс обозначали предельно вульга­ризированные, примитивные представления о комму­низме как о строе, для к-рого характерны аскетизм в удовлетворении человеч. потребностей, деспотизм узкого слоя «революц. лидеров», бюрократизация всей системы обществ. связей, отношение к человеку как к слепому орудию выполнения воли вышестоящих инстанций. Поводом для введения такого понятия по­служила статья С. Г. Нечаева «Главные основы буду­щего обществ. строя» (1870). В этом «будущем», скроен­ном по нечаевской мерке, господствует принцип «...про­изводить для общества как можно более, и потреблять как можно меньше», труд обязателен под угрозой смер­ти, царствует дисциплина палки. «Какой прекрасный образчик казарменного коммунизма! Все тут есть: об­щие столовые и общие спальни, оценщики и конторы, регламентирующие воспитание, производство, потреб­ление, словом, всю общественную деятельность, и во главе всего, в качестве высшего руководителя, бе­зыменный и никому неизвестный „наш комитет"» (Маркс К. и Э н г е л ь с Ф., Соч., т. 18, с. 414). Методы, к-рые предлагались для достижения этого «казарменного рая», основоположники науч. коммуниз­ма характеризовали как апологию вероломства, лжи, запугивания, насилия, как доведённую до крайности бурж. безнравственность.

Беспощадная критика «К. к.», нечаевщины во всех её проявлениях — выражение глубокой гуманистич. сущности марксизма. Уже в первых своих работах Маркс выступал против «...грубого и непродуманного коммунизма», к-рый под флагом иллюзорного отри­цания частной собственности на деле отрицает лич­ность человека. «Всякая частная собственность как таковая,— писал Маркс,— ощущает — по край­ней мере по отношению к более богатой частной собственности — зависть и жажду нивели­рования... Грубый коммунизм есть лишь завершение этой зависти и этого нивелирования, исходящее из представления о некоем минимуме. У него — определенная ограниченная мера. Что такое упразднение частной собственности отнюдь не является подлинным освоением ее, видно как раз из аб­страктного отрицания всего мира культуры и цивили­зации, из возврата кнеестественной простоте бедного, грубого и не имеющего потребностей че­ловека, который не только не возвысился над уровнем частной собственности, но даже и не дорос еще до нее» (там же, т. 42, с. 114—15).

Этот тонкий и глубокий анализ истоков уравни­тельного «К. к.» и ныне не утратил своей актуально­сти. Марксизм-ленинизм связывает появление подоб­ных тенденций с определ. социально-политич. явления-

Дата добавления: 2015-08-18