Вертикаль власти, опыт державного прошлого и задачи национального строительства в РФ.

В период президентства Владимира Путина значительная часть усилий федеральной власти была сосредоточена на создании и совершенствовании административной «вертикали». Это несколько повысило общий уровень управляемости, но не приблизило жителей России к отождествлению самих себя с единой гражданской нацией. Трудно представить себе стабильное развитие страны, многомиллионное и этнически разнообразное население которой не осознаёт собственного единства. Попытки формирования общего самосознания мало последовательны и поэтому не воспринимаются массами. Обращение «россияне», звучавшее из уст первого российского президента Бориса Ельцина, вызывало усмешки у большинства сограждан и раздражало по двум причинам. Это ущемляло «фантомную» державную идентичность жителей бывшего СССР, либо казалось эвфемизмом, подменявшим обозначение этнической принадлежности – чеченской, татарской, украинской... При Путине общепринятым стало представление о необходимости укрепления политической целостности страны, о правительстве «вертикали власти», которая связала бы расползавшуюся федеративную конструкцию и улучшила бы управляемость. Однако общий идеологический тон восстановления утраченного державного величия не сильно способствовал формированию единой идентичности людей. Общая идентичность была призвана цементировать конструкцию огромной державы, но в критический момент оказалось, что за лозунгами о «пролетарском интернационализме» и «многонациональном советском народе» ничего не стоит. Во второй половине 1999 года Россия оказалась перед лицом реальной угрозы территориальных потерь на Северном Кавказе. А это теоретически могло спровоцировать новую волну сепаратистских движений в республиках Поволжья и таких регионах, как Тува или Якутия. Первая война в Чечне (1994–1996) закончилась соглашением о так называемом «отложенном статусе» – решение о судьбе территории должно было быть принято в течение пяти лет после окончательного вывода оттуда российских военных, правоохранительных и административных структур. В 1999-м, когда до окончания оговоренного срока оставалось еще два года, в соседнем Дагестане произошло выступление исламских фундаменталистов. Их поддержали ряд полевых командиров из Чечни, фактически совершивших нападение на дагестанскую территорию. Открытие боевых действий в многонациональном Дагестане, чрезвычайно сложном в ландшафтном отношении, казалось многократно более опасным, чем война в Чечне. Но Путин не остановился перед силовым решением. В августе – сентябре 1999 года федеральные войска провели три широкомасштабные операции в Дагестане и начали контртеррористическую операцию в Чечне. Она завершилась ликвидацией сепаратистского режима, созданием лояльной Москве администрации и принятием республиканской Конституции, в которой была зафиксирована принадлежность к Российской Федерации. Лозунг укрепления единства России стал важной составляющей политической программы Владимира Путина. Его администрация приступила к осуществлению шагов, направленных на создание более жестких, чем прежде, связок между федеральным центром и регионами. Весной 2000-го появляется унитаристский, по сути, институт полномочных представителей президента – своеобразных наместников в семи федеральных округах, на которые поделена вся страна. Начинается работа по приведению региональных законодательств в соответствие с федеральными законами. Министерство юстиции, Генеральная прокуратура, Верховный и Конституционный суды РФ проводят в 2000–2002 годах большую работу по анализу и коррекции законодательных актов. В 2003-м Администрация президента выдвинула инициативу слияния Пермской области и Коми-Пермяцкого автономного округа – пробный шар проекта укрупнения регионов. Число субъектов федерации – 89 – кажется чрезмерным, и его решают постепенно сократить. Для начала в основном за счет присоединения «матрешечных» автономных округов к «материнским» регионам. На первый президентский срок Путина приходится и реформа Совета Федерации, где каждый регион был представлен губернатором и спикером законодательного органа. В таком виде палата, одобрение которой требуется для принятия любого законопроекта, служила эффективным инструментом регионального лоббизма. После реформы Совет Федерации формируется из назначенных представителей исполнительной и законодательной властей на местах. В таком виде он отчасти сохраняет лоббистскую функцию, но уже все больше превращается в кадровую «пересылку» для политиков и бизнесменов, «зависших» между Москвой и регионом происхождения. В 2004 году обесценивается и сам губернаторский пост. После нападения боевиков на школу в североосетинском Беслане среди мер обеспечения безопасности оказывается замена выборности региональных руководителей их фактическим назначением. Местное управление еще больше замыкается на Москву, когда выдвигается идея партийности губернаторов. К последним по времени «вертикальным» идеям можно отнести строительство федерального суперведомства на базе Министерства регионального развития. Перечисленные меры, носящие в целом откровенно унитаристский характер, не потребовали изменения Конституции, что говорит о достаточно низком юридическом качестве этого документа. Ведь изменения, произошедшие в 2000–2008 годах во взаимоотношениях центра и субъектов Федерации, нельзя назвать малозначительными. Усилия Кремля были направлены на унификацию правового поля, достижение большей эффективности и прозрачности управления, ограничение политического и экономического всевластия региональных элит. Результаты далеки от желаемых. Институт полпредов в подавляющем большинстве случаев, к концу путинской восьмилетки оказался фантомом. Процедура назначения глав регионов во многих случаях теперь зависит либо непосредственно от личных отношений того или иного губернатора с главой государства или с кем-то из его ближайшего окружения, либо от коррупционных и лоббистских возможностей кандидатов. Личная лояльность губернатора президенту как одна из основных категорий нынешней системы отношений между центром и периферией становится источником проблем в момент смены главы государства. Переподчинение губернаторов Медведеву либо их двойное подчинение Путину и Медведеву создаст массу процедурных и управленческих проблем и поставит под угрозу сложившийся в регионах относительный баланс интересов. Дополнительный инструмент контроля в лице «Единой России» также не является институционально надежным. Несмотря на 8 лет строительства вертикали власти, местная власть оставалась выбивающейся из единой вертикали. Это было предопределено Конституцией РФ, потому что местное самоуправление в систему государственной власти не входит. Сейчас вертикаль дотягивается до уровня местной власти. Это демонстрирует преемственность политики нынешнего президента, который продолжает курс предыдущего. Новому президенту, скорее всего, придется заново строить отношения с регионами. И будет лучше, если они приобретут формальные и институциональные рамки, а не останутся системой непубличных договоренностей. Региональные лидеры и представители диаспор регулярно предлагают воссоздать Министерство по делам национальностей, ликвидированное в 2002-м. Едва ли восстановление министерства приведет к установлению безоблачных межнациональных отношений. Они отягощены свежей памятью о конфликтах на Кавказе и новейшими столкновениями в Кондопоге, Сальске, Ставрополе, Москве. Новая Россия, в которой вместе и по действительно общим законам живут ее граждане, равные в правах и обязанностях независимо от национальности, места рождения и вероисповедания, имеет шанс появиться только в том случае, если целенаправленные усилия для ее строительства будут предпринимать чиновники, этнические общины, гражданские организации. В обязательном порядке должна быть выработана новая идеалогия, основанная на державности, традиционализме и патриотизме. Как только восстановим её, сможем восстановить и статус русского этноса. В России власти пытаются реанимировать именно имперскую вертикальную модель единства страны, но такие попытки исторически обречены. Глобализация, как бы к ней ни относились, уже присутствует в нашей жизни и диктует ей свои требования. Современный этап модернизации требует демократизации и либерализации политической сферы, именно поэтому реализация традиционного «вертикального проекта» не может иметь в России длительной исторической перспективы.

69. Поиск национальной идеи – «традиционная российская забава» или вариант государственного устройство России в 21 веке. Путин и его национальная политика

В первом же своем послании Федеральному Собранию В.В. Путин чрезвычайно остро ставит вопрос в сфере национальных отношений и дает оценку национальных отношений на 2000 год. По итогам политики Ельцина в сфере национальных отношений у нового президента возникает серьезный вопрос: «сможем ли мы сохраниться как нация и цивилизация?». Путин выдвигает призыв развиваться с опорой на национальною самобытность, но что это такое не расшифровывает.

Путин говорит о том, что демократическое устройство нашей страны не противоречит нашей самобытности, на которую делает большой акцент. Здесь сложно согласиться, потому что в истории, например, в 15 веке, демократическое устройство боярской вечевой республики в Новгороде оказалось несовместимой с нашей самобытностью.

Также Путин говорит о духовных ценностях, укрепляющих единство России, на которые стоит полагаться (патриотизм, культурная традиция, общая историческая память). Да, это правильно, но они вторичны по сравнению с носителями этих духовных ценностей, их надо ставить во главу угла. Однако этот вопрос у Путина не обозначен.

Еще одна проблема, которую ставит Путин – проблема формирования национальной идеи. В первом своем выступлении в 2000 году он говорит о том, что не надо заниматься вопросами поисками национальной идеи, она сама вызреет в российском обществе. Еще Ельцин устраивал конкурс на лучшую национальную идею. Но национальная идея формируется не на конкурсах, а в ходе исторического развития этносов и народов. Путин же считал, что не надо много рассуждать по поводу национальной идеи, она сама вызревает в нашем обществе. Это сомнительный тезис. Где эта идея вызревать будет? Все это звучит виртуально. Но почему же все время возвращаются к национальной идее? Потому что без нее нет социальной базы, так как ей не на чем консолидироваться, а движение вперед любого государства основывается именно на социальной базе, на тех, кто будет реализовывать все программы. Программы модернизации были и у Ивана Грозного, и Петра Первого, и им удалось создать эту социальную базу. Ленин перед революцией также просчитывал социальную базу, с кем идти на союз. Сталин после войны с Польшей понял, что необходима этническая основа, социально-классовая база не может победить национальную. Хрущев как раз и завалился, потому что у него не было социальной базы. Брежнев прокатился на сталинском наследии. У Горбачева также не было социальной базы, который объявил авангардом общества рабочий класс в условиях научно-технической революции.

Сам факт постановки этого вопроса на сегодняшний день говорит о необходимость создания социальной базы. России нужна этническая, а не социально-классовая основа.

Путин дает характеристику федеративного устройства. Он говорит, что отношения не достроены и не развиты и делает вывод, что в России создано децентрализованное государство и нет полноценной федерации. В 2001 году началось создание федеральных округов, что стало первым шагом Путина. Их число увеличилось уже до 8, но они до сих пор не закреплены в конституции.

В Послании 2001 года Путин говорит, что дезинтеграция государства остановлена, но не преодолена. Путин отмечает, что 3500 нормативных актов, принятых при Ельцине, противоречат Конституции РФ. Путин подвергает критике заключение договоров между центром и субъектами федерации о разграничении полномочий. Он говорит, что это свидетельство неравенства субъектов. В 2001 году 28 договоров расторгли сразу, 14 осталось. Путин заявил, что договоры надо заключаться не за спиной у других субъектов. В конце концов уже в 2003 году Путин принимает решение о том, что все договоры должны прекратить свое существование, а новые должны заключаться через федеральные законы.

На сегодняшний день остро встал вопрос о суверенитете республик. По конституции РФ, ее суверенитет распространяется на всю территорию России. Но возник вопрос о суверенитете Чечни, Башкирии, Татарии, Тывы, Якутии и других республик. Возникает вопрос о том, чтобы убрать положения об их суверенитете из их конституций. Только в 2009 году Якутия отменила положение о суверенитете из своей конституции. В Башкирии ее просто заменили словом «государственность». Сейчас стоит проблема с Татарстаном, где президент в присяге клянется защищать суверенитет Татарстана, что Генеральная прокуратура признала противоречащим Конституции РФ. По конституции Татарстана Президент Татарстана обязательно должен владеть татарским языком, а это противоречит Конституции РФ. Много там и других подобных моментов. Эта проблема много раз ставилась, но была не решена.

Еще одна проблема, поставленная Путиным, заключается в том, что множество представителей русского этноса сейчас проживает за рубежом и русский этнос до сих пор остается самым большим разделенным этносом в Восточной Европе. На сегодняшний день из 25 миллионов русских за пределами РФ в Россию вернулось всего 7 миллионов.

В 2004 году в послании Путин впервые использовал термин «российская нация», но не расшифровал его.

В 2005 году Путин определил развал СССР как крупнейшую геополитическую катастрофу 20 века.

Однако в 2006 году Путин вообще ушел от национального вопроса в своем послании. А причина была вот в чем.

В 1996 году по указанию Ельцина была разработана концепция государственной национальной политики. В 2003 году Путин дал команду обновить эту концепцию. Но ее не приняли в Общественной палате, а национальный вопрос был убран из послания 2006 года. В концепции говорилось о создании многонационального российского общества при консолидирующей роли русского этноса. В общественной палате она встретила большое противодействие особенно среди представителей мусульманских и малых народов. Они заявили о возвращении к оценке русского этноса как старшего брата. Сейчас это фразу поменяли на «объединяющую роль» русского народа, что имеет гораздо меньшее значение и фактически не несет никакого смысла.

В 2007 году в своем последнем послании Путин ставит задачу, суть которой заключается в том, чтобы в разработке национальной политике принимали участие все субъекты. Представители субъектов должны быть реальными, а не декоративными. Путин даже принял закон о цензе оседлости в 10 лет для представителей субъектов в Совете Федерации, но через год Медведев отменяет этот указ.

Обобщая, стоит отметить итоги деятельности Путина на посту президента в сфере национальной политики:

1. Укрепление вертикали власти

2. Назначение губернаторов

3. Создание федеральных округов

4. Сокращение количества субъектов федерации. Вроде бы это хорошо, прослеживаются унитаристкие тенденции, необходимые России сейчас. Россия экономически не готова к федеративному устройству, так как более 70 ее субъектов являются дотационными. Но тут неверный подход. Для управления и чиновников это легче. Но к сокращению всех субъектов подошли по принципу корпорации: «слабый поглощается сильным». Так поступили с Коми-Пермяцким АО, который занимал 88 место из 89 по экономическому развитию. Но Забайкальский край создали из двух дотационных субъектов. Теперь они стали получать гораздо меньше дотаций. Когда попытались сократить количество республик, но наткнулись на большое противодействие. Адыгея категорически против присоединения к Краснодарскому краю. Сейчас эту линию укрепления вертикали власти пока приостановили. Хотя некоторые субъекты, особенно Тюменская область, давят на федеральное правительство, чтобы продолжить эту политику.

В 2007 году, когда Путин выступал с прощальным заявлением, он заявил о том, что поиск национальной идеи – старинная русская забава. Этим можно заниматься всегда и бесконечно. Здесь делается акцент на то, что Путин уповает на вертикаль власти. Однако в России вертикаль власти еще чрезвычайно слаба, она кажется сильной только внешне, и этому можно приводить множество примеров. А вот без национальной идеи никуда не двинуться. А за идеей должен стоять какой-либо этнос. И в России им этим этносом должен стать русский этнос, так как впервые за всю историю он составляет большинство населения (80%).

Дата добавления: 2015-08-17