Красный и белый террор в России

Террор в переводе с латинского обозначает – ужас.

Большой террор в мире продолжили коммунисты. Якобинский террор во Франции, диктатура Робеспьера. Многочисленные жертвы. Ведь идеи коммунизма – это и есть идеи терроризма!

«Принципом демократического правительства является добродетель, а средством, пока она не установится, - террор», - говорил в конце 1793 года Робеспьер, желавший гильотиной переделать французов в общество, полное добродетели.

Якобинцы считали что нужен чрезвычайный режим революционной диктатуры – революционный террор. Глава Комитета общественного спасения Робеспьер относил к врагам всех, кто не поддерживал революцию, и оправдывал их уничтожение. Себя Робеспьер считал судьей общества, имеющим право решать, кто «чистый» гражданин, а кто нет. Тюрьмы заполнялись «подозрительными». Многие были казнены. Печатались статьи, прославляющие гильотину. В политической борьбе Робеспьер пользовался крайними, кровавыми, аморальными средствами. Уничтожая своих противников, он подготовил собственную гибель. Все устали от ужаса якобинского террора как единственного метода разрешения противоречий. Жестокость революционеров была беспредельной, мстительной, бессмысленной и варварской. Они расстреливали «богатых» и «подозрительных» картечью, раненых добивали выстрелами из пистолетов и саблями.

Ленин и Маркс пришли к мысли, что революционный террор может стать мощным орудием в руках победившего пролетариата, оба они были поклонниками якобинской диктатуры и оправдывали плебейский террор Великой французской революции. Робеспьер утверждал свое право на власть при помощи гильотины. И если люди во Франции не приняли этих террористов и эти вдохновители террора погибли в ходе ими же устроенной человеческой бойни, то в России терроризм нашел себе теплое место - марксизм-ленинизм был превращен в светскую религию, а преследования всякого инакомыслия намного превзошли действия инквизиции.

Бонч-Бруевич В. Д., управляющий делами ленинского Совнаркома, сравнивал Дзержинского с А. Фукье-Тенвилем (1746-1795), якобинцем, общественным обвинителем революционного трибунала и утверждал в воспоминаниях: «Мы все давным-давно были подготовлены к наступлению такой эпохи, когда завоевания диктатуры пролетариата нам нужно будет отстаивать не только с оружием в руках, но и применяя одно из самых радикальных и сильно действующих средств нашей революционной борьбы – красный террор».

Г. А. Соломон, тогда заместитель наркома внешней торговли РСФСР, позже вспоминал слова своего шефа, Л. Б. Красина о тогдашней ситуации: «Словом, дело обстоит так: все подавлено и подавляется еще больше, люди боятся не то что говорить, но даже думать… Шпионство такое, о каком не мечтал даже Наполеон третий – шпионы повсюду, в учреждениях, на улице, наконец, даже в семьях… Доносы и расправы втихомолку… Дальше уж некуда идти».

Ленин говорил Валентинову в 1904 г., что будущая революция должна быть якобинской и не нужно бояться прибегать к гильотине. Струве, говорил: «Ленин – это думающая гильотина».

Иван Бунин по поводу смерти Ленина сказал: «Выродок, нравственный идиот от рождения, Ленин явил миру как раз в самый разгар своей деятельности нечто чудовищное, потрясающее; он разорил величайшую в мире страну и убил несколько миллионов человек – и все-таки мир уже настолько сошел с ума, что среди бела дня спорят: благодетель он человечества или нет?»

Известны его призывы мобилизовать молодежь, чтобы обливать в толпе кислотами полицейских, брать заложников из числа мирных граждан, поставить их впереди наступающих красноармейских шеренг, стрелять им в спину, убить несколько сот – и ворваться в боевые порядки ошеломленного противника (такого «живого щита» не смог придумать даже Гитлер).

2 Всероссийский съезд Советов отменил смертную казнь в стране 25 октября 1917 г. узнав об этом, Ленин возмутился: «Вздор… Как это можно совершить революцию без расстрелов». Ленин предлагал декрет отменить.

В. М. Чернов, председатель Учредительного собрания, потрясенный расстрелом демонстрации в защиту Учредительного собрания, написал Ленину, что он «человек аморальный до последних глубин своего существа».

П. Кропоткин рассказывал И. Бунину о свидании с Лениным в 1918 году: «Я понял, что убеждать этого человека в чем бы то ни было совершенно напрасно! Я упрекал его, что он за покушение на него допустил убить две с половиной тысячи невинных людей. Но оказалось, что это не произвело на него никакого впечатления…»

Подобных свидетельств множество. Ленин не раз выступал с циничным требованием расстрелов невинных, обосновывая их высшими интересами классовой борьбы. Для Ленина нравственно было все, что по его мнению, служило делу революции.

Ленинским принципом руководствовались, например, следователи казанской губЧК в 1919 г., вынося после краткого допроса арестованных заключение: «Советской власти полезен быть не может. Расстрелять!»

Петлюровский террор (его можно назвать черным или желтым) унес 300 тысяч жизней евреев, около миллиона было избито и ограблено. Погромы охватили 1300 местечек и городов Украины и около 200 в Белоруссии.

В политической борьбе казни вообще не допустимы, а их было уже слишком много. Жестокость заливала всю страну, и все «воюющие» на внутренних фронтах в ней повинны.

А как начинались идеи коммунизма в России? С террора! В 1860-х годах в России была создана террористическая организация «Народная воля», их членов называли народовольцами. Народовольцы убили царя Александра 2.

Ответственность за террор народовольцы возлагали на царизм, а большевики позже – на белогвардейцев и интервентов. Так замыкался круг: произвол становился необходимым и нравственным, особенно тот, который служил целям революции, направлялся на разрушение старого общественного порядка.

Брат Ленина Александр тоже был террористом! Он пытался убить царя.

Ленин после этого сказал, что они пойдут другим путем. Другим путем – это означало не единичный террор против царей, а массовый террор - исчисляемый миллионами жертв собственного народа.

Дата добавления: 2015-08-17