Часть 51. 1936 год

22 октября 1936 года. Москва.

Уже наступают серьёзные холода. Сегодня было -5. После занятий встретился с Ривой Аронс в столовой. Она была с Ганкой; положение очень напряжённое; Рива сначала молчала, смотрела в землю, краснела и т. д., но потом сама заговорила, сначала насильно, затем легче. Мне тоже нелегко было вновь начинать неожиданно и нелепо законченное весной знакомство. Рива почти всё лето жила в Москве, в конце июня совершила первый парашютный прыжок с самолёта. Она оказалось страстной парашютисткой. После этого она ещё совершила пять прыжков, так что на сегодня Рива имеет целых шесть прыжков. Рива – первая девушка-парашютистка Московского Нефтяного Института! Я проводил её до трамвая. Говорит, что из Баку она приехала лишь в конце августа. В выходной день она вновь хочет прыгать с самолёта с парашютом. Её мечта – во что бы то ни стало стать лётчиком (помимо основной специальности геолога).

Вчера было собрание кафедры петрографии осадочных пород под председательством профессора Л. В. Пустовалова(1). Говорил он и о выполнении нами научно-исследовательской работы, которую надо закончить к 1 января 1937 года. Основная работа профессора Пустовалова и всей его кафедры направлена на изучение красноцветных пермских отложений. Так что работа Лёши с куйбышевской серой, относящаяся также к Перми, довольно сильно интересует Пустовалова.

Василий Павлович Флоренский дал мне прочесть свою рукопись «К вопросу о номенклатуре песчано-алевритово-пелитовых пород и принцип их квалификации». В своей работе Флоренский в гораздо большей степени проработал метод более лёгкого практического определения названия данной породы, и упростил самую схему. Схема приняла гораздо более удобную форму. Во всяком случае, хотя я и не верю в большие способности Флоренского, но предложенная им схема очень удобная: я быстро по ней относил породу к той или иной группе и номеру, что у Пустовалова вызывает некоторую дополнительную работу в делении и т. д. Классификация Флоренского заслуживает внимания.

Вчера с кучкой ребят и девчат группы ходил в кинотеатр «Авангард» смотреть фильм «Случайная встреча»(2). Фильм является как бы дополнением к новому закону о запрещении абортов и об отношении к женщине. Много агитки. Кроме хорошенькой девочки Иринки ничего в картине замечательного нет.

Прочёл и посмотрел книгу-альбом «И. Репин», 20 рисунков. Из этих 20 рисунков мне больше всего понравились «Во время водевиля», «Нищий с сумой», «Отдых», «Юбилейный обед», «Пианистка». Но всё же и из этих картин наиболее хороши «Во время водевиля» – очень живая, изумительно правдивая картина (рисунками даже неудобно называть) и нарисованный грубыми (с виду) чёткими штрихами с изумительным мастерством «Нищий с сумой».

24 октября. Москва.

Осень очень сухая, пасмурных дней нет. Температура около 0. Сегодня вторично был на выставке картин И. Репина в Третьяковской галерее. Что картины Репина являются верхом совершенства – говорить нечего. Никто не станет оспаривать его классические картины «Иван Грозный убивает своего сына», «Не ждали», «Крестный ход», «Проводы новобранца» и т д. Несколько новы для меня картины, которых я не видел, например, огромное полотно «Юбилейное заседание Думы». Картина «Садко», несмотря на свою пышность и тщательность отделки, не совсем понятна. Картина «Яблоки», изображающая зелёные яблоки с красными щёчками, небрежно рассыпанные на столе вместе с обрывками листьев, замечательно жива, яблоки как живые, даже на очень близком расстоянии чувствуется выпуклость яблок, хочется их потрогать. А портрет Мамонтовой Е. Г. меня преследовал: её чёрные живые острые глаза смотрят внутрь, как-то невольно не раз оглядываешься на этот портрет женщины. И куда бы я ни отходил, чёрные глаза смотрят прямо на меня, с небольшой усмешкой, заглядывая глубоко в душу.

У картины «Иван Грозный убивает своего сына» произошёл спор. Полная женщина лет 50-ти, экскурсовод, сказала, что она несколько удивлена тем, что эта картина больше всего привлекает к себе внимание, её, конечно, ценят, но она не заслуживает такого внимания, потому что слишком кровавая, что кровь слишком реальная. Экскурсовод говорила: «Глядя на эту кровь, люди впиваются глазами в неё, застывают, глаза у всех расширяются (непроизвольно) и эта живая кровь или заставляет восхищаться мастерством художника, или наводит ужас на людей чувствительных. У этой картины не один раз люди падали в обморок или уходили в сильном нервном возбуждении. Задачей искусства не является изображение таких кровавых вещей. И такая кровавая картина наводит отвращение и ужас, как несчастный случай на улице – человек, попавший под трамвай. Кровь этого человека и кровь на картине производят одинаковое действие».

Но нет! Я не согласен с этой разжиревшей чувствительной женщиной, и совершенно нельзя смешивать эту картину с несчастным случаем на улице! Хотя в некоторой части это верно. Когда я был маленьким (в 1923 году) и попал в Третьяковскую галерею, то картина Верещагина «Эпопея Войны», изображающая пирамиду рассечённых черепов и костей с крутящимися над ними воронами, произвела на меня жуткое впечатление, я боялся смотреть на эту картину. Впрочем, в то время любая картина, напоминающая о смерти, производила на меня отталкивающее впечатление (хотя бы картина Перова «Похороны крестьянина»), а, проходя мимо витрин «Похоронного бюро», я всегда либо отворачивался от выставленных там гробов, либо переходил на другую сторону улицы, чтобы не видеть этого последнего убежища человеческого тела.

Ездил с Володей Савостьяновым в Пироговскую больницу (терапевтическая 2-я клиника) к Анатолию Боброву. Он говорит, что ему сейчас немного лучше, что он выйдет 1-го ноября из больницы, но вылечиться удастся не скоро: язва двенадцатиперстной кишки – дело серьёзное. Вечером у меня был Володя. Он сильно загулял. Даже похоже на то, что он вскоре женится. Но может быть я и ошибаюсь.

26 октября 1936 года. Москва.

Погода замечательная. По ночам мороз, днём же – солнце. Недавно я послал письмо Алле Мельниковой, и на другой же день получил ответ, где она приглашает к себе; пишет, что летом была в Архангельске: «Городок плохой, весь деревянный, раскинулся широко, но всего две трамвайных линии. Скука смертельная. Публика вся какая-то серая. Если ты ставишь Тифлис на первое место, то я Архангельск – на последнее. Вдобавок ко всем архангельским удовольствиям там были очень холодные ветры. Единственно, что там красиво – Двина, в особенности при закате солнца».

Сегодня я решил навестить Аллу. Застал её одну, хотя вскоре пришла и её мамаша. Алла стала уже вполне взрослой девушкой, даже женщиной. Несмотря на свой маленький рост, она к себе привлекает гораздо больше, чем Клава или какая-нибудь Валя, у которых нет ни ума, ни женского тела. Женщина всё же должна быть женщиной. Алла говорит, что она сейчас свободна по вечерам, приглашала обязательно заходить, на что я должен был дать обещание. Что ж, пусть будет хоть Алла.

Москву перестраивают. Прошло время, когда на заводах устраивались комсомольские субботники по посадке деревьев. Теперь эти самые деревья пилят, чтобы расширить улицы, уничтожают парки, скверы. На Большой Калужской для расширения улицы снесли массу домов и срубили много старых деревьев. Мне кажется, что новый город должен быть просторным, окружён зеленью, но и не очень редко должны отстоять один дом от другого, и притом на одной и той же улице надо строить дома одного архитектурного типа с небольшими вариантами. Хорошо было бы тротуары для пешеходов делать дальше от улицы и разделять их естественно преградой в виде кустарника (и дышать будет лучше, и несчастных случаев меньше). Надо просто разделить улицы новых городов на часть для авто, и часть для пешеходов, с резким разграничением того и другого.

Данчев, работавший летом с Л. Пустоваловым по изучению пермских отложений, главным образом красноцветных доломитов (Гребеневский разрез на правом берегу Волги, в 30 километрах от Казани) сейчас в лаборатории целые дни делает анализы. Я, наконец, также приступил к механическим анализам люберецкого песка.

29 октября. Москва.

Днём почти каждый день солнце при +4. Был вчера у Аллы Мельниковой, засиделся долго. Но как-то нехорошо получается. Не везёт мне на девчат. Если девчонка мне не нравится и я к ней почти равнодушен, не могу я быть к ней очень внимательным и просто держать себя. Кроме того, не привык я трепаться, или болтать без дела разную чепуху, чего любят обычно девчата, поэтому и не везёт мне. Или просто я сам не хочу. Я никогда не добиваюсь от дивчины её признательности. Если я вижу, что она не очень заинтересована вести знакомство или если я ей безразличен, я сразу бросаю всё. Во многих случаях это с моей стороны бывает неверно, но я иначе не могу делать.

В Испании дела плохие. Фашистские мятежники очень медленно, но пока твёрдо двигаются к Мадриду. Им осталось до города всего 25-30 километров. Германия и Италия почти открыто поставляют мятежникам оружие. СССР грозится, но мне ясно, что практически почти ничего сделано не будет.

1 ноября 1936 года. Москва.

Погода пасмурная, сырая, и, несмотря на +8, прохладно. Механические анализы песка в лаборатории оказались всё же кляузным(3) делом. Казалось бы, что тут особенного – просеять песок через сито?! Но сегодня я проработал в лаборатории почти весь день, а результаты скудные. Всё ещё прилаживаюсь.

Навеска в 25 граммов слишком велика, и очень долго не проходит через сито 0,25, и по совету Флоренского я взял лишь 10 граммов навески. Затем при проверке сетки под микроскопом сито 0,25 оказалось вовсе не 0,25, как его именуют, а от 0,20 до 0,22 мм. Пришлось на время прекратить работу до выяснения, есть ли смысл сеять таким ситом. Но лучшего не нашлось, и Флоренский предложил работать ситом 0,22 вместо 0,25, а потому фракция 0,25 вместо 74% стала достигать при другом сите 84%. Вся эта ручная механика отсева песка мне совсем не нравится. Ведь очень просто приспособить для этого машину, которая будет сеять при любом количестве сит и заменит при этом десятки и сотни людей. Надо будет подумать о практическом осуществлении такой машины.

Наш кабинет петрографии и минералогии (руководитель Пустовалов) принял очень уютный вид. По стенам в строгом порядке без всяких излишеств висят фотоснимки шлифов(4) различных пород, диаграммы распространения элементов в земной коре.

Вечером смотрел кинокартину «Груня Корнакова», цветную звуковую. Не знаю, естественный ли цвет в картине или раскрашенный, но впечатление производит хорошее. Вначале картина очень нудная, но конец и последняя часть очень хорошо сделана. Картина показывает женское восстание на фарфоровой фабрике дореволюционной России. Борьба против вооружённой полиции тарелками и кувшинами очень эффектна, и что самое ценное в этой картине – в ней нет никаких прикрас.

*****

(1) Пустовалов Леонид Вас. (1902-1970), геолог, осн. тр. по петрографии и геохимии осадочных пород.

(2) «Случайная встреча» («Месяц май»), СССР, Межрабпомфильм, 1936, ч/б, 65 мин. Лирическая комедия.

(3) Здесь и в дальнейшем в слово «кляузное» М. И. Суббота вкладывал смысл слова «плохое».

(4) Шлиф – тонкая отполированная пластинка горной породы, минерала или ископаемого угля толщиной 0,02-0,03 мм, предназначенная для изучения под микроскопом.

*****

Дата добавления: 2015-08-17