Часть 46. 1932 год

На фото: друзья и сокурсники Михаила Субботы. Стоят: О. Изосимова, М. Суббота, Пчелинцев. Внизу: А. Мельникова, В. Леонов. Лето 1932 года.

Москва, 25 августа.

Поехал в Москву проявлять кассеты и печатать снимки. Печатал долго. Скучно сидеть одному при красном свете. Пластинки плохого качества, поэтому и снимки получаются неважные. Бумагу хорошую тоже редко достанешь.

Мышей в комнате больше нет. Нору забили, и мышеловки теперь стоят пустые. Зато порядочно моли. Где она разводится – неизвестно. Но мои коллекции в целости, – нафталина я не жалею.

В комнату из кухни заползли жёлтые тараканы-прусаки. Сегодня поймал самку с полным «чемоданом» яиц. Надо будет принять меры к их ликвидации.

С рыбками тоже плохо. Галка почти не смотрит. Подохла одна из купленных рыбёшек. Разобрал своих насекомых. Необходим ящик.

Тарасовка, 26 августа.

Вечером. После приезда из Москвы, пошли с Верой (подругой Наташи, с которой дружит Михаил Кадомцев) в дом отдыха. Вера слегка накрасилась, приоделась, была возбуждена, охотно разговаривала со всеми знакомыми парнями. Обыкновенно она молчит, или начинает тогда, когда к ней подойдёт сам парень. Вечером же не стеснялась. Обратную дорогу разговаривали обо всём. Вера говорит, что Наташа вышла замуж. С Верой ходить в дом отдыха весело. Она живёт с родителями рядом с нами в их собственном домике круглый год. До прошлого года они жили в квартире на фабрике, но решили купить собственный домик. Отец её не работает, уже старик (лет 60), но всё же его иногда месяца на два вызывают на работу. Его специальность – цеховой мастер по искусственному шёлку и его прядению. Вера ездит в Москву, где учится в ФЗУ (при автобазе). Ей около 18 лет. Летом ездила к брату в

Белоруссию, на польскую границу. Он военный, пограничник. Вера говорит, что там всего вдоволь. Еды сколько угодно.

Тарасовка, 27 августа.

Сегодня дует холодный ветер, +12. В 3 часа дня неожиданно приехал Лёшка Морозов. Он, оказывается, приехал сегодня в дом отдыха, на 26-ю дачу в «Соловках», рядом с нами. Соловками эту группу дач (№ 26, 27, 28 и 29) прозвали за их удалённость от центра дома отдыха. До центра от Соловков более километра. Походили с Лёшкой по территории дома отдыха, поговорили, договорились ещё встретиться. Он здесь до 8 сентября.

Вечером я зашёл за Верой, и мы пошли в дом отдыха. Лёшу я особенно не искал, потому что был с Верочкой. Прохладно. Почти всё время дрожали. Был спектакль «Луна слева», поставленный артистами московского театра. Эту пьесу мы видели, и, посмотрев немного, пошли домой. Погулять не пришлось – слишком холодно. Вера довольно красивая девушка, в меру полная. Иногда слегка подмазывает губы, говорит, что они у неё синеют от холода. Она нормального роста с белокурыми волосами, производит хорошее впечатление. Весёлая. Когда она начинает смеяться (и не может удержаться от смеха), смеётся как в припадке. Вообще, она девочка на ять!

Тарасовка, 28 августа 1932 года.

Днём с Верой и Галкой пошли в дом отдыха. Там познакомил Веру с Лёшкой. Всю дорогу Лёшка чудил, все смеялись и болтали, что взбредёт на язык. Мы рассказывали кое-что о поездке в Алабино. Вера с Галкой всё время над Лёшкой смеялись, подзадоривали его, и иногда казалось, что издевались.

Вечером снова ходили в дом отдыха. Смотрели кинокартину «Потомок Чингиз-хана» (1). Но почти ничего не видели: Вера всё время смеялась, шутила. После вечера проводил Верочку и пошёл домой.

Тарасовка, 29 августа.

Приехал Михаил Циферов. Ходили в дом отдыха. Лёшка на свою книжку брал мяч и сетку. Михаил Циферов не отстаёт от Веры, хотя она ему и не особенно нравится (по прошлому году). Лёшка нам показал свою Ниночку – низенькую мазаную девочку, смеющуюся и строящую глазки. Мишка не отстаёт от Веры. Он воображает, что сейчас ещё 1931-й год, а не 1932-й. Его время прошло.

Мешается Галка. Из-за неё мне пришлось идти домой. Не сидеть же мне каким-то дурачком на скамейке и хлопать глазами? Обидно и на Михаила и Галку, отчасти и на Веру. Но ничего. Это даёт опыт, ведь я с ней (с Верой) не думаю иметь дело позже 1-го сентября. Может, только придётся ещё погулять на будущий год. Тогда Вера – за мной. Насчёт этого у меня нет никакого сомнения, если она зимой не найдёт никакого заменителя. А сейчас у неё никого нет среди всех её многочисленных знакомых. Всё же как ни как. А Михаил Циферов – стерва.

Тарасовка, 30 августа.

Утром пришёл Лёшка. Мы вместе с Верой пошли на берег играть в карты. Вера про вчерашний вечер не говорит ничего. Почему? Пришёл Мишка. Посидели. Мишка ушёл. Ему надо ехать в Москву. Лёшка всё время играет с Верой. У меня нет никакого настроения что-либо делать после вчерашнего вечера. Но это ненадолго.

Занятия мои не идут. Привёз тетради по математике, но ни разу за них не брался.

Неприятность: собака Кадомцевых (овчарка Альма) ненавистная всем, кроме хозяев, взбесилась, и её пристрелили.

После обеда мы с Верой пошли в дом отдыха. Вера, должно быть, влюбилась в Лёшку, хотя знает, что у него здесь есть своя Ниночка, а в Москве – Кира. Вера «пропела», что немножечко, чуточку его любит, хотя он и покинет её через неделю навсегда. Вера сказала, что будет «беситься» до занятий в ФЗУ, а потом уж не придётся до будущего лета.

Вечером пошли в дом отдыха. Лёшка сидит с Ниночкой, позже пришёл к нам. Вера обрадовалась, оживилась. Вообще, Лешка нравится всем без исключения девчатам…

Завтра он едет в Москву к Кире, говорит, что соскучился. Звал Веру в дом отдыха, но она отказалась.

Тарасовка, 31 августа.

В огороде мы сняли все розовые помидоры. А потом сняли и зелёные, а то рискуем морозом.

Днём я поехал в Москву. Вечером пошёл дождь.

Москва. 1 сентября.

Вечером я пошёл на рабфак. Собрались почти все. По новым спискам у нас в группе 25 человек. Ольга Иванова, оказывается, болела, лежала в больнице больше месяца. Захворала она, как говорит, до нашей поездки на озеро Сенеж. После больницы Ольга была две недели в доме отдыха. Показывала мне снимки, полученные в доме отдыха. Снимки больших групп.

Сейчас Ольга работает по бурению проб для проходки метрополитена под Красной площадью. Недавно из деревни приехал Володя Леонов, болел. Я показывал свои снимки, они всегда всех интересуют.

6-го сентября решили ехать на прогулку. Организаторы, как и всегда, я и Володя. Среди девочек – Оля. Она ещё не совсем примкнула к нам.

Предложила ехать в Барвиху.

Сегодня учитель по физике говорил следующее: в этом году в Поволжье голод, все хлеба посохли, температура в тени доходила до +43 градусов. Эту засуху предвидели за четыре года. Кроме того, в 1943 году будет опять очень жаркий год, и температура будет доходить в тени до +47. А что же на юге?! Поэтому постройки запруд и каналов по орошению Поволжья признаны ударными стройками. Верно ли всё это?

Ст. Одинцово, 6 сентября.

На прогулку, кроме меня и Володи, согласились ехать Ольда Изосимова, Алла Мельникова, Пчелинцев и Герлизон. Но разве Герлизон придёт? Договорились ехать в Усово. Сбор – в 8 утра.

Я встал в 6 часов утра. С вечера у меня уже всё приготовлено и уложено в рюкзак. Я взял: фотоаппарат с треногой и котелок, кружку и помидоры, селёдку и хлеб, сахар и чай. Кроме этого – коробки для насекомых, спички, шпагат и бумагу. К месту сбора (на Белорусский вокзал) я приехал без пяти минут восемь. Ещё никого нет. В 8 часов приехал Пчелинцев, с собой взял фотоаппарат и через плечо сетчатую сумку с едой. Через пять минут приехал и Володя Леонов.

Поезд на Усово идёт в 8-25, а Изосимовой и Мельниковой нет. Опоздали, приехали в 8-38. По предложению Мельниковой решили ехать до ст. Одинцово, и идти до Усово пешком. Она когда-то жила в этих местах и местность приблизительно знает.

Погода хорошая. Воздух свеж, легко дышится. Настроение радостное, но не оттого, что едем с девчатами, а от воздуха и от хорошей погоды, может быть, у нас это осенняя последняя наша поездка, становится веселее от чувства, что ты снова едешь за город, в лес, ближе к природе.

В 10 часов приехали в Одинцово. Обратные поезда идут вечером, записали их расписание, так как к рабфаку надо обязательно вернуться в Москву. Вообще теперь при приезде на станцию мы первым делом узнаём обратные поезда – этому научил нас опыт при поездке в Архангельское, когда из-за незнания расписания ночевать пришлось на станции, что совершенно не входило в наши планы.

До станции Усово – семь километров, так сказал нам мужик-извозчик, вернее колхозник. Одинцово – дачная станция, далее идёт деревня, многие дома (комнаты) колхозники сдают дачникам и тем, кто не нашёл квартиры в Москве. Деревня довольно большая, с разными магазинами и кооперативами. По одной стороне от деревни есть какие-то заводы, по другой – только сама деревня.

Село закончилось. Показалась берёзовая рощица, а за ним – картофельное поле. Далее опять какой-то небольшой посёлок. Разговариваем на общие темы. Нужно нарыть картофеля. Если из Усово не будет поезда, придётся идти обратно на ст. Одинцово.

С Ольдой и Аллой приходится разговаривать осторожно, как с девочками. Как кто проговорится, они смолкают или только замечают: «Володя, не литературно…» «Не литературно…» – это их выражение. Пчелинцев идёт молча. Алла кажется меньше, чем Ольда. Она обо всех недостатках человека говорит ему прямо в глаза, ставя его (от неожиданности) в неловкое положение. Пчелинцев любит философствовать, но как только начинает, сам запутывается в своих словах и мыслях. И вот Алла над ним смеётся, обзывает обидным словом, хотя он, по моему мнению, этого не заслуживает. Сама Алла рассуждает не по-серьёзному, употребляя часто выражения типа «тихий ужас» и т. п. Девчата говорят, что если они во время не приедут домой, мамаши их в следующий раз никуда пускать не будут. Маменькины дочки!

Через дворы и дыры в заборе мы пролезли напрямик в лес, так как дорога, идущая из деревни, поворачивала влево. Попали в рощу молодых лиственных деревьев: орешника, осины, крушины, берёзок – многие из которых уже частично с жёлтыми листьями и светлыми верхушками. Мне попался белый гриб, твёрдый, непорченый.

Наконец, вышли на шоссе. Оно асфальтировано, но не широкое, идёт из Москвы. Очень часто ходят автомобили, через каждые 1-2 минуты.

Алла с Ольдой и Пчелинцев ушли вперёд. Я с Володей отстали нарочно. Впереди очень хороший вид. Шоссе, ярко выделяющееся на общем фоне, идёт в гору. По бокам красивый лес. В низине по бокам идут столбики, наподобие перил моста. Вдоль дороги идёт прямой ряд столбов. В общем, вид очень красивый. Кричим ушедшим вперёд, чтобы возвращались обратно – надо сфотографироваться. Но они идут. Решили снять без них.

Достали аппарат, стали наводить, как вдруг подъезжает автомобиль с агентом МУРа (Московского Уголовного Розыска). Спрашивает у нас документы и разрешение производить съёмки. После ругани, пришлось Володьке показать свой кандидатский партийный [ВКП(б)] билет. МУРовец записал адрес, фамилию, номер билета и т. д. и посоветовал не снимать. Говорит, что здесь происходят облавы. Рядом, кроме того, какие-то военные сооружения.

Пришлось сложить аппарат. На обратной дороге мы всё же сняли шоссе, но только с другой стороны: «Не страшны нам лихие громады!» Неважно, что здесь нельзя снимать, мы своего добьёмся. В лиственном лесу снялись группой.

Устроили небольшой привал. Мне «попадает» от Аллы и Ольды, отчасти и Володи: они осыпают голову отцветшими цветами. В общем, весело.

После первой остановки в трёх километрах от станции прошли вперёд ещё километра полтора, и, так как время истекает, в час дня сделали привал. До Усово идти далеко, здесь реки нет, поэтому остались без чая. Пообедали.

Пчелинцев держится в стороне. Находят облака. Мы собрали вещи, и пошли обратно – на станцию Одинцово. С поездом в 2:28 дня выехали в Москву.

Положение на рабфаке неважное. Помещение рабфака передано институту им. Лансе (машиностроительный институт). Нас загнали на самый верх, и мы являемся как бы квартирантами. Точного расписания нет. Мне надо много заниматься по математике. С Ольгой Ивановой дела на мёртвой точке. Вначале дело как будто пошло в гору, но теперь перерыв. В мастерской всё почти по старому. Костя Побочин опять вышел на работу после «отдыха» в три месяца. В мастерской он всем говорит, что ездил на Дальний Восток. Клавка Александрова и Витька Коваленко ушли из мастерской. Недавно я опоздал на работу на два часа, проспал и будильник, и всё на свете.

*****

(1) «Потомок Чингиз-хана», СССР, МЕЖРАБПОМФИЛЬМ, 1928, ч/б, 89 мин. Исторический фильм по одноимённому роману И. Новокшонова. В 1949 г. фильм озвучен на «Мосфильме», а в 1964 г. – восстановлен.

*****

Дата добавления: 2015-08-17