Преступления и преступность

Понятие "преступность" чаще всего употребляется в тех случаях, когда речь идет о множестве преступлений, об их определенной статистической совокупности.

"Преступность – это относительно массовое, исторически изменчивое социальное, имеющее уголовно-правовой характер, явление классового общества, слагающееся из всей совокупности преступлений, совершаемых в соответствующем государстве в определенный период времени"[2] – писала Н. Ф. Кузнецова в конце 60-х годов.

Отвлечемся пока от других признаков преступности, называемых автором, и заметим, что определение начинается с указания на массовый характер и заканчивается упоминанием о конкретной совокупности преступлений.

Это, казалось бы, наиболее простой и понятный подход к определению преступности. Действительно, преступность наиболее очевидно проявляет себя через массу преступлений. Здесь подчеркивается такой отличительный признак преступности по сравнению с отдельным преступлением, как массовость.

Одно из значений слова "масса" – множество, большое число чего-либо. Как правило, о массе говорят, когда число каких-то явлений подлежит статистическому анализу, при котором выявляются определенные статистические закономерности.

Планомерный и систематический учет массовых общественных явлений осуществляется на основе рекомендаций такой науки, как статистика. Эта наука изучает массовые общественные явления и складывающиеся в них количественные закономерности в неразрывной связи с качественной стороной, дает количественное выражение закономерностей развития явления.

Вот почему, когда речь идет о преступности просто как о множестве, массе преступлений, внимание акцентируется на статистическом анализе данных о ней. Исследуются, как отмечается в учебной литературе по криминологии, состояние, структура, динамика преступности. И если обратиться к первым определениям преступности после возрождения криминологии в стране, то можно увидеть, что фактически они отражали понятие преступности именно как массового явления. "Преступность включает в себя всю совокупность конкретных преступлений, совершенных в определенный период времени в данном обществе, но не является простой суммой этих преступлений", – указывалось в первом советском учебнике криминологии[3]. А далее выделялись состояние, структура, динамика преступности. Одновременно подчеркивалось, что преступность – социальное явление. Характерно, что в этом учебнике изложению вопроса о преступности уделялось крайне мало места. Ей был посвящен только небольшой параграф с названием "Преступность и ее причины".

Указанный подход длительное время прослеживался в отечественных учебниках криминологии[4]. За рубежом также немало авторов используют данный подход. Например, немецкий ученый Г. И. Шнайдер пишет, что "измерение преступности сводится к тому, что все индивидуальные факты криминогенного поведения, совершающиеся в определенном географическом пространстве и в определенный промежуток времени, делят на отрезки (и участки), в рамках которых подсчитывают случаи преступлений или лиц, подозреваемых в преступлении (так осуществляется официальная уголовная статистика)"[5].

Многие зарубежные авторы в учебниках по криминологии вообще не останавливались на понятии преступности, а изложение начинали с вопросов о ее измерении и оценке[6]. Одно время даже высказывалась точка зрения, что анализ преступности лежит за пределами криминологии. Имелся в виду именно статистический анализ[7].

Однако изучение преступлений, как и любых других явлений, в массе показывает, что именно в массе они обнаруживают немало новых свойств. Отмечаются определенные строгие соотношения между разными преступлениями. Например, при снижении числа выявляемых и регистрируемых фактов легких телесных повреждений, истязаний, побоев, преступлений, связанных с ношением оружия, увеличивается число тяжких преступлений против жизни и здоровья[8].

Связь преступности и преступлений стали трактовать как связь общего и отдельного. Общее, как известно, не повторяет характеристики отдельного.

Здесь уместна такая аналогия: капля воды имеет свойственные ей характеристики. При слиянии многих капель возникают ручейки, реки, моря, океаны. Если взять каплю воды из океана, ее можно анализировать в аспекте выявления указанных характеристик. Но в океане существуют явления, несвойственные капле воды: отливы и приливы, штормы, течения и т. п. То же самое происходит и в преступности. Преступность, даже если ее рассматривать только как множество преступлений, характеризуется новыми качественными характеристиками.

За множеством преступлений просматриваются и устойчивость преступного поведения (рецидив), и организованность (групповое совершение преступлений), и общественная опасность уже массы преступлений, измеряемая в том числе определенным соотношением преступлений разной тяжести.

При диалектическом рассмотрении проблемы соотношения преступления и преступности как общего и отдельного (единичного) молено изменить угол зрения и поставить следующий вопрос: если мы соглашаемся с тем, что преступления – это конкретизированные проявления преступности, то правомочно ли утверждение, что преступность представляет собой только их множество? Только ли преступления служат проявлениями преступности?

Другими словами, надо продолжать искать ответ на вопрос, что же все-таки представляет собой преступность, что стоит за отдельными преступлениями и преступной деятельностью конкретных субъектов?

Во-первых, как отмечалось в литературе, преступность нам является не только в виде фактов преступных деяний. Она проявляет себя и в лицах, совершающих преступления[9].

Нельзя разрывать деяния и деятелей, субъектов деяний. В настоящее время статистический учет преступности осуществляется и по фактам, и по лицам.

Академик В. Н. Кудрявцев высказал мысль, что преступность включает всю совокупность совершенных преступлений и наступивших общественно опасных результатов[10].

Во-вторых, речь идет не просто о множестве преступлений, не связанных друг с другом, а о сложной системе.

Исследования указывали на то, что между различными преступными актами существуют многообразные взаимосвязи. Они бывают очевидны уже при анализе преступной деятельности, которая рассматривалась ранее.

Поэтому в 60–70-е годы отечественные криминологи стали подчеркивать, что преступность – это совокупность преступлений, а не простое их множество. Однако это оказалось недостаточным, ибо связь многих преступлений осуществлялась через субъекта преступления. Тогда возникло утверждение, что преступность – это сложная совокупность преступлений и их субъектов.

В конце 70–80-х годов в криминологии все более стал утверждаться взгляд, согласно которому преступность носит системно-структурный характер. Однако до сих пор этот взгляд не является общепризнанным.

В учебнике "Криминология", изданном МГУ в 1994 году, можно прочитать: "Преступность – это исторически изменчивое, социальное и уголовно-правовое явление, представляющее собой систему преступлений, совершенных в соответствующем государстве (регионе) в соответствующий период". Далее подчеркивается, что преступность – не просто множество преступлений, а именно явление, целостная совокупность, система преступлений, имеющая определенные системные свойства, т. е. устойчивые зависимости преступлений внутри целостности и между ней и другими социальными явлениями[11].

Авторы "Криминологии" Московской юридической академии (1995) отмечают, что "преступность – отрицательное социально-правовое явление, существующее в человеческом обществе, имеющее свои закономерности, количественные и качественные характеристики, влекущие негативные для общества, людей последствия и требующие специцифических и общественных мер контроля за ней"[12]. Здесь нет ни слова о системно-структурном характере преступности, как и о совокупности преступлений. Вообще данное определение не выделяет особенности преступности как отрицательного явления. Подробнее на обсуждении этого обстоятельства остановимся дальше. А пока обратимся к анализу вопроса о преступности как системно-структурном явлении, поскольку он заслуживает серьезного внимания.

Дата добавления: 2015-08-17